– Опрометчиво с его стороны, – укоризненно покачал головой Смирный и спросил: – А с Эльмурзиевым разговаривал?
– Он стал какой-то дерганый, криком разговаривает, даже слышать не хочет о какой-то помощи с нашей стороны. Что с ним?
– Не хочет, наверное, делиться славой в случае обнаружения девушек, вот и беснуется. Ну и бог с ним, пусть ищет сам, а мы с тобой на рыбалку!
– Правда?! – обрадованно воскликнул Овсянников. – Когда?!
– Я отпросился у начальника, суббота и воскресенье в нашем распоряжении.
– Ура-аа! – ликующе заорал оперативник.
На рыбалку их повез на своей старенькой моторной лодке «Казанка» друг и одноклассник Смирного Алексей Нефедов – небольшого роста мужчина, заядлый рыболов и охотник. Оперативники не раз ездили с ним на рыбалку и охоту, никогда не возвращаясь домой с пустыми руками.
Вечером, прихлебывая наваристую стерляжью уху возле костра, Нефедов вспомнил о пропавших девушках.
– Смотри, словно в воду канули! А ведь я знаю отца одного из них – Сатарова Володю. Когда-то работали вместе, а потом он спился. Видел его недавно возле магазина, плакал, рассказывал, что дочь пропала.
– Да, печально, – проговорил Смирный. – Куда они могли пропасть? Если утонули, труп хотя бы одной из девушек нашли на девятый день – обязательно бы всплыл.
– В то время, когда они пропали, стояла сильная жара, так что и на шестой день могли всплыть, – заметил Овсянников. – Нет, вряд ли они утонули.
– С таким дружком, как Руслан, могли хоть куда пропасть, – сожалеюще помотал головой Нефедов. – Зря они связались с ним, до добра это никогда не доведет.
– Постой, постой, они что, были знакомы с ним?! – удивленно вскинул голову Смирный. – Что у них было общего?!
– Не знаю, что у них общего, – пожал плечами Нефедов. – Но однажды моя жена видела, как Руслан снимал их с автобуса.
– Не понял, – вопросительно глянул Смирный на друга. – Как это снимал?
– Остановил автобус, загородив его своей машиной и высадил девушек из автобуса.
– А твоя жена откуда знает Руслана?
– Кто его не знает? – усмехнулся Нефедов. – Его шабашники колымили в конторе, где работает моя жена. Там еще был спор из-за зарплаты, дело до драки дошло.
– А откуда пропавших девушек знает жена?
– Дочку Сатарова она хорошо знает, а вторую узнала по объявлению на доске «Их разыскивает милиция».
– Какого числа это было?
– Не знаю, у жены надо уточнить.
– С женой кто-либо по этому поводу разговаривал из милиции?
– Нет. А почему должны с ней разговаривать? О том, что девочки дружили с Русланом, наверное, знают все.
– Слушай, Леша, я впервые от тебя узнал об их дружбе. Для меня это неожиданная новость, и я хочу поговорить с твоей женой.
– Пожалуйста, – кивнул Нефедов, отхлебнув из большой кружки крепко заваренный чай. – Как приедем с рыбалки, сразу пойдем ко мне, там и поговоришь.
Рыбалка, как и ожидалось, получилась удачной, и довольные друзья в воскресенье вечером вернулись в город. Спустившись с лодки, все направились к Нефедову домой. Жена Нефедова – Людмила работала в жилищной конторе в плановом отделе, через мужа была хорошо знакома со Смирным. Однажды она даже обращалась к нему за помощью, когда карманники украли у нее всю месячную зарплату. Оперативник тогда смог вернуть ей деньги, взяв в заложники известного и авторитетного карманника. Он заставил его вернуть похищенное, поскольку не надо было быть великим сыщиком, чтобы не догадаться, что кражу совершили его подопечные.
Людмила была дома, она встретила мужчин с улыбкой и поинтересовалась:
– Каков улов, рыбаки?
– Отлично, Людмила, – бодро ответил ей Смирный, – с твоим мужем да без рыбы – это немыслимо!
– Ну и хорошо, что удачно съездили, – облегченно вздохнула женщина. – Сейчас накрою стол.
На столе дымилась молодая картошка с укропом и зеленым луком, хозяйка быстро почистила рыбу-малосолку, достала бутылку водки. Глава семьи, потерев ладони в предвкушении замечательной трапезы, разлил водку по рюмкам и произнес короткий тост:
– Ну, за удачную рыбалку!
Когда мужчины выпили и с аппетитом набросились на горячую, рассыпчатую картошку, сдобренную душистым сливочным маслом, закусывая толстыми ломтями жирной рыбы, Нефедов обратился к своей жене:
– Люда, расскажи Николаю, когда ты заметила девушек в автобусе? Он, оказывается, не знает, что девушки дружили с Русланом.
– А что рассказывать-то? – пожала плечами женщина. – Видела, как девушки ехали в автобусе, видела, как Руслан высадил их.
– Людмила, постарайся вспомнить, какого числа это было, – попросил ее Смирный. – Это очень важно, от этого зависит многое.
– Ой, даже не знаю…
С этими словами женщина сходила в другую комнату и вернулась с настенным календарем. Тыкая пальцем по датам, она произносила вслух:
– Сегодня двадцать четвертого августа, воскресенье. В тот день я возвращалась с работы на автобусе… Маршрут автобуса третий… Они сели… Где они сели-то? Не помню, не обратила внимания, но где-то в середине маршрута, поскольку на конечной остановке их точно не было. Был рабочий день… рабочий день, а накануне мы ездили в лес за красной смородиной… Там я еще подвернула ногу, а на следующий день вечером после работы кое-как доплелась до остановки… Алексей, когда мы ездили в лес? В субботу или воскресенье?
Алексей в задумчивости обратил свой взор в потолок, ощупью нашел на столе бутылку, крякнул и разлил водку по второму кругу. Опрокинув рюмку, он от рук жены взял календарь, долго изучал его, что-то бормоча себе под нос, а затем уверенно заявил:
– Это было воскресенье, двадцатого июля.
– Ты уверен? – спросил его Смирный, чувствуя, как его захватывает тревожное состояние.
– Абсолютно. Этот день был для нас невезучий: ягод не нашли, Люда подвернула ногу, у меня сломалась машина – слетела шаровая.
– Да, да, у тебя тогда сломалась машина, – подтвердила жена. – Привез меня домой, а сам поехал в магазин, там и отвалилось колесо.
– Значит, Людмила, ты видела их в автобусе номер три после шести часов вечера двадцать первого июля? – весь напрягшись, спросил Смирный.
– Получается что да, это было двадцать первого, – уверенно ответила женщина.
– Ты понял, Слава? – обратился Смирный к Овсянникову. – Маршрут автобуса номер три пролегает мимо дома тети Сатаровой, где девушки ночевали с двадцатого на двадцать первое.
– Они ночевали у тети Сатаровой, вечером поехали в город, но Руслан пересадил их в свою машину. Получается, что они скрывались от Руслана, а он их каким-то образом нашел, – предположил Овсянников.
– Людмила, расскажи подробно, как ты ехала в автобусе, что видела, что слышала, – попросил женщину Смирный. – Лучше расскажи с начала дня.
– Значит, как мы тут определились, это было двадцать первого июля, – стала рассказывать женщина. – В этот день у Алексея машина была сломана, он починил ее только поздно вечером. Накануне я подвернула ногу, утром пешком дохромала до остановки, села в автобус номер три и поехала на работу. Работала до пяти вечера, а потом пешком добралась до конечной остановки автобуса номер три. Народу было немного, этих девушек я там не видела. Где-то в середине маршрута автобус резко затормозил, и я в окошко увидела, что его прижала машина вишневого цвета. Оттуда вышел Руслан и кому-то в автобусе помахал рукой. Я оглянулась и увидела двух девушек, которые ехали стоя, поскольку сидячие места в автобусе были заняты. В одной из девушек я узнала Сатарову Наташу, а вторая мне была не знакома. Незнакомая девушка сказала Наташе: «Ну что, пойдем, они нас ждут». Наташа не хотела идти, упиралась, но, в конце концов, они вышли и сели в машину Руслана. Я заметила, что в машине находится еще один мужчина, он выглядывал из окошка. Через несколько дней я узнала, что пропали две девушки и одна из них Сатарова. А потом увидела плакат, где были фотографии Сатаровой и другой девушки. Я не думала, что они пропали именно в тот день, когда я видела их в автобусе, поэтому не стала на это обращать внимание, решив, что в милиции так и так знают их связи с Русланом. Вот, собственно, и все, что я видела и слышала.
– Люда, сможешь узнать второго мужчину, который сидел в машине?
– Да, он из милиции, друг Руслана. Когда Руслан со своей шабашкой работали у нас, этот милиционер часто приезжал к нему. Однажды, во время выдачи зарплаты, рабочие подрались, этот милиционер также приезжал на разборки.
– Эльмурзиев, – предположил Овсянников.
Смирный, молча кивнув, задал вопрос женщине:
– Марка машины?
– Не могу сказать, я в них плохо разбираюсь, но вишневого цвета.
– Людмила, как были одеты девушки?
– Так же, как описано в плакате «Их разыскивает милиция».
– Хорошо… – задумчиво произнес оперативник и поинтересовался: – Кому еще рассказала об этом?
– О том, что видела девушек в автобусе?
– Да.
– Только Леше.
Смирный, повернулся к оперативнику, глянув на него вопросительно:
– Слава, что все это значит?
– Девушек в день пропажи вечером забрали Исхахов Руслан и Эльмурзиев. Больше никто их живыми не видел. В анонимке пишут о каких-то приезжих ментах. Может быть, неизвестный автор имел в виду Эльмурзиева, он приехал в наш город чуть более двух лет назад… – рассуждал Овсянников и вдруг удивил старшего ошеломляющей догадкой: – Послушай, Василич, во время убийства Коптевой Эльмурзиев уже был здесь?
– Хочешь сказать, что маньяк он? – удивился Смирный. – С трудом представляется, но эту версию необходимо проверить до конца.
Слышавшие разговор двух оперативников супруги ахнули:
– Что у вас творится в милиции!
Перед тем, как уйти, Смирный предупредил гостеприимных хозяев:
– О нашем разговоре никому! Людмила, если тебя будут спрашивать даже милиционеры, не признавайся, что видела девушек в автобусе в день их пропажи, иначе подвергнешь свою жизнь опасности.
– Да, да, конечно, я ничего не видела и не слышала, – испуганно прошептала женщина.
5
От дома Нефедовых оперативникам надо было идти вместе, они проживали в одном микрорайоне. Вышагивая по пустынным улицам вечернего города, каждый осмысливал в голове ту новость, которую они услышали из уст Людмилы. Теперь они стали понимать, почему Эльмурзиев так рьяно скрывает секреты дела о пропавших девушках. Неужели он убийца? Неужели под самым их боком затесался опасный и жестокий враг? Эти зловещие догадки терзали их сознание, тревожно бередя душу каждого.
– Тебе задание, – наконец заговорил Смирный. – В отделе кадров установи, когда к нам перевелся Эльмурзиев. Если во время убийства Коптевой он был уже здесь, то его надо примерить к этому делу. Также на днях найди автобусника маршрута три и поговори с ним, узнай, насколько хорошо он запомнил прижавшую его машину. А я тем временем схожу к прокурору, постараюсь уговорить его, чтобы возбудил уголовное дело по убийству девушек пока без обнаружения трупов. В этом случае дело заберут у Эльмурзиева и передадут в наше производство. Вот тут-то мы и начнем проверять всех. А сейчас смысла нет работать по этому делу – вся информация будет стекаться к Эльмурзиеву и, если он причастен к исчезновению девушек, все будет укрываться и утаиваться.
– Исхахова тоже надо остерегаться, от него произойдет утечка информации, – поделился своими опасениями Овсянников. – Все-таки брат…
– Естественно, – кивнул Смирный. – Он не должен знать, что мы сегодня узнали от Людмилы. Делаем вид, что ничего не знаем и мало интересуемся этим делом.
На следующий день Смирный сходил к прокурору города.
Петр Васильевич Сорокин, мужчина в годах, так же, как и начальник милиции, давно уже потерял интерес к службе, приходил на работу лишь для того, чтобы отбыть очередной день перед близкой отставкой. Он уважал Смирного как сильного оперативника, раскрывшего не одно запутанное убийство, поэтому относился к нему весьма благосклонно.
Смирный застал прокурора за чаепитием прямо за рабочим столом. Увидев в дверях оперативника, тот радостно поманил его рукой в кабинет:
– Николай Васильевич, проходите, чайку попьем! Какие дела привели вас ко мне?
Когда был налит чай, Смирный, отхлебнув из чашки, приступил к делу:
– Петр Васильевич, я хотел поговорить с вами о пропавших девушках.
– А что, нашлись? – быстро и удивленно спросил прокурор.
– Нет, не нашлись. Уже прошел месяц, как они пропали, но до сих пор нет никакой информации, что с ними случилось. Поиск девушек ведется в пределах разыскного дела, а надо уже допрашивать людей, проводить следственные мероприятия: обыски, осмотры, изъятия, назначать экспертизы. Все это можно делать только в рамках уголовного дела. Поэтому, Петр Васильевич, прошу возбудить уголовное дело по факту убийства Сатаровой и Вожжиной и включить меня в состав следственно-оперативной группы.
– А не рано ли? – засомневался прокурор. – Вы достаточно проверили все версии о том, что девушки могли тайком куда-то уехать или стать жертвой несчастного случая? Возбудим уголовное дело по двойному убийству, сразу налетят с Генпрокуратуры, поставят дело на контроль. Нам достаточно одного дела по убийству Котовой, которое стоит на контроле у генерального, за второе такое дело с нас снимут шкуры. Кстати, как по тому делу, есть какие-то перспективы?
– Убийство Коптевой, – поправил прокурора сыщик. – Пока никакой информации, но мы никогда не забываем про это дело, тщательно проверяем все поступающие сведения.
– Калюжный тоже говорит, что никакой информации. Дай-ка, я его сейчас позову, посоветуемся.
С этими словами он по прямой линии указал секретарю:
– Найди следователя Калюжного, пусть зайдет ко мне.
Вскоре в кабинет прокурора заглянул Калюжный. Он испуганно зыркнул на Смирного и спросил:
– Петр Васильевич, вызывали?
– Проходи, садись, Алексей, – пригласил его прокурор, указав место напротив оперативника и смешливо поинтересовался: – Что такой испуганный-то, грешки какие мучают?
Калюжный боялся не зря. Он благодарил бога за то, что в тот трагический день он вовремя покинул вечеринку. А то, что там в его отсутствии случилась трагедия, он ни на секунду не сомневался. Демченко и Сергеев ему не говорили об этом, но несвойственная им отрешенность в последующие после гулянки дни, а потом и объявление о пропаже тех самых девушек, которые присутствовали во время вечера, подсказывали опытному следователю, что пропавшие закончили жизнь именно на даче у Мельчанова. Он остерегался спрашивать о судьбе девушек у своих коллег, поскольку боялся быть замешанным в этом деле в качестве очевидца, не донесшего о совершенном преступлении в правоохранительные органы. Проводив Демченко и Сергеева в областной центр, он несколько дней пил, за что получил замечание от прокурора, а теперь каждый день с трепетом ожидал, что когда-то придут за ним и спросят за пропавших девушек. Поневоле он стал соучастником преступления, в совершении которого не принимал непосредственного участия и не знал в подробностях обстоятельства произошедшего. Вот такой неприятный казус приключился с ним, и ему предстояло нести на себе этот тяжелый груз, сиюминутно ожидая ужасной развязки.
– Все нормально, Петр Васильевич, – натянуто улыбнулся Калюжный, присаживаясь за стол. – Какие могут быть у меня грешки? Разве что выпивал, но после вашего замечания – ни грамма.
Сев за стол, он с тревожным любопытством разглядывал лицо оперативника, пытаясь угадать цель его визита. Калюжный знал Смирного как одного из опытных оперативников, способного докопаться до истины почти по любому делу, поэтому с дрожью в сердце ожидал услышать от него слова, которые будут касаться пропавших девушек.
Ожидания его не обманули. Прокурор, кашлянув и отпив чай, обратился к следователю:
– Вот, Николай Васильевич пришел с предложением. Он хочет, чтобы мы возбудили уголовное дело по факту убийства пропавших девушек. Как ты смотришь на это?
