– Аида Галло, – шипит он мне в ответ. – Рад, что тебе все же известно, как надо одеваться на вечеринки, хоть этот наряд и оставляет желать лучшего.
Я продолжаю улыбаться, чтобы этот мерзавец не понял, что задел меня. Я не отдавала себе отчет в том, насколько он выше меня, пока не встала рядом – и это несмотря на идиотские шпильки. Не стоило подходить так близко – впрочем, теперь я не собираюсь давать слабину и отступать.
Кроме того, благодаря братьям я привыкла к устрашающим мужчинам. А у Кэллама Гриффина нет ни шрамов, ни выпуклых костяшек, намекающих на то, чем занимаются мои братья. Его руки идеально гладкие. Кэллам всего лишь богатенький сынок, и мне не стоит забывать это.
Его глаза перемещаются на кольцо на моей левой руке. Сегодня вечером я впервые надела его и уже чувствую, как кольцо давит на меня. Я ненавижу то, что оно воплощает, ненавижу внимание, которое оно привлекает. При взгляде на украшение губы Кэллама бледнеют и почти сливаются с цветом лица. Кажется, моего жениха сейчас стошнит.
Что ж, хорошо. Я рада, что он тоже страдает.
Без предупреждения Кэллам хватает меня за талию и притягивает к себе. Все происходит так неожиданно, что я почти заношу руку, чтобы врезать ему, ожидая нападения. Но тут к нам подлетает визгливая блондинка, и я понимаю, к чему все это.
Она невысокого роста и одета в розовый сарафан, идеально сочетающийся с шелковым шарфом на шее. Блондинку сопровождает бородатый мужчина с гигантской сумочкой Herm?s, которая, как я предполагаю, принадлежит не ему и не вполне сочетается с его рубашкой поло.
– Кэл! – кричит она и хватает того под руку, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку.
Для «Литораля» это в порядке вещей, но вот реакция Кэллама меня поражает.
Его холодное лицо преображается, с очаровательной улыбкой он произносит:
– А вот и они! Мои любимые молодожены! Какие-то советы для тех, кто пока по эту сторону замужества?
Просто невероятно, как легко надевает он маску политика на свое красивое лицо. Она кажется абсолютно естественной – разве что улыбка выглядит жесткой. Я и не представляла, как хорош в этом Гриффин.
Пожалуй, это имеет смысл. Но мне не по себе видеть, как легко он изображает радушие и очарование. Никогда не видела подобного.
Женщина смеется, легонько положив ладонь на руку Кэллама, и я могу рассмотреть обручальное кольцо – кажется, ее руку слегка кренит под весом этого камня. Боже, похоже, я обнаружила айсберг, потопивший «Титаник».
– Ох, Кэл! – говорит она с щебечущим смехом. – Прошел всего месяц, так что пока я узнала только, что не стоит регистрироваться на сайте Kneen & Co![26 - Kneen & Co – магазин изысканной мебели и аксессуаров в Чикаго.] Если вы перехотели что-то покупать, то пытаться вернуть товар – это настоящий кошмар. Я заказала новую посуду Marie Daage, но пожалела об этом, как только увидела узор. Конечно, тебя это вряд ли заинтересует – наверное, оставишь все на усмотрение невесты.
С этими словами блондинка бросает взгляд на меня, и между ее бровей пытаются проявиться складки, доблестно сражающиеся с огромным количеством ботокса, старательно заглаживающим их обратно.
– Кажется, мы не встречались, – говорит она. – Я Кристина Хантли-Харт. Это мой муж, Джоффри Харт.
Женщина вяло протягивает мне руку, и я борюсь с желанием наклониться и поцеловать ее, словно какой-то граф из старого фильма. Вместо этого я неловко жамкаю протянутую ладонь и отпускаю ее как можно скорее.
– Аида, – отвечаю я.
– Аида…?
– Аида Галло, – вставляет Кэллам.
На лбу Кристины снова пытаются появиться полоски.
– Не уверена, что слышала про Галло… – говорит она. – Вы состоите в Норт-Шор Кантри-клаб?[27 - North Shore Country Club – частный загородный клуб в пригороде Чикаго.]
– Нет! – отвечаю я, подражая ее интонациям. – Думаете, стоит вступить? Боюсь, в последнее время моя игра в теннис оставляла желать лучшего…
Блондинка смотрит на меня так, словно подозревает, что я потешаюсь над ней, но не может в это поверить.
Рука Кэллама больнее обхватывает мою талию. Мне с трудом удается не поморщиться.
– Аида любит теннис, – говорит он. – Она очень спортивная.
Кристина неуверенно улыбается.
– Я тоже, – отвечает она. Затем возвращается к Кэлламу. – Помнишь, как мы вместе играли во Флоренции? Ты был моим любимым партнером в той поездке.
Прекрасно. Мне глубоко насрать на то, что Кристина Хантли-Харт хочет пофлиртовать с Кэлламом. Пусть бы у них даже был секс на той неделе. Но делать это на моих глазах – это гребаное неуважение.
Я смотрю на беднягу Джоффри Харта, чтобы узнать, что он думает обо всем этом. Тот до сих пор не произнес ни слова. Мужчина уставился в телек над барной стойкой, где показывают основные моменты прошедшего матча «Чикаго Кабс»[28 - Chicago Cubs – профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Центральном дивизионе Национальной лиги Главной лиги бейсбола.]. Он держит сумочку Кристины обеими руками с таким выражением лица, будто этот месяц брака воплотил собой самые длинные тридцать дней в его жизни.
– Эй, Джофф, – обращаюсь я к нему. – Они взяли тебя поиграть, или ты только носил ракетки?
Джеффри приподнимает бровь и издает смешок:
– В той поездке меня не было.
– Хмм, – говорю я. – Как жаль. Ты пропустил, как Кэл и Кристина обменивались мячами.
Теперь Кристина точно в бешенстве. Она прищуривается, глядя на меня, и ее ноздри раздуваются.
– Что ж, – сухо говорит она. – Еще раз поздравляю. Похоже, тебе крупно повезло, Кэл.
Она разворачивается и быстро уходит прочь, увлекая за собой Джоффри. Кэллам отпускает мою талию и хватает меня за руку, крепко впиваясь пальцами.
– Какого хрена ты творишь? – рычит он.
– Это действительно твои друзья? – спрашиваю я. – Ей стоило завести одну из этих маленьких карманных собачек. Джофф довольно громоздкий аксессуар…
– Повзрослей, – говорит Кэллам, с отвращением качая головой. – Хантли организовали значительный сбор средств для моей кампании в том году. Я знаю Кристину с начальной школы.
– Знаешь ее? – повторяю я. – Или трахаешь? Если ты до сих пор этого не сделал, стоит поторопиться, пока она не начала прилюдно тереться о твою ногу.
– Боже мой, – говорит Кэллам, складывая пальцы на переносице. – Поверить не могу. Я женюсь на ребенке. И не на обычном ребенке, а на дьявольском отродье типа Чаки или детей кукурузы…
Я пытаюсь отдернуть руку, но хватка у него тверже стали. Чтобы освободиться, мне придется устроить настоящую сцену, а я пока не готова послать все к чертям.
Так что вместо этого я подзываю ближайшего официанта и беру с его подноса шампанское. Затем я делаю глоток и тихо и спокойно говорю Кэлламу:
– Если ты не отпустишь меня, я выплесну свой напиток тебе в лицо.
Он отпускает меня, от гнева его лицо становится еще бледнее.
Мой жених наклоняется к моему лицу и произносит:
– Думаешь, только ты можешь ставить мне палки в колеса? Не забывай, что ты будешь жить в моем доме. Я могу превратить твою жизнь в кошмар наяву – с утра и до тех пор, пока я не позволю тебе лечь спать. Не думаю, что ты захочешь начинать эту войну.
У меня руки чешутся плеснуть шампанским прямо ему в лицо, чтобы показать, что именно я об этом думаю.
Но мне удается сдержать себя. С трудом.
Я ограничиваюсь тем, что улыбаюсь ему и говорю:
– Посреди хаоса есть еще и возможность.
Кэллам смотрит на меня с непониманием.
– Что… что ты несешь? Хочешь сказать, что попытаешься извлечь пользу из происходящего?
– Конечно, – отвечаю я. – А что еще мне остается?
На самом деле, это цитата из «Искусства войны». Вот еще одна моя любимая:
«Пусть ваши планы пребывают во тьме, непроницаемые, словно ночь, чтобы, когда вы начали действовать, они обрушились подобно молнии».
Кэллам
После этой первой своей выходки Аида успокаивается и начинает вести себя прилично. Во всяком случае, старается. Она изображает улыбку и общается достаточно вежливо с потоком гостей, желающих нас поздравить.
Охренеть как неловко объяснять друзьям и родным, что я собираюсь жениться на девушке, которую они не только раньше не встречали, но о которой даже не слышали. Снова и снова я говорю: «Мы все держали в секрете. Казалось романтичным, что об этом знали лишь мы двое. Но сил ждать больше нет, и мы хотим пожениться».
Я замечаю, что некоторые бросают взгляд на живот Аиды, чтобы удостовериться, нет ли определенной причины для спешки.
Впрочем, Аида сводит все слухи на нет, активно налегая на шампанское. Когда она тянется за очередным бокалом, я выхватываю напиток у нее из рук и выпиваю его сам.
– Тебе уже хватит, – говорю я.
– Сама решу, когда мне хватит, – упрямо отвечает она. – Чтобы меня напоить, потребуется нечто большее, чем несколько бокалов гламурного имбирного эля.
Но она уже гораздо менее уверенно держится на своих шпильках, не говоря уж о том, что она изначально не особо хорошо ходила на каблуках.
Я рад, что моя невеста сегодня в платье, хотя ее наряд смотрится дешево и крикливо. Что не так с этими итальяшками? У них что, нет денег на нормальную одежду? Ее братья выглядят как отпетые бандиты. Один в гребаной футболке и джинсах, другой вырядился как Джеймс Дин[29 - Джеймс Дин – американский киноактер и икона стиля 1950-х гг., чья жизнь трагически оборвалась в возрасте 24 лет. В культуре того времени олицетворял собой юношеское разочарование и социальное отчуждение, что нашло выражение и в стиле его одежды – джинсы, белая футболка и куртка либо рубашка поверх.]. Данте с такой осторожностью ходит по залу, как будто здесь вот-вот взорвется бомба, а Неро болтает с барменшей, словно собирается подняться с ней наверх. Может, этот мелкий говнюк так и поступит – я почти уверен, что он трахнул Нору Олбрайт в моем доме.
Что ж, хоть Энзо Галло одет соответствующе и ведет себя подобающе обстановке. Похоже, у нас с ним здесь много общих знакомых. Не нуворишей[30 - Нувориш – быстро разбогатевший, чаще – нечестным путем, человек родом из низших сословий.], а тех, кто родом из старого Чикаго. Я вижу, с каким уважением они пожимают ему руку. Возможно, отец все же был прав насчет преимуществ этого союза.
Мои родители подходят нас проведать, с ними идет и Мадлен Брек. Мадлен – темнокожая женщина под семьдесят с коротко стриженными седыми волосами, в простом костюме и удобной обуви. У нее спокойное и умное лицо. Будь вы наивны, то подумали бы, что она типичная дружелюбная бабуля. На самом деле Мадлен Брек – одна из самых влиятельных дам в Чикаго.
Являясь председателем Совета уполномоченных округа Кук штата Иллинойс, она контролирует финансовые потоки крупных проектов, финансируемых государством, – от парков до инфраструктуры, а также имеет непоколебимую власть над либеральными демократами Чикаго.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68787648&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Папа (итал.).
2
Голд-Кост – один из самых богатых и популярных районов Чикаго.
3
Деми Ловато, Холзи – американские певицы и авторы песен.
4
НБА – Национальная баскетбольная ассоциация, профессиональная баскетбольная лига Северной Америки.
