Джамил учтиво склоняется в поклоне и выходит из апартаментов Хозяина.
Через пять минут на пороге появляется одна из наложниц, и Багиру даже не нужно ее спрашивать о состоянии. Было видно, что Ясмина переживала, испытывая к нему теплые любовные чувства. Легкая припухлость век, ярко-красные губы, которые она покусывает от волнения, закрытая поза – скрещенные руки на груди.
– Садись, – указывает взглядом Багир.
Девушка подчиняется.
– Мы найдем тебе другую служанку, – говорит он, словно рассказывает об обыденном.
В глазах наложницы мелькает вопросительный блеск.
– Почему?
– Ты позже все узнаешь. Сейчас тебе это не нужно, – раздраженно бросает Багир. Ему порядком надоедает то, что все, словно слушаясь Лейлу, эту маленькую самодовольную хамку, начинают задавать лишнее.
– А что будет с Лейлой? – тихонько спрашивает Ясмина, и Багир еле сдерживается.
Они и вправду сговорились!
– Я тебе уже ответил на этот вопрос, – цедит сквозь зубы он, чтобы не сорваться и не закричать.
– Хорошо, – склоняет голову Ясмина, видимо, заметив недовольство своего Господина. – Но я хочу, чтобы Джамил нашел похожую…
Ее фразу прерывает стук в дверь, и на пороге оказывается Амира.
– Мне нужно твое разрешение поехать в Бир-Джедит, – ледяное высокомерие окатывает наложницу всего лишь раз, и сестра отворачивается.
– Зачем? – брови брата приподнимаются в удивлении.
– Я хочу повидать свою подругу, Заиру, – лицо Амиры словно камень.
Багир догадывается, что ей не хочется говорить в присутствии наложницы. Надменность Амиры льется через край во всех жестах и даже интонации голоса. Но теперь это лишь забавляет его, а не злит, как раньше.
– Хорошо, – отвечает Багир и обращается к Ясмине. – Ты можешь быть свободна. Как я и говорил, служанку скоро найдем другую. Джамил, проводи ее.
Ясмина повинуется, а как только ее стройная фигурка скрывается за дверями, сестра набрасывается с вопросами:
– Новая служанка?! – возмущенно тараторит Амира – Эти нахалки требуют еще служанок или им не нравятся те, которых находят?
Багир окатывает подчиняющим взглядом сестру, и та поджимает губы в жесте недовольства.
– Лейла не будет больше служанкой. Это я так решил, а не Ясмина, – гневным басом разносится фраза, сказанная братом.
Амира лишь недоуменно пожимает плечами в знак принятия информации.
– Ты тоже можешь идти, – Багир протягивает бумагу с его подписью.
Как только он остается один, наваливается странная изматывающая тоска. Призрачный образ бывшей жены пропитывает все вокруг энергетикой трагичности, невыносимой тяжести воспоминаний.
Багир садится в кресло и закрывает глаза. Что снова так напомнило белокурую блондинку из США? Что снова привело к разрывающим мучениям, которые накрывали, будто песчаная буря в пустыне?
Он усмехается про себя.
Никто не подозревает, что он собирается сделать с Лейлой. И, похоже, это беспокоит не только Ясмину
***
Джамил ведет меня куда-то вниз по лестнице, и сердце заходится от нервного ритма в груди.
Мы в двадцать первом веке, где цивилизация шагнула далеко вперед, но меня ведут в темницу для непокорных рабынь! Как будто прошлое откатилось обратно на тысячу столетий, и вернулись зверские обычаи.
Я не могу сказать даже слова. Давящая горло безысходность забирает последний кислород в легких. Кусаю губы, чтобы не начать плакать.
“Не буду, не буду унижаться! И не позволю меня унизить! Пусть лучше убьют…” – последние слова острым лезвием проходят по сознанию.
Длинный темный коридор еще больше нагоняет панику. Джамил открывает одну из дверей, и я чуть пошатываюсь от ужаса.
Внутри самая настоящая камера. Как в тюрьме. Только здесь порядком чище, и стены не такие темные, как обычно.
– Проходи, – говорит он тихо.
Перешагиваю порог, и дверь бесшумно закрывается сзади.
Светло-серые стены, узкое зарешеченное окошко вверху, кровать, застеленная одним лишь черным покрывалом, в правом углу – зона санузла, огороженная стенками примерно в половину моего роста.
Сажусь на кровать и закутываюсь в покрывало. Зубы от кошмара происходящего отбивают чечетку.
Здесь не холодно, но меня трясет ледяная лихорадка. Укутываюсь прямо с головой и чувствую, как щеки становятся влажными. Слезы бегут сами. Я ничего не могу с этим сделать. По крупицам растворяется уверенность, что я и вправду была хоть кому-то нужна в этой жизни.
А теперь ждет финал…
Финал, который пророчил мой отец. Или перевоспитают, или убьют.
– Убьют, – цежу с закипающей злобой в пустоту камеры, – спасибо, папочка…
Всхлипы перестают давить грудь, и на смену отчаянию приходит ярость.
Вскакиваю с лежака и начинаю стучать по массивной железной двери.
– Выпустите меня! Ненормальные, ублюдки, твари!!!
Холодный металл равнодушно принимает все мои удары и ни на миллиметр не поддается. Ладони начинают краснеть, кожа надрывно ныть.
На мой зов откликается угрюмая тишина.
Ни звука, ни шороха.
Через двадцать минут я понимаю, что бесполезно кого-то звать или пытаться задеть оскорблениями.
Я снова осталась одна со своими мыслями, со вздорным характером, любящая свободу и справедливость.
После истерики кричащая нервозность успокаивается, и в голову начинают приходить мысли о том, как выкрутиться из непростой ситуации.
Я могу предложить отпустить меня, ведь если я не устраиваю, то можно меня просто выгнать, и это обстоятельство теперь вовсе не пугает. Лучше оказаться на улице, никому не нужной, чем умереть и закончить свое существование в мерзких серых стенах.
“А может, мне помогут сбежать?!” – мелькает шальная, абсолютно безрассудная мысль, но смех, больше похожий на припадок шизофрении, пробирает из самого нутра.
Кто может рискнуть и пойти против воли Господина?
Щелчок замка звучит в тишине как удар гонга.
Я вздрагиваю и с ужасом смотрю на приоткрывающуюся дверь.
На пороге стоит Ясмина.
Несколько секунд замешательства, и она бросается ко мне. Обнимает, и под моими пальцами ощущается дрожь от ее тела.
– Лейла, почему ты не подчинилась! – восклицает она. – Я люблю Багира, но я не хочу, чтобы у меня была другая служанка!
Ясмина улыбается, но в ее эмоции невыносимая грусть.
– Теперь уже будет, – цинично подмечаю ей в ответ. – Багир сказал, что убьет за неподчинение.
Она покачала головой.
– Мне не верится. Он не поступит так, – говорит моя бывшая хозяйка. – Но я решила, что тебе здесь нельзя оставаться…
Мое удивление мешается с шоком.
– Ты сейчас серьезно?! Ты решила! – и сдерживаюсь, чтобы не разразиться новой истерикой. – Ясмина, меня, сказали, убьют, и там наверняка куча охраны за стенкой…
– Нет там никакой охраны, – отвечает она, – я попросила Джамила, и он открыл мне, чтобы поговорить с тобой. Если ты придумала, что тебя охраняют как беглую преступницу, то я тебя разочарую.
Уголки губ Ясмины приподнимаются в иронии.
“А может, и правда?! Рискнуть и остаться живой” – ухает пульсирующим ритмом прямо в мозгу.
– А в доме охрана? – недоверчиво поглядываю на подругу-хозяйку.
– В доме нет охраны. Это запрещено. Есть слуги, персонал, который работает в доме, но не охранники. Они даже на территории находятся в каких-то спец местах, потому что я ни разу не видела вооруженного мужчину, похожего на секьюрити.
– Значит, на территории меня схватят, – подвожу печальный финал моего побега.
– Лейла, а что ты хочешь делать? – спрашивает Ясмина с возмущением. – Просто сидеть здесь и ждать расправы?!
Я прикусываю язык. А ведь она права! Я ничего не потеряю. Сейчас убьют или через пару дней – какая разница!
– А ты? Если тебя поймают? – беспокойно оглядываю Ясмину. – Меня в любом случае ждет смерть, а ты пропадешь из-за того, что помогала!
Но она отмахивается.
– Я вижу, что Багир не любит меня. Он никого здесь не любит, – слова с надрывом летят в угрюмое пространство камеры, – тогда какой смысл мне здесь оставаться. Ты стала для меня подругой, человеком, который выслушает и поддержит. Если тебя выгонят, то я хочу уйти с тобой. Я уверена, что тебя не убьют. Багир – хладнокровный мужчина, но не настолько.
– Пошли, – решительно заявляю и встаю с жесткой кровати.
Адреналин бьет по вискам, а внутри все сжимается от предчувствия.
Но обратной дороги нет.
Мы выходим из камеры и идем по коридору.
Что будет – то будет.
***
– Куда это вы собрались?! – возмущенно кричит Амира, когда ей под ноги чуть ли не попали эти две ненормальные: Ясмина и мерзкая оборванка с дерзким взглядом.
– Гулять, – произносит наложница, но в глазах словно светится панический ужас.
– На сколько мне известно, эта нахалка тебе больше не служанка, – чеканит с ядовитым удовлетворением Амира. Ей нравится, как они смотрят на нее. По девушкам видно, что они напуганы и полностью в смятении.
– Да, не служанка, – подтверждает Ясмина, и видно, как она растерянно подбирает слова. – Вот поэтому мы и пошли гулять. Вместе.
Амира довольно улыбается. Эмоции, граничащие со страхом и благоговением перед ее персоной, тешат самолюбие.
– Быстро вернулись к себе в комнаты, – говорит она по слогам и упивается властью, которую сейчас никто не оспорит.
Девушки переглядываются и смиренно идут в женскую половину.
Амира провожает их взглядом и проходит дальше.
Что же решил Багир? Зачем ему невоспитанная, грубая служанка Ясмины?
Вопросы в голове Амиры клубились как змеиный шар.
– Госпожа, Вы что-нибудь желаете? – сбивает ее размышления голос Мариам.
– Нет, – бросает Амира и только собирается уходить, но вспоминает, – Мариам, ты же ходила к… – пытается подобрать слово повежливее, но почему-то эта девчонка вызывала лишь негативные эмоции.
– К Лейле? – переспрашивает прислуга.
– Да, да, – кивает Амира. – Кто она? Откуда?
Мариам пожимает плечами:
– Мы не разговаривали об этом. Но я поняла, что она из бедной семьи, и здесь она не по собственной воле. Ее продал отец.
– А что решил Господин Альми Арнара, ты знаешь? – настороженно говорит Амира и внутри, словно стрела, растет напряжение.
