Они будут жить с нами
Амелия Борн
– Коооооль… ты дома? Что за ботинки в прихожей?Я задала вопрос, удивившись тому складу обуви, который увидела, когда зашла домой. – Проходи, – велел муж, забравший у меня пакеты из магазина. – Все расскажу. – Что расскажешь? – хихикнула я, следуя за Колей.Он прошествовал на кухню и, как ни в чем не бывало, начал разбирать покупки. Я же воззрилась на женщину и двух девочек, что сидели за столом. – Это Кира, Вика и Маша, – сказал муж, деловито раскладывая продукты в холодильнике. – И они будут жить с нами.У меня была обыденная жизнь. Муж, с которым прожила десять лет. Сын, в котором мы с супругом души не чаяли. Ничто не предвещало беды до тех пор, пока муж не привел к нам свою вторую семью и не сказал: «Они будут жить с нами».
Амелия Борн
Они будут жить с нами
– Коооооль… ты дома? Что за ботинки в прихожей?
Я задала вопрос, удивившись тому складу обуви, который увидела, когда зашла домой.
– Проходи, – велел муж, забравший у меня пакеты из магазина. – Все расскажу.
– Что расскажешь? – хихикнула я, следуя за Колей.
Он прошествовал на кухню и, как ни в чем не бывало, начал разбирать покупки.
Я же воззрилась на женщину и двух девочек, что сидели за столом.
– Это Кира, Вика и Маша, – сказал муж, деловито раскладывая продукты в холодильнике. – И они будут жить с нами.
У меня была обыденная жизнь. Муж, с которым прожила десять лет. Сын, в котором мы с супругом души не чаяли. Ничто не предвещало беды до тех пор, пока муж не привел к нам свою вторую семью и не сказал:
«Они будут жить с нами».
День не задался с самого утра. Я опоздала в детский сад, потому что по пути сломался трамвай, а другого было не дождаться. Никитка, мой трехлетний сын, хныкал и капризничал, вдобавок, кажется, обморозил щеки, пока мы спешили по обледеневшему тротуару туда, где я работала, а Никитка – проводил половину дня.
Пригоревшие сырники, что испекла для ребятишек, так как трудилась поваром в детском саду, едва не довели меня до нервного срыва. Полученный за них выговор стал едва ли не последней каплей.
– Вера Артемьевна, можно я вам Никитку привезу? Сегодня ничего не успеваю, дома шаром покати, а утром уже Коля приедет, – пожаловалась я свекрови, которой позвонила, когда мы с сыном вышли из садика и Никита снова начал хныкать.
То ли не доспал, то ли начинал заболевать. А может, и все вместе. Сил выяснять это у меня уже не осталось – вот и дам задание Вере Артемьевне последить за Никиткиной температурой.
Смешно. Дать задание этой женщине – равносильно тому, чтобы лично позвонить президенту и попросить его сходить за колбасой.
– Можно, – все же смилостивилась свекровь и положила трубку, не дождавшись, когда я ее поблагодарю.
Я потащила сына к остановке. Через пять минут должен был приехать трамвай, и я надеялась, что на этот раз обойдется без непредвиденных поломок.
– Сейчас мы к бабушке. Переночуешь у нее, – ласково сказала Никитке, стоя на остановке и притопывая от холода. – А завтра за тобой с папой приедем, как только я отработаю, хорошо?
Сын насупился и отвернулся. У бабушки он бывать любил, но предпочитал проводить время со мной. Мы вообще были с ними не разлей вода – и дома вместе, и вот, на моей работе тоже. Когда я выяснила, что в детском саду как раз не хватает повара, отправилась стряпать для малышей, благо и образование соответствующее имелось. Десять лет назад я закончила кулинарный техникум. Так что судьба благоволила мне, я могла проводить с сыном столько времени, сколько потребуется для его адаптации в детском саду.
Коля это только поддерживал. Он вообще считал, что женщина должна все делать для семьи, а мужчина – обеспечивать тыл в виде заработка. Жили мы с ним не очень богато, но дышать в финансовом плане становилось все легче с каждым годом.
– Я не хочу, – буркнул Никита, когда мы с ним сели в трамвай и поехали к свекрови.
Она жила в паре остановок от нашего дома, что было весьма удобно. Всегда можно было закинуть ей внука и провести время только вдвоем. Вроде и женаты с Николаем были аж целых десять лет, а мне все порой казалось, что медовый месяц у нас не заканчивается. Мужем Коля был хорошим – заботливым, верным, надежным.
– Не дуйся, Никит, – попросила сына, устраивая его на коленях, несмотря на то, что ехать было недалеко и мы могли проделать путь стоя. – Это только до завтра. Бабуля сказала, что уже очень соскучилась по тебе.
Я врала. Свекровь вообще редко проявляла эмоции, так что если даже и жаждала увидеть внука, то признаваться в этом было не в ее правилах.
– Ладно, – кивнул Никитка, и я улыбнулась.
У меня был самый лучший на свете сыночек.
Я задумчиво ходила между полками магазина, выбирая, какие продукты закупить впрок. Близился сначала день рождения Николая, затем – Новый год. Хотелось отпраздновать как-то по особенному. Наготовить сыну и мужу самых вкусных на свете блюд, провести время только втроем. Хотя бы новогоднюю ночь. Хотя, я уже знала планы Коли – он хотел пригласить свою мать и наших друзей.
«Ты сиротка у меня, Насть, вот я тебе и обеспечиваю семейный праздник», – говорил мне Коля, а я с ним не спорила. Глупо было обижать мужа, раз он так для меня старался.
Пораздумав немного, я все же прихватила с полки икру подороже. Часть заморожу на Новый год, ничего с ней не случится, часть съедим в виде бутербродов уже совсем скоро. До дня рождения Коли она точно долежит. А если муж будет бурчать что-то про ненужные траты – ерунда. Я знаю, как его успокоить.
Улыбаясь и продумывая, что еще вкусного можно поставить на стол, я вышла из магазина и направилась домой.
Едва добралась до квартиры, поняла, что Николай вернулся из командировки. Сердце тут же радостно застучало – муж так торопился к семье, что смог расправиться с делами быстрее. Открыв дверь, я приостановилась на пороге. У нас в гостях кто-то был.
– Коооооль… ты дома? – позвала, все же заходя в квартиру и запирая за собой замок. – Что за ботинки в прихожей?
Я задала вопрос, удивившись тому складу обуви, который был сгружен в одном из углов прихожей. Вроде как мы никого на эти даты не приглашали, да я и представить даже не могла, кто мог быть обладателем женских, чуть пошловатых высоких сапог на огромной платформе и двух пар детских башмаков.
– Проходи, – велел муж, вышедший ко мне и лучезарно улыбающийся.
Он забрал у меня пакеты из магазина, быстро чмокнул в щеку, пока я разматывала шарф и стаскивала обувь. Добавил деловито:
– Все расскажу.
– Что расскажешь? – хихикнула я, следуя за Колей и не представляя, какие новости меня ждут.
Муж прошествовал на кухню и, как ни в чем не бывало, начал разбирать покупки. Поставил их на стол, вытащил фрукты и икру. Это я отметила краем взгляда, воззрившись на женщину и двух девочек, что сидели за столом. Знать я их не знала. Видела впервые.
Женщина улыбалась, глядя в ответ. Она была неприметной, только ярким пятном во внешности пылали крашеные в светло-рыжий цвет волосы. В остальном, встреть я такую на улице, скользнула бы равнодушным взглядом. Дети были похожи на нее как две капли воды. Одна девчонка постарше, с короткой стрижкой. Вторая – с куцыми косичками, едва достающими ей до плеч.
– Это Кира, Вика и Маша, – сказал муж, деловито раскладывая продукты в холодильнике.
Он немного поколебался и оставил самое вкусное на столе, после чего ошарашил новостями:
– Они будут жить с нами.
– В смысле? – вскинула я брови, удивленно округлив глаза.
– В прямом, Насть. Это Кира, – он указал на женщину, та разулыбалась еще шире, – она мать Вики, ей одиннадцать. И Маши – ей девять.
Он осмотрелся, словно бы искал что-то, потом вдруг начал нарезать хлеб, открывать икру. Я же стояла, не шевелясь и ждала, что будет дальше. Даже сил на то, чтобы остановить мужа и сказать кажущуюся сейчас не смешной фразу: «Это на Новый год», у меня не было.
Наскоро сделав несколько бутербродов, Коля установил тарелку на стол и добавил, почти что убивая меня на месте.
– Вика и Маша – мои дети, Настен. А Кира, как ты успела догадаться, – их мать.
Как ты успела догадаться? Я – успела догадаться. Мозг заполонило туманом, я оперлась ладонью на стену и, взглянув на календарь, пробормотала:
– Вроде, не первое апреля…
Николай тут же бросился ко мне. Взяв под локоть, повел к столу, а я шла за ним, словно кукла, переставляя ватные ноги. Только в голове пульсировала мысль: «Если старшей одиннадцать, значит, это все у них давно? Еще до нас?».
Хотя, думать мне нужно было лишь об одном – как сбежать. Но куда? У меня нет больше никого кроме Николая и сына. Разве что только Даринка, подруга еще с техникума, но к ней вообще не вариант. Разве что на время.
Усадив меня за стол, Николай достал бокалы. Девочки, быстро взглянув на отца и получив одобрительный кивок (это я видела взглядом, перед которым плыла пелена), взяли по бутерброду, после чего Кира им велела:
– Идите, девочки, поиграйте в той комнате, где наши вещи.
Иисусе! Они уже притащили сюда свои шмотки? Я вскочила и промчалась в нашу спальню – там было все так же, как оставалось утром, когда я уходила на работу. Значит… Значит их баулы в комнате Никитки?
Буквально отпихнув от себя – как их там? – детей Киры, я распахнула дверь в детскую и обомлела. Она вся была завалена сумками. Клетчатые огромные «котули» лежали вповалку, на них примостились какие-то игрушки, авоськи и бог знает, что еще. И это все в Никиткиной спаленке, которую я с такой любовью обставляла! Здесь уже даже запах поселился, чего-то знакомого. Деревенского, что ли.
С губ моих сорвался стон ужаса и горечи. Все, что сказал мне муж на кухне – правда. Он, похоже, не в командировку ездил, а за своей второй семьей!
– Настя… Дай девочкам пройти и иди к нам – спокойно поговорим и все обсудим, – сказал мне Николай, пришедший следом за мной.
Дети Киры (и его, между прочим) стояли, пожевывая бутерброды с самым непроницаемым выражением на лице. Стало так противно от этого всего… от той горечи, что появилась, когда я вспомнила, как выбирала деликатес подороже, чтобы побаловать семью. Вот и балую, только не свою, а чужую…
– Это комната Никиты! – процедила я, подходя к мужу. И закричала, не в силах сдерживаться: – Пусть они выметаются отсюда к черту!
Коля вскинул руки на уровень груди, повернув ладони в мою сторону. Сдавался? Может, он сейчас скажет, что решил подшутить и проверить мою реакцию?
– Хорошо, как скажешь, – кивнул муж. – Просто мы подумали, что эта комната больше, и взрослому человеку с двумя немаленькими уже детьми здесь будет комфортнее, чем в нашей спальне.
«Мы подумали» ударило под дых. Нет, я не собиралась бегать от того, что творилось и напрямую касалось моей жизни, потому, пройдя мимо Николая, вернулась на кухню. Кира уже хозяйничала здесь – поставила чайник и теперь ополаскивала посуду, стоящую в раковине.
– Не трогайте тут ничего! – велела я.
Меня трясло. Руки, которыми попыталась выхватить свою любимую кружку, ходили ходуном. Кира, пожав плечами, выпустила ту, и керамика глухо соприкоснулась с раковиной. Я едва не взвыла. У кружки отвалился кусочек и куда-то отлетел.
– Ты так не нервничай, – сказала Кира, вновь устраиваясь за столом. – Мы тебе сейчас все объясним.
Я сделала вдох-выдох и, досчитав до трех, повернулась к этой женщине, которую уже ненавидела всем сердцем.
– Слушаю, – сказала ей, намеренно оставаясь стоять на ногах.
Во-первых, это было своего рода физическое преимущество, которого мне так не хватало, если бы Кира опять возвысилась надо мною на полголовы. Вторая – или первая? – жена Николая была весьма коренастой и высокой. Даже глядя на ее ладони можно было сказать – ударь такая пудовым кулаком, мало не покажется.
Во-вторых, я давала себе шанс на побег. Первой мыслью было бросить все вещи, поехать к свекрови и забрать Никиту. А потом… Потом я и представить не могла, что делать. Зарплаты повара хватит от силы на аренду комнатки в каком-нибудь клоповнике. А чем мне кормить сына? Просить у мужа на еду, пока мы с ним будем решать вопросы с разводом? Брать кредит на молоко и кашу?
– Настен, присядь, давай просто по-взрослому побеседуем, – сказал вновь появившийся рядом с нами Коля.
Я упрямо замотала головой и сложила руки на груди, на что Николай, пожав плечами, занял свое привычное место за столом и заговорил:
– То, что ты про измену подумала – это не так. Киру я знаю уже давно, двенадцать лет. Вика родилась, когда мы с тобой еще не знакомы были. А то, что Маша на свет появилась – это случайность. Мы с тобой тогда разошлись, в самом начале отношений, ты же помнишь?
Он смотрел на меня пристально, но с едва заметной улыбкой на губах. А я вглядывалась в черты любимого мужа и думала о том, понимает ли он хоть отчасти, какой удар мне нанес? Какие смертельные раны я получала, слушая каждое его слово?
– Допустим, – кивнула, ответив хрипло, потому что горло изнутри царапало и першило от невысказанной боли.
– Спросишь, почему тебе ничего не говорил? Отвечу – потому что тебя люблю и хочу быть с тобой и дальше.
Я нервно рассмеялась и покачала головой. Показала знаком – продолжай. А сама хваталась за эти слова мужа, как будто они могли удержать меня на плаву и не дать утонуть. Потому что признавать факт слитой в унитаз жизни на протяжении десяти лет было ужасно. Все случившееся было ужасно.
– Кире и девочкам некуда идти. Они пока поживут с нами, дальше придумаем, что с этим делать. Можно было снять квартиру, но сейчас нам это не по карману. Кира лишилась работы, пока найдет новую, пока обустроится…
Он говорил что-то еще, а я слушала вполуха и понимала – ничего не исчезнет. Все именно так и обстоит, как сказал Николай. И уже все решено. Они вдвоем все решили.
– Ты все эти годы помогал им? Общался? – выдавила я из себя, останавливая поток словоизлияний мужа.
Кира и Коля переглянулись, а мне так захотелось взять и шарахнуть чем-то по лицу этой рыжей особы, которая подобно хитрой лисе влезла туда, где ей было не место.
– Немного общались. Деньгами я девочкам помогал, жизнь в поселке – не сахар. Но делал это не в ущерб нашей семье, поэтому у нас теперь дом – полная чаша.
Он обвел руками жилище, которым занималась в основном я. Всего домашнего хозяйства Николай не касался, я считала это своим вкладом в семейную жизнь, потому что в нее не принесла ничего существенного. Мои родители были пьяницами, оба погибли в пожаре, когда мне только-только исполнилось восемнадцать. Как я выжила тогда без жилья, одному богу было известно. Сначала было общежитие от техникума, а потом, когда закончила его и поняла, что пора начинать работать и строить свою жизнь, а высшее образование всегда можно получить позже, мне на пути встретился Николай.
