– «Пупсик», «лапуля», – скривляется мой псевдо-парень. – Ты раньше не называла меня так.
– Ах, я была уверена, что ты оценишь. Знаешь, «зайчик», «котик» слишком заурядно для нас, не находишь? – язвлю я, упирая руки в бока, из-за чего Ян смеётся тем самым заливистым смехом, который я так любила раньше.
– Я думал, твоя задача показать родителям какая мы идеальная пара, а не то, как сильно я раздражаю тебя, золотце, – говорит он, в своей привычной манере приподнимая уголки губ. – Хотя может быть это и к лучшему. Твои родители увидят насколько ты несчастлива со мной, и будут против наших отношений. Может, хотя бы так ты решишься рассказать им, что мы расстались.
– Замолчи! – шиплю я, резко приближаясь к Яну и закрывая ему рот своей ладонью. – Нас же могут услышать.
– Не переживай. Мы постараемся быть как можно тише, – притягивая меня к себе непозволительно близко за талию и убирая мою руку, шепчет бывший мне в ухо, опаляя горячим дыханием. – Хотя, не уверен, что ты справишься, – прикусывая мочку, добавляет он. – Насколько я помню, ты можешь быть весьма громкой. Особенно… Когда выкрикиваешь моё имя.
– Душевнобольной извращенец! – свирепею я, отталкивая мужчину. – Ничего из этого между нами никогда больше не повторится! Запомни.
– Как скажешь, – пожимает плечами Левицкий.
Я оборачиваюсь к зеркалу и пытаюсь привести в порядок уже вконец растрепавшийся хвостик. Но, слишком нервничаю в присутствии своего подставного парня, настолько, что дрожат руки, а забрать новый высокий хвост никак не выходит. Продолжая бороться с волосами, я спиной чувствую приближение мужчины.
– Давай помогу.
Я вздрагиваю, ощущая его руки на своих плечах. Ещё пару сантиметров, и моя спина соприкоснётся с его твёрдой грудью. От Яна, как и раньше пахнет дорогими, великолепными духами, наверняка подаренными богатеньким папочкой на день рождения.
– Что-то не так? – как ни в чём не бывало спрашивает бывший.
Всё не так. Потому что я хочу его так, что сил моих нет. Но, ни за что не признаю это вслух. Поэтому молчу, глупо хлопая ресницами, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он разглядывает наше отражение в зеркале, через моё плечо. И от взгляда Левицкого, пусть и такого мимолётного, по телу разливается горячая волна желания. Хочется, чтобы он смотрел так всегда.
Сложно понять, о чём он думает. Лицо бывшего непроницаемое, но взгляд тёплый. Какой же Ян идеальный. Красивее всех, кто был до него и мог бы быть после. Сероглазый, темноволосый. С изумительным телом, подтянутым, рельефным.
Надеюсь, он не замечает, как я реагирую на его близость. Опуская руки, я сжимаю их в кулаки и напрягаюсь, кажется, забывая как дышать. Я чёрт его дери, очень скучала. Но рассудок пока частично в порядке, и я в состоянии не показывать этого. Но не в порядке глупое сердце. Бьётся в груди, как загнанная в клетку птица.
Ян же в этот момент, совершенно спокойный, перебирает мои пряди пальцами и ловким движением руки забирает в аккуратный хвостик на макушке. Отпускает волосы, задевая длинными пальцами мою шею, посылая множество мурашек по телу. Внизу живота сразу же стягивается тугой узел вожделения, и я понимаю, что больше не выдержу эту сладостную пытку.
– Хватит.
Говорю это слишком резко и отступаю в сторону, чем вызываю смешок, и хищный, самодовольный взгляд. Он отходит назад, и заваливается на кровать, подкладывая руки под голову. Ухмыляется, зараза эдакая. Я же, хватаю сменные вещи и с позором сбегаю в ванную комнату.
Только бы быть подальше от своего бывшего-подставного парня.
Захлопываю дверь, выдыхаю и смотрю на своё отражение в небольшом зеркальце. Потерянное, обескураженное выражение лица, горящие желанием глаза и почти в кровь искусанные губы. Смотрю и не узнаю себя. Обычно я не такая.
Такая я только рядом с ним.
Всегда было так. Левицкий как моё собственное проклятие, посланное в наказание. Он как стихия, ураган, катаклизм. И его близость никогда не оставляла мне ни единого шанса на сопротивление.
Но, не теперь.
Целый год я вытравливала бывшего из своей головы и сердца. По крошечке, по капельке восстанавливала привычный ритм жизни. Привыкала жить без него. И столкнуться снова с этим состоянием я морально не была готова.
Но, и врать себе, что не хочу его губ на мне, что не пульсирует требовательно, не тянет сладко внизу живота – не могу.
Постоянно хочу до него дотронуться, ощутить идеальную кожу под своими ладонями так сильно, что пальцы сводит судорогой. Хочу всё, что он может мне дать, а от его голоса мурашки по телу.
Подхожу к раковине, вцепляюсь пальцами, так сильно, что костяшки белеют. Прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание. Делаю медитативные вдохи и выдохи. Раздеваюсь и встаю под ледяные потоки душа, подставляя ладони и горячую шею. Пытаюсь взять под контроль поток чувств и мыслей, выкинуть из головы его безобидные прикосновения, которые воздействуют на меня слишком сильно.
В порыве злости на саму себя и отсутствие контроля над своим телом и его желаниями, намыливаю до красноты кожу мочалкой. Нервно путаюсь в прядях, стягивая резинку и остервенело наношу шампунь, будто хочу смыть с себя касания бывшего.
И кажется, отпускает.
Выхожу из душа, достаю свою старую расчёску из тумбочки под раковиной, пролежавшую тут довольно продолжительный срок, и бездумно провожу по мокрым волоскам.
Нет-нет, нужно быть холоднее, как можно отстранённее, иначе мы с Яном сблизимся и точно переспим, а потом мучиться и страдать только мне. Поддаться влечению просто, и слишком сильно хочется переступить эту грань, только расплачиваться потом придётся мне в одиночку.
Собираюсь с духом и переодевшись в лёгкий белый сарафан, доходящий до коленей, я выхожу из ванной комнаты.
Левицкий всё ещё лежит на моей постели, листая новости в телефоне. Он когда-нибудь отлипает от него? Сообщаю мужчине, что душ свободен, и когда он молча удаляется, я наконец спускаюсь со второго этажа на кухню, откуда доносится смех родителей и моей сестры.
Глава 5.
Ника.
– Ксю! – восклицаю я, набрасываясь на родственницу с объятиями. – Ты краше с каждым днём.
И правда, моя двоюродная сестра всегда была очень красивой. Пухлые, аккуратные губы, немного острый нос, светло-серые глаза, как мои – это у нас от наших мам, и тёмные, почти чёрные волосы, доходящие девушке до талии, доставшиеся ей от отца. Я всегда мечтала о таком цвете, но как это зачастую бывает у девушек, сестрёнка наоборот, завидовала моим от природы пепельно-блондинистым, которые после расставания с Яном, желая что-то в себе изменить я осветлила совсем ближе к холодному оттенку пепла. Да и отрастить подобную длину как у Оксаны я никак не могла, в детстве постоянно носила каре, а сейчас мои волосы едва были ниже лопаток.
– Никусь, – улыбается девушка, крепко обнимая меня в ответ. – Как же я рада, что ты приехала раньше. Не представляешь, сколько у нас дел!
– Рассказывай.
Сестра тут же начинает перечислять: финальный выбор свадебного платья, на котором я обязательно должна присутствовать, девичник с её подругами, коих я не особо жалую, предсвадебный ужин со всеми родственниками, и ещё множество мелких задач, которые нужно решить.
– А ещё я хочу семейную поездку на природу. Помнишь, как в школьные времена? – разглагольствует Ксюша.
– Такое невозможно забыть, – улыбаюсь я. – Папины излюбленные ночёвки в палатках на Ладожском, Зеркальном и Ястребином озёрах, Кюрлевских карьерах, мысу Флотском. Тучи комаров и прочих насекомых, пытающихся высосать всю мою кровь.
– Но, ради меня ты потерпишь, да, Жуковская?
Приходится угрюмо кивнуть. Единственное, что радует во всём этом – я уверена, что Ян ещё больше моего взбесится из-за палаточного отдыха.
– А мы как раз вспоминали ваши детские проделки, – добродушно улыбается мама.
– И что же вытворяла моя любимая девушка в детстве? – интересуется бесшумно спустившийся Левицкий, вставая за моей спиной и приобнимая меня за талию. – Здравствуй, Ксюша, рад наконец-то познакомиться вживую.
Я оборачиваюсь к мужчине. Натягиваю на себя улыбку, игнорируя все мысли и своё неудовлетворённое тело, которое моментально реагирует на его близость. Хватаюсь за края сарафана и принимаюсь их всячески мять. Замечая мою нервозность, Ян в очередной раз самодовольно ухмыляется. Оксана с интересом, оценивающе рассматривает моего псевдо-парня, когда протягивает руку для рукопожатия. Хитро прищуривается и подмигивает мне.
– Ах, дорогой, чего только не делали эти две непоседы! – всплёскивает руками мама. – Например, когда им исполнилось по пять, Никуша подговорила Ксюшу залезть на дерево и поиграть там. И как только девочки взобрались, на ветви большого клёна, росшего раньше у нас на участке, дружно свалились в лужу не удержавшись. Слава Богу, ничего себе не сломали, но сколько было ссадин, слёз и синяков. А как обиделась на меня мама Оксаны, страшно вспоминать.
– Уверен, падение Ники не было лишено грации, Елена Петровна, – с издёвкой отвечает Ян, притягивая меня крепче к себе.
– Когда приедет Антон? – спрашиваю я у родителей, стараясь перевести тему и пытаясь отбросить руку моего подставного парня, обхватывающую меня всё сильней.
Я уже буквально пятой точкой ощущаю прикосновения его паха, но сдаюсь, понимая, что сопротивление бесполезно и мужчина не собирается отпускать меня.
– Скорее всего, завтра, солнышко, – отвечает мама, доставая из духовки мясо по-французски и раскладывая его по тарелкам. – У него какие-то рабочие дела.
– Ох, мой скучный старший братишка трудоголик, – ворчу я.
Удручённо вздыхаю, понимая, что вечер предстоит сложный. Я рассчитывала на Антона, и на то, что он отвлечёт Левицкого хотя бы на время. Да и братец единственный, кто всегда умеет поднять моё поганое настроение.
На самом деле, Антон не являлся моей матери кровной роднёй, ещё до знакомства с ней у отца был недолгий брак, закончившийся разводом. Маму брата из нас не видел никто, кроме как на фото, но по словам папы, после развода она оставила сына и укатила в Грецию с новым женихом. Моя же мама, воспитывала его как своего собственного и никогда не разделяла нас с братом. Изначально врачи говорили, что она не может иметь детей, поэтому Антон стал настоящей отрадой для мамы. А потом на свет появилась я, вопреки предсказаниям врачей. Говорят, так бывает, когда перестаёшь зацикливаться, и желанное происходит.
Поэтому с детства мы с братом были не разлей вода, благодаря воспитанию родителей. И естественно я скучала, желая увидеть Антона как можно скорее.
Между тем Ксюша с мамой уходят в гостиную расставлять тарелки и блюда на столе, а отец выходит на крыльцо покурить. Мы с Левицким остаёмся наедине. Я тут же скидываю его руку одним грубым движением и обиженно поджимаю губы.
– И чем ты недовольна на этот раз, Жуковская? – спрашивает подставной парень, как всегда, усмехаясь.
– Тем, что ты постоянно трогаешь меня, Левицкий!
– Ну прости, золотце. Это ты так реагируешь на мои прикосновения, а не наоборот, – с удовольствием поддевает меня бывший. – Я могу больше не трогать тебя, но это будет странно, не думаешь?
– Я злюсь не поэтому, Ян. Я зла, что ты откровенно пользуешься ситуацией.
– Ты так считаешь? – выгибая бровь, интересуется мужчина. – В таком случае не хочу тебя разочаровывать, Ника, но у меня нет планов на твой счёт. Я просто делаю то, о чём ты меня попросила. Ты же, как и всегда, только упрекаешь меня.
Мне хочется возразить, что Левицкий делает это всё и собственно находится тут только, чтобы поиздеваться, и конечно же, потом потребовать какую-то услугу взамен. Но, я осекаюсь. Он ведь и правда поехал, бросив все свои дела. Действительно ли хочет помочь или ищет собственную выгоду – я не знаю. Но мужчина и правда помогает, конечно же, не забывая издеваться. А ещё не имеет планов на мой счёт, что выражает напрямую, и почему-то это меня болезненно задевает, но я решаю обдумать эту мысль чуть позже, когда останусь одна.
– Прости, – бурчу я в ответ.
– Я привык к такому твоему поведению, – пожимает плечами он, и не дожидаясь ответа, проходит в гостиную.
Глава 6.
Ян.
– Итак, чем ты занимаешься, Ян?
Впервые за время ужина, обращается ко мне отец Ники. Смотрит так пристально, как будто желает проникнуть в голову и прочитать мысли. Я не удивлён такому взгляду, всё-таки передо мной бывший военный. И всё же Евгений Степанович напрягает меня. Говорит и выглядит так, будто сейчас устроит допрос с пытками. Тон холодный, манера говорить чётко по делу и строгий взгляд.
Жуковская предупреждала, что её отца не будут интересовать истории из моей жизни, только голые факты: что закончил, где работаю, какие цели и планы на будущее.
– Я системный бизнес аналитик в крупной IT-компании в Москве. Фирма занимается разработкой, внедрением и сопровождением программного обеспечения для высокотехнологичных заказчиков, в основном зарубежных. Закончил факультет «Информатики и систем управления». Через пару лет планирую получить должность ведущего аналитика.
– Чем занимаются родители? – продолжает расспрос мужчина.
– Они в разводе. Мама риелтор, у папы компания-разработчик ПО для управления данными. Основные заказчики у него государственные, – спокойно отвечаю я.
– Почему не работаешь с отцом? – вскидывает бровь старший Жуковский.
– Мой отец всегда считал, что всего нужно добиваться самому. И привил мне это стремление. Я решил набраться опыта в более крупной компании, и для начала занять высокую должность там. Мне не прельщает приходить на всё готовое, – поясняю я.
И это правда. Сейчас я занимаю обычную должность, но планирую получить руководящую в ближайшие сроки, и вполне успешно к этому иду. Отец в жизни не отдаст мне своё кресло генерального, пока я не добьюсь высот. А мне безумно хочется впечатлить его.
– И посмотреть на методы работы опытных конкурентов, – одобрительно кивает Евгений Степанович. – У твоего отца отличные принципы в воспитании.
– Пап, может хватит? – вмешивается в разговор Ника. – Давайте поговорим о чём-то другом.
Девушка нервно постукивает длинными ноготками по краю стола, и явно скучает. Я благодарен своей бывшей за то, что избавила меня от дальнейших вопросов, хотя бы на сегодня.
Не люблю подобные разговоры, где собеседника интересует только доход и статус. Конечно, я могу понять отца Ники в каком-то смысле. Будь я родителем, наверняка интересовался бы тем же у потенциального зятя. Только отцом, как и мужем я становиться не собираюсь вообще никогда. К чертям этот брак. Ни к чему хорошему это не приводит.
Даже семья бывшей кажется мне немного странной: отец чрезмерно строгий, мать слишком добродушна, сестра витает в облаках. Не удивительно, что Ника слегка ненормальная – от осинки не родятся апельсинки.
Я всматриваюсь в её профиль. Красивая, даже очень. Стала будто взрослее за прошедший год внешне. Или такой образ создаёт её более холодный оттенок волос? Мне они всегда нравились – волосы бывшей. Густые, немного волнистые, и очень мягкие. Мой взгляд скользит ниже, к тонкой шее, с аккуратной цепочкой, соблазнительным ключицам, аппетитной груди, обтянутой лёгкой белой тканью. И становится как-то слишком жарко, нестерпимо.
Я уже и забыл, как сильно хотел её раньше. Когда-то, в прошлой жизни.
– Конечно, моя дорогая, – снисходительно произносит Евгений Степанович. – У твоего молодого человека отличные планы на будущее, но ты так и не соизволила определиться с дальнейшей карьерой, дочур.
Бывшая недовольно фыркает, скривляя пухлые губки.
– Впереди целый год учёбы, пап.
– И правда, – поддакивает сестра Жуковской. – Ещё год назад я понятия не имела чем хочу заниматься. Только ближе к выпускным поняла.
– Конечно-конечно, не дави на девочку, – мягко вмешивается Елена Петровна, касаясь ладони мужа. – Вдруг Никуша, как и Оксаночка выйдет замуж, родит деток, тогда ей будет не до работы. А если нет, я всегда договорюсь о месте в моём институте.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха. Жуковская – преподаватель? Мне сразу же становится жаль тех бедных студентов, которые прочувствуют на себе всю мощь её скверного характера. С другой стороны, ей пойдёт строгая юбка, облегающая широкие бёдра, блуза, расстёгнутая на несколько пуговиц, которая даёт простор фантазии, а ещё чулки, чёрные и вульгарные. Да.
Моя фантазия тут же рисует в голове картинку, как бывшая присаживается на преподавательский стол, закидывая ногу на ногу, её юбка слегка задирается, а боковой разрез открывает вид на резинку чулков. Как девушка злится, пытаясь вдолбить в голову студентам что-то о иностранных языках, и яростно постукивает указкой по ладони.
Мотаю головой. Нельзя думать об этом. Представлять бывшую так. То, что однажды закончилось, должно оставаться законченным.
– Мам, я не собираюсь преподавать! – по-детски возмущается Ника.
– Но ты же учишься на лингвиста, солнышко, чем плохо стать учителем?
– Прости, но это не моя мечта, а твоя. Я же планирую устроиться переводчиком в посольство или международную компанию.
Я удивляюсь, но виду не подаю. Не знал, что у девушки такие глобальные планы. Когда мы были вместе она совершенно не задумывалась о будущем. Как много я не знаю о ней новой?
На самом деле, уверен, что много. Я не особо интересовался, чем бывшая занималась после нашего расставания. Встречалась ли с кем-то, завела ли новых друзей. Не то чтобы мне было всё равно, просто не считал нужным знать. А сейчас почему-то снова интересно узнать, какой она стала, без всей её бравады.
Оставшееся время ужина проходит довольно неплохо. Двоюродная сестра Ники всё же завоёвывает моё расположение: весёлая, искренняя девушка. Становится ясно, почему Жуковская так привязана к ней.
