Она ухмыльнулась и подмигнула, гордая своей шуткой.
О, Трейси. Если бы ты только знала, что пони Эрика не возит всадников с XX-хромосомой.
Они поспешили к столику с напитками. Трейси болтала обо всем на свете, пока Реджи украдкой поглядывал на ее сиськи.
– Ты же знаешь, что он просто потратит ее время, верно? Он полный придурок, – произнес Эрик. – Все то время, пока он сидел с нами, он разговаривал только о том, сколько девушек трахнул у себя дома.
Я вздохнула.
– Да, я так и думала, но сердцу ведь не прикажешь.
А сердце Трейси выбрало свою цель и было готово к следующей ошибке.
– Вот так и подхватывают герпес, – сказал Эрик, заставив меня хихикнуть.
Когда Лэндон вошел в комнату, мое собственное сердце повело себя странным образом. Было глупо отрицать то, что он вырос чертовски привлекательным. За эти годы он превратился из раздражающего мальчишки в раздражающего мужчину, и произошло это совершенно внезапно. Я бы хотела, чтобы его неуклюжая подростковая фаза с брекетами продлилась немного дольше, но и в этом мне не повезло. Сейчас у него была идеальная улыбка, идеальные голубые глаза, растрепанные каштановые волосы и безупречное тело. Такое чувство, что за одну ночь он превратился из тощего мальчика в непобедимого Халка. Его мускулы были Мускулами с большой буквы, и каждый раз, когда я украдкой на них смотрела, мне казалось, что они сводят меня с ума.
Наши взгляды встретились, и он уставился на меня, словно говоря: «У тебя действительно хватило наглости здесь появиться, да?»
Да, Лэндон, я здесь, и ты не напугаешь меня своим дурацким видом.
Должно быть, он принял это за вызов, потому что направился в нашу сторону с красным пластиковым стаканчиком в руке и той же проклятой ухмылкой на губах.
Я ненавидела, как он мне улыбался. Это всегда казалось таким зловещим.
Я ненавидела и то, что какая-то часть меня находила эту улыбку привлекательной. Жаждала этой улыбки. Иногда я разглядывала Лэндона издалека, ожидая, растянется ли его рот в ухмылке. Но большую часть времени он ходил с недовольной гримасой. Если бы Лэндон был одним из «Заботливых Мишек»[9 - «Care bears» – американский мультсериал о вымышленной вселенной, где обитают мишки.], он определенно был бы Ворчуном.
Лэндон подошел к нам с видом «слишком крутого для школы» парня – каким он и являлся – и уселся прямо между Эриком и мной. Мне не нравилось, когда он находился так близко. Волоски у меня на руках торчали дыбом.
– Эрик, Цыпа, рад вас видеть – вернее, одного из вас, – сказал Лэндон, делая глоток из своего стакана. Затем он повернулся и посмотрел мне в глаза. – Удивлен, что у тебя хватило наглости тут появиться.
Я скрестила руки на груди, пытаясь не обращать внимания на мурашки, бегущие по моей спине.
– Поверь, это последнее место, где я хочу находиться, и я пришла сюда исключительно ради Трейси.
– Тебе не нужно придумывать отмазки, чтобы заявиться ко мне домой, Цыпа.
– Мне незачем тебе лгать, Сатана, – огрызнулась я в ответ.
Глупое прозвище «Цыпленок» ужасно меня раздражало. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы он называл меня простой курицей. Называться Цыпой было унизительно – словно я была девушкой, которая недостойна настоящего имени, просто какой-то цыпочкой, которую он на дух не выносит.
Цыпа.
Цыпа.
Цыпа.
Фу. Что за придурок.
Мое раздражение его раззадоривало, поэтому я изо всех сил старалась сохранять эмоции под контролем всякий раз, когда оказывалась рядом с ним. Мне не хотелось доставлять ему удовольствие видеть мою злость. Да, мой пульс зашкаливал, но ему необязательно было об этом знать.
– Не могли бы вы двое наконец потрахаться и перестать друг друга ненавидеть? – пошутил Эрик, закатив глаза.
– Отвратительно. – Я сделала вид, что меня тошнит.
– Лучше умереть, – возразил Лэндон. – Кроме того, меня не интересуют твои ненормальные подружки.
– В моих подругах нет ничего ненормального.
Эрик подмигнул мне, и я улыбнулась. Он всегда заставлял меня чувствовать себя нужной, даже когда такие люди, как Лэндон, настаивали на обратном.
– Я пошел за пивом. Лэндон, найдешь меня, если захочешь поиграть в видеоигры. Шей, я бы и тебя пригласил, но…
– Он ненавидит тебя так же, как и я, – вмешался Лэндон, хотя я была на девяносто девять процентов уверена, что Эрик планировал сказать совсем не это.
Вероятно, он знал, что у меня нет особого желания находиться в одном пространстве с Лэндоном больше двух минут.
Уходя, Эрик направил на нас обоих указательный палец.
– Всего один быстрый перепихон. Член внутрь, член наружу. Уверяю вас – это лучший способ выплеснуть ненависть.
– Никогда, – сказали мы в унисон, и это был один из немногих случаев, когда мы оказались на одной волне.
Мы немного постояли наедине, бросая друг на друга недовольные взгляды, пока атмосфера не стала слишком неловкой.
Я прочистила горло.
– Прошу прощения, но я собираюсь уйти и проводить время где угодно, только не здесь.
– Аналогично, – ответил он, и мы разошлись в разные стороны.
5
Лэндон
Я не должен был устраивать вечеринку.
Мне не потребовалось много времени, чтобы пожалеть об этом решении – в прихожей толпились люди, со многими из которых я даже не был знаком. Кучка случайных подростков решила прийти просто потому, что здесь можно было найти наркотики и выпивку, а если повезет – то с кем-нибудь переспать. Кроме того, добрая половина присутствующих, вероятно, никогда в жизни не была в особняках.
Я думал, что вечеринка поможет мне отвлечься от мыслей о Лансе, но это было ошибкой. Несмотря на то, что меня окружала толпа людей, воспоминания о лучшем человеке, который когда-либо был в моей жизни, продолжали меня поглощать.
Сорок пять.
Сегодня ему бы исполнилось сорок пять.
– Может, вызовешь полицию, чтобы всех этих людей выгнали, а потом просто поиграешь в видеоигры? – спросил меня Грейсон, стоя у камина в гостиной, в то время как десятки новых гостей проталкивались в комнату, устраивая беспорядок, на который мне было наплевать.
– Нет, все в порядке. – Я пожал плечами, проведя рукой по затылку.
Он улыбнулся, но я знал, что это – фальшивая улыбка Грейсона, которая появлялась, когда он не хотел выдавать свои мысли.
Я подтолкнул его локтем.
– Расслабься, ладно? Налей себе выпить и ни о чем не думай.
– Да, хорошо. Я просто знаю, что сегодня…
Я перебил его, потому что знал, что он собирается сказать, а у меня не было никакого желания обсуждать эту тему.
– Ладно, тогда увидимся позже.
Я похлопал своего лучшего друга по спине и поспешил прочь – главным образом потому, что не хотел в очередной раз услышать вопрос, в порядке ли я. Я был в порядке – хорош как никогда.
Спустя несколько часов я сидел в своей спальне – так происходило всякий раз, когда у меня дома была вечеринка. Вместе со мной были Грейсон, Эрик и Хэнк. Другим не разрешалось входить в мою спальню, и, если кто-нибудь пытался зайти, я обрушивался на них с ругательствами, делая все возможное для того, чтобы им больше никогда не пришло в голову сюда сунуться. Грейсон частенько называл меня Скруджем[10 - Эбенизер Скрудж – персонаж повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе», скупердяй и брюзга.] и вполне справедливо. Я без лишних церемоний выгонял людей из своей комнаты. Последнее, что мне хотелось видеть, – пьяную парочку, трахающуюся на моих итальянских простынях.
Кроме того, моя спальня была единственным безопасным местом для Хэма – не хватало, чтобы какой-нибудь пьяный или обкуренный подросток полез на мою собаку.
Эрик и Хэнк раскурили сигареты и болтали о какой-то ерунде, не давая мне окончательно погрузиться в свои темные мысли.
– Ребята, вы уже скачали новую SimCity? – спросил Грейсон, засунув руки в карманы.
– Черт возьми, ты еще спрашиваешь? – отозвался Хэнк, затянувшись и передавая сигарету Эрику. В его голосе чувствовалось явное воодушевление. – Я сказал родителям, что не буду выходить из своей комнаты как минимум месяц. Я собираюсь пройти ее от и до.
Хэнк был брутальным и мужественным парнем с низким голосом. В школе было непросто найти кого-то крупнее меня, но этот чувак обошел меня и по размаху плеч, и по обхвату бицепсов. Кроме того, на его лице было значительно больше растительности, чем у любого подростка нашего возраста. Эрик называл его Человеком-обезьяной из-за темных волос, торчащих из-под ворота его майки, но Хэнк не придавал этому большого значения. Мы все друг друга подкалывали; именно поэтому мы знали, что наша дружба была настоящей.
Но главной особенностью Хэнка, при всей его обезьяньей внешности, было то, что всякий раз, когда он был чем-то взволнован, его голос становился высоким, как у Бритни Спирс. То же самое происходило, когда он смеялся, – а Хэнк всегда был чем-то взволнован или смеялся, и это частенько нас развлекало. Даже в самые плохие дни мне было достаточно одного его смеха, чтобы почувствовать себя лучше. Было очевидно, что между ним и Рейн что-то есть. Рейн любила шутить, а Хэнк любил смеяться.
Он хлопнул в ладоши.
– Чувак! Это будет отпадно.
Он говорил и говорил об игре так, словно выход SimCity был событием, сопоставимым со вторым пришествием Иисуса.
Эрик пожал плечами.
– По-моему, это глупости.
Этого было достаточно, чтобы оскорбить бедного Хэнка до глубины души. Спустя мгновение они отчаянно спорили о том, кто из них тупица, который ничего не смыслит в по-настоящему качественных играх.
Время от времени Грейсон вставлял пару слов, но большую часть времени он, вероятно, прокручивал в уме баскетбольную статистику.
– Ладно, ладно, и что, по-твоему, является хорошей игрой? – спросил Хэнк.
Ответ Эрика последовал незамедлительно:
– Super Mario Sunshine[11 - Super Mario Sunshine – видеоигра из серии игр о водопроводчике Марио, разработанная Nintendo.].
Хэнк в ужасе застонал.
– Черт возьми, это самое гейское, что я когда-либо слышал. Не могу поверить, что поделился с тобой сигаретой.
При слове «гей» Эрик слегка вздрогнул. Я достаточно знал о людях, чтобы понимать, когда им становится неловко. Эрик всегда слегка напрягался при словах «гей» или «педик», но быстро отшучивался и переводил разговоры в другую сторону.
Меня удивляло то, что другие этого не замечали, но это было делом Эрика и не касалось никого, кроме него самого. Когда он будет готов, он сам об этом расскажет. А до тех пор будут только неловкий смех и уход от неудобных разговоров. Иногда я сам переводил тему, чтобы он не чувствовал себя некомфортно. Он никогда не благодарил меня напрямую, но в этом не было необходимости. Именно так и поступают настоящие друзья – поддерживают друг друга, когда что-то идет не так.
– Эй, можно я закурю? – раздался голос позади меня.
Я поднял взгляд и увидел, что в дверях стоит новенький южанин и не сводит глаз с сигареты в руке Хэнка. Он вошел в спальню с видом хозяина, выхватил сигарету из руки Хэнка и сделал большую затяжку.
Закончив, он передал ее Эрику и немного нахмурился.
– Черт, я скучаю по сигаретам из Кентукки. Клянусь, все то дерьмо, что вы здесь курите, – отстой. Это совсем не то же самое. Вы бы неделю от них отходили.
Курево так не работает, Реджи. Придурок. Люди не отходят от него неделями.
Он вмешался в наш разговор и превратил его в свой монолог, посвященный чертову великому Кентукки. Еда, сигареты и сраный спорт. Никогда в жизни не видел, чтобы парень так возбуждался от разговоров о штате. Мне было достаточно блюграсса[12 - Блюграсс – жанр американской музыки кантри родом из штата Кентукки.], бурбона и KFC.
Если бы Кентукки был членом, Реджи бросился бы его отсасывать.
– А что здесь с девчонками? – протянул он, переводя взгляд с одного на другого.
– Ты о чем? – спросил Хэнк.
– Дерьмо, я просто ищу случайные знакомства. Знаете кого-то подходящего?
Я опустил голову, чтобы наконец-то закатить глаза. Этот парень был похож на ребенка с плаката «Вы растите придурка?». Я с трудом выносил его присутствие. Это ведь не может быть правдой, да? Невозможно быть настолько пустым. Я не мог поверить, что все девочки в школе на него вешаются.
Хэнк пожал плечами.
– Не знаю. Девчонки тут крутые, но мы с Рейн уже четыре года вместе, поэтому я не ищу, с кем переспать, – ответил Хэнк.
Хэнк имел твердые принципы насчет обязательств. Вероятно, они с Рейн могли бы стать той самой парочкой, которая будет отплясывать на свадьбе у своих внуков.
Хэнк продолжал говорить, а я все еще надеялся, что Реджи уйдет. Каждый раз, когда он затягивался сигаретой и болтал о каком-то дерьме, мне хотелось вырвать самокрутку у него из рук и пинками выпроводить из комнаты. Сам я уже не курил, но курево нам поставлял КейДжей – мой бывший дилер. Я знал, что оно хорошее. Реджи понятия не имел, о чем говорит.
Он подошел, чтобы погладить Хэма, и пес тут же оскалил на него зубы.
Хороший мальчик.
– Если хочешь знать мнение главного знатока девчонок, то обращайся к Лэндону. У него было больше девушек, чем у Билла Клинтона[13 - Билл Клинтон – Уи?льям Дже?фферсон Кли?нтон, при рождении – Уильям Джефферсон Блайт III – американский государственный и политический деятель, 42-й президент США от Демократической партии.], – произнес Эрик.
Я застонал, не желая втягиваться в этот разговор с Реджи.
– Да ну? Может быть, ты сможешь помочь, гангста, – сказал Реджи, подтолкнув меня под руку.
