Тори Майрон "Подчиню тебя себе"

И это всё меняет. Во мне. Внутри будто костёр возгорается, вселяя и согревая капельку надежды на то, что своей лаской и страстью мне всё-таки удастся вернуть благосклонность Эмира. Ведь, в конце-то концов, он просто мужчина. И ни для кого не секрет, через какое место у многих из них лежит путь к сердцу.

Усиляю хватку на члене, провожу верх-вниз по всей длине и, не разрывая с мужем зрительного контакта, слизываю с головки солоноватый вкус его исступления. Эмир шумно выдыхает, а я едва не мычу от удовольствия. Ведь, каким бы чужим и бесчувственным мне Эмир ни казался, на ощупь, вкус и запах он всё тот же Назар. Обалденный. Родной. Желанный. Мой.

Вдыхаю запах любимого мужчины, и чувства к нему мощным фонтаном выбираются наружу. Я словно перемещаюсь в увешанную его картинами спальню, где я неоднократно делала Назару минет. Вбирала в себя его член до самого горла и слушала, как Назар стонет, тяжело дышит и шёпотом даёт наставления, как доставить ему максимальное наслаждение.

И я всё помню. Каждое его слово. Каждое предпочтение. Каждую особо чувствительную точку, от прикосновения к которой Назар всегда покрывался мурашками, а его стоны становились несдержанными и громкими. И я пользуюсь сейчас этими знаниями, чтобы сделать Назару приятно. Да, именно моему Назару, а не равнодушному бизнесмену, для которого я ничего не значу. Тому, кого унизила и незаслуженно оскорбила. Тому, кого люблю всем сердцем. Тому, кого, по сути, не существует и никогда не существовало.

Задевая языком взбухшие венки, я сосу и лижу член. Стараюсь расслабить горло и активно двигаю головой, мягко массируя яйца ладошкой. Пять минут, десять, пятнадцать? Не знаю. Но от усердий щёки сильно начинают болеть, а к глазам подступают слёзы. Но всё это мелочи на фоне неадекватной пульсации в самой сокровенной точке между бёдер. И она с каждой секундой становится всё невыносимей, потому что слышу, вижу и чувствую каждой клеточкой тела столь желанную реакцию мужа на мои искренние старания.

– Сука, – вдруг на выдохе произносит Эмир. – Сюда иди.

Я даже понять ничего не успеваю, как он хватает меня за волосы и тянет на себя, вынуждая охнуть. А потом ещё раз – судорожно, сладко, с предвкушением, когда усаживает меня на себя сверху. Ловко забирается рукой под платье, отодвигает трусики и нанизывает меня на свой член без каких-либо прелюдий. Да они, собственно, ни к чему. Совершенно.

– Ты только посмотри, как ты завелась, Алина, – с хриплым стоном выдаёт Эмир, замирая внутри меня. А я замираю вслед за ним, упиваясь сладостным чувством наполненности и неотрывно глядя в мутные глаза мужа. – Так намокнуть от минета мужчине, который стал противен, не каждая профессионалка смогла бы. Теперь понимаю, почему твой отец так рьяно мне тебя предлагал. Знал, что дочурка сможет меня как следует ублажить, ещё и сама кайф от этого получит, – ухмыльнувшись, безжалостно бьёт словами он, норовя вырвать меня из моего воображаемого рая с Назаром, но я не могу это допустить. Ни в коем случае. Иначе разревусь и впаду в истерику, сидя прямо на Эмире.

– Замолчи… Замолчи… – бессвязно шепчу, обняв его за шею, и начинаю плавно двигаться вверх и вниз. – Замолчи и поцелуй меня.

– Ты что-то попутала, Алина. Здесь я отдаю приказы.

– Поцелуй.

Я сама зарываюсь в его волосы и накрываю жёсткие губы, которые всегда так страстно меня целовали. Мне это нужно. Крайне необходимо. Сейчас. Но Эмир не отвечает. Однако я не сдаюсь. Поднимаюсь и опускаюсь, ощущая каждый сантиметр его твёрдой плоти. С каждой секундой всё больше увеличиваю темп скачков, чувствуя нашу общую дрожь и волны удовольствия. Жмусь губами к его губам, всем сердцем надеясь, что вот-вот – и мой Назар с жадностью накинется на мой рот, но увы… даже когда мы оба покрываемся испариной, рвано стонем и задыхаемся от похоти, мой поцелуй остаётся без ответа.

Нет никакого Назара.

Смирись, Алина.

Есть только Эмир, которому вскоре надоедают мои попытки внести в наш секс романтику. С недовольным рыком он за волосы оттягивает мою голову от себя. Рывком раскрывает полы моего платья, с корнями отрывая несколько пуговиц, и спускает шелковую ткань с моих плеч вместе с бретелями бра, оголяя грудь. И всё это он делает с такой яростью в глазах, что, кажется, в любой момент готов переломить меня на части.

– Эмир, я…

– Заткнись и двигайся, – перебивает он сдавленным голосом и сильно сминает ладонями мою грудь, прыгающую возле его носа. Он любуется ею, массирует, сжимает соски. До боли – столь ноющей в сердце и немыслимо сладкой в теле.

Можете назвать меня похотливым животным, но я никак не могу взять под контроль физику. Несмотря на его обидные слова и холодность, я слишком сильно реагирую на каждое действие Эмира, на его член, с влажными звуками проникающий в меня до упора, на частое дыхание, что касается моего лица, опаляя. И на его чёрный взгляд. Злой и порочный. Столь любимый и в то же время непостижимо далёкий. Смотрю в него пристально, не отрываясь ни на секунду, и совсем скоро вижу там взрыв. Такой же мощный и оглушительный, какой взрывается в моём женском центре.

Мы вместе взлетаем. Одновременно. Я сильнее хватаюсь руками за плечи Эмира, боясь, что от столь улётного оргазма воспарю ввысь. И он тоже будто боится этого, раз так внезапно и крепко охватывает меня руками. Прикрывает веки и хрипло стонет, пульсируя и изливаясь во мне, пока я содрогаюсь в его объятиях и кричу, наплевав на вероятность быть услышанной не только стюардессой, но и пилотами.

Плевать. На всех и вся плевать. Мне сейчас так хорошо в руках Эмира, что ничто не способно меня напрячь. Особенно, когда я обмякаю на нём и устало укладываю голову на его плечо, а Эмир нежно проводит пальцами по моему позвоночнику. От шеи до поясницы и снова вверх. Медленно. Едва ощутимо. В точности, как делал это каждый раз после секса в своей псевдо-квартире бедняка. Там он мог часами меня так бережно гладить, разговаривая со мной обо всём на свете. А здесь его нежность не длится и минуты.

– Вставай, Алина. До вечера свободна.

Вот так всего несколькими словами Эмир прибивает меня кошмарной реальностью, а затем, не дождавшись, когда я проглочу слезливый ком и встану на ноги, сам снимает меня со своих бёдер и начинает приводить себя в порядок. Правда, ему это сделать ничего не стоит. Всего-то протереть салфеткой член и застегнуть брюки. А вот со мной дела плохи. Очень плохи. Как морально, так и внешне.

Все отголоски оргазма быстро проходят, оставляя после себя лишь душевный раздрай, порванное платье и сперму, стекающую по внутренней стороне бёдер.

– Ты опять в меня кончил, Эмир. Неужели нельзя было выйти из меня вовремя? Я не хочу забеременеть, – придя в себя, бурчу я и возвращаю бюстгальтер на место.

– Твои желания меня не волнуют.

– А меня волнуют! Впредь не смей кончать в меня. Я не готова рожать так рано.

– Во-первых, не забывайся и контролируй тон, – помрачнев, чеканит он. – Во-вторых, впредь только в тебя я и буду кончать. А в-третьих, если захочу, чтобы ты родила – родишь без возражений.

– А ты захочешь? – выдыхаю то ли с ужасом, то ли с надеждой. Нет, всё-таки с ужасом. Паническим. Пролетающим холодом по коже. А Эмир не спешит меня успокоить, игнорируя мой вопрос.

– Твои чемоданы в той спальне, – он указывает за мою спину. – Также там есть и уборная с душевой. Переоденься и приведи себя в надлежащий вид.

– Здесь есть спальня, и ты не сказал об этом, заставив меня делать тебе минет прямо в кресле?

– Что-то я не помню, чтобы заставлял тебя хоть что-то делать. И вообще вычеркни это слово из своего лексикона. Ты моя жена, и теперь это твоя прямая обязанность – слушаться меня во всём и делать всё, что я пожелаю. В любом месте. И в любое время.

– А ещё рожать по твоему указу и выглядеть так, как тебе нравится? – шиплю я, с остервенением сжимая кулаки.

– Всё правильно, Алина. Умница. Схватываешь на лету. И потому, если ты ещё хоть раз ослушаешься даже в такой мелочи, как твоя причёска, ты об этом пожалеешь, – произносит Эмир со слабой улыбкой на губах, но столь угрожающим тоном, что моё желание хоть когда-нибудь ещё раз нарочно позлить его напрочь исчезает.

Прикусив губу, я разворачиваюсь и на негнущихся ногах добираюсь до спальни. Закрываю дверь и лишь тогда позволяю себе сорваться на рыдания. Сдавленные, тихие, чтобы Эмир, не дай бог, их не расслышал, но такие горькие, что у меня с трудом получается дышать.

Что же я наделала? Как моя жизнь докатилась до такого? И самое главное – как мне со всем этим справиться?

Не знаю, как долго я задаюсь этими вопросами и плачу. И не знаю, где нахожу силы прекратить поток слёз. Но я как-то делаю это.

Стерев влагу с глаз, я замечаю несколько огромных чемоданов со своими вещами, а затем осматриваю шикарный интерьер спальни в неподражаемом стиле ампир. Изысканном и утончённом. Роскошном и в то же время строгом. Массивная мебель, золотые узоры на обоях, благородное сочетание натуральных бежевых цветов. Каждая деталь здесь продумана, грамотно вмонтирована в сюжетную линию и демонстрирует могущество, значимость и статус хозяина спальни.

Да уж… Если даже комната в джете настолько кричит о достатке моего мужа, то что за королевские хоромы ждут меня в Турции? Хотя… Разве теперь это имеет значение?

Горько вздыхаю и перевожу усталый взгляд на своё отражение в зеркале.

Волосы растрёпаны, лицо красное, глаза опухшие, ноги испачканы спермой, прежде шикарное платье помято и порвано, а сердце разорвано в клочья.

Это твой выбор, Алина.

И ты сделала его.

Теперь пожинай плоды и радуйся своей беззаботной богатой жизни.

Глава 6

Эмир

– Здесь всё, – Юсуф кладёт на стол папку и жёсткий диск, затем откидывается в кресле.

Мы сидим в его кабинете. Юсуф владеет стриптиз-клубом. Отличное прикрытие для наших встреч, надо сказать.

– Спасибо, Юсуф.

– Поблагодаришь по итогу. Можно закрывать хоть завтра. Чакир возвращается вечером. Его могут принять сразу с трапа самолёта, только скажи – организую.

– Рано. Чакир не отделается просто тюремным сроком. Сначала я заберу у него всё, как забрал у Явуза, а потом бывшие сообщники воссоединятся. Кстати, как там Явуз? Не скучно ему в тюряге?

– Мои ребята хорошо с ним обращаются. Развлекают каждый день.

– Полезно иметь своих за решёткой.

– Подкол засчитан, – Юсуф в очередной раз разливает виски по роксам, один протягивает мне. – Попались ведь по глупости.

– Мог же вытянуть.

– Мой договор с прокурором всё же имеет рамки. Парни нарушили условия, так что пусть отвечают за свои действия. Я им не мамка.

– И то верно.

– Как твоя жена? Счастлив в браке с Алиной? – меняет тему Юсуф, сдерживая улыбку. – Русские девушки красивые, – произносит он на русском, но с сильным акцентом. – От них голова едет, ой, как едет.

Юсуф цокает и делает глоток виски. Видимо, вспоминает свою последнюю русскую любовницу, которая и обучила его языку. Их отношения были самыми долгими на моей памяти. Юсуф любит женщин. Всех без исключения. Он боготворит их, а они – его. Но никто не задерживается рядом с них надолго. Юсуфу нравится разнообразие.

– Воскресенская – мой дополнительный козырь, не более.

– И заодно новая секс-игрушка. Или скажешь, что не трахаешь её?

Затягиваюсь сигарой и выпускаю дым в потолок. На самом деле, я редко позволяю себе подымить и выпить, но сейчас как раз тот случай. Ребята Юсуфа наконец-то собрали достаточно компромата на Чакира, чтобы упечь его в тюрьму, так что я праздную.

– А кто мне запрещает совмещать приятное с полезным?

– Действительно, – Юсуф усмехается. – Но ты ж весь месяц работаешь как чёрт, домой только ночевать приходишь. Готов поспорить, Алина видит тебя меньше, чем твои подчинённые. Не скучно ей? И чем занимается твоя благоверная в твоё отсутствие?

– Турецкий учит, – отвечаю уклончиво, опуская подробности досуга Алины.

Насколько мне известно, а мне о ней известно всё, Алина, кроме занятий с преподавателем, ходит по магазинам, осматривает город, посещает фитнес-центр и салоны красоты. Разумеется, всё это она делает под пристальным надзором охраны.

Ещё Алина пару раз наведывалась к гинекологу. Мне нужно было убедиться, что она не залетела. Дети от такой суки мне не нужны. Но и трахать её я хочу исключительно без презерватива. Теперь она пьёт таблетки, так что с этим пунктом всё в порядке.

– Правильно. Жена должна понимать мужа, даже если брак фиктивный. Кстати, я тут новых девочек на работу взял. Зацени.

Юсуф достаёт телефон и отдаёт указания привести сюда танцовщиц.

Вот только этого не хватало. Я хотел посидеть в тишине и расслабиться, а не пялиться на голые сиськи. В последнее время мне вполне хватает Алининых. Грудь у неё что надо. Как раз под мои ладони.

От образа обнажённого тела Алины, возникшего в голове, мной, как обычно, завладевают злость и похоть.

Этот месяц прошёл как день сурка. Днём и вечером я работал, а ночью трахал свою жену. Каждую ночь по несколько раз. И вот что странно: чем больше проходит времени, тем сильнее становится одержимость этой девчонкой. Всё должно бы быть наоборот, но нет. Она до сих пор вызывает во мне слишком сильные эмоции.

– Ну, как тебе? – спрашивает Юсуф, указывая в сторону пяти вошедших красавиц. – Шикарны? Сам лично отбирал.

Шикарны – мягко сказано. Все как на подбор достойны работать здесь. Клуб Юсуфа славится лучшими танцовщицами, морем элитного алкоголя и приватной атмосферой. Кто сюда только ни ходит. Какие только фантазии здесь ни реализуются. Никто не боится быть собой в этом месте похоти и разврата, оставаясь при этом инкогнито. А всё потому, что просто так сюда не попасть. Только по рекомендации. Это своеобразный клуб для своих. Место, где любой может спустить себя с поводка и не бояться, что поползут слухи. Хотя стоит отметить, что у Юсуфа скопилась отменная подборка компромата. Воспользуется ли он ею? Кто знает.

– Девочки, поприветствуйте моего дорогого друга. Про меня тоже не забудьте, но он в приоритете.

После этих слов две девушки направляются к Юсуфу, а три подходят ко мне. На них лишь миниатюрные стринги. Девушки улыбаются, облепляют меня со всех сторон и спрашивают, что и как именно я люблю. Мне лень им отвечать, алкогольный дурман слишком сильный. Лапаю их за все места, пытаясь отвлечься, но всё равно думаю о ней. Вытравил, блять. Ведьма Алина, кажется, и правда меня приворожила.

– Расслабься, – шепчет мне в ухо блондинка. – Я помогу.

Она поворачивается, садится ко мне на колени, трётся шикарным задом о мой пах, отвешивает комплименты и не скупится на пошлости. Мну её сиськи, запрокидываю голову и прикрываю глаза. Член готов прорвать брючную ткань, однако я и близко не испытываю того болезненного кайфа, который накрывает меня при любом физическом контакте с Алиной. И это бесит.

Блондинка соскальзывает с моих колен вниз, расстёгивает ремень, а чьи-то руки стягивают с меня рубашку. Девушки ласкают меня руками и губами, а я позволяю. Но, когда чувствую горячие губы на головке члена и слышу фальшивый стон, словно трезвею.

Это не то, чего я хочу.

– Хватит, – цежу сквозь зубы и открываю глаза. – Я сказал: хватит! – рявкаю громче, и девушки сразу же оставляют меня в покое.

– В чём дело? – доносится недовольный голос Юсуфа.

Застёгиваю брюки и прошу его выгнать их всех.

– Что не так? – спрашивает Юсуф, когда они уходят.

– Я пришёл поговорить о делах, а не совокупляться со шлюхами.

– Ого, как мы заговорили, – он присвистывает. – Когда это шлюхи тебе мешали? Или всё дело в твоей жёнушке?

– Она тут ни при чём. Мы с тобой не закончили. Мне нужно, чтобы твои люди опустошили счета Чакира. Но только так, чтобы он ни о чём не заподозрил.

– Тебе это встанет недёшево.

– Срать на деньги. Можешь забрать всё, что вытянете оттуда. Опустоши всё подчистую. Счета фирмы, личные счета и счета всех его родственников. Вообще всё. Понял меня?

Юсуф усмехается, опрокидывает в себя содержимое рокса и опять разваливается в кресле. Улыбка на его губах дорогого стоит. Любого другого за подобный тон и слова Юсуф бы убил без раздумий. А мне – можно. Потому что друг. Потому что надёжный партнёр. Я отстёгиваю Юсуфу нехилый процент за то, что помог мне быстро встать на ноги и до сих пор помогает разгребать дерьмо моего прошлого.

Но я не остаюсь в долгу. Марал и продолжаю марать руки в грязи ради Юсуфа, если он просит. Делал и делаю такое, что большинство людей никогда бы не стали делать. Я своим потом и кровью давно заслужил особое отношение. В своё время мы помогли друг другу. Я взрастил успешный бизнес, а Юсуф вернул себе авторитет и держит в кошмаре весь город. Мы сделали это, стоя плечом к плечу. Круша всё и всех, кто мешал нам.

Сейчас мы общаемся на равных, и Юсуф улыбается мне вместо того, чтобы поставить на место или пустить пулю в лоб. Он может, я знаю. Но я его не боюсь. Он мой названный старший брат. Я потерял родителей, но обрёл верных друзей – Керема и Юсуфа. Они – всё, что у меня есть. Но даже этого мало, чтобы искоренить тьму, которая живёт во мне и разрастается с каждым днём.

– Понял, – Юсуф кивает. – Но тебе не кажется, что это слишком? Его родные же ни при делах. Ты знаешь наши законы. Мы не трогаем мирных. Не вредим тем, кто не замешан.

– Мне насрать. Я хочу, чтобы ты пустил их по миру. Развеял как прах. Ясно?

Юсуф вздыхает и отводит взгляд, а спустя несколько минут тихо произносит:

– Жажда мести разрушает, Назар.

– Не называй меня так. Это не моё имя.

– Когда-то было твоим. Ты должен найти что-то, что позволит тебе двигаться дальше. Иначе ты сам себя погубишь.

Залпом осушаю рокс, поднимаюсь на ноги и надеваю рубашку. Пора сваливать отсюда. Не хочу я слушать его нравоучения. Юсуф на пару с Керемом не оставляют попыток вернуть меня на путь истинный. Ничего у них не выйдет. Я выбрал свою дорогу. Да и где он, этот истинный путь? Разве кто-то знает?