3
Полина
Никак нельзя оставаться с Робертом наедине. Нужно возвращаться к Мышке, переварить все, что узнала. Успокоиться. У меня накопились отгулы на работе, их хватит, чтобы съездить в родной город, навестить могилу сестры и родителей. В голове не укладывалось, что теперь я осталась одна… Из нас двоих Кристина меньше всего заслуживала такой участи. Внутри поселилось ужасное опустошение, словно меня выпотрошили, как тряпичную куклу. В смерть сестры верилось с трудом, и эта правда никак не укладывалась в голове. Молодая, красивая, полная сил женщина… Как же это несправедливо…
Роберт открыл дверцу своего автомобиля и кивнул.
– Садись. Отвезу тебя, куда скажешь, а по дороге поговорим. Хотя по сути и не о чем.
Он не сводил с меня напряженного взгляда, а у меня сил не осталось, чтобы стоять на ногах. Я ухватилась руками за дверцу, чувствуя, как дрожат колени. Столько новостей за один день. Но домой Роберту к нам нельзя и Мышку видеть тоже. Она хоть и была моей копией, но все же чертами лица походила и на Шалимовых, а я давно приняла решение, что не хочу лишиться своего сокровища. Потому и держалась от семьи сестры как можно дальше. И менять ничего не собиралась.
– Нет, – мысль о Сафине привела меня в чувство. – Я вызвала такси. Ты ведь приехал на свадьбу, это некрасиво так уезжать…
– Я отвезу тебя. Я приехал поздравить Карима, а не веселиться. Садись, – спокойно повторил он.
Сглотнув огромный комок в горле, я забралась на сиденье. Роберт захлопнул дверцу, обошел машину и сел на водительское место. Я обхватила себя за плечи и уставилась немигающим взглядом на приборную панель.
– Планируешь поехать к ней на могилу?
Я кивнула.
Давно заметила эту странную черту в характере: могла расплакаться по мелочам, но в трагичные моменты держалась и сохраняла здравый рассудок. К тому же я не любила плакать при посторонних людях и позволяла себе это крайне редко. Пусть Роберт считает меня сухой, равнодушной, бесчувственной, но показывать свою боль я ему не хотела. И будет лучше, если эта встреча окажется последней. Надеюсь, и он такого же мнения.
– Да, обязательно. Я просто все еще не могу в это поверить… – выдохнула я и мельком взглянула на него.
Он кивнул, словно этот ответ что-то прояснил.
– Когда?
– Пока не знаю. Мне нужно оформить отпуск на работе. В ближайшее время… – неопределенно ответила я.
Посмотрев в решительное и волевое лицо Роберта, я подумала о Сафине. Может, рассказать ему о Мышке? «Когда она достигнет совершеннолетия, и ее не смогут у меня забрать, – тут же подсказал внутренний голос. – Или после ее замужества, когда она выйдет замуж за человека, которого полюбит сама, а мужа ей никто не навяжет». Если Роберт был таким же деспотичным, как и Шалимов-старший, то лучше нам с ребенком держаться от него подальше. Всю оставшуюся жизнь.
– Ты надолго в Питере?
– Навсегда. Перевожу бизнес, остались формальности. Мать на днях заберу. Она сильно сдала после смерти отца. Мне нужно о ней заботиться.
Беллу Ренатовну я видела всего лишь раз, и тот был на свадьбе сестры. Воспоминания о тех днях навсегда отложились в памяти. Когда-то с Кристиной мы были очень близки, но один случай все поменял, а жизнь раскидала нас по разным углам.
– Адрес скажешь? – он посмотрел на меня холодным, полупрезрительным взглядом.
Зачем тогда вызвался подвезти, если я была ему так неприятна? Назвав соседнюю улицу, не желая говорить настоящего адреса, я отвернулась к окну. Если он вдруг захочет что-либо узнать обо мне, то получит эту информацию из другого источника. Нужно как-нибудь дать ему понять, что общения между нами не будет, а эта встреча – первая и последняя за несколько лет.
Мы ехали по вечерним улицам города в полном молчании. Меня оно тяготило, я много что хотела спросить, но язык словно прирос к небу. Почти три месяца я не знала о смерти сестры. И даже ничего не почувствовала в момент, когда ее жизнь оборвалась… Хотя, стоп. Три месяца назад мне стало резко нехорошо на работе во время принятия родов у пациентки. Мне тогда даже пришлось отпроситься, и весь вечер я пролежала пластом на кровати.
– Чем ты занимаешься, Полина? – спросил Роберт. – Я не ожидал тебя встретить на свадьбе Карима. Из города уехала, семью бросила. Кристина говорила, что ты встретила человека, родила от него ребенка, а он бросил вас. Изредка она просила у меня деньги, чтобы отослать вам…
«Я никого не бросала!» – хотелось крикнуть ему в лицо. Похоже, что Кристина многое выдумала сама. И денег я у нее никогда не просила. Не знаю, куда и кому она их посылала. Но точно не нам с Мышкой. Подарки – да, но не деньги. Мы сразу договорились, что ничего этого мне не нужно.
– Работаю в клинике. Акушерка, – уклончиво ответила я, умолчав, что год назад взяла в кредит большую сумму денег, чтобы доучиться и купить жилье. Без помощи Паши, естественно, у меня не получилось найти такое теплое местечко. Но и про Пашу ему тоже знать необязательно.
Роберт ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул. Винил меня в чем-то? Но в чем? Это ведь не его дело, какие между нами с Кристиной были отношения. Знай он, почему они сошли на нет, вздыхал бы сильнее. Там и без той ночи столько всего было намешано… Очень тяжело вспоминать. Легче забыть все, что случилось, а не копаться во всем по новой. К тому же Рустама Альбертовича теперь не было в живых.
Машина остановилась во дворе. Роберт выглянул в окно.
– Ни одного фонаря. Ты уверена, что здесь живешь? Может тебя проводить? Или подождать, а потом отвезти на работу?
– Нет, спасибо. За мной приедет машина, – соврала я. – Прими мои соболезнования. Мне жаль, что погиб твой отец…
Я потянула ручку, но дверь оказалась заблокирована. Роберт заглушил двигатель и расслабленно откинулся на спинку сиденья. Я посмотрела на него не в силах скрыть недоумение.
– Вы такие разные, – он грустно усмехнулся, разглядывая мое лицо. – Абсолютно… Это не бросается в глаза, но когда пообщаешься ближе…
– Ты заблуждаешься, Роберт, мы никогда с тобой не общались. Тем более «близко». Ты ничего обо мне не знаешь.
Выражение синих глаз изменилось – исчезла жесткость, появилась мрачность.
– Характер, Полина, – он потянулся к бардачку, взял сигареты и, приоткрыв окно, закурил. – Кристина – боевая, суматошная, а ты – робкая, застенчивая, молчаливая… Совершенно разные.
– У меня вызов и работа, Роберт, – напомнила я. – Мне нужно переодеться. За мной скоро приедут…
– Я в курсе. Всего минута, – он слабо приподнял уголки губ, но улыбка получилась какой-то вымученной, больной.
Я не понимала, почему он сейчас не выпускал меня из машины, а рассматривал пристальным взглядом. Неужели представлял ее на моем месте? Что вообще происходит?
– У тебя сейчас кто-нибудь есть?
– Мне не нравятся твои вопросы и то, как ты смотришь на меня.
– Извини, что смущаю. Это потому, что внешне вы все же очень похожи. Кристина, правда, сменила имидж почти сразу же после свадьбы, но губы, красивое лицо, блестящие глаза… Очень похожи.
– Ты любил ее? – шепотом спросила я.
Последовала тяжелая пауза, а затем раздался звук разблокировки замков.
– Любил. Как мог и умел, – черты его лица вмиг заострились, а я увидела смертельно усталого мужчину. – Ладно, иди, – кивнул он на дверь.
4
Полина
– У меня час до самолета. Я собралась в рекордно короткие сроки, привезла Мышке подарки и хочу с тобой поговорить, – быстро проговорила Алёна, переступив порог квартиры.
Поставила сумку на комод, сбросила туфли и направилась в комнату к Сафине. Я закрыла входную дверь и пошла следом, поджав губы. Знала я, о чем сейчас пойдет речь… У Роберта с Мышкой хоть и было минимальное сходство во внешности, но все же мы с Алёной давно дружим, а я не удивлюсь, если она сразу все поняла.
Она одарила Мышку гостинцами, и мы расположились на кухне.
– Чай будешь? – предложила я.
– Нет, – Алёна подняла запястье и посмотрела на часы. – Время поджимает. Карим заедет за мной через час, а я к тебе по делу. Утром я расспросила у него про того загадочного мужчину, с которым ты вчера так мило общалась на нашей свадьбе… На свою голову едва проблем не заимела! – хмыкнула она. – Муж посчитал, что я задумала адюльтер, представляешь? – махнув рукой, тут же продолжила. – Так вот… – Алёна намеренно выдерживала сейчас паузу. Но мои нервы и без того были на пределе. – Это ведь он? Да? – догадалась она.
– Он. И я в ужасе от этой встречи, Алён… – выдохнула я и обессиленно опустилась на стул. – Роберт сказал, что сестра погибла три месяца назад… А я ничего не знала об этом!
– Прими мои соболезнования, – она положила руку мне на плечо и легонько его сжала. – Очень жаль Кристину. Знаю, что последние годы вы почти не общались по вполне понятным для меня причинам, но терять близкого человека всегда больно…
– Очень больно. Я все время об этом думаю со вчерашнего вечера, не могу переварить. Уверенная, умная, красивая… Как только Мышке станет лучше, поеду в Казань.
– Поезжай, конечно, – согласилась Алёна. – Так вот я расскажу, что выяснила у Карима?
Я кивнула.
– Он сказал, что Роберт его давний партнер. Теперь они вместе будут вести бизнес в Питере и заниматься строительством новых объектов.
Я тяжело вздохнула.
– Но это еще не все. Кристина была на седьмом месяце беременности, когда случилась авария…
По моим округлившимся глазам Алёна поняла, что я была не в курсе этих подробностей.
– Девочка выжила. Но очень слабенькая. Это все, что я знаю.
– Боже… – я прикрыла рот рукой. – Но почему он ничего не сказал об этом?
Алёна пожала плечами.
– А еще он интересовался тобой у Карима. Не знаю, мне кажется, он настроен узнать о тебе больше…
– Это точно ни к чему! Господи… – я встала на ноги и принялась нервно расхаживать по комнате, обескураженная всеми новостями. Меня разрывало от боли, что в жизни Кристины все так сложилось, а она так и не познала радость материнства. – Я ненавижу отца Роберта, хотя того уже нет в живых! – в сердцах выпалила я, но вспомнив, что Сафина могла все услышать, заговорила тише. – Скажи мне, Мышка похожа на Роберта?
– Ну-у, – протянула Алёна. – Ты знаешь, Поль, ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову рассматривать в ребенке сестры жены своего. Тем более искать схожие черты, когда ты ни сном, ни духом о том, что первую брачную ночь провел… – Алена осеклась, заметив, как я побледнела. – Так. Все. Не бери в голову. Он не будет проводить подобных параллелей.
– Хорошо, – я горько усмехнулась, чувствуя внутри моральную и эмоциональную усталость.
Я почти всю ночь не спала, прокручивала события шестилетней давности в голове и никак не могла принять того, что Кристины больше нет. Меня так долго терзали боль и сожаление. И огромное желание отомстить Шалимову-старшему за то, что он с нами сотворил. Но жизнь его сама наказала. И зачем-то забрала у меня сестру…
– Будем разбираться со всеми проблемами по мере их возникновения, да?
Я ничего не ответила Алёне. Это на работе я привыкла просчитывать ходы наперед, быть наблюдательной, принимать ответственные решения, а в жизни как-то все иначе складывалось. И от одной мысли, чтобы во всем признаться Роберту, к горлу подкатывала тошнота. Разве он примет нормально эту правду? Конечно, нет. И никто бы не принял.
– Мама! Алёна! – Сафина появилась на кухне и покрутилась перед нами в обновках, которые привезла подруга. – Самое то, для кружка танцев, да, мам? Ты – чудо, крестная фея! – она повисла на шее у Алёны, сияя от счастья.
Историю про Золушку я читала ей по вечерам до онемения языка, она обожала эту сказку и всех ее героев.
– Не-ет, – улыбнулась Алёна в ответ. – Ты не Мышка! Ты лисица, маленькая хитрюга, – она усадила Сафину к себе на колени и крепко обняла. Подруга обожала, когда Мышка называла ее крестной-феей. – Тебе уже получше сегодня, Мышонок? – быстро чмокнула ее в щеку.
– Да, лучше, – расплылась Сафина в широкой улыбке. – Тебе и твоему жениху понравилась моя открытка?
– Очень! Моя ты хорошая, поправляйся, а, когда вернусь из путешествия, все вместе поедем на выездную фотосессию. Я ведь обещала тебе снимок с невестой?
Дочка довольно кивнула.
Я и не заметила, как пролетел час. Мне не хотелось расставаться с подругой, я понимала, что без ее поддержки и опоры, мне будет сложно держаться эти дни. Внутри царил хаос, беспорядок, а от одной мысли, что Роберт захочет снова со мной увидеться, бросало в дрожь.
– С тобой Мария Сергеевна и Ефим Петрович. Как только мы вернемся, я сразу к вам приеду. – Мы обнялись на прощание, и подруга вышла из квартиры, а мы с Сафиной снова остались одни.
В голове была жуткая неразбериха. Нет, конечно, я понимала чувства Роберта: обо мне у него сложилось не лучшее впечатление за эти годы из-за того, что мы с Кристиной не общались. Но мы с сестрой изначально решили минимизировать наше общение и вполне успешно придерживались этого плана. Только сейчас в груди все сжималось, и глаза затуманивались слезами от мысли, что сестры больше нет, а маленькая кроха осталась без мамы. Меня даже на пушечный выстрел к девочке никто не подпустит. И почему Роберт ничего не сказал о ней? Не хотел, чтобы я об этом знала? Или потому, что кроха была слабенькой и могла умереть?
5
Полина
– Мама, тебе обязательно ехать? Почему мне нельзя с тобой? Ты же раньше всегда брала меня в командировки, – Сафина нахмурила брови и перевела тоскливый взгляд на тарелку с кашей, которую я поставила перед ней.
Мышка уже значительно лучше себя чувствовала. Кашель прекратился, температуры не было, она начала проводить все свободное время за столом и мастерить поделки. А я договорилась с Марией Сергеевной и Ефимом Петровичем, что они присмотрят за Сафиной, пока я съезжу в родной город на могилу к сестре и родителям.
– В следующий раз обязательно возьму тебя с собой. Я ненадолго. Кушай, Сафина, а то остынет, – кивнула на тарелку с кашей и тоже села за стол.
Не любила опаздывать на работу, но сегодня после дежурства я собиралась сразу отправиться на вокзал, и потому решила провести полноценный завтрак вместе с дочкой, раз уж вечером увидеться у нас не получится.
– Хорошо, – грустно отозвалась Сафина и опустила голову.
В последнее время я много работала, брала больше дежурств, чтобы быстрее погасить кредит в банке. А у самой сердце было не на месте из-за того, что оставляла дочку на добрых стариков, которые шесть лет назад пустили меня, молодую студентку, к себе на квартиру.
Мышка проводила меня до двери после завтрака, обняла, и пожелала, чтобы я как можно скорее вернулась. День пролетел в привычных хлопотах, а я не успела больше ни перекусить, ни выпить чая. И с удовольствием бы съела утреннюю кашу Сафины, которую она отказалась доедать, еще бы и добавки попросила – так была голодна. Застегнув пиджак на все пуговицы, я взяла в руки дорожную сумку и вышла из отделения. Но не успела сделать и пары шагов, как раздался звонок на телефон.
Номер мне был незнаком, а от мысли, что это мог быть Роберт, засосало под ложечкой. Всю неделю мне снились безумные, странные сны… Эти кошмары выматывали меня, а наутро я просыпалась с больной головой и апатией.
– Да, – ответила я, и облегченно выдохнула, услышав на том конце связи женский голос.
Мне звонила всего лишь новая пациентка, которая хотела записаться на личный прием, а я кажется начала превращаться в параноика… Завершив вызов, я спустилась на лифте вниз и быстрым шагом направилась к выходу.
– Полина! – окликнул меня знакомый голос почти у самой двери.
Я замерла на месте и уставилась в лицо Павла Андреевича. То есть Паши. На работе мы старались не афишировать наших отношений, чтобы персонал меньше сплетничал. Но официальное обращение к мужчине проскальзывало по привычке и при неформальном общении за стенами клиники. И даже иногда в мыслях.
– Торопишься? Может быть, я подвезу? – предложил он.
– Павел Андреевич… – я покосилась в сторону охранника. – Да, тороплюсь…
