– Простите, это неудобно, – Гвеналь встал и поспешно прикрылся рубашкой. – Я не смею.
Не смеет он. Опять начал играть стыдливого мальчика. Только между худых бедер красноречиво сползает липкая жидкость. Я встала, взяла слабо упирающегося Гвеналя за руку и повела в купальню. Решила не накидываться с вопросами. Утро выдалось прекрасным, пусть парень побудет в уверенности, что глупенькая Вероника ничего не заметила. Подозрения подозрениями, а вопросы могут спугнуть и насторожить.
Бассейн из зеленого мрамора позволял совершить омовение хоть пятерым. Погрузившись в горячую воду, я поманила юношу, робко стоящего у входа, пальчиком.
– Идите сюда. Воды на всех хватит.
– Это такая честь для меня, – Гвеналь несмело вступил в воду.
Да, переспать с королевой, это так, мелочи, с кем не бывает. А вот в ее ванне искупаться – большая честь. Неправильные приоритеты у парня. Фыркнула. Я все время забываю, что на вид я младше его, все время думаю о нем, как о мальчике. А мальчик – хищная рыбка, явно равнодушная к своему полу. И что же заставило его пойти на это? Точно не страсть к Ромео. Играет он отлично, но все же, все же в чем-то мужской взгляд на постель себя оправдывает: не будь сегодняшнего утра, я бы и не подумала о притворстве. В постели человек раскрывает свою натуру. После постели можно выводы делать и знакомиться.
Интересно, наш враг добирается до меня или до Ромео? До Ромео добираться уже бессмысленно. Он сделал свое дело, весь дворец в курсе моей беременности. Если консорта убрать из дворца, то уже ничего не изменится ни в политике, ни в экономике. Значит, охота велась на меня. Разумно, я бы на Гвеналя не посмотрела, будь он даже последним мужчиной во дворце. Ну что ж, подождем дальнейших действий. Если мои враги рассчитывают, что я поверю в лживые слова, подкрепленные отличным сексом, то их ждет глубокое разочарование. Глубже Марианской впадины.
После плотного завтрака мы все разошлись работать. Гвеналь, бросив на меня исподтишка страстный взгляд, пошел вслед за Ромео. Бедный мальчик, охмурять мужа и жену одновременно, и так, чтоб муж не заметил – это… квалификация! Я бы, наверное, не смогла.
– Катарина, – позвала я секретаря. – Что ты думаешь о лэрде делла Брушен?
– Я собрала сведения о нем, как вы приказывали. Вот, – девушка положила листок мне на стол. Так, что там?
Родился в Мильрейне. Двадцать пять лет. Осиротел в десять. Одаренный, уровень шестой. Прибился к семье делла Брушен с помощью двоюродной сестры, которая вышла замуж за барона. А, так он даже не урожденный Брушен? А как его настоящая фамилия? Кров ему предоставили, но на учебу денег пожалели. Закончил школу домашней прислуги?! Официант? Стюард? Бармен? Дополнительные специальности: собутыльник-компаньон. Накопил денег самостоятельно, поступил в школу младших судейских чиновников, через год сдал экзамен на помощника дознавателя. Два года при городском суде Мильрейна, перевод в столицу.
Я побарабанила пальцами по столешнице. Шестой уровень, надо же. Зарытый в землю талант. В академию берут, начиная с четвертого. У Ромео всего второй. Школа прислуги, какая насмешка судьбы. Каково ему было жить, зная, что он способен на большее? Менее талантливые ровесники поедут учиться, станут магами, а он – нет? Идеальный объект для манипуляций: слегка разжечь честолюбие, указать на блестящие возможности и направить в нужную сторону. Из заштатного городка в столицу? И у кого же он там был дипломированным собутыльником-компаньоном, у Главного судьи?
Подошла к подробной карте Элизии и нашла на севере крохотный кружочек. Твою мать! Как же я упустила! Обитель. Половина жителей Мильрейна работает на Обитель, обрабатывая ее поля и сады, растя скот и занимаясь ремеслом. Привет от Примаса, вот кто наш милый Гвеналь.
Сыграть на чувствах обиженного мальчика, поманить его перспективами, обласкать и вылепить преданного помощника. Разумно. И просто. В случае провала Лилиан начинает действовать делла Брушен. Или оба работают одновременно.
– Лира Катарина, вызовите начальника стражи, – приказала я и села писать приказ об аресте Гвеналя делла Брушен. Хотелось поиграть, походить по краешку, докапываясь до правды, подразнить парня, но, если в дело замешан Примас, рисковать не стоило. И медлить – тоже. Тут уж не до игр. Мало ли какие у него артефакты и чему его могли обучить, с его-то уровнем! Вот думаешь, что пригрела на груди безобидного ужика, а это оказывается, черная мамба[6 - Черная мамба – африканская очень ядовитая, агрессивная и быстрая змея длиной до 3 м.].
Ринальдо внимательно прочитал приказ. Нет, он не позволил себе ничего выразить на лице. Но все же переспросил:
– Блокаторы? Допрос второй степени?
– Неясно написано? – я злилась. На себя, в основном. Самой мальчика было жалко под пытки отдавать. Ромео будет страдать. Ну, хотя бы людям придумывать ничего не надо, станут считать меня ревнивой злобной дурой. В облик королевы это вполне вписывается. Нет ничего логичнее устранения соперников. А благосклонность консорта к неизвестному чиновнику при дворе заметили, тут люди глазастые.
– Прикажете немедленно выполнять или отсрочить?
– Выполняйте. Арест произведите поаккуратнее, желательно, чтоб мой муж не присутствовал. Максимально вежливо. Чтоб он понял, что его ведут в тюрьму перед дверью камеры, не ранее. Необученный сильный маг нам полтюрьмы может разнести от испуга. Через полчаса пройдем на полигон, посмотрим, каких успехов достигли кандидатки в мои фрейлины.
– Будет исполнено, ваше величество, – Ринальдо щелкнул каблуками. Хорошо ему, приказали – выполняй, а мне тут мучайся угрызениями совести. Королевам совесть не положена, а вот же, ноет, зудит, беспокоит, как камешек в туфельке.
На полигоне царило веселье. Одетые в холщовые штаны и такие же куртки девушки преодолевали полосу препятствий. Если дистанцию для бега и бревно длиной пять метров, шириной десять сантиметров они еще кое-как преодолевали, то трехметровый деревянный щит с выступами не осилила треть конкурсанток. Одна зависла наверху и отказывалась слезть, намертво вцепившись в опору. Но после щита было самое интересное! Яма с жидкой грязью, накрытая сеткой.
– Бедняжки, – с болью в голосе сказала Катарина.
– Поверь мне, грязь легко смывается, – хмуро сказал я, прищуриваясь.
– Лэрд деи Сондерс подал жалобу, – объяснила Катарина. – Я приготовила ответ.
– Что написала?
– Что мы насильно никого не держим, а ответственность работы фрейлины такова, что изнеженные слабонервные особы нам не подходят.
– Правильно, – одобрила я. – Деи Сондерс, Сондерс. А! Департамент иностранных дел. Вот кто у нас не посещает обязательные оргии, наглость какая! Еще и жаловаться смеет.
– Его старшая дочь Эвелин была фрейлиной при короле Дориане, напомнила Катарина. – А младшая вон, выползает из-под сетки. Ее имя Магали?.
Синеглазая брюнетка, с ног до головы в грязи, гордо задрала нос и подошла к сержанту. Первая и пока единственная.
– Честолюбия и упорства ей не занимать, – пробормотала я с невольным уважением. – Ну и семейка. Сержант! – крикнула я. – Снимите уже с щита это пугало, она разогнала своими воплями всех птиц в парке!
За ногу двое гвардейцев стянули несчастную.
Девушки выстроились неровной шеренгой. Грязные, потные, растрепанные. Глаза злые.
– В свете того, что скоро появится наследник престола, кому-то из вас будет доверена его жизнь и воспитание.
– Я согласна! – быстро выкрикнула полная девица, которая при мне дважды свалилась с бревна.
– И я!
– Я тоже согласна! У сестры четверо детей, я умею обращаться с маленькими, – выпалила нежная фиалка и тут же покраснела от собственной смелости.
– Прекрасно! Для вас программа будет расширена. Самооборона, вольтижировка, умение править каретой, кулинария для самых маленьких и начальный курс лекарской помощи для детей. Не волнуйтесь, у вас есть время на подготовку, месяцев так девять. Лира Катарина, запишите их имена!
Дружный стон был мне ответом. Ожидали послабления? А не выйдет.
– Может, зря вы их так нагружаете? – шепотом спросила Катарина.
– Да они мне вовсе не нужны! Тьфу! Ручки-веточки, ножки трясутся, язык прилип к гортани. Смотреть противно.
– Но ведь они благородные лиры. Стихи писать их учили, а драться точно – нет.
Я только хмыкнула. Ринальдо как раз подготовил мне список отставников. Бравые заслуженные вояки пойдут инструкторами по самообороне в приюты и пансионы. Королевская программа укрепления здоровья. Физическая подготовка станет обязательной для обоих полов. Представляю, какую бурю возмущения это вызовет. Дамы из благотворительного комитета и так считают, что я слишком смело ввожу новые предметы в образовательную программу. Ничего, потерпят. Физические упражнения полезны для здоровья, в первую очередь. Стране нужны здоровые матери здоровых детей, а не бледное хилое поколение.
Надо сочинить несколько историй, как смелая девушка спасла всю семью, или младших сестер от разбойников, дом от пожара, город от наводнения, страну от дракона и прочее героическое фэнтези. В стране, где даже нет понятия «заказная статья», люди поверят печатному слову, как миленькие. Пусть пяти-семилетние девочки настраиваются на подвиги, а не на свадьбу, как предел мечтаний. Ломать привычную схему воспитания очень сложно. Поэтому я открываю школы и пансионаты. Чтоб оторвать детей от привычного, косного уклада жизни, заветов предков и поросших мхом традиций. «Она же де-е-вочка» для меня вообще не аргумент. Как сказал в свое время сенешаль короля Дориана: «И девочку можно воспитать человеком, если не пожалеть сил и времени».
Я еще раз критически осмотрела тяжело дышащих, раскрасневшихся, потных девушек. Будущее Элизии пока не впечатляло.
– Ваше величество! К вам делегация Гильдии виноделов, – подбежал лакей.
– Ну что ж, идем править, – вздохнула я, покидая полигон.
Глава 9
Сидя на пуфике, я расчесывала волосы, отказавшись от помощи служанки. Чуть слышно скрипнула дверь смежной спальни. Ромео в черном шелковом халате, как всегда, божественно красив. Я продолжила водить щеткой по локонам, без того уже гладким, и улыбнулась мужу.
– Ты выглядишь встревоженным. Что-то случилось?
– Гвеналь пропал, – спокойно сказал муж, но я чувствовала, как он взволнован. – Он пошел к мажордому выбирать помещение для моего кабинета и не вернулся. Его никто больше не видел.
Ну, еще бы! Я бы удивилась, если бы кто-то стал непрошенным свидетелем, ведь сама просила Ринальдо провести все тихо. Вздохнула. Сделать вид, что ничего не знаю или сказать неприятную правду?
– Ромео, мне бы не хотелось недомолвок и лжи между нами, – сказала я, ловя в зеркале его взгляд. – Я приказала его арестовать.
– У тебя были веские причины для этого?
– Конечно. Я приревновала, – искоса посмотрела на Ромео.
Муж криво усмехнулся, запустил пальцы в свои кудри, превращая голову в гнездо. Жестом я поманила его к себе и указала сесть у моих ног. С удовольствием начала расчесывать, благо щетка так и оставалась в руке.
– Кто угодно, но не ты, – сказал Ромео, закрывая глаза и отдаваясь моим рукам. – Чем тебе помешал Гвеналь? В ревность я не поверю.
Я перебирала шелковые пряди, слегка массировала голову мужа. Должно быть, в обиходе аристократии эти простые знаки внимания и заботы были не приняты, потому что муж довольно щурился и едва ли не мурлыкал.
– Ромео, ты помнишь те моменты, когда я считала тебя предателем? Помнишь, ты сообщил в столицу о побеге из Шардана? И меня встретили тюремной каретой в замке твоего отца?
– Я не предавал тебя, – устало поморщился Ромео. – Я тогда считал и сейчас уверен, что поступил правильно, тебе нужна была помощь, нужен был транспорт. Не идти же тебе было от границы пешком! Думал, король Дориан позаботится о тебе, будет рад возвращению дочери.
– Но меня арестовал твой любимый граф Штернблум и отвез в тюрьму, –прошептала я мужу на ухо. – Он мне сказал, что сведения передал ты. У меня были основания считать тебя предателем?
– Да, – согласился Ромео. – Учитывая твою обидчивость и злопамятность – да.
– А когда ты разорвал помолвку, чтоб уступить меня Адемару, рвущемуся к трону, я могла считать тебя предателем?
– Но у меня не было выбора! Лучше перестать быть женихом, чем помолвка будет разорвана в связи со смертью жениха! Они бы все равно добились вашего брака, я не стал геройствовать. Да, я струсил, – признался с горечью Ромео. – Ты правильно сочла меня трусом и предателем. Мне не следовало отказываться от тебя.
– Ну, мы оба знали, что наша помолвка была для отвода глаз. Но обижаться я имела право?
– Имела, – вздохнул Ромео. – Любая невеста, от которой беспричинно отказался жених, вправе счесть себя оскорбленной. А ее семья имеет право на компенсацию. Но какое отношение все это имеет к Гвеналю? Или ты просто заговариваешь мне зубы?
– Прямое, – я закончила расчесывать мужа и чмокнула его в ухо. – У меня есть основания подозревать его в предательстве. Боюсь, он шпион Примаса. И здесь по его приказу вынюхивал и высматривал наши маленькие семейные тайны. Достаточно грязные, чтоб вызвать бурю возмущения в народе, недовольство в Совете, протесты в армии, и пристальный интерес других государств.
Ромео глубоко вздохнул и снова взъерошил волосы.
– Спасибо, что сказала, Вероника. Я оценил твою откровенность. И то, что не попрекнула меня плохим выбором, ведь ты изначально была против.
– Выбор был не плохой, – возразила я. – Он мне даже понравился. И у нас могло бы все получиться. Мне жаль. Но… – нет, этого я сказать не смогла. Что Ромео разыграл низкий притворщик, что обманул его в лучших ожиданиях, притворившись влюбленным. Что помощник мужа вообще не по мальчикам, а очень даже наоборот, и в этом я не сомневаюсь. Вместо этого я закончила фразу по-другому. – Постараюсь во всем разобраться как можно скорее.
– Кстати, ты можешь сказать, почему не разрешила приехать на свадьбу моим родителям? Матушка шлет слезные письма. А поместьем, как своим, распоряжается коронный управляющий. Отец гневается.
– Потому что твой отец, старый параноик, не в обиду тебе будь сказано, хотел меня публично выпороть и сдать стражникам. Когда я, измученная долгой дорогой, мечтала о ванне и горячем сытном обеде после утомительного пути.
– Но я же дал тебе письмо и родовое кольцо в знак помолвки!
– Твой папаша решил, что я шлюха и воровка, кольцо краденое, а письмо тебя заставили написать мои сообщники-бандиты. Он не поверил ни одному слову. Поэтому я лишила его права распоряжаться слугами и имуществом. Не хватало еще, чтоб он вообразил кого-то наемным убийцей или отравителем.
– Отец всегда был… излишне резок, – признал Ромео. – Он явно перестраховался.
– Он явно болен, – не согласилась я. – Если бы не вмешательство твоей матери, меня бы выпороли во дворе на потеху дворне. До сих пор вздрагиваю от ужаса.
– Прости его. И меня. Я оказался никудышным прикрытием. Хотел защитить тебя, но на самом деле ты все время защищаешь и оберегаешь меня. Это неправильно.
– Смотри, чтоб не потянуло на подвиги из-за уязвленного самолюбия, – сухо предупредила я. – Будь осторожен. Меня абсолютно устраивает такой муж, какой есть. Самый красивый мужчина Элизии. Умный, талантливый. Нежный. Если бы я хотела защитника и телохранителя, не убегала бы от короля Эрберта, сверкая пятками.
– Как странно, – Ромео переплел свои пальцы с моими. – Мы оба были в его постели…
– Но у нас разные воспоминания об этом, – прервала я его резче, чем бы мне хотелось. – Не хочу о нем говорить! Прости, Ромео, у меня есть еще пара дел. Ложись пока, я скоро вернусь.
Совершенно забыла сегодня навестить в лазарете Венделина. Почему не послала служанку? Потому что никто не должен знать, куда подевалась моя сестрица и чем она занимается. Граф Штенблум рыл носом землю, разыскивая ее, а она была у него под носом, в том же дворце. Так что я шла, тихонько ступая мягкими атласными туфельками по паркету, стараясь избегать освещенных мест и дежурных лакеев. Я пересекла длинную открытую галерею, соединяющую дворец с казематами и по винтовой лестнице спустилась вниз. В цокольном этаже было ощутимо прохладней, чем в моих покоях, и я поежилась, несмотря на плащ. Перед дверью тюремного лазарета сидел тюремщик, и я на цыпочках подкралась к нему сзади.
– Угадай, кто! – сказала я низким голосом, закрывая ему глаза ладошками.
– Анни! – Рауль тут же обхватил мои ладони и стал покрывать их поцелуями.
– Тебя уже вернули во дворец? Я ужасно рада!
Рауль повернулся ко мне и крепко обнял. Чмокнул в макушку.
– Сам не могу поверить. Уволили, опозорили, а через два дня вернули на службу, выплатили вознаграждение, а начальника тюрьмы турнули!
– Значит, у тебя все хорошо?
– Когда ты со мной – все просто замечательно!
Однако я видела, что Рауль вовсе не так весел, как желает казаться. Он был простым деревенским парнем, и не мог скрывать движения души, как придворные лизоблюды. Что-то его томило.
– Рауль, тут, кажется, рядом пустая палата, давай зайдем, чтоб нас никто не увидел. Только загляну к магу.
Даже не стала заходить в камеру, посмотрела сквозь окошечко, послушала томные стоны и пошлые влажные шлепки плоти о плоть. Лилиан на месте и работает, я удовлетворенно кивнула. Значит, есть надежда на скорое восстановление Венделина.
Рауль за руку завел меня в больничную палату, где в темноте смутно белели койки, и закрыл дверь. Я положила руки ему на грудь. Он тут же потянулся ко мне губами. Я с удовольствием ответила на его поцелуй, но быстро отстранилась не без сожаления.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68588282&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
