– Я всегда с удовольствием пробую что-то новое, – он вдруг вскинул голову и посмотрел прямо мне в глаза. Серьёзно и проникновенно. – Я пойму, если вы мне откажете. Честно. Но буду несказанно рад, если всё-таки решите принять на работу.
Я замерла, чувствуя себя кроликом под взглядом удава. Таким маленьким беленьким крольчонком перед матёрым удавищем. Этот человек умел пользоваться своим обаянием и впечатлением, которое производил пристальный взгляд невероятных глаз. Сама не заметила, как медленно кивнула.
– Вы приняты, – проговорила я. – Приступаете в два.
– Отлично. – Он снова улыбнулся в тридцать два зуба, упруго поднялся и, быстро кивнув, вышел.
Едва за ним закрылась дверь, как я не удержалась и уронила голову в ладони, чувствуя, как возвращается утреннее раздражение. На себя. Прежде всего, на себя. И на жгучий интерес, вызванный нашим новым барменом. Я хорошо знаю это чувство, этот зуд, который в лучшем случае затихнет через пару дней сам собой. А в худшем… А худшего лучше не допускать, потому что тогда я буду лезть из кожи вон, чтобы заставить этого мужчину обратить на себя внимание. А этого никому не надо. Будем надеяться, что интерес пропадёт раньше, чем я затащу его в постель.
Несколько раз глубоко вздохнув, я медленно раскрыла ноутбук и вернулась к отчёту. В следующий раз меня оторвали от него лишь спустя два часа.
– Кира Анатольевна! – В дверь кабинета просунулась голова Лёши. Он смахнул со лба чёлку. – Там грибы привезли. Просят расписаться.
– Какие грибы? – я недовольно уставилась на него, с трудом выныривая из дебрей цифр и формул. – Ладно, иди, сейчас спущусь.
Наверное, Ира опять что-то заказала, а сама забыла. Обычно поставками продуктов занималась она. Вот и сейчас я чиркнула свою подпись под накладной и, проследив за тем, чтобы ящики грибов перенесли на кухню, вернулась к себе. В отчёте наконец забрезжил конец, и я мечтала закончить его к сегодняшнему вечеру. Ну или хотя бы к ночи. Поэтому, когда через полчаса в кабинете появилась Ира, я скривила губы. Что там опять случилось? Лёша испачкал любимый нож?
– А откуда у меня на кухне грибы?
– Слушай, ты когда заказы делаешь, запоминай хотя бы, – я укоризненно покачала головой.
– Я всегда помню, что заказываю! – возмутилась Ира. – И эти грибы в список точно не входили! У нас ещё с прошлой партии не все использованы.
– В смысле? – Пришло время возмутиться мне. – Ты заказала грибы, зная, что они могут испортиться?
– Ты что, оглохла?! Я. Их. Не. Заказывала.
– Оч-чень интересно. – Я откинулась на спинку кресла и задумчиво почесала ручкой кончик носа. – Кто же тогда заказал? Где накладная?
Накладная обнаружилась на кухне, лежала на ящике с умопомрачительно пахнущими белыми грибами. В графе заказчика значилось одно имя. «Макс!» – одновременно воскликнули мы.
– Нет, ну знаешь ли, это уж слишком! То он нам китайцев подбрасывает, теперь вот заставил на грибы разориться!
– Может, он не специально? – попыталась оправдать хозяина «Лиса и леса» Ира.
– Не специально, как же, – я скептично ухмыльнулась. – Держи карман шире. Как можно случайно указать в графе «Получатели» наш адрес вместо своего? – Ира неопределённо пожала плечами.
– Грибы хоть хорошие?
– Отменные. Жалко будет, если пропадут.
– Придётся устроить грибную среду, – я вздохнула.
– Суп-пюре, пироги со свининой, грибами и сыром, жареные грибы с запечённым картофелем, – автоматически выдала подруга, хищным взглядом обводя кухню. Теперь главное – ей не мешать… Я осторожно выбралась из кухни. Глянула в окно: дождя не было, хмурое небо обложили тяжёлые тучи. Скоро ливанет, засранец.
– Лёш, я вернусь через час. – Прихватив зонтик, один из десятка позабытых когда-то посетителями и разноцветной компанией скучавших теперь у стойки, я направилась в «Лис и лес». Кажется, кто-то нарывается на драку…
Шестая глава
Дождь, конечно же, полил, стоило мне удалиться от «Пьяной утки» на приличное расстояние. Тяжело вздохнув и раскрыв зонтик, я поспешила в «Лиса». Паб встретил меня уютно потрескивающим в очаге огнём и запахом эрл грея. Я невольно потянула носом воздух, чувствуя, как по телу разливается тепло. У них тоже есть камин. Надо же, давненько я здесь не была.
У меня громко забурлило в животе, напоминая о том, что с утра там плавает одинокий бутерброд с чаем. Не хватало ещё тут есть! У меня вон грибной день сегодня, в «Утке» поем! Вспомнив о цели своего визита, я с усилием отогнала от себя видение дымящегося мяса с подливой.
– Я к Матвеину. Он у себя?
Бармен посмотрел на меня внимательнее.
– Я сейчас позову управляющего. Он вам поможет.
В ожидании очередного услужливого сотрудника «Лиса и леса» я присела в кресло, протягивая руки к огню. Надо признать, обстановка здесь была неплохая. Стилизованная под уютную охотничью гостиную александровской эпохи, она заставляла на время поверить, что за окном девятнадцатый век, и в дверь вот-вот войдёт дама в длинном платье в сопровождении бравого гусара. На стенах висели оленьи головы и ружья (интересно, настоящие?), дубовые панели, натёртые до блеска, мягко мерцали в тёплом свете бра. Большие кресла с высокими спинками так и манили в них утонуть. Чёрт, этот хитрый лис знает, как привлечь туристов!
– Мне передали, что вы ищете директора. – Управляющий, невысокий плотный мужчина с тонкими усиками, смотрел на меня настороженно. – Если вы не из налоговой, он сказал, что вы можете зайти…
– Нет, я не из налоговой. – Я с удовольствием подумала о том, что у моего соперника тоже к налоговой особая любовь. – Я Кира Терлецкая. Он наверняка меня ждёт.
– Кира Терлецкая… – протянул управляющий, видимо пытаясь что-то вспомнить. – Постойте-ка! Хозяйка «Пьяной утки»! Да, он сказал, что вы можете заглянуть. Проходите, прошу вас.
Надо же, он ещё и ждал меня. Ну, каков нахал! Мы поднялись по плавно изгибающейся лестнице на второй этаж. Внутренняя отделка коридора продолжала оформление внизу. Дверь кабинета распахнулась, и я оказалась в просторной комнате с огромным окном на всю стену, небольшие квадратные стекла навевали на мысль, что за окном расположился гигантский парк, а не городская улица. Чиппендейловское кресло притягивало к себе взгляд, массивный стол был девственно чист, на стене царил прекрасный пейзаж Гейнсборо, и лишь тонкий экран монитора выбивался из общей картины. Хозяин кабинета стоял заложив руки за спину, рассматривая почти обезлюдевшую из-за дождя улицу. Позёр! Я громко фыркнула, и это заставило его медленно повернуться. Его ярко-голубые глаза насмешливо сверкнули, резкие, чётко очерченные губы сложились в добродушную улыбку.
– Кира, какая приятная встреча! – Он улыбнулся и развёл руки, словно мы были давними друзьями и очень давно не виделись. Ещё столько же его не видеть… В последний раз я видела Макса Матвеина на ярмарке в прошлом августе. Тогда мы с ним чуть не сцепились за последний килограмм белых, и я вышла победителем в этой схватке. Какими же всё-таки мелочными бывают мужчины… Неужели он до сих пор про это не забыл?
– Только не делай вид, будто не ждал меня. – Я, не спрашивая приглашения, уселась в одно из кресел. Оно приятно спружинило, и я с трудом подавила желание попрыгать.
– Не буду, – покладисто согласился Макс и сел напротив, сцепив руки в замок. Надо же, какие у него длинные пальцы. Аж страшно становится. Душить такими, наверное, настоящее удовольствие. Меня сегодня окружают мужчины с невероятными руками. – Тебе не понравился мой подарок?
– А? – Я вынырнула из картинки, которую услужливо нарисовало моё живое воображение: как Макс меня душит, а я луплю его по голове великолепным пресс-папье, лежавшим на столе совсем рядом. – Какие к чёрту подарки, Макс?
– Грибы, – невозмутимо ответил он, не обращая внимания на мой тон, и тряхнул тёмно-русыми кудрями.
– Подарки, дорогой мой, принято дарить, – наставительным голосом ответила я. – Ты, видно, до сих пор этого не знаешь, потому до сих пор один.
– Может, я тебя жду? – он весело хмыкнул, отчего из уголков глаз разбежались тонкие морщинки.
– Бывает. – Я тяжело вздохнула и сокрушённо покачала головой. – Слушай, если серьёзно, к чему тебе всё это? Сначала китайцы, теперь вот грибы эти…
– Я пытаюсь поднять твой рейтинг среди баров Коломны. – Он смотрел на меня с хитринкой. – А то ты плетёшься с таком хвосте, что мне становится стыдно. Всё-таки, я джентльмен.
– Как мило с твоей стороны! – Я скорчила гримасу. – Но во-первых, я не плетусь в хвосте, «Пьяная утка» – второй бар в городе. А во-вторых, если ты такой джентльмен, уступи место даме. Разорись к чёрту!
– Твоими манерами надо непременно заняться. – Макс участливо склонил голову. – Такая милая девушка и так не воспитана.
– Знаешь, я тут не лекции о воспитании пришла слушать! – Я вскочила с кресла, случайно уронив его. Но поднимать не стала, обошла по кругу и обернулась: – Серьёзно, Макс, отстань от «Утки». Не ввязывайся в это.
– О, леди угрожает? – Его брови взлетели вверх. – Мне уже начинать бояться?
– Ещё одна случайность, и я за себя не ручаюсь.
– Мне очень страшно. Правда. Когда ты злишься, то похожа на разгневанного котёнка, тебе об этом никто не говорил?
– Иди ты!.. – Я хлопнула дверью, чуть не попав по носу управляющему. – Не надо меня провожать! – Это получилось буквально прорычать, отчего несчастный мужчина отскочил от меня. На улицу я выскочила злая донельзя и, только пройдя полквартала, поняла, что оставила зонтик в «Лисе». Но возвращаться не стала, так и брела до «Утки» под дождём. Макс Матвеин. Наши отношения всегда такие: чиркнешь спичкой – будет взрыв. У него просто потрясающая способность доводить меня до нервного тика парой фраз.
– Ты похожа на мокрую утку, – встретил меня у порога Сашка, пряча в кулаке от дождя сигарету.
– Очень смешно. – Я прошла внутрь, чувствуя, что продрогла до костей и единственное, о чём сейчас могу мечтать – это раздеться и забраться в тёплую постель с чашкой горячего бульона.
За стойкой меня встретила долговязая фигура, и я снова с трудом вспомнила, что приняла на работу нового бармена. Коротко кивнув, я поспешила на кухню.
– У нас есть бульон? – Я осторожно протянула руки к плите, пока Ира объясняла Лёше, как правильно снимать крохотные кочанчики брюссельской капусты с вилка. Они обернулись ко мне и одновременно фыркнули. Ну конечно, сегодня подрабатываю клоуном, как видно.
– Нет, но у нас есть прекрасный грибной суп-пюре. – Ира показала на булькающую кастрюлю. – Улетает на ура, я даже удивлена. Надо бы сказать спасибо Максу за этот грибной день…
При упоминании имени врага меня снова затрясло, причём так сильно, что зубы застучали. Ира, закончившая разливать очередные порции по мискам, обеспокоенно покосилась на меня.
– Ты бы домой шла. Заболеешь ведь.
– Схожу переоденусь и вернусь. – Я тяжело вздохнула.
– Да ладно тебе, нечего строить из себя героя, Сашка присмотрит за новеньким: благо сегодня не пятница. Иди, я ему передам. А то сляжешь ещё с температурой, да ещё и нас заразишь.
Согласившись с её доводами, я поплелась домой. Дождь перестал, но в холодной одежде я всё равно дико замёрзла. Из гостиной доносились голоса: точно, Лета и её подруги…
– Здравствуйте, тётя Кира! – хором крикнули девочки.
– Ма, а что так рано? – Это уже была Лета.
– Под дождь попала, – я еле шевелила замёрзшими губами.
– Вот и как ты так умудрилась? – Дочь покачала головой. – Вроде не маленькая уже, да и зонтик есть.
– Так получилось. – Я побрела к себе, на ходу сражаясь с пуговицами непослушными пальцами. Тёплый душ как-то привёл в чувство, по крайней мере, двигаться стало гораздо легче. Закутавшись в махровый халат, я рухнула на постель, завернулась в одеяло и моментально провалилась в глубокий мутный сон.
Седьмая глава
– Кира! Кир! – Кто-то настойчиво пытался пробиться в мой уютный, выстланный тёплыми пуховыми перинами мир. – Просыпайся уже! – Обладатель голоса настойчиво стащил с головы подушку и радостно закричал: – Смотрите, она не спит! Я же говорил, что она не спит!
Я недовольно отобрала подушку у пятилетнего мальчугана, оказавшегося сыном Дениса. Кем именно, я не знала: они близнецы, их и Денис-то не всегда различает. Но это, кажется, Костик – Дима вроде бы потише.
– Вставай, Кир, мы уже пришли! – заорал на ухо милый ребёнок. Точно, это Костик, Дима вон, в углу стоит, сосредоточенно ковыряется в моём блокноте.
– Прости, Кир, мы не знали, что ты спишь. – В комнату вошла Маруся. Сама забота. – А ну кыш отсюда! – Это уже детям.
– Сейчас спущусь. – Смирившись с тем, что мой оздоровительный сон откладывается на неопределённый срок, я вылезла из кровати. Внизу уже правил хаос. Почему от таких крошечных детей всегда так много шума? Будто перед тобой целая футбольная команда, а не два пятилетних мальчика. Щёлкнув по дороге чайник, я, зевая во весь рот, прошла в гостиную и забралась с ногами в кресло. Маруся устроилась напротив, даже не делая попыток утихомирить разошедшихся детей. Голова начала медленно, но верно раскалываться.
– Ты за Денисом, надеюсь?
– Вообще-то я хотела бы оставить его у тебя на совсем, – нервно рассмеялась Маруся.
– И не надейся! – Я попыталась поддержать шутку. – Чай будешь?
– Дети, вы будете чай? – Почему, вот почему всегда так? Почему мамы начинают спрашивать детей, будут ли они то или иное из того, что обычно предлагают взрослым людям? И почему они всегда соглашаются, и потом этот чай стынет в кружках, а гостиная полна крошек от кексов и перемазана яблочным джемом?! Я тоскливо рассматривала новое пятно на обивке дивана и прикидывала, как легче его оттереть.
– Я не знаю, что мне делать. – Маруся, закончив, так сказать, светскую беседу о погоде, наконец приступила к цели своего визита. – Он приползает от друзей пьяный в стельку, орёт, обижается, если я с ним не разговариваю, обижается, если разговариваю не так, снова орёт…
– Ты решила мне рассказать, как ведёт себя мой бывший муж, когда напьётся? – я скептично хмыкнула. – Марусь, мы с тобой не раз уже это проходили. Наутро он тише воды, ниже травы. Просто не обращай на него внимания. Он никого не тронет.
– Ну да, конечно. Ты же как-то его терпела… – Она покосилась на меня, скептично поджав губы. Она почему-то была уверена, что мы развелись из-за какой-то мутной истории, связанной с побоями. Понять, что люди просто устали друг от друга, Маруся в упор не могла.
– Просто не трогай его. – Я отпила остывший чай. – Он и пьёт-то редко, было бы из-за чего скандалы устраивать.
– Мне бы твоё спокойствие! – Маруся театрально закатила глаза. – Я так устаю с ними… – Взгляд на детей. – Я совершенно ничего не успеваю! Ни приготовить, ни убрать!
«Ну да, на маникюр и парикмахера времени и денег у тебя хватает», – я не удержалась от оценивающего взгляда. Кажется, она поняла, о чём я подумала, и покраснела. Но тут же вызывающе посмотрела на меня.
– За собой тоже надо находить время следить!
– Непременно, – поддакнула я. – Но сейчас речь не об этом. Денис живёт здесь. Это неправильно. Забирай его домой.
– Он алкоголик, который пьёт без просыху!
– Раз в месяц встретиться с друзьями, по-твоему, без просыпу?
– Ты всегда его поддерживала! – Она посмотрела на меня так, будто обвиняла во всех смертных грехах разом.
– И что? – я устало пожала плечами. Спать хотелось неимоверно. Даже невзирая на крики. Так бы и уснула прямо здесь, в кресле, обмазанная яблочным джемом. И пусть из чайника поливают, как на Сумасшедшем Чаепитии, я не проснусь.
– А как же женская солидарность? – Маруся так натурально удивилась, что я не выдержала и хмыкнула.
– Марусь, – медленно, как ребёнку, принялась объяснять я, – мы с тобой знакомы вот уже шесть лет. Ты так и не поняла, что я всегда за справедливость, а не за солидарность? Мужскую, женскую, неважно какую? Денис не виноват, ему тоже хочется иногда расслабиться, так же, как тебе.
– Но я же не пью!
– Так причина в тебе, а не в Денисе, – я удовлетворённо улыбнулась. – Меняйся.
Не считаю себя мелочной, но Маруся иногда раздражает. А когда она начинает говорить о Денисе как о своей собственности, меня немного клинит. Совсем чуть-чуть.
– Спасибо за совет. – Маруся ядовито улыбнулась и прикрикнула на детей, чтобы шли обуваться.
– Всегда пожалуйста. – Да не пробьёшь ты меня своим презрением! Мне на тебя вообще наплевать. И ведь не пытаюсь скрыть своего к ней отношения. Так нет, всё равно каждый раз приходит и жалуется, просит совета, будто мы лучшие подружки! Дверь за шумной частью семьи бывшего мужа захлопнулась, и я осталась наедине с бардаком. Не буду убирать. Не хочу.
