Ольга распахнула перед парнем халат.
– Мы как раз говорили про кастрацию, – протянула она прокуренным голосом старой бандерши.
Её голая грудь была измазана масляной краской.
Щёки Патрика, румяные от мороза, смущённо надулись.
Доктор Джейкобс встал и запахнул халат на Ольге.
– Унеси это на кухню, – сказал он Патрику.
Томпсон подумал, как пугающе Патрик похож на свою мать. Полнота, грубые черты неподвижного всё ещё детского лица. Интонации тонкого голоса, как у капризной девчонки. «Ещё одно ничтожество из рода Холлисов», – решил Томпсон.
– Вы правы, – шепнул он Бульденежу, – похоже, я – моральный урод.
– А, вы подумали, как жалок Патрик? – старик говорил расслабленно, как будто его разморило на солнце.
– Пожалуйста, тише…
Барбара принесла резиновый мяч.
– Играем, – доктор бросил мяч Бульденежу. – Венера!
– Зефир! – Бульденеж поймал мяч и тут же направил Карлсену. – Весна!
– Взрыв! – Адам бросил мяч Урсуле. – Рассвет!
– Незнакомец! – Урсула с трудом поймала, затем запустила в Томпсона. – Воскресенье!
Джеффри Томпсон схватил мяч и точно онемел.
– Вы язык проглотили? – встрепенулась Урсула.
Так и есть.
– Вы должны говорить, не задумываясь, – слегка попенял доктор.
Мужчина собрался.
– Извините… Воскресенье? Гм. Конец.
– Конец? – повторил Бульденеж таким тоном, как будто заподозрил, что Томпсон сошёл с ума.
– Примитивно! – не могла успокоиться Урсула.
Доктор хлопнул в ладони, поторапливая.
– Кидайте, кидайте!
– Сейчас… – Томпсон прокашлялся. – Тело!
– Ванесса! О… – Сара поняла, что сглупила. – Простите. Я не ожидала…
Барбара резко оторвалась от стены.
– Вы должны бросать только пациентам! – казалось, она сейчас кинется и вопьётся зубами в Томпсона.
– Кидай! Кидай! – твердил как заведённый Джейкобс.
Сара послушно кинула:
– Жаворонок!
Мяч направился к Ольге.
– Кровь! – сказала она и бросила доктору. – Обещание!
– Время… – его ответ задержался на секунду, затем он продолжил: – Ночь!
– Страх! – вырвалось у Бульденежа.
Его руки затряслись, глаза расширились.
– Измена…
– Сено! – Урсула кинула Томпсону. – Сердце!
– Т-тлен, – запнулся Томпсон. – Снег!
– Дом! – ясно ответил Карлсен. – Убийца!
– Фиалка! – Ольга направила мяч Томпсону. – Ад!
– Крысы… Гм… Убежище!
Бульденеж:
– Вода! Закат!
Урсула:
– Занавес! Аплодисменты!
Адам:
– Плесень! Одержимость!
Ольга:
– Соблазн! Спальня!
Джейкобс:
– Сновидения… Преграда!
Томпсон:
– Непреодолимость… Боль…
– НЕТ!
Это кричала Урсула – она бросила мяч в огонь камина и отпрыгнула.
– Что случилось? – спросил Майкл Джейкобс.
– Вы не видите разве?.. Мы кидали голову… голову моего мужа!
7
Барбара достала обугленный мяч из камина. Запахло жжёной резиной.
– Нужно проветрить комнату, – доктор Джейкобс встал. – Всем следует ненадолго покинуть помещение.
– Прятки! Пожалуйста! – Урсула сорвала с себя вуаль и радостно подскочила. – Чур, этот, ну, новенький, будет водить!
Она ткнула пальцем в Томпсона.
– Прятки? – спросил тот, не веря своим ушам.
Бульденеж просвистел ему на ухо горячим дыханием:
– Он всегда отправляет нас прятаться, если что-то идёт не по плану.
Доктор – чувствовалось, он был чем-то обеспокоен или огорчён, – кивнул и сказал:
– Пожалуй, прятки сейчас самая подходящая игра.
Джеффри Томпсон продолжал сидеть. Голова кружилась, в ней словно помешали ложкой. Он на секунду-две сомкнул веки, а когда открыл, никого рядом не было. Всех будто ветром сдуло.
«Что было в отваре?» – испугался мужчина.
Прятки… Вдова… Голова мужа…
Доктор Джейкобс задержался в дверях, видя состояние Томпсона.
– Побочный эффект от полыни с непривычки. Не волнуйтесь, скоро всё выветрится, – объяснил он. – Я покину вас на время. Четверо остальных уже прячутся, вы можете искать где угодно. Кроме спален, это личные пространства.
– Постойте…
Томпсон встал с дивана, соображая, сможет ли держаться на ногах.
– Простите. В самом деле – простая игра в прятки?
Доктор ткнул пальцем в очки.
– Играли когда-нибудь?
Не с детьми и не в детстве…
Томпсон уклончиво спросил в ответ:
– Какой в этом смысл?
– Смысл, чтобы вы искали, а другие прятались.
– Я хочу сказать… – кулаки Томпсона сжались в карманах брюк. – Я понимаю игру с мячом. Ассоциации. Вас интересует то, что внутри нас. Но серьёзно ли – прятки?
Доктор улыбнулся.
– Это не для протокола, – он постучал карандашом о тетрадь. – Расслабьтесь. Скрасьте себе вечер простой игрой.
Томпсон почувствовал внезапную эйфорию.
Вот значит как?..
Надо будет узнать рецепт коктейля…
– Сегодня вы начали с чистого листа. У вас фаза детства. Ощущаете?
Томпсон с удивлением признал, что странное состояние, в котором он пребывал, действительно было похоже на счастливое детство.
– До скольких мне считать?
– Кажется, в прошлый раз вы остановились на десяти?
Томпсон в момент покрылся гусиной кожей.
Струны нервов пощипывались здесь виртуозно!
– Представьте, что вы в доме, вам шесть или семь. Начинайте считать. На десяти задержите дыхание. Если паники не будет, выдыхайте и продолжайте счёт до двадцати – в этот раз у вас получится.
А если не получится, придёт Барбара и разденется…
Томпсон не заметил, как искусал губу.
– Я нахожу ваши методы жестокими, – решился высказаться он.
Это замечание не тронуло доктора. С годами он приноровился проглатывать его, ничего не ощущая.
