Но вот он заговорил: «Слава Царствия Божия открывается ищущим его не сразу, но постепенно и как бы неясно, как бы сквозь туман. Вполне достигнуть нашей цели мы сможем лишь на Небе в будущей жизни. Но для этого нам надо всем сердцем и помышлением возжелать его в этой жизни, отбросить всякую суету и страсть, мешающие осознать цель нашей жизни и склоняющие нас к миру дольнему и падшему. Будем же всегда стремиться достигнуть Небесного нашего Отечества!»
Это была последняя его проповедь. На следующее после преображенской всенощной утро отец Серафим совершил последнюю свою Литургию.
Начались сильные боли в животе. Сначала никто не знал об этом, потому что отец Серафим затворился в своей келье и там молился. Но вскоре болезнь обнаружилась. Братия, не смотря на его нежелание, настояли на помещении его в больницу. Врачи предупредили о возможном скором летальном исходе. Весь в бинтах и под капельницей, отец Серафим лежал на постели, словно распятый на кресте. Он сильно страдал, члены его содрогались от боли. Бывшему при нем отцу Герману он смог сообщить, что ему было явление владыки Иоанна из вышнего мира и что владыка Иоанн ему открыл… что открыл – того сказать уже не смог, хотя и старался. Он был очень слаб, мешали говорить кислородные трубки во рту. Отец Герман говорил позже, что отец Серафим пережил в больнице настоящее мученичество.
Перед смертью он причастился. 20 августа / 2 сентября 1982 года душа его, сопровождаемая молитвами многих духовных его чад, отошла ко Господу. Земной жизни его было сорок восемь лет.
Вот слова профессора МДА Осипова А. И. о последних днях отца Серафима: «Отец Серафим заболел тяжелейшей болезнью, болезнью, связанной с ужасными муками и страданиями. Он так страдал, что пришлось его буквально связать… Великая милость Божия – Господь показал отцу Серафиму, кто он есть, как только Господь отступил, чуть-чуть отступил – уже хулит Бога, как Апостол Пётр, отрекается от Бога. Господь промыслительно послал отцу Серафиму такое падение, чтобы он увидел себя, покаялся, смирился. Умер он примирившись, смирившись и раскаявшись. Этот случай замечателен. Какова милость Божия – Бог дал ему возможность увидеть себя, кто он есть без Бога. Мое мнение, Серафим Роуз – это действительно святой человек…»
За три дня (с момента смерти до похорон) тело отца Серафима не одеревенело, не начало разлагаться, несмотря на летнюю жару. Кожа не приобрела серо-синеватый оттенок, а оставалась теплой, золотистой на вид, была мягкой, как у «спящего младенца», по словам одного из паломников. Другой, профессор из Беркли, сказал, что тело «подобно святым мощам». Нетленность издавна считалась в Православной Церкви признаком святости. Все находившиеся в ту пору в монастыре считали, что это проявление благодати Божией.
Лицо отца Серафима в гробу прояснилось, разгладилось, воссияло покоем и счастьем, и хотя монашеский обычай предписывал накрывать лицо усопшего, этого делать не стали. Он лежал будто живой, и выглядел моложе, чем при жизни. Весь вид его свидетельствовал о победе над смертью, и множество людей проводили долгие часы в молитве у гроба. Маленьких детишек приходилось едва ли не силой уводить из церкви – столь сильно было настроение любви и покоя. «Усните ныне, утомленные глаза,» – вспомнились отцу Герману строки кантаты «Имел довольно я», когда он смотрел на блаженный лик покойного. Отец Серафим наконец разгадал тайну смерти, которая не давала ему покоя всю его сознательную жизнь.
Гроб отца Серафима засыпали землёй, и всеобщая скорбь стала сменяться радостью – не сговариваясь, все запели «Христос воскресе из мертвых». Слова, которые некогда отец Серафим сказал о похоронах архиепископа Иоанна, цитируя святителя Игнатия Брянчанинова, могут теперь быть отнесены к нему самому: «Видели ли вы когда-нибудь тело усопшего праведника? Оно не смердит, к нему подходят без страха. А на похоронах скорбь растворяется в неизъяснимой радости. Это знак того, что душа усопшего стяжала милость и благодать Божию».
Испытание
Не прошло и трех месяцев после смерти отца Серафима, как сгорела монастырская церковь. Пламя занялось внезапно, зимним утром. Отец Герман в ту пору возвращался из миссионерской поездки по Австралии и Новой Зеландии. Спасти удалось лишь икону преподобного Германа.
На беду братии живо откликнулся епископ Нектарий. Вот что он писал:
«Знаю о постигшем Вас испытании. Вместе с Вами глубоко переживаю эту, на первый взгляд, кажущуюся скорбь. Но без промысла Божия этого пожара не произошло бы, а если так, то вспомните джорданвилльский случай, когда в день освящения дотла сгорает построенная церковь, а теперь стоит величественный храм и монастырь является зарубежной Лаврой.
Так, по неизреченной милости Божией, произойдет и у Вас. По молитвам Вашего Небесного Покровителя, преподобного отца нашего Германа Аляскинского и, конечно, по молитвам Вашего сотаинника, покойного иеромонаха отца Серафима, Господь воздвигнет каменный, просторный и уютный Храм.
Бог есть Бог живых, а не Бог мертвых. И Владыка Иоанн, и отец Серафим живы у Господа и, несомненно, имеют дерзновение у Престола Божия. Обращайтесь к ним. Чувствуйте и верьте их молитвенному заступничеству и помощи».
Предсказание епископа Нектария сбылось через пять лет, когда «просторный и уютный храм» и впрямь вырос на месте прежнего. Был он в три раза больше старой церкви и построен наподобие главного валаамского храма, возведенного игуменом Назарием. Епископ Нектарий не дожил до этого дня. Написав письмо, он через три недели скончался.
Скорби отца Германа
Из-за чиновничьего бюрократического мышления и банальной человеческой зависти отец Герман, так же как и Владыка Иоанн в своё время, подвергся гонению.
Исполнять «приговор» выпало архиепископу Антонию. Отца Германа телеграммой вызвали к нему. Его обвиняли в причастности к коммунизму, потому что он, будучи в Лондоне, принял благословение от иерарха Московской Патриархии, митрополита Сурожского Антония (Блума). Отец Герман пытался было ответить, но архиепископ Антоний перебил его, сказав, что не интересуется его мнением, – так вместо отеческой заботы явил он жестокость и враждебность к подчинённому ему священнику. Были воздвигнуты новые обвинения на отца Германа, и в итоге его лишили сана.
Не желая вдаваться в церковную политику, скажем лишь, что это «папство» архиепископа Антония и компании ничего общего не имеет с духом Православия. Архиепископ Антоний «явился лишь слепым орудием в руках Божиих» (выражение Святителя Игнатия Брянчанинова), чтобы отец Герман, пройдя через все страдания и испытания, которые ему выпадут, обрёл блаженство, ибо сказано Господом: «Блаженны вы, когда будут вас поносить и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесех: так гнали и пророков, бывших прежде вас», а также: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир».
Споры о сане отца Германа разрешил в 1991 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Он пригласил сослужить ему отца Германа в сущем сане на праздник Успения Пресвятой Богородицы в Успенском соборе Московского Кремля. Отец Герман был награждён почётными наградами из рук Патриарха. Теперь, когда Русская Православная Церковь Зарубежом воссоединилась с Русской Православной Церковью, эти распри кажутся просто очередным искушением, выпавшим на долю отца Германа.
III. Портрет отца Германа
Попытаемся составить краткий портрет батюшки.
Отец Герман был разносторонним и очень образованным человеком: знал несколько иностранных языков, прекрасно разбирался в классической литературе, музыке, поэзии. Он и сам писал талантливо – те, кто читал журнал «Русскiй Паломникъ», понимают, про что идёт речь. Кстати, о журнале «Русскiй Паломникъ», о котором очень положительно отзывался Патриарх Алексий II, можно смело говорить как о дневнике батюшкиной души, так как отец Герман был его единственным автором и редактором.
Все мы знаем книги отца Серафима (Роуза), но мало кто знает, что именно отец Герман был его вдохновителем на писательские труды и полноценным соавтором многих из них. Есть даже такое мнение, что в будущем можно будет переиздать книги, которые мы знаем как книги, написанные отцом Серафимом, с подписью: «Отцы Серафим и Герман Платинские».
Интересно будет сказать, что замечательная книга «Не от мира сего» была буквально записана под диктовку отца Германа, как сам батюшка об этом свидетельствовал в одном из своих писем. Также достоверно известно, что книга «Оптина пустынь и её время» является плодом совместной работы отца Германа с профессором И. М. Концевичем.
Талант отца Германа не ограничивался только написанием книг и стихов – батюшка был прекрасным иконописцем. Известно, что первая икона преподобного Германа Аляскинского принадлежит кисти отца Германа, также батюшкой написана икона Владыки Иоанна (Максимовича) и другие. Кстати, Павел Филонов, выдающийся русский художник-авангардист, приходится батюшке дядей…
Герман Аляскинский
Батюшка в душе был художник, он чутко чувствовал и ощущал красоту и её благотворное влияние на человека. Благодаря высокому искусству и всепроникающей красоте когда-то юному Глебу удалось ощутить присутствие в мире Самого Бога… Батюшка говорил, что человек должен творить красоту и ею делиться с окружающим миром.
В общении отец Герман был деликатен и прост, обладал хорошими манерами и отменным чувством юмора. Как-то на вопрос одного человека: «Вы игумен?», батюшка ответил: «Я игумен, но не умен – вот поп Семён, тот умён!» Проявлялся в отце Германе и артистический дар, иногда во время своих выступлений он мог внезапно что-то спеть или напеть какой-то мотив.
С батюшкой нельзя было соскучиться! Общаясь с молодёжью, он пытался найти в каждом человеке его творческие способности, пробудить их в нём: одного поддерживал в поэтических начинаниях, другого благословил начинать писать статьи, а впоследствии и книги, начинающим фотохудожникам помог организовать их первую выставку и т. п. Если у кого-то имелись какие-то ярко выраженные способности к творчеству, он просил человека развиваться в этом направлении. Отец Герман читал небольшие лекции для молодёжи о классической литературе, музыке, поэзии, давал перечень книг, которые надо прочитать, называл композиторов и их произведения, которые надо послушать. Батюшкины духовные чада рассказывали, что они вместе с отцом Германом читали роман «Евгений Онегин», смотрели оперу «Борис Годунов» и другие.
Отец Герман хотел показать молодёжи, что есть прекрасное творчество, возвышающее душу человека и облагораживающее её. Он хотел дать современной молодёжи альтернативу той пошлой, вульгарной, злой, безнравственной и развратной культуре, которая насаждается сегодня по всем СМИ (не только в России, а уже почти по всему миру). Отец Серафим (Роуз) придерживался того же мнения и писал: «Современное искусство празднует рождение новой твари – нижеестественной и глубоко порочной». Он также высказывался об американском обществе: «Мы на Западе живём в «райском заповеднике» для «идиотов», которому вот-вот придёт конец».
В контексте этих размышлений будет уместно привести слова одного из известнейших психоаналитиков XX века К. Г. Юнга, который предупреждал людей об опасности просмотра и прослушивания отупляющей, негативной и безнравственной информации: «Сознание не может безнаказанно мириться с торжеством аморального, и возникают самые тёмные, подлые, низменные инстинкты, не только уродующие человека, но и приводящие к психическим патологиям».
Отец Герман был также великолепным психологом. К нему приходило большое количество людей, и со всеми он находил общий язык, быстро располагал к себе собеседника. Имея дар прозорливости, отец Герман приходящему человеку говорил именно то, что тому было необходимо услышать в данную минуту, отвечал на незаданные вопросы и недоумения, видел никому неизвестные грехи его собеседника, знал, что происходит с его духовными чадами на большом расстоянии от него.
Говоря о батюшкиной прозорливости, интересно будет привести мысли одного из святых, который говорил, что человек, достигший высокого духовного уровня развития, начинает видеть то, что ниже его (сущность самой природы), что равно ему (души других людей) и то, что выше его (потусторонний мир). Нам, конечно, трудно говорить о том, что отец Герман видел потусторонний мир…по крайней мере мы об этом ничего не знаем, но то, что батюшка видел души других людей – это бесспорно.
Рассуждая на данную тему, интересно будет отметить, что история Церкви свидетельствует о том, что были святые люди, которые очистились от греховных страстей (насколько это было возможно) и что душа их стала способна к восприятию Бога, Который открывал им тайны духовного мира и наделял этих очистившихся, духовных, обновлённых людей дарами Духа Святого.
Святые ходили по воде как по суше, исцеляли больных одним прикосновением руки, видели души других людей, пророчествовали, поднимались во время молитвы в воздух, общались с медведями, со львами и другими животными без страха быть ими растерзанными… На некоторых святых иногда нельзя было смотреть, так как от их лика исходил такой сильный свет, что он буквально ослеплял другого человека, и так далее.
Это лишь внешняя сторона дела, которая, конечно, впечатляет, но намного более сильные переживания святые испытывали внутри себя, о чём говорил Апостол Павел: Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце, что уготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9). «Когда Дух Божий приходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, – говорил преподобный Серафим Саровский, – тогда душа человеческая преисполняется неизреченной радостью, ибо Дух Божий радостотворит всё, к чему бы ни прикоснулся Он».
Также преподобный Серафим в согласии с древними Отцами говорит, что если бы человек знал о состояниях блаженства, которые бывают уже здесь, на земле, а тем более в будущей жизни, то согласился бы прожить тысячи лет в яме, наполненной гадами, грызущими его тело, чтобы только приобрести это благо.
Отец Герман прекрасно знал учение святых отцов Церкви, глубоко проникся их духом, и любил их безгранично. С каким теплым чувством он говорил о святителе Тихоне Задонском, преподобном Паисии Величковском, Оптинских старцах, праведном Иоанне Кронштадтском, Владыке Иоанне Максимовиче, Святителях Игнатии Брянчанинове и Феофане Затворнике!
Как-то батюшка подарил одному из своих духовных чад дневник Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе», другому «Старец Зосима Верховский. Письма и наставления». Очень рекомендовал читать книгу Святителя Тихона Задонского «Сокровище духовное, от мира собираемое», Святителя Феофана Затворника «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться», конечно, книги отца Серафима (Роуза), жизнеописания и поучения оптинских старцев, восемь томов которых были изданы основанным отцом Германом и отцом Серафимом Братством преподобного Германа Аляскинского.
В начале 90-х годов, когда в России практически не было никакой духовной литературы, отец Герман несколько раз привозил эти драгоценные тома про оптинских старцев и дарил их братии Оптинского монастыря. Братия монастыря очень благодарила его за эти книги, так как они возрождали оптинский дух. Настоятель игумен Венедикт сказал, что многие приезжающие в Оптину свидетельствуют, что пришли к Православию под влиянием этих книг.
Отцам Герману и Серафиму эти драгоценные книги, из тиража, некогда изданного в самой Оптиной Пустыни, но потом почти в полном объёме уничтоженного большевиками, передали супруги Концевичи. Иван Михайлович и Елена Юрьевна в 40-х годах прошлого века тратили чуть ли не последние деньги, чтобы только выкупить книги оптинской библиотеки, распродававшейся с аукциона в Париже. К слову сказать, Иван Михайлович Концевич – это брат Епископа Нектария Концевича, они оба являлись духовными чадами преподобного Нектария Оптинского.
В Америке отца Германа знали как ревностного проповедника, который объездил почти весь мир с православной миссией, он был инициатором открытия десятков православных книжных магазинов и приходов во многих странах мира. Известный в Америке протоиерей Роман Лукьянов говорил об отце Германе: «Его надо понимать как выдающегося православного миссионера!» Когда Владыка Иоанн Максимович был жив, он называл Глеба и Евгения своими любимыми духовными чадами, вероятно, прозревая в них своих преемников на ниве духовного просвещения Западных народов.
Так и получилось – отец Герман был продолжателем апостольского служения Владыки Иоанна. А как только появилась возможность приехать отцу Герману в Россию, он это сделал! Зная, что с открытием «железного занавеса» на Россию ринулись проповедники других конфессий и религий, он прилетел через океан, чтобы передать русскому народу то, что было уничтожено большевиками, – память о своём великом прошлом, о Святой Руси, о том, что в жилах новых поколений русских людей струится кровь Святой Руси…
Интересный момент – когда батюшка приехал впервые в Россию, он пал на землю и целовал её… Так любил он свою Родину – Россию, в которой волею судеб не суждено было ему прожить свою жизнь…
С мирской точки зрения отец Герман был успешный человек. Благодаря своей решительности и деловому складу ума ему удалось за достаточно небольшой период времени купить матери дом с видом на море (это одно из условий, которые она выдвинула для ухода Глеба в пустынь), открыть православный магазин, издательский дом, купить участок земли и основать там монастырь, быть его духовным лидером и пастырем для очень многих людей в разных странах мира. Достоверно известно, что у батюшки были духовные чада в Америке, Австралии, Германии, Дании и, конечно, в России.
Знаменитая «монашеская лагуна» – Еловый остров, где когда-то подвизался сам преподобный Герман Аляскинский, являлся собственностью гражданина США Глеба Дмитриевича Подмошенского. Кстати говоря, ему за эти земли предлагали огромные деньги! Он – нет, ни в какую! При этом ходил в потертой до дыр рясе и дырявых ботинках.
Несомненно, отец Герман был необычайный подвижник. Те, кто был в Платине (Калифорния, США) или хотя бы видел фотографии крохотной келлии отца Германа, находящейся в дебрях леса, в которой он прожил не один десяток лет, могут себе чуть-чуть представить, чего это ему стоило!
Как-то батюшка поделился с окружающими, как они с отцом Серафимом голодали, мёрзли, какие труды и лишения терпели в своей пустыни! Можно только удивляться, как люди так могли подвизаться… Есть много свидетельств о том какие видения, страхи и демонические нападения пережили пустынножители.
Известный своими письмами о духовной жизни Преподобный Иоанн (Алекссев), так же как и отец Герман, был пустынножителем. Вот что он писал одному человеку: «Жил я один в маленьком домике в Предтеченском скиту на Валааме. Сам себе готовил еду, растил овощи, а хлеб брал из монастыря, изредка и сам пек. Ночи любил проводить без сна, ложился всегда после двенадцати, в два или три часа. Конечно, днем спал, сколько требовалось природе. Однажды, в девять часов ночи, согрел самоварчик и вместо ужина стал пить чай. Вдруг слышу, что кто-то идет по коридору, отчетливо слышны шаги человеческие. Хорошо помню, что двери заперты. У меня мурашки пошли по телу, а кот сгорбился, и шерсть поднялась у него, точно ждет кого-то: откроется дверь, и войдет к нам. Я взял лампу, вышел в коридор, осмотрел везде, нет никого. Конечно, неверующий скажет, что это галлюцинация. Нет, это не галлюцинация, а именно бесы. Иногда были слышны стуки в раму, когда я читал свое правило, но всё не буду описывать».
На взгляд близких батюшке людей, больше всего в уникальной личности отца Германа привлекает именно его духовный облик. И главное, что его характеризует, – это, конечно, удивительное смирение батюшки. Святые отцы учат, что главным признаком обновленного человека является смирение, и указывают на то, что Бог есть величайшее смирение.
Бог стал человеком, уподобился во всём Своему творению, кроме греха. Это ли не смирение Бога? Христос добровольно взошёл на крест – в этом проявилась величайшая любовь Божия к падшему человеку и величайшее Его смирение. Итак, смирение – это божественное свойство. Отец Герман говорил о смиренномудрии как об одной из основных добродетелей, на которой зиждется всё здание спасения человека. Но что же такое смирение? Пару слов надо об этом сказать, так как для очень многих это понятие является камнем преткновения.
Смирение это не раболепство, не забитость, не пресмыкательство, не смиренничанье (игра в смирение), не покорность, не пассивность, а реальное видение человеком себя, своей души, её болезней – это то, что святые отцы назвали познанием себя. Внешне человек может быть очень нравственным: всем улыбаться, ходить в Церковь, подавать нищим, молиться и поститься, делать добрые дела… А что же внутри у этого человека может происходить при всех этих положительных характеристиках? А внутри у него может расти самомнение и гордыня как на дрожжах от его «добродетельной» жизни… Это то, что святые отцы называют состоянием прелести (то есть лести самому себе. Приставка «пре» означает высокую степень чего либо. В данном случае – лесть самому себе в высшей степени о своей «святости» и «добродетельности»). Пусть такой человек заглянет внутрь себя и посмотрит: а что ещё внутри есть? Зависть, неприязнь, лукавство, раздражительность, гневливость, несдержанность, озлобленность, плотские грехи… И вот когда человек увидит в себе свои страсти и грехи, увидит, что он не может не осуждать, не раздражаться, не ссориться с близкими людьми, не объедаться, не злиться, не тщеславиться. Он также поймёт, что не может сам справиться с этими грехами, а только с помощью Божией, – тогда человек начинает понемногу смиряться.
А как понять, есть у человека смирение или нет? Есть ли какой-то критерий, чтобы увидеть это? Вот он, этот критерий. Человек, у которого есть смирение, никого не осуждает, так как знает, что он сам грешник, он даже оправдывает человека, который грешит, молится за него.
Все святые имели величайшее смирение. Удивительный факт: святые видели себя самыми большими грешниками. И напротив, человек, который живёт во грехе и считает это нормой жизни, видит себя хорошим, даже праведным (ведь он никого не убивает и не грабит) и, конечно, осуждает с высоты своей праведности всех направо и налево.
Можно приводить бесчисленное количество высказываний и примеров из жизни святых, говорящих о важности смирения. Приведём некоторые из них.
Когда умирал Сисой Великий, он просветился как солнце – на него стоящая рядом братия не могла даже смотреть, так светился его лик… И вдруг слышат, что Сисой молится. Они спросили: «О чём ты молишься, Сисой?», он ответил: «Я молюсь, чтобы Бог дал мне ещё время на покаяние». Все были в недоумении и сказали ему: «Сисой, тебе ли каяться?» – «Я не знаю, братия, положил ли я хоть начало покаянию моему».
Ещё один интересный пример из Патерика. Как-то приходит к старцу монах и говорит ему: «Отче, во время молитвы я вижу Ангелов». Старец отвечал: «Это не велико. Велико будет, когда ты увидишь себя ниже всей твари».
Вот слова преподобного Иоанна Лествичника: «Мы не будем отвечать на Страшном Суде, что не богословствовали и не творили чудес, а ответим, что не плакали о своих грехах».
Известный духовник схиигумен Иоанн Алексеев в своих письмах пишет («Письма Валаамского старца»): «Не бойся, что видишь себя худой – это ведёт к смирению, а видеть себя святой – явная прелесть бесовская». Таких цитат и примеров можно приводить множество. Все они показывают самосознание святых: они видели себя недостойными Царствия Небесного, они видели себя великими грешниками.
Отец Герман часто говорил своим духовным чадам, смиряя их и себя, такие слова: «Мы недостойны, ты недостоин и тому подобное». Этим он косвенно указывал на их тщеславие и самомнение (он видел душу его собеседника). У самого отца Германа было потрясающее смирение, которое он приобрёл подвигом познания себя, борьбы с грехом и покаяния.
Батюшкины близкие знакомые свидетельствует, что за несколько лет общения с ним они ни разу не слышали от него осуждения кого-либо, каких-то резких высказываний в чей-то адрес, неприязни к кому-либо и тому подобное. Наверное, самое резкое, что батюшка говорил, это была критика деятельности Ленина, который давал распоряжения в отношении репрессий священнослужителей, что нужно расстрелять, как можно больше расстрелять и сделать это так, чтобы помнили десятки лет… Здесь батюшка говорил, но без злобы и гнева, без ненависти, а просто как факт, как страшный факт нашей истории…
О батюшкиных добродетелях можно говорить много. Какое терпение было у отца Германа! Как терпеливо он переносил разные скорби и болезни, которых у него было немало. Появись у человека малейшая скорбь – и он часто начинает унывать, из-за болезни малодушествовать. А батюшка при всех своих недугах поддерживал и утешал многих молодых и здоровых ребят, которые к нему обращались в трудную минуту жизни. Особенно поражало, как, придя к отцу Герману в плохом настроении и пообщавшись с ним какое-то время, человек уходил от него утешенным и в хорошем настроении. Батюшка обладал каким-то благодатным воздействием…
Как-то один из батюшкиных знакомых пришёл к нему пожаловаться о своей незначительной проблеме со здоровьем, на что отец Герман так просто и спокойно сказал, что у него самого рак… Он к этому относился очень спокойно, так как всё посланное в жизни он принимал как от руки Божией… Замечательный подвижник, старец святой жизни – игумен Никон Воробьёв в своих письмах писал: «Явно, что есть особое Божие определение, чтобы большинство людей умирало от рака. Болезнь безнадёжна и даётся время на покаяние. Вот почему так распространился рак».
Известно, что отец Герман мог испытывать мучительную боль в любой момент разговора с ним (особенно это бросалось в глаза в последние годы его жизни), но его светящиеся лицо при этом источало жизнерадостность и благодарность Богу за всё. Можно с очевидностью сказать, что батюшкин девиз жизни был: «Слава Богу за всё!». Хорошие есть строчки в одном стихотворении:
Слава Богу за всё. За хороших друзей,
За врагов, налетающих, как вороньё,
За улыбки счастливые наших детей,
За болезни и скорбь. Слава Богу за всё!
А любовь отца Германа к людям? Кто-то задавался вопросом, зачем больной и пожилой человек ехал за тысячи километров с другого конца мира в Россию (батюшка приезжал в Россию каждый год пока позволяло здоровье)? Особенно отцу Герману это тяжело давалось в последние его приезды, так как самочувствие у него ухудшилось. Ведь он ни в чём ни от кого не нуждался, он был самодостаточен. Думается, что причина в том, что он это делал ради своих духовных чад, именно они нуждались в нём, – и он приезжал в Россию, жертвуя своим и так слабым здоровьем для людей, желая им как-то послужить и принести пользу! Отец Герман был добрый пастырь, который жизнь полагал свою за овец своих…
Отец Герман с духовной дочерью Татьяной Ивановой. 2002 г.
В заключении уместно будет привести слова Натальи Сергеевны Назаровой, директора православного кафе, в котором батюшка был частым гостем. Эти слова очень точно его характеризуют: «Отец Герман был очень красивым человеком, несмотря на свой преклонный возраст. Внутренняя красота, его сила духа, сила любви Христовой давала ему эту внешность. Для нас отец Герман – человек великого русского духа, высокой духовности, горячей веры Христовой. Он – светильник Христов».
Подводя итог написанному, можно сказать, что отец Герман, по-видимому, достиг очень высокого преуспеяния в духовной жизни. И главными показателями этого являются его смирение и любовь к людям, а также пример его святой жизни.
IV. Рассказы отца Германа
Когда батюшка выступал в православном кафе, на радио Радонеж или на каких-то других площадках, он всегда рассказывал интересные истории из своей жизни, из жизни отца Серафима, о Владыке Иоанне Максимовиче и других. Эти беседы всегда были интересными, живыми и с юмором. Вот некоторые истории, которые доводилось от него слышать.
Дом с видом на море
У Глеба давно возникло желание оставить мир, но не давали обязательства перед родными. Уже много лет на его попечении находилась мать и больная сестра, и оставить их он не мог. Мать поставила жёсткое условие: сын волен отправляться в пустынь, но сперва должен купить дом с видом на океан и найти сестре высокого, красивого и богатого мужа.
Дом Глеб купил (за долгие годы работы удалось скопить денег), но с замужеством сестры дело обстояло не так просто. Однако и это вскоре разрешилось при чудесном содействии архиепископа Иоанна.
Однажды в декабре 1966 года Глеб читал Псалтирь в усыпальнице. «Оглянувшись, увидел, что народ уже разошёлся, – вспоминает он, – я оставался один на один с Блаженным. Сердце защемило, и я расплакался, припав к его гробу, накрытому мантией. И вдруг я вспомнил слова Владыки Иоанна: «Передайте людям: хоть я умер, но я жив» и начал горячо молиться о сестре. Она так хотела выйти замуж, но из-за болезни ей трудно было найти близкого человека. Тем временем богослужение наверху в церкви закончилось, усыпальницу уже должны были закрывать, и я ушёл.
То было воскресным вечером. А на следующий день сестра сказала, что познакомилась с молодым человеком и, похоже, они понравились друг другу. Вскоре они поженились, родился ребёнок, и вот уже много лет они счастливо живут вместе. Самое примечательное то, что познакомились они в тот момент, когда я взывал к блаженному Иоанну о помощи.
Условия матери я выполнил и теперь был волен распоряжаться своей жизнью».
