– Откуда мне знать?
– Просто в последнее время, сколько я у тебя была, ни разу не видела машины его родителей.
Я пожала плечами:
– Я тоже их редко вижу. Майк сказал, его папу повысили. Теперь он президент в университете. Его мама тоже там работает.
Зоя присвистнула:
– Ничего себе!
– Угу. По словам Майка, это целое событие, потому что его папа стал первым темнокожим, возглавившим колледж.
– Круто, – оценила Зоя. И хитро улыбнулась. – Вы с ним разговаривали на тренировке?
– Нет, тренер сегодня поставил мальчиков и девочек заниматься отдельно.
– Вот он, наверное, расстроился!
Прежде чем я успела возразить, из-за поворота показался свет фар, и вскоре Зоина мама припарковалась у нашего дома.
– Привет, девочки! – улыбнулась она. – Зоя, ты готова?
– Наверное, – буркнула Зоя, поднимаясь и подхватывая рюкзак и скейтборд. – До завтра, Куинн!
Она села на пассажирское сиденье, автомобиль тронулся, и Зоя помахала мне из окна.
Я осталась стоять на крыльце и смотрела им вслед, пока на улице снова не стало темно и тихо. Билли заскулил, намекая, что хочет вернуться в прохладу дома, туда, где светло и безопасно.
– Бу-у-у! – Из-за куста слева от меня выскочила тёмная фигура, и я заорала.
Билли громко залаял. Чудовище со смехом выбралось на свет.
– Майк! – прорычала я и ринулась к нему, готовая его придушить.
Он захохотал ещё пуще, даже слёзы на глазах выступили:
– Ты бы видела своё лицо!
– Фас его, Билли!
Но Билли обрадовался Майку: бешено завиляв хвостом, пёс сбил нашего соседа с ног и облизал ему щёки. Глядя на них, шутливо борющихся в траве, я невольно улыбнулась.
– Ладно, хватит. Пошли домой, дружище, – позвала я Билли.
Майк торопливо вскочил и надвинул козырёк на глаза:
– Погоди, ты ведь собиралась пойти с ним гулять?
– Уже нет, – помотала я головой, спускаясь по ступенькам, чтобы подобрать поводок.
– Да ладно, ну чего ты! Прости. Идём, я составлю вам компанию. – Не дожидаясь ответа, он взял в одну руку поводок, а другой подхватил забытый пакет с соком.
– Эй, это моё!
Майк с улыбкой отпил через трубочку.
– Мама говорит, что у меня нехватка витамина С.
– Она наверняка имела в виду, что тебе надо есть апельсины и грейпфруты, а не пить сок из пакетов.
Майк пожал плечами и отдал мне пакет. Разумеется, уже пустой. Он засмеялся:
– Расслабься, Паркер. Я куплю тебе другой сок.
– Пошли уже.
– Да я только за. – Помолчав, он спросил: – Ну и какова твоя последняя теория насчёт мистера Брауна?
Задумавшись, я сделала глубокий вдох. На ум вдруг пришёл фильм, который мы когда-то смотрели с папой. Кожа главного героя там тоже напоминала пластик, и он был бессмертен.
– Вампиры? – предположила я. – Они ведь живут вечно, верно? Прямо как старички.
– Ты же знаешь, Паркер, это ненаучно. И потом, старички спокойно выходят на улицу при свете дня.
Я пожала плечами:
– Дневные вампиры.
– Это ещё что такое?
– Вампиры, которым не страшен дневной свет. Всё просто.
Майк засмеялся:
– Ну ты выдумала.
– Они есть! Погугли.
– Нет, говорю тебе, Паркер: тут что-то медицинское, какие-то процедуры или ещё что-то.
– Дневные вампиры. Вот увидишь!
Пройдя мимо разноцветных старых домов, принадлежащих мисс Беа, мистеру и миссис Браун, мисс Эттвуд, доктору и миссис Смит и мистеру Маршаллу, мы незаметно дошли до конца нашей короткой улицы. Прежде чем я осознала, где мы, ноги уже привели нас к пруду. Мы резко остановились у бордюра, и Билли тут же натянул поводок, призывая нас идти назад, подальше от тёмной воды.
– Скажи, сегодня тут жутковато? – прошептала я.
– Тут всегда жутковато.
Обычно по вечерам мы здесь не ходим. У пруда Гуди нехорошая репутация: в шестидесятых здесь утонула девушка по имени Мэри Хов. Говорят, её дух так и остался в здешних водах, неупокоенный. Наверняка это просто глупая городская легенда, но мы всё равно не смели подойти ближе. Билли глухо зарычал, и одновременно с этим я заметила рябь на поверхности пруда.
– Ты это видел? – указала я на воду.
В том месте, где волна стихла, от воды, будто дымовой сигнал, начал подниматься туман. Я шагнула ближе к пруду. Майк опять засмеялся и тоном самоуверенного всезнайки заявил:
– Это просто лягушка, Паркер. Их в этом пруду миллионы. – Внезапно его лицо помрачнело, он вытянул перед собой руки, скрючив пальцы, как когти, и насмешливо протянул: – Или это привидение!
Я пихнула его и нахмурилась:
– Не беси.
– Ничего не могу с собой поделать. Мама говорит, это мой дар.
Я снова уставилась на воду и пару секунд наблюдала за ней, затаив дыхание: а вдруг туман снова появится?
– Думаешь, Мэри Хов правда здесь умерла? – спросила я.
– Нет. Это всё выдумки.
– Если это выдумки, может, подойдёшь и коснёшься воды?
Майк заметно напрягся:
– Я сто раз её касался.
– Ну так сделай это снова.
– Сама и коснись.
– Ну уж нет. Мне хватает честности признаться, что я боюсь. Это ты у нас не веришь в привидений.
– Я ничего не боюсь! – И Майк забил себя в грудь кулаками.
Мы оба расхохотались.
– Так и знала, что ты не осмелишься, – подначила я. – А строишь из себя!
– Ой, да ладно тебе, Паркер. Вечно ты стараешься доказать, что я не прав.
– Потому что это легче лёгкого!
Он поморщился:
– Посмотрим, как ты запоёшь, когда я докажу, что ты ошибаешься насчёт старичков.
От одного упоминания нашего расследования меня пробрала дрожь:
– Пойдём отсюда. – Я забрала у него поводок Билли. – У меня уже ноги отваливаются.
Мы потащились назад. На краю тупика Майк изобразил, что ведёт воображаемый мяч, и подпрыгнул, чтобы забросить его в невидимую корзину, но споткнулся о собственные ноги и чуть не грохнулся.
– Вау! – прокомментировала я. – Предлагаю сконцентрироваться на беге.
К моему удивлению, Майк засмеялся. К этому моменту мы оба уже дошли до той точки изнеможения, когда любая мелочь кажется уморительной. Так мы и шли, хихикая, опьянённые усталостью и влажностью.
И тут Билли замер и басовито зарычал.
– Что такое, дружище?
На улице что-то изменилось. Я не сразу поняла, что именно, но потом меня осенило: в выходящих на дорогу окнах первых этажей домов старичков горел свет. И в каждом было по лицу.
– Они на нас смотрят?
Я кивнула:
– Ага.
И действительно: взгляды наших соседей впились в нас. Их глазницы казались пустыми, как у скелетов, рты были открыты и искривлены в немом крике. Я заставила себя помахать им, хотя рука будто налилась свинцом. Майк последовал моему примеру, но выглядел не менее встревоженным, чем я. Никто из соседей не помахал нам в ответ.
– Думаешь, они нас видят? – прошептала я.
– Не знаю. Может, и нет.
Мы снова замахали, уже энергичнее, но опять ноль реакции. Соседи, не закрывая ртов, продолжали пожирать нас глазами. Билли залаял… а он никогда не лаял просто так. Я поёжилась, и мы с Майком, не сговариваясь, прибавили шагу. Мы не оглядывались до самого моего крыльца.
– Заходи, – сказал мне Майк. – Я подожду.
– Со мной всё будет нормально, – прошипела я. – Только запереться не забудь. Иди уже!
Забежав с Билли в дом, я захлопнула дверь и дрожащими пальцами повернула замок, причём не один раз, а два, на всякий случай.
– Солнышко, это ты? – донёсся от дивана мамин голос. – Я опять заснула?
После секундной заминки я ответила:
– Да, мам, это я.
Билли безмолвным стражем стоял у входной двери. Я осторожно выглянула из окна, проверяя, успел ли Майк перебежать через подъездную дорогу к своему дому. И с облегчением обнаружила, что улица пуста, а окна в домах старичков снова темны. Лишь оторвавшись от стекла, я вспомнила о необходимости дышать.
Глава 3
Мне страшно не хотелось выходить из дома следующим утром. Но я сглотнула комок в горле, запила его «Гаторадом»[5 - Спортивный газированный напиток, помогающий восстановить потерянную во время тренировки жидкость.] и прицепила поводок к ошейнику Билли. Пёс без особой охоты спустился за мной по ступенькам и тихо зарычал, когда мы оба посмотрели через дорогу. Но там всё было тихо.
Вдруг кто-то схватил меня за плечо. От неожиданности у меня чуть сердце не выпрыгнуло. Вскрикнув, я развернулась. Майк захохотал и, схватившись за живот, согнулся пополам:
