– Я наслышана про ваш образ жизни и богатый опыт счастливого брака. Вам ли давать советы Адаму?
Я поджала губы и скрестила руки на груди, надеясь хоть как-то защититься от пронизывающего мороза зеленых глаз.
– Не боитесь дерзить? – холодно бросил Кольт, разом убрав с лица остатки эмоций.
– Боюсь, – призналась честно. – Но помолвку я не расторгну. Можете просить, можете настаивать, можете даже на алтарь закинуть…
Сказала и вот сразу поняла, что лишнее. Зря, ой зря я подала ему эту идею!
– Кстати об алтаре…
Я нервно сглотнула. Что там Алисса говорила? Невинные жертвы дороже стоят? Даже интересно, как это работает. Немножко моей крови на старую каменюку – и контракт с Темсфордами подписан на максимально выгодных условиях?
Ой, нет, совсем не интересно! Знать не хочу таких подробностей магического быта. Слава Варху, Адам слабый чародей и подписывает контракты традиционными методами. Наверное.
Не может у Кольта быть алтаря, просто запугивает. Адам говорил, он больше делец, чем маг, а значит, свое состояние заработал без излишнего колдовства.
Да и Мег уверяла, что это все пережиток прошлого и подобные ритуальные ложа остались лишь в музеях да старинных замках. А имение достаточно новое, свежее. Ну откуда в нем взяться древнему алтарю?
– У меня очень, очень современный дом, – произнес вкрадчиво Кольт, оказавшись в опасной близости от моего уха. – И в нем есть очень, очень современный алтарь.
– Ну и ладно. Право иметь в доме алтарь закреплено в древнем своде законов Эррена, – равнодушно отчеканила, вспоминая выдержки из «Магической хартии». Нам, простачкам, полезно знать не только свои права, но и чужие.
– Хотите, проведу экскурсию прямо сейчас? Покажу тайные закутки?
Я покосилась на коренастое здание с бесконечными каменными боками. В окнах уже не горел свет, и мысль о прогулке по чердакам и подвалам изрядно нервировала. Не в спальне же он его хранит? А если в спальне – то еще страшнее!
– Прямо сейчас не хочу, – пробормотала невнятно. – И потом тоже. Вообще никогда не хочу.
– Могу постелить на него одеяло, тогда будет не так жестко… – прошептал мерзавец, продолжая запугивать.
– Прекратите!
– Что?
– Вот это вот все!
Невыносимый тип заставлял сердце с гулким грохотом прятаться под ребрами, а коленки нервно подрагивать. Надеюсь, после свадьбы с этим «родственником» можно будет видеться раз в году.
– Так и быть, прекращаю. Раз уж сегодня обещал без фокусов, – кивнул Кольт насмешливо. – Но до свадьбы целый месяц. У вас будет время передумать, мисс Эштон.
Мой навязчивый и совершенно нежеланный собеседник достал из кармана новый серый камешек и согрел в ладони. Отошел от меня на пару кустов, приложил кулак к губам и с блаженным видом затянулся образовавшимся дымом. Едкие зеленые клубы растеклись по садовой дорожке и растворились во мгле.
– Что вы делаете? – не удержалась от вопроса. – И, главное, зачем?
Никогда не видела таких камней. Пористых, серых и… дымящихся. Варх свидетель, я не большой специалист во всякого рода веществах… Но, в конце концов, кто-то же помогал Алиссе готовиться к тесту в Тарлинской Лечебнице и три ночи экзаменовал ее по «Энциклопедии для младших целителей»?
– Одна из моих дурных привычек. Их много, мисс Эштон. Больше, чем ваша симпатичная головка может вообразить, – хмыкнул Кольт и снова потер пальцами камень, выбивая из него шипящие зеленые искорки. – И нет, предвосхищая ваше праведное негодование, ни одной из них я не стыжусь и ни одну не скрываю.
– Кто бы сомневался. Эта ваша… штука…
– Очень вредная.
Я закатила глаза. Это и квахарченку понятно!
– Я не это хотела сказать.
– Что ж… Начнем сначала. Она…?
«Пахнет гадко, едко и точно не из Эррена. Тогда… откуда?»
Кольт вряд ли заполучил «вредные» неместные камешки законным путем. А это могло значить только одно – межмировую контрабанду.
Но стоит ли о таком говорить вслух или придержать мысли при себе? В конце концов, какое дело мне до того, чем занимается глава семьи в свободное от измывательств надо мной время?
– Стигнат добывают на Саци, – спокойно пояснил мужчина. – Порошок используют как пряность, дымом окуривают зоны отдыха и храмы – он действует расслабляюще. Джинны с Танталы с помощью этих камешков расширяют сознание. Что до меня… Я много экспериментировал, изучая ментальную магию. И пристрастился.
– Это ваше дело. Можете избавить меня от подробностей, касающихся ваших дурных привычек. Всех.
Зачем-то вспомнилась Регина, похныкивающая на деревянном столе. Совершенно некстати вспомнилась. Видит Варх, я бы о том конфузе мечтала забыть, но он меня преследовал. И мысли поползли совсем в другую, неправильную, неуместную сторону…
– И нет, «Межмировая хартия» не запрещает проносить стигнаты в Эррен в качестве ручной клади и в личных целях. Контрабандой я не занимаюсь. Как видите, я с вами предельно откровенен, мисс Эштон. И даже элементы гардероба все еще при мне, – вернул мои мысли на место не-старый-Кольт.
Еще бы глаза, невольно уткнувшиеся в теряющиеся время от времени «элементы гардероба», вернул – цены бы ему не было!
– Я бы никогда о вас такого не подумала, – нахмурилась и отвернулась к пышному кусту.
Этот выглядел безобидно и опасений не вызывал. В отличие от своего хозяина с ордой самых дурных пристрастий. И, быть может, намерений.
– Правда? Вы до сих пор не поняли? Нет, Софи… в моем обществе «придержать мысли при себе» у вас не получится.
– Это мерзко, – прошептала кусту, словно бы жалуясь. Но тот, судя по равнодушному виду, занял сторону хозяина. – Вы могли бы с меньшим энтузиазмом ковыряться в моей голове?
– Выставьте простейший экран, и это усложнит мне задачу, – издевательски пожал плечами Кольт. – Ах да… Маленькая пустая мисс не владеет защитной магией. И как же она собирается жить с чародеем под одной крышей?
– Ладно. Если вам больше нечем заняться – ковыряйтесь. Месяц как-нибудь претерплю.
– А всю жизнь? – Кольт отбросил камешек в кусты и сделал два шага ко мне. – Всю жизнь, Софи, перетерпите?
– Причем тут вы и целая моя жизнь? – удивилась, привычно отшатываясь к кусту. Да пусть он меня хоть сожрет, право слово. Куст, не Кольт.
– Я понимаю, что кажусь вам эгоцентричным, мисс Эштон… Да так оно и есть, – чародей прищурился, бросая черную тень ресниц на ярко-зеленые радужки. – И все же бывают случаи, когда я говорю не о себе.
Я устало подняла глаза на Звездносвод, пустой и черный. Не было никаких сил разгадывать ребусы «старика Кольта», который лучше бы и впрямь стариком оказался. Это бы хоть немного извиняло и объясняло его возмутительное поведение.
– Можно мне пойти спать, сир Кольт? – учтиво уточнила у хозяина дома.
Я помнила уроки мэтра Сайлэ. Слишком хорошо помнила. Потом покричу на подушку и пожалуюсь Звездносводу на мировую несправедливость.
– Нельзя. Сначала вы объясните мне, мисс Эштон, как на вашем запястье… – вархов «инвестор» взял драматичную паузу, и я нервно одернула рукав платья, скрывая помолвочный браслет. – Да-да, на этом самом запястье. Так вот, мне очень интересно, как на нем оказалась фамильная реликвия Кольтов? Моя, Варх побери, личная вещь.
– Имира Сиятельная… – прошептала в священном ужасе, заглядывая в потемневшие глаза. В робкой надежде, что он шутит, и дело обстоит вовсе не так, как я себе вообразила.
Не мог же Адам просто так влезть в магический сейф, взять чужую драгоценность и без спроса подарить мне? Да нет, глупость. Невозможно! Но все надежды тут же разбивались о фантастическое легкомыслие моего жениха: он мог.
– Имира? Причем тут проданная богиня? Это она вам нацепила на руку бесценную безделушку?
– Вы уж определитесь, бесценную или безделушку, – проворчала, потирая запястье.
– Одно другого не исключает. Так вы ответите, мисс Эштон, или мне перейти к пыточным процедурам?
Да он сам по себе как одна бесконечная пыточная процедура!
– Уж не думаете же вы, что за те два часа за завтраком, когда все бросили меня одну… я пробралась в вашу спальню, пока вы в кабинете занимались бумагами… порылась в ваших шкафах и украла браслет? – задыхаясь от возмущения, сипела я. – А потом, ввиду полнейшего отсутствия мозга, пришла в нем сегодня в ваш дом?
– И такой был вариант? Интересно, – Кольт надменно задрал голову и почесал подбородок, заросший густой щетиной. – Я предположил, что его вам подарил мой воспитанник.
– Если предположили, зачем спрашивали?
– Хотел еще немного полюбоваться вашим возмущенным пыхтением, – бессовестно выдал гад.
– Вы обвинили меня в воровстве и оскорбили мое достоинство себе на потеху?
– Обвинил? Оскорбил? – озадаченно уточнил невыносимый тип, и захотелось зарычать. Громко. Так, чтобы все слуги сбежались посмотреть на дикого зверя.
Я глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула. Поднесла руку к лицу, делая вид, что рассматриваю браслет. На деле же пыталась успокоиться и вернуть себе невозмутимый вид. Странно Кольт на меня действовал, право слово.
На изысканной серебряной ленте, украшенной алыми агонитами, была выгравирована небольшая буква «К». Наверное, «Кольт». Мне стоило присмотреться раньше и вернуть Адаму реликвию.
– «К» означает Клодетт, – хрипло просветил меня опекун беспечного жениха.
– Ваша супруга?
Кольт скривился от моего предположения, словно большей нелепости я сказать не могла.
– Моя мать. Она носила его и после свадьбы: очень любила красные цвета. Потому и засадила свой сад… Впрочем, неважно, – осекся мужчина. – Вещь ценна не камнями, а памятью. Адам взял ее без разрешения. Обычно он послушный мальчик, но… Вероятно, вы совсем затуманили ему голову.
– Я не могла этого знать, – напомнила ему, все равно чувствуя себя виноватой. Хуже того – воровкой, присвоившей чужую вещь.
Мысль об этом была такой неприятной, колючей, что я принялась остервенело ковырять серебряную застежку. С твердым намерением сей же час вернуть Кольту его собственность.
– На самом деле, вы правы, мисс Эштон. Моя супруга его тоже носила, – сильнее скривился чародей и задумчиво продолжил, уплывая памятью Варх знает куда: – Инициал я менять не стал, «К» вполне могло означать и «Кольт»… Даррен еще тогда говорил, что это дурная примета. Что следовало провести ритуал очищения памяти предмета и сменить гравировку. Но я был весьма самонадеян, м-да… и слишком образован, чтобы потакать суевериям…
– Я вам его верну. Немедленно, сир Кольт, – взволнованно пробормотала, ломая ногти о неприступную застежку. Словно сам Варх закрепил ее намертво!
В приметы я и сама не верила. А вот в то, что Адам после такого поступка заслужил хорошенькую выволочку от опекуна – вполне. Можно было обойтись без дорогого подарка. Я никогда не сходила с ума по старинным украшениям и уж точно не мечтала о кровавых агонитах.
Кольт смотрел на мою возню выжидающе, завороженно и с каким-то плотоядным интересом. Как анжарский змей на глупышку-россоху, семенящую ему прямо в зубастую пасть.
– Не так расстегивается, – наглядевшись на мою бессмысленную суету, мужчина перехватил мою ладонь, перевернул и погладил запястье большим пальцем, «случайно» соскользнув с серебряной ленты на кожу. – Нажмите на камешек на замке. Сами.
Я послушно ткнула в круглый агонит, и тот с мягким щелчком впал в углубление. Застежка расстегнулась, и браслет стек с руки на ладонь Кольта. Да так и повис на ней двумя сверкающими во мраке хвостиками: «инвестор» меня не отпускал. Глядел на опустевшую без украшения кожу и чему-то хмурился.
– Варх побери… А ведь мы могли разобраться с этим прямо сейчас.
– Вы о чем? – я поймала его недовольный взгляд.
На что он опять сердится? Я же вернула браслет! Самое время похвалить меня за покорность и отпустить с миром в кровать. Я слишком устала для этих игр.
– Вы совсем не знаете магических традиций, да? – он тяжко выдохнул, будто тащил огромный камень на своих плечах и осознавал, что путь предстоит долгий.
– Знаю. В общим чертах.
Кольт поймал свободной рукой серебряный хвостик и вернул на мое запястье. То же проделал и со вторым.
– Что вы… Зачем? Снимите обратно!
– Это было бы слишком просто, нечестно и… неинтересно.
– Нет уж, я прошу… Настаиваю!.. Заберите свою фамильную реликвию и спрячьте понадежнее у себя под подушкой, сир Кольт.
– Вы невеста мага. Не Вархом одаренного, но все же, – пояснил он отрешенно. – Если сами снимете браслет при ком-либо, кто знает о данном вами согласии, помолвка будет считаться расторгнутой. Официально. Вы позволите?
– А… что? – я нервно моргнула, переводя взгляд с пальцев Кольта на его мрачнеющее лицо. И обратно на пальцы.
– Считаю это согласием.
Он с щелчком соединил хвостики браслета, и круглый агонит снова вынырнул из серебряной глубины.
– И вы стояли и смотрели, пока я снимала браслет! – выдохнула я, не в силах изображать лицом ни возмущение, ни недоумение. Бесконечный день выпил меня, не оставив ни капли.
– Стоял и смотрел. Я уже намекал вам, что не самый порядочный человек.
– Я не понимаю вас, – призналась шепотом. – Сначала вы уверяли, что я «вам» не подхожу. И требовали, чтобы я разорвала помолвку. Но когда я сделала это случайно, вернули все как было. Это… странно, сир Кольт.
– Я по-прежнему жду, что вы откажетесь от этой глупой затеи, – пояснил мужчина, отпуская мою руку. – Но сделаете это осознанно. Я могу угрожать, могу подкупать… В вашем случае второе бессмысленно, вижу по искрам праведного гнева в синих глазах. Но воспользоваться чужой ошибкой, сделанной по незнанию – низко даже для меня, мисс Эштон.
– Странное у вас какое-то благородство. Избирательное.
– Уж какое есть. Как только в «Вестнике» выйдет статья о помолвке, о ней будет знать каждый тарлинец, – Кольт снова поймал мою руку, а я ощутила такую смертельную слабость, что не попыталась ее отобрать. – Во избежание неловкой ситуации не расставайтесь с этой вещицей. Даже когда соберетесь принимать ванну. Чему вы хмуритесь?
– Я не очень люблю агониты, – зачем-то призналась. – Они вселяют в меня дурное предчувствие.
– Месяц придется потерпеть, – равнодушно пожал плечом Кольт. – Это меньшая из проблем, что вас ждет, если не отступитесь…
