ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 14.06.2023
Он кивнул. Я посмотрел ему в глаза. Большие, глубокие. И лицо с тонкими интеллигентными чертами. И выражение на лице… Нет, он не боялся. Его оглушило непривычной обстановкой, он растерялся, он робел меня. Но страха в нем не было ни капли. Так и не решив, злиться дури или завидовать бесстрашию, я пошел дальше.
* * *
В расчетах я ошибся. Прошло меньше десяти минут, хотя, когда я говорил Хлюпику про пять-десять, рассчитывал на запас в десять-пятнадцать. Сначала вдалеке послышался знакомый рокот. Нарос, вошел в силу, пока не обнаружил свой источник двумя приближающимися вертолетами.
Здесь вертолетов я не боялся. Во-первых, за деревьями нас не видно. Во-вторых, два дурака не такая интересная мишень, как два десятка дураков. Хотя ловил я как-то волну скучающих военных. Судя по разговорам, погонять глупого сталкера и расстрелять его с вертолета – развлекуха для них будничная. Так что, когда вертолеты пролетали над головой, я остановился. Зачем лишний раз отсвечивать?
Машины, посветив матовыми крашеными днищами, прошли в сторону ангара. Сейчас начнется. Шагов через двадцать сзади донеслись звуки «зачистки». Усмехнувшись собственной проницательности, я прибавил ходу.
Но далеко мы уйти не смогли. Сглазил я свою удачу на сегодня. Впереди неторопливо шли трое военных. Они не спешили, перекидывались шуточками, судя по смешкам, потому что разобрать слова с такого расстояния было невозможно.
Я остановился, пригляделся. В поле зрения появились еще двое. Потом еще… На седьмом я перестал считать и ринулся назад со всей возможной прытью. Хлюпик некстати оказался под ногами.
– Назад, – жутким шепотом скомандовал я ему.
На этот раз обошлось без препирательств и вопросов. Хлюпик повиновался, отступил, пропуская меня вперед, и засеменил рядом.
Лезть в драку с семью военными, а их, может, и больше, да еще пара вертолетов, бесполезно. Тогда уж проще сразу застрелиться. Подкупить кого в полевых условиях тоже нереально. Это на блокпосту можно взятку пихнуть в свободно конвертируемой валюте. Здесь боевые действия, никто даже близко меня не подпустит. Шарахнут сразу на поражение. Куда деваться? Обратно к ангару? Самоубийство.
Выход был только один. Правда, он тоже походил на самоубийство, но другого все равно нет.
– Быстрее, – поторопил я Хлюпика, увеличивая скорость.
Чего-то меня на слова потянуло, хоть он и не отставал. Нервы. Я глубоко вдохнул.
Шагов через пятьдесят свернул в сторону и нырнул в кусты. Хлюпик, как и было велено, топал за мной след в след. Невидимый за кустами провал открытого люка зиял черной дырой. Я опустился на колени, глянул в пахнущую гнилью темень.
Как соединялись здесь между собой подземные коммуникации, не знал, наверное, никто. Отдельные герои составляли карты каких-то фрагментов. И только.
Ржаво-коричневая крышка валялась рядом. Кто и когда последний раз спускался в этот люк?
Хлюпик глядел на меня завороженно. Я отпрянул от провала люка и кивнул ему на зияющий чернотой колодец.
– Лезь.
Парень поежился. – А ты?
– Я следом.
Хлюпик помялся. Пихнув за пояс пистолет, который все это время стискивал в руке, как утопающий соломину, полез вниз. Я догадывался, что это будет шумно, но не думал, что настолько. Каждая ступенька несчастной вертикальной лестницы лязгала под его небогатым весом, словно бы по ней полз не один, а десяток Хлюпиков. Наконец снизу влажно чавкнуло.
Он добрался до земли, и там мокро. С этой сногсшибательной мыслью я полез в колодец. Когда макушка моя поравнялась с краем люка, в голову пришла идиотская мысль: «Надо закрыть за собой люк».
Впрочем, она пропала так же молниеносно, как и пришла. Колодезная крышка весит столько, что мне ее и до люка не дотащить. А если и дотащу, то при попытке прикрыть ее за собой без пальцев останусь – к гадалке не ходи. Да и не найдет нас тут никто, а если и найдут, то в люк не полезут. Разве что дадут пару очередей вслед, коли патронов много.
Кружок открытого люка уменьшился далеко наверху. Хотя я старался на него не смотреть. Глядел вниз.
Света совсем не осталось. В кромешной темноте было жутко. Хватаясь по очереди то одной, то другой рукой за шершавые прутья ступенек, я спускался все ниже, пока задница не уперлась во что-то твердое… подвижное… Сдавленно ойкнул Хлюпик, и твердое-подвижное отодвинулось в сторону.
– Ты можешь под ногами не путаться? – сердито спросил я у темноты.
– Извините, – отозвалось тошнотворно интеллигентное.
10
Я сидел на корточках на голом бетонном полу колодца. Спиной прислонился к стене, голову запрокинул, глаза закрыл. Вокруг было тихо. Только вода под ногами журчала, спускаясь с правой стороны коридора и убегая в левую. Ручеек оказался мелким, не доставал и до шнуровки ботинка, но раскинулся чуть ли не на всю площадь подземного коридора.
Темнота. Тишина. Вода журчит. Мысли идут неспешно, спокойно. Мышца на руке перестала дергаться. Красота. Может, это и есть моя мечта? Тишина и покой? Вот сейчас засну и никогда больше не проснусь. Тело так и останется сидеть у стены угрюмым монументом, потом усохнет. Со временем тлен и остатки разложения унесет вода, смоет, как все гадкое и гнилое, что было в моей жизни. Останется только скелет. Стержень. Он будет худ, крепок и непоколебим. И он будет угрюмо таращиться пустыми глазницами в противоположную стену, словно пытаясь найти там смысл бытия. А смысл, как всегда, укроется. Зато эти уставившиеся в стену кости будут полностью соответствовать моему погонялу.
Но самое главное, что все это останется здесь, среди сумасшедшей зоны, сумасбродного мира. А я буду где-то или нигде не буду. Но мне будет тихо и спокойно.
– Кхе-кхе…
Как же! Будет мне тихо и спокойно. Размечтался!
Я открыл глаза. Хлюпик покорно сидел рядом и играл фонарем, который я вручил ему первым делом, как спустился вниз. Фонарь – не пистолет. С ним, пожалуй, немного безопаснее.
Лучик фонарика вяло гулял по стенам, но Хлюпику явно было скучно. Он напоминал сейчас ребенка, которому взрослые обещали поиграть, но вместо этого сунули игрушку, а сами уселись скучные разговоры разговаривать. А ребенок, наигравшись с игрушкой, с которой и играть-то не хотел, не выдержал и решил привлечь к себе внимание единственным доступным, хоть и наивным, способом.
Реакция была столь же наивной и предсказуемой, как у того ребенка. Стоило мне только чуть пошевелиться, это уже было воспринято как интерес к его персоне.
– Угрюмый? – У?
– А откуда ты знал про военных? Хороший вопрос. По делу. Ладно…
– У меня есть свои источники информации, – уклончиво ответил я, – причем им можно верить.
– По дружбе?
– За деньги. Любой друг может предать. Человек, которому платят, может только продать. Потому я плачу так, чтобы не было желания продаться кому-то еще. Друзьям я не верю. У меня их нет.
– А Мунлайт?
Я скосился на него. Он смотрел на меня с неподдельным интересом.
– Мунлайт просто человек, которого я знаю и который знает меня. Все. Я ему ничего не должен, он мне ничем не обязан. И нам обоим друг на друга наплевать по большому счету.
– А есть кто-то, на кого не наплевать?
– Я уже сказал, – бросил я. – У меня нет друзей. Вообще.
Хлюпик насупился. Не то решил, что я его обманываю, не то еще что.
– Так не бывает. У каждого человека есть друг. Хоть один. Друзей не бывает много. Но совсем без друзей ни один человек не может…
Ни один человек? Я рассмеялся. Хлюпик посмотрел на меня с обидой, но я уже не мог остановиться. Обида на утонченном лице московского интеллигента, у которого дедушка за какие-то неведомые заслуги схлопотал квартиру в сталинской высотке, сменилась непониманием. Затем физиономия Хлюпика приняла опасливое выражение. Он чуть отстранился и бросил на меня косой взгляд.
Я перестал смеяться. Резко. Внезапно нахлынувшее веселье, как выключили. От этого мой спутник отодвинулся уже основательнее.
– Я не человек, понимаешь? Я не нормальный человек. Здесь зона. Здесь нет нормальных людей. Здесь вообще нет людей. Только полное отребье и взматеревшие малость бродяги. Ни у кого из них нет ничего человеческого. Злость, грязь, жажда наживы. В лучшем случае свой интерес.
Он смотрел на меня слегка ошарашенно, как будто я сошел с ума, а он впервые попал в одну комнату с сумасшедшим и не знал, что делать. Только понимал инстинктивно, что что-то, наверное, делать надо.
– Знаешь, те кто в зоне, они вне закона, – продолжал я. – Военные имеют право их отстреливать. Нас отстреливать. Думаешь, они стреляют сразу наповал? Нет. Они не экономят патроны, они изгаляются. Попал к военным и пристрелили сразу – считай, повезло. Так бывает, только если у них времени нет. А если им скучно и они не спешат… Эти люди охраняют зону. Они и зоны-то не видели толком. А в зоне… Знаешь, что такое отмычка?
– Ключик такой? – робко пожал плечами Хлюпик.
– Ага. Ключик. Открывает любую дверь. Вот иду я в зону. Не по свалке гулять, а по-серьезному. Беру с собой человек пять новичков, обещаю им процент от гонорара за наш поход. Вот они и есть мои отмычки. Не всякую аномалию определишь, понимаешь. Есть известные, часто встречающиеся. А есть такие, которые и не увидишь сразу. Разве что почувствуешь смутно. Вот тогда в ход идут отмычки. Отправляешь отмычку вперед и смотришь. Если аномалия была, то одной отмычкой меньше, и дальше пошли. Потому отмычкам и обещают хорошие деньги, что из них редко кто возвращается. Они – мясо на убой. А ведь тоже люди…
Хлюпик набычился. Брови сошлись на переносице, видом он напоминал тощую нахохлившуюся птицу.
– Ты обо всем этом задумываешься?
Хотел бы я соврать. Сказать «нет» и поверить, что это правда.
– Значит ты человек. В тебе больше человеческого, чем ты думаешь.
– Нет здесь людей, – покачал я головой. – Сволочи одни. Дерьмовое место, дерьмовые люди. И я не человек.
– А кто ты?
Кто я? Дерьмо я…
…Дерьмо я. Так я и думал тогда. А что я еще мог думать, выйдя после пяти лет и наткнувшись на опечатанную дверь? Хотел содрать опечатку, рука дрогнула.
Словно, содрав бумажку с казенным штампом, я нарушу что-то тонкое, едва уловимое.
Я провел по двери квартиры, в которой прошло мое детство, ладонью. Дверь осталась все та же. Соседи вставляли новомодные металлические с красивой обивкой. А у мамы оставалась та самая старая хлипкая дверка, изнутри обитая дерматином, а снаружи обтянутая какой-то странной клеенчатой пленкой с рисунком под дерево, какой когда-то оклеивали все двери. Мама считала, что дверь и замок менять незачем. Двери от честных людей.
Теперь я стоял перед старенькой дверью, за которой опечатали мое детство. Пальцы, едва касаясь, прошлись по двери.
Я так и не смог войти. Пошел к тете Нине, соседке. Она тоже была старенькая. Она и в детстве казалась старой. Потом только понял, что женщина в двадцать восемь совсем не глубокая старуха. Сейчас ей было около шестидесяти.
Когда открыла дверь, руки были мокрыми. Она терла их кухонным полотенцем.
– Митя!
Полотенце заходило ходуном, а потом принялось вытирать насухо и без того уже сухие руки. Тетя Нина плакала. И мне пришлось говорить ей какую-то глупую банальность, чтобы она успокоилась. Успокоилась и рассказала, что мама ждала, но не дождалась совсем чуть-чуть. От чего умерла? Сердце не выдержало. Давно? Полтора месяца, как схоронили.
Дерьмо я. Ведь это я ее убил. Ментами, судом, своей отсидкой. Кому я что доказал? А мама умерла. Ждала и не дождалась.
Я сидел на кухне у тети Нины и раскачивал табурет, на который плюхнулся с порога. Она что-то говорила, а я не слышал. Дерьмо, стучало в голове. Дерьмо.
– Поплачь, Митенька, – тихо говорила тетя Нина. – Поплачь, легче станет.
– Теть Нин, водка есть?
Водка была, но легче не стало. Мама была единственным человеком, который меня ждал. Ждал и не дождался. Сердце не выдержало. Больше у меня никого не было. И я ушел. В зону. Куда мне было еще идти? Не взламывать же опечатанное за старой дверью детство? За тридцать детства уже не бывает…
– Угрюмый, ты чего?
Сквозь туман перед глазами возникло лицо Хлюпика. Он стоял надо мной и тряс меня за плечо. Рожа испуганная, словно я помер и оставил его здесь одного.
– Что ты?
Я резко поднялся. Вскинул «калаш» и включил второй фонарик, осветив туннель. Обшарпанные, плесневелые, покрытые ржавыми потеками стены уходили вперед, растворяясь в темноте.
– Ничего, – шепнул я еле слышно и добавил чуть громче. – Идем.
11
Шаги гулким эхом разносились по туннелю далеко в обе стороны. Хлюпик топал, как стадо слонов. Ну, может, не как стадо, но шуму от него было более чем достаточно. Хотя, надо отдать должное, после того, как под ногами стало сухо, а неведомый ручей куда-то рассосался, шуметь он стал все же меньше.
Впереди казавшаяся бесконечной кишка туннеля заканчивалась развилкой. Ничего хорошего в таких развилках нет. Особенно в зоне. Особенно под землей. Черт его маму знает, чего там за поворотом и с какой стороны оно кинется. Что-то неприятно ударило по ушам. Звук или даже предчувствие звука. Что-то знакомое и…
Я остановился, выкинув назад руку, жестом приказывая не двигаться. Позади успело прошлепать еще несколько шагов. Господи, он когда-нибудь научится останавливаться сразу? В каких облаках витает? Неужто так трудно смотреть перед собой и реагировать сразу, а не как бог на душу положит.
Теперь, когда никто не топал, стало, кажется, абсолютно тихо. Только капало где-то очень далеко и очень неторопливо. По капле сверху вниз. Нет, не тот это был звук.
Я опустил руку и пошел дальше. Перед развилкой все же остановился и осторожно высунул нос в проем. Справа никого. Слева никого. Пустые коридоры. Но беспокойное чувство не оставляло.
ПДА включился сразу. Засветиться тут я не опасался, в здравом уме и твердой памяти просто так под землю никто не полезет. Боялся другого, что карты не найдется. Ее и не нашлось. Смутные огрызки. Если тут кто-то когда-то и бывал, то отсюда не вышел. А если и вышел, то схемой делиться не захотел.
– А Мунлайт не писал? – подал голос Хлюпик, отрывая от мыслей.
Я дернулся от неожиданности. Чуть не выронил наладонник.
– Черт тебя подери! Да хрен с ним, с Муном твоим. Пристрелили – значит сам виноват. Нет – может, когда увидитесь.
Хлюпик насупился и, обойдя меня по дуге, пошлепал вперед в правое ответвление. Идиот! Хотя у него-то все просто. Это я в раздумьях, куда идти, а он просто идет. Это не бесстрашие и не решительность. Это даже не дурь. Просто незнание и отсутствие опыта. Большая часть новичков так и гибнет…
Стоп!
То ли мне показалось, то ли на самом деле в паре метров от него пронеслась череда легких игривых искорок. А может, я просто понял наконец, что за звук мне послышался раньше.
– Стоять! – рявкнул я.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом