– С ними не было ни женщин, ни детей.
– Почему вы решили, что следы оставили нанди, а не масаи?
– Ступни у нанди меньше, чем у масаи, и ходят они по-другому.
– Как по-другому?
– У них короткие шаги – они же карлики. Настоящий воин ступает сначала на пятку, а потом отталкивается от земли пальцами. Нанди шлепают ногами, как брюхатые бабуины.
– Итак, вы уверены, что следы принадлежали военному отряду нанди?
– Сомневаться в этом мог бы только ребенок или полный глупец.
– И куда они направлялись?
– В сторону миссии Накуру.
– Как по-вашему, они собирались напасть на миссию?
– Не думаю, что нанди шли туда, чтобы попить пива со священниками, – с самым серьезным выражением ответил Маниоро.
Сержант Мфефе перевел сказанное, и полковник, коротко гоготнув, покачал головой. Остальные судьи заулыбались.
Эдди был чернее тучи.
– Вы сказали обо всем этом своему лейтенанту? Обсудили с ним, что делать дальше?
– Конечно.
– И он отдал приказ преследовать нанди?
Маниоро кивнул:
– Мы шли за ними два дня, но потом подобрались слишком близко, и они догадались, что им грозит.
– Как они могли догадаться?
– В буше спрятаться было негде, и даже у нанди есть глаза, – терпеливо объяснил Маниоро.
– Тогда ваш командир и приказал прекратить преследование и идти к Ниомби. Вы не знаете, почему он не решился вступить с ними в бой?
– Двадцать шесть нанди разбежались по двадцати шести направлениям. Мой лейтенант не дурак. Он знал, что мы можем поймать одного нанди, если будем долго бегать и если нам повезет. И еще он знал, что мы спугнули их и они уже не пойдут к Накуру. Мой бвана спас миссию от нападения и не хотел терять время, гоняясь за нанди.
– Но вы потеряли почти четыре дня?
– Ндио, бвана лейтенант.
– Итак, вы пришли в Ниомби. Что вы там увидели?
– Мы увидели, что на бому напал другой отряд нанди. Они убили Тервея, его жену и ребенка. Ребенка закололи копьем, а мужчину и женщину утопили, помочившись им в рот.
Судьи внимательно слушали. Отвечая на вопросы Бобби, сержант рассказал о засаде, в которую попал их отряд, и о последовавшей за этим отчаянной стычке. Внешне бесстрастно он поведал о том, что все его соплеменники пали в бою и только они с лейтенантом пробились к боме и, укрывшись в доме, отбили атаку врага.
– Можете ли вы сказать, что во время боя ваш лейтенант вел себя как мужчина?
– Он сражался, как и подобает воину.
– Скольких врагов он убил?
– Своими глазами я видел, как он убил восьмерых нанди. Может, и больше, не знаю – сам был занят.
– Потом вас ранили. Расскажите, как это случилось.
– У нас кончались патроны. Мы решили выйти на плац и собрать боеприпасы у наших убитых аскари, которые там лежали.
– Лейтенант Кортни вышел вместе с вами?
– Он вышел первым.
– И что потом?
– Один из псов-нанди попал в меня стрелой. Вот сюда.
Маниоро подтянул штанину шортов и показал перевязанное бедро.
– И вы смогли убежать с такой раной?
– Нет.
– Как же вы спаслись?
– Бвана лейтенант, когда увидел, что я ранен, вернулся на плац и перенес меня в бому.
– Вы такой большой… Как он вас перенес?
– Я большой, потому что я масаи. Но бвана Кортни очень сильный. В нашем племени ему дали имя, означающее «буйвол».
– Что было дальше?
Маниоро подробно рассказал, как они держали оборону, как отбивались, пока нанди не подожгли здание, и как им пришлось уйти под прикрытием дыма в банановую плантацию.
– Что вы делали потом?
– Когда мы вышли из банановой рощи, я попросил, чтобы бвана оставил меня с револьвером и уходил один.
– То есть вы собирались покончить с собой, потому что не могли идти и не хотели, чтобы нанди схватили вас и поступили с вами так же, как с Тервеем и его женой?
– Я бы скорее убил себя, чем умер от рук нанди, как они того хотели, но прежде прихватил бы собой нескольких шакалов, – согласился Маниоро.
– Однако ваш командир отказался оставить вас?
– Он хотел нести меня к железной дороге. Я объяснил, что до железной дороги четыре дня пути и идти придется через земли нанди. Я сказал, что до маньяты моей матери всего тридцать миль и находится она на территории масаи, куда трусливые щенки нанди сунуться не посмеют. Я сказал, что если он решил взять меня с собой, то идти нужно туда.
– И он послушал вас и сделал так, как вы предлагали?
– Да.
– Тридцать миль? Он нес вас на спине тридцать миль?
– Может быть, немного больше. Он – сильный.
– Когда вы пришли в деревню вашей матери, почему лейтенант Кортни, оставив вас там, не вернулся немедленно в Найроби?
– Он не мог идти, потому что стер в кровь ноги. Моя мать – знаменитая целительница, обладающая большой силой. Она вылечила его своими снадобьями. Бвана Кортни ушел из маньяты сразу же, как только встал на ноги.
Бобби посмотрел на трех судей, потом снова обратился к свидетелю:
– Сержант Маниоро, какие чувства вы питаете к лейтенанту Кортни?
Масаи ответил со спокойным достоинством:
– Мой бвана и я – мы братья по воинской крови.
– Спасибо, сержант. Больше у меня вопросов нет.
На какое-то время в комнате повисла тишина – искренний, бесхитростный рассказ Маниоро произвел сильное впечатление. Первым молчание нарушил полковник Уоллес:
– Лейтенант Робертс, у вас есть вопросы к свидетелю?
Эдди, торопливо проконсультировавшись с майором Снеллом, неохотно поднялся из-за стола:
– Нет, сэр. У меня нет вопросов к свидетелю.
– Еще свидетели будут? – осведомился председатель, многозначительно поглядывая на золотые часы. – Лейтенант Сэмпсон, приглашайте вашего подзащитного.
– С любезного согласия суда вызываю лейтенанта Кортни. Однако позволю себе заметить, что я почти закончил, а потому надолго суд не задержу.
– Рад это слышать. Можете продолжать.
Прежде чем Леон вышел к возвышению, Бобби передал ему стопку листков.
– Лейтенант Кортни, это тот самый рапорт, который вы по возвращении подали своему командиру?
Леон быстро просмотрел листки:
– Да, это мой рапорт.
– Нет ли в нем чего-то такого, что вы хотели бы убрать? Или, может быть, что-то добавить?
– Нет.
– Итак, вы подтверждаете под присягой, что ваш рапорт правдив и точен во всех деталях?
– Подтверждаю.
Бобби забрал у Леона листки и положил на стол перед судьями:
– Прошу приобщить данный рапорт в качестве доказательства.
– Уже приобщили, – язвительно заметил полковник Уоллес. – Мы все его прочитали. Задавайте ваши вопросы, лейтенант, и давайте заканчивать.
– У меня вопросов нет, ваша честь. Защите нечего добавить.
– Очень хорошо. – Полковник, не ожидавший, что Бобби закончит так быстро, был приятно удивлен. Оставался еще Эдди Робертс, и он хмуро посмотрел на него. – У вас вопросы будут?
– Нет, сэр. Вопросов к обвиняемому не имею.
– Отлично. – Уоллес впервые за все время улыбнулся. – В таком случае лейтенант Кортни может вернуться на место, а обвинение перейти к подведению итогов.
Эдди поднялся, изо всех сил тщась продемонстрировать уверенность, которой ему отчаянно не хватало.
– Мне хотелось бы привлечь внимание уважаемого суда к рапорту, точность которого обвиняемый подтвердил под присягой, и показаниям сержанта Маниоро, служащим в данном случае подкрепляющим доказательством. И один, и другой подтвердили, что обвиняемый сознательно и умышленно нарушил письменный приказ следовать как можно быстрее к миссии в Ниомби. Вместо этого он занялся преследованием отряда нанди, направлявшегося, предположительно, в сторону миссии Накуру. Таким образом, обвиняемый сам признал, что отказался исполнять приказ старшего офицера. В этом никаких сомнений нет и быть не может.
Эдди взял паузу, чтобы собраться с силами и продолжить. При этом он сделал глубокий вдох, как будто собирался прыгнуть в ледяную воду.
– Что касается рабского одобрения сержантом Маниоро всех действий и поведения обвиняемого, то позволю напомнить эмоциональное и по-детски наивное заявление первого о том, что они «братья по воинской крови». – Полковник Уоллес насупился, его товарищи заерзали беспокойно на стульях. Вообще-то, Эдди надеялся на другую реакцию, а потому поспешно добавил: – Полагаю, что защита проинструктировала свидетеля перед заседанием и он, как попугай, готов повторять все, что вложат ему в рот.
– Капитан Робертс, уж не хотите ли вы сказать, что свидетель сам выстрелил себе в бедро из лука исключительно из желания покрыть трусость командира? – осведомился полковник Уоллес.
Зал взорвался хохотом, и Эдди опустился на стул.
– Тишина в суде! Пожалуйста, джентльмены, пожалуйста! – укоризненно обратился к присутствующим секретарь.
– У вас все, капитан? Вы закончили? – осведомился Уоллес.
– Да, ваша честь.
– Лейтенант Сэмпсон, что можете сказать по сути обвинения?
– Ваша честь, мы не только не согласны с обвинением по существу, но и полагаем оскорбительными и порочащими честь сержанта Маниоро высказывания стороны обвинения. Мы уверены, что суд примет во внимание показания честного, доблестного и верного солдата, чья преданность долгу и уважение к офицерам есть тот самый сплав, из которого и выкована британская армия. – Бобби обвел взглядом судей, заглянув поочередно каждому в глаза. – Джентльмены, защите добавить нечего.
– Суд удаляется для вынесения приговора. Соберемся здесь же в полдень. – Уоллес поднялся первым и, понизив голос, обратился к двум своим товарищам: – Ну что, парни, по-моему, мы еще успеем на корабль.
На выходе из зала Леон наклонился и шепнул другу:
– Сплав, из которого выкована британская армия? Сильно сказано.
– А разве нет?
