Когда война между Семьями переходит в особо ожесточенную фазу, противники устраивают тайные убежища, где бойцы могут ночевать на разбросанных по полу матрасах. Это делается не для того, чтобы обезопасить родственников – женщин и маленьких детей. Нападать на них считалось недопустимым, ведь не исключалась возможность ответного удара. Нет, держать всех в одном тайном месте удобно потому, что так врагам и полиции, которая любит самовольно вмешиваться в боевые действия, труднее отследить перемещения.
Обычно такую задачу доверяют самому надежному капореджиме, поскольку квартира служит и штабом, и базой для вылазок. Клеменца уже не раз обустраивал «лежбища», а значит, вполне естественно, что его отправят и сейчас. А чтобы помочь с обстановкой, он возьмет с собой Гатто и Лампоне. Кроме того, поскольку Поли Гатто показал, что жаден до наживы, то наверняка сразу задумается, сколько может вытянуть из Солоццо за такие ценные сведения.
Рокко Лампоне прибыл с запасом, и Клеменца успел подробно изложить ему план. Лампоне внимательно выслушал инструкции, а затем очень уважительно поблагодарил за повышение и возможность услужить Семье. Клеменца окончательно убедился, что сделал верный выбор. Он похлопал Лампоне по плечу и сказал:
– После сегодняшнего получишь хорошую прибавку к жалованью. Только позже. Сам понимаешь, у Семьи сейчас есть дела куда важнее.
Лампоне кивком заверил, что потерпит и в обещанной награде не сомневается.
Клеменца подошел к сейфу и достал оттуда пистолет.
– Вот, держи. – Он протянул оружие Лампоне. – Полиция его не опознает. Просто оставь в машине с Поли. Затем бери семью, и езжайте отдохнуть во Флориду. Плати сам, все расходы я потом возмещу. Отдохни, поваляйся на пляже. Снимешь номер в нашем отеле в Майами-Бич, чтобы я мог тебя найти, когда понадобится.
В дверь кабинета постучала жена Клеменцы и сообщила, что приехал Поли Гатто. Клеменца вышел через гараж, Лампоне следом. Машина стояла перед калиткой. Устраиваясь в пассажирском сиденье, Клеменца буркнул приветствие и раздраженно бросил взгляд на часы, будто собирался пожурить Поли за опоздание.
Предатель внимательно наблюдал за Клеменцей. Увидев, что Лампоне садится прямо за его спиной, он слегка дернулся и сказал:
– Рокко, пересядь-ка на другую сторону. Ты большой, зеркало мне загораживаешь.
Лампоне без вопросов выполнил просьбу и передвинулся за Клеменцу.
– Санни совсем панику развел, так его растак, – проворчал Клеменца. – Требует немедленно залечь на матрасы. Хочет, чтобы мы нашли местечко в Вест-Сайде. Поли, вам с Рокко нужно будет все подготовить к заселению бойцов. Есть что-нибудь на примете?
Как и ожидалось, в глазах Гатто вспыхнул жадный огонек. Поли заглотил наживку и теперь думал не о своей шкуре, а о том, как бы повыгоднее продать информацию Солоццо. Лампоне тоже разыгрывал свою партию как по нотам, отрешенно и беспечно глядя в окно. Клеменца в очередной раз поздравил себя за удачный выбор.
– Подумать надо, – Гатто пожал плечами.
– Ну так веди и думай, – буркнул Клеменца. – А то мы до завтра не доедем.
Поли был опытным водителем, да и во второй половине дня дороги не так запружены, поэтому до Нью-Йорка добрались, когда сумерки едва-едва начали сгущаться. По дороге молчали. Клеменца велел Поли ехать в район Вашингтон-Хайтс. Там он проверил несколько многоквартирных домов, потом сказал припарковаться у Артур-авеню и ждать. Оставив Поли и Рокко Лампоне в машине, пошел в ресторан «Вера Марио» через несколько кварталов, где легко отужинал телятиной с салатом и перекинулся парой слов со знакомыми. Спустя час он вернулся к машине и сел. Гатто с Лампоне ждали.
– Черт, теперь нас заворачивают на Лонг-Бич. Санни придумал какую-то другую работенку – мол, эта пока потерпит… – Клеменца не скрывал раздражения. – Рокко, ты городской. Тебя где высадить?
– Моя машина у вас, – буднично отозвался Рокко. – А жена хотела ее взять с утра.
– Ладно, тогда едешь с нами.
По пути на Лонг-Бич снова молчали. Когда они выехали на трассу, Клеменца вдруг сказал:
– Поли, притормози у обочины, мне надо отлить.
Такие остановки случались часто. Поли немало проработал с Клеменцей и знал, что у толстяка-капореджиме слабый мочевой пузырь. Он свернул с трассы на топкую почву возле болота. Клеменца выбрался из машины и отошел в кусты, где и правда оправился. Вернувшись, он быстро взглянул на дорогу: фонарей нет, других водителей тоже.
– Давай, – произнес Клеменца, и тут же в салоне грохнул пистолет.
Тело Поли Гатто будто выпрыгнуло из сиденья, но наткнулось на руль и обмякло. Клеменца резво отпрянул, чтобы кровь и мозги не попали на одежду.
Рокко Лампоне выбрался с заднего сиденья и швырнул пистолет в болото. Они с Клеменцей поспешили в припаркованную неподалеку пустую машину. Под водительским креслом Лампоне нашарил ключ, завел двигатель и отвез Клеменцу домой. В Нью-Йорк он вернулся не той же дорогой, а в объезд – через мост Джонс-Бич вплоть до городка Меррик, там свернул на Медоубрук-Паркуэй, а оттуда доехал до Лонг-Айлендской автомагистрали, по мосту Уайстстоун попал в Бронкс и наконец прибыл домой на Манхэттен.
Глава 7
Ночью перед покушением на дона Корлеоне его самый верный и опасный приспешник готовился к встрече с врагом. Несколькими месяцами ранее Лука Брази – по личному приказу дона – вышел на Солоццо. Для этого он начал мелькать в клубах, принадлежащих семье Татталья, и снял там самую дорогую девочку. В ее-то постели он и пожаловался, что у Корлеоне его не ценят, не дают воли. Через неделю к Луке подошел управляющий клубом, Бруно Татталья. Младший сын в Семье, он не был связан с проституцией напрямую, но для длинноногих и стройных красоток-танцовщиц его ночной клуб служил чем-то вроде подготовительных курсов перед выходом на панель.
Первый разговор вышел формальным. Татталья предложил Луке перейти на службу к его Семье в качестве исполнителя. Брачные танцы длились около месяца. Лука играл роль ухажера молодой красотки, а Бруно – предпринимателя, который желал увести способного менеджера у конкурента. Во время одной из встреч Лука как будто поддался, но затем сказал:
– У меня есть условие. Я никогда не пойду против крестного отца. Я уважаю дона Корлеоне. Просто его сыновья для него важнее.
Бруно Татталья был из нового поколения и в глубине души презирал дряхлых «усатых Питов» вроде Луки Брази, дона Корлеоне и даже собственного отца. Только хорошее воспитание заставляло его скрывать эти чувства.
– Мой отец и не станет тебе предлагать выступить против Корлеоне. Зачем? Сейчас не те времена; все живут мирно. Просто если ты ищешь новую работу, я могу замолвить за тебя словечко. Чтобы наш бизнес шел гладко, нужны жесткие люди вроде тебя. Дай знать, как что-то решишь.
– Я пока не настолько отчаялся, – Лука пожал плечами. На том и покончили.
Замысел заключался в следующем: убедить Татталью, будто Лука узнал о наркотиках и хочет завести прибыльное дело на стороне. Это дало бы ему возможность краем уха слышать, что задумал Солоццо и не собирается ли он ставить палки в колеса дону Корлеоне. Прождав два месяца безрезультатно, Лука отчитался, что, по всей видимости, Солоццо принял поражение с достоинством. Дон же велел не прекращать попыток войти в доверие, но без фанатизма.
Накануне покушения Лука снова заглянул в ночной клуб. Почти сразу же к нему за столик подсел Бруно Татталья.
– Один мой друг хочет с тобой переговорить.
– Так веди его, – произнес Лука. – Отчего бы не переговорить, если друг.
– Он хочет встретиться с глазу на глаз.
– И кто же это? – спросил Лука.
– Просто друг. У него к тебе предложение. Можешь встретиться с ним попозже?
– Ладно. Когда и где?
– Клуб закрывается в четыре, – тихо произнес Бруно. – Никого не будет, только персонал, вот и поговорите.
Изучили его привычки – значит, следили, отметил Лука. Он и в самом деле просыпался в три-четыре часа дня, завтракал, потом либо играл в карты с дружками по Семье, либо резвился с девчонкой. Иногда ходил в кино на полуночные сеансы, а потом заваливался в какой-нибудь клуб пропустить стаканчик-другой. Ложился спать он только перед рассветом, так что встреча в четыре утра не представлялась столь уж дикой.
– Договорились. К четырем вернусь.
Лука вышел из клуба и взял такси до своих апартаментов на Десятой авеню. Он снимал жилье у итальянской семьи – каких-то дальних родственников. Его две комнаты в конце коридора отделяла перегородка с дверью. Это, с одной стороны, обеспечивало некое подобие семейной жизни, а с другой – не давало в неподходящий момент застигнуть его врасплох.
«Хитрый турецкий лис готовится показать свой пушистый хвост», – подумал Лука. Если зайдет достаточно далеко и подставится, возможно, удастся разрешить дело сегодня же – вот будет подарок для дона к Рождеству!
Лука выволок из-под кровати сундук и достал оттуда тяжелый бронежилет. Раздевшись до шерстяного белья, облачился в жилет, потом натянул поверх рубашку и пиджак. Он подумал было позвонить дону на Лонг-Бич и сообщить, но знал, что дон никогда и ни с кем не разговаривает по телефону. К тому же задание было тайным, а значит, никто – даже Хейген или старший сын – не должен о нем знать.
Лука всегда носил с собой пистолет. У него была на это лицензия – вероятно, самая дорогая в истории. Она обошлась в целых десять тысяч долларов, но ни один полицейский не мог задержать Луку при обыске. Лицензия полагалась ему как главному киллеру Семьи. Однако сегодня, если вдруг получится решить вопрос раз и навсегда, нужна была «чистая» пушка, которую нельзя отследить. Впрочем, взвесив все, Лука решил оружия не брать. Он просто выслушает предложение и доложит крестному отцу, а там видно будет.
Больше он не пил. Просто вышел на 48?ю улицу и спокойно поужинал в своем любимом итальянском ресторанчике «Пэтсиз». Когда подошло назначенное время, он неторопливо побрел в клуб. Швейцара у входа уже не было, девочка-гардеробщица тоже ушла. Луку встретил только Бруно Татталья и проводил к барной стойке в дальней части зала. Вокруг были пустые столики и полированный деревянный танцпол, сверкающий, словно одинокий бриллиант. Площадка для музыкантов тонула в тени, и лишь костью торчал металлический отросток микрофона.
Лука присел за стойку, а Бруно Татталья зашел на место бармена. От напитков Лука отказался и закурил сигарету. Не исключено, что на встречу придет не сам Турок, а кто-то еще. Однако из тени в дальнем конце зала появился именно Солоццо.
Он пожал Луке руку и присел на соседний стул. Татталья поставил перед Турком стакан, тот благодарно кивнул.
– Знаешь, кто я? – спросил Солоццо.
Лука кивнул и мрачно усмехнулся. Вот крыса и высунулась из норы. Разобраться с этим позором сицилийского рода будет одно удовольствие.
– Знаешь, что я собираюсь тебе предложить? – спросил Солоццо.
Лука мотнул головой.
– Я планирую большой бизнес. Тем, кто будет им рулить, он принесет миллионы. За первую поставку я гарантирую тебе пятьдесят тысяч. Речь о наркотиках. Очень скоро они станут крупной темой.
– А почему ты обращаешься ко мне? Хочешь, чтобы я поговорил с доном?
– Я уже говорил с твоим доном, – проворчал Солоццо. – Он не хочет в это влезать. Ничего страшного, сам справлюсь. Но мне нужен кто-то сильный, чтобы обеспечивать безопасность. Насколько я понял, ты недоволен своим положением в Семье и не прочь переметнуться.
– Если предложение меня заинтересует, – неопределенно ответил Лука.
Солоццо все это время внимательно наблюдал за собеседником и, видимо, принял решение.
– Обдумай мои слова, а через пару дней поговорим снова.
С этими словами он протянул руку, но Лука полез за сигаретой и сделал вид, будто не заметил. В руке Бруно Таттальи откуда ни возьмись возникла зажигалка, он чиркнул ей и поднес к кончику сигареты. А затем произошло странное: Бруно уронил зажигалку на стойку и крепко схватил Луку за правое запястье.
Лука среагировал мгновенно. Соскользнув со стула, он попытался вывернуться, однако Солоццо успел схватить его за левую руку. Лука все равно справился бы с обоими, если б из темноты сзади не появился третий и не накинул ему на шею шелковую удавку. Луке стало нечем дышать. Его лицо посинело; вместе с воздухом уходили и силы. Теперь Татталья с Солоццо держали его легко, будто дети в хороводе, а убийца все туже затягивал шнур. Под ногами стало мокро и скользко – это расслабились мышцы, и организм Луки выпустил из себя все содержимое. Наконец иссякли последние силы, колени подкосились, тело обмякло. Солоццо и Татталья отпустили Луку, и только убийца подался вниз вслед за жертвой. Он дернул сильнее – шнур впился в кожу шеи и исчез в складках. Глаза Луки выпучились как будто от удивления; ничего человеческого, кроме этого изумленного выражения, в его лице не осталось. Лука Брази был мертв.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68979030&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
В качестве эпиграфа использована искаженная цитата из романа «Отец Горио» (1835), с подачи Марио Пьюзо получившая широкое распространение. Полный вариант звучит так: «Тайна крупных состояний, возникших неизвестно как, сокрыта в преступлении, но оно забыто, потому что чисто сделано» (пер. Е. Корша). – Здесь и далее прим. пер.
2
Адская Кухня – район Манхэттена, также известный как Клинтон, где в основном проживали иммигранты ирландского и итальянского происхождения; свое название получил из-за высокого уровня преступности.
3
Мастер (ит.).
4
Таралли – итальянское хлебобулочное изделие, напоминающее сушки; бывает сладким или со специями. Распространенное угощение на Сицилии, где его употребляют, макая в вино.
5
Проститутки (ит.).
6
Парень, пацан (сленг. Ит.).
