Валентина кивала, вроде как поддерживая девушку, Славка уже начинал волноваться и подавал матери знаки, но она делала вид, что не замечает, продолжая играть роль радушной и в меру любопытной хозяйки.
Проводив Элю, уже в тот же вечер Славка услышал мнение матери. Но начала она издалека:
– Сынок, сядь, давай поговорим.
– Так и я хочу поговорить. Мам, ты уже поняла, что мы с Элей поженимся?
– Я думаю, это поспешное решение.
– Почему? Тебе не понравилась моя девушка?
– Ну отчего же? Она мила, даже вполне себе прилично держится. Но… как бы это правильно сказать, она слишком молода, еще учится и у нее…. ничего нет. В том смысле, что нет никаких связей, понимаешь?
– Причем связи, если у нас любовь…
– Слава, сынок, – Валентина села на диван рядом с ним. – Ты пойми, мы сейчас одни с тобой остались. Когда выйдет отец, неизвестно, а он был нашей опорой, нашей защитой… А теперь что? кто нам поможет? Родители Эли простые люди, за душой у них нет ничего.
– Ну и что, зачем мне ее родители, если я сам устроился на работу.
– Молодец! Но все равно вам с Элей будет трудно… послушай, есть девочки более успешные, которые крепко стоят на ногах. Вот у Северских дочка – чудесная девочка, твоя ровесница, высшее образование, уже перспективная должность… ее отец и тебя возьмет под свое крыло…
– Мам, ну что ты фантазируешь, какое крыло? Я же говорил, что мы любим друг друга, хотим пожениться, не вижу причин тянуть с этим.
Лицо Валентины словно окаменело, по реакции сына она поняла, что он не отступит. – Я против твоей женитьбы. Я против, чтобы ты встречался с этой девушкой из неблагополучной семьи.
– Понятно. В таком случае мы все равно поженимся, и я сниму комнату.
Валентина встала, спина ее была натянута как струна, недовольно взглянув на сына, вышла на балкон, чтобы остыть.
Перед обедом Элька сообщила отцу, что выходит замуж. Николай промолчал, а когда сел за стол, стал расспрашивать, Раиса внимательно вслушивалась в каждое слово.
– Так я не пойму, кто у него родители-то? – решил уточнить Николай. – Фамилия-то мне знакома: Нижегородцевы.
– Так у Славы отец директором завода железобетонных изделий работал, – пояснила Элька.
Отец перестал есть, отложив вилку в сторону. – Так это тот, которого за воровство посадили?
– Ну, на самом деле, Геннадий Иванович не воровал…
– Это тебе Славик твой сказал? – отец нахмурил брови, явно показывая недовольство.
– Дожили! С семьей уголовника связалась, – Раиса решила подлить масла в огонь.
–Тихо ты, – остановил отец, – у самой-то брат где сидит? – напомнил он. – В местах не столь отдаленных.
Раиса замолчала, надув губы.
– Ну, вот что, дочка, наслышан я от Михалыча про это предприятие, да и в газетах писали, расхищением социалистической собственности занимался этот Нижегородцев, а ты с его сынком связалась… Мы хоть люди и небогатые, зато честные… всю жизнь, горбатясь, все своим трудом… так что вот мое слово: не разрешаю.
– Как это понимать? – Элька старалась держаться спокойно.
– Не разрешаю тебе замуж, молодая еще.
– А я говорила: лучше за Родьку Кочкина выйти, поприличней будет, – напомнила Раиса.
– Вообще-то я совершеннолетняя, и сама могу принимать решение, – сказала Элька.
– Не можешь. Против я и все тут. Ты еще учишься, в моем доме живешь… и мать, если бы была жива, то же самое тебе сказала.
– Вот как раз мама меня бы поняла! – Элька встала и вышла на улицу.
Глава шестая
Еще было тепло, но осень напоминала о себе дождем, желтой листвой и прохладными ночами. Славка думал, что их распишут раньше, но в ЗАГСе сказали, что только через два месяца. И вот уже полтора месяца пролетело и осталось всего две недели.
– Как дома? как отец? – спросил Славка, встретив вечером у библиотеки.
– Не знаю, мы не разговариваем. А как у тебя? Валентина Александровна что говорит?
– Говорит о чем угодно, только не о нас с тобой, будто уходит от темы, или делает вид, что это ей неинтересно.
– Слава, мне кажется, она сильно переживает за твоего отца.
– Я тоже переживаю, но это же не повод уходить от жизни. Она, кроме работы, никуда не ходит, общается только с тетей Аней по телефону.
Они перешли через дорогу. – Ладно, давай о нас с тобой поговорим, кажется, я нашел комнату.
– Да-ааа? – Элька вроде удивилась, и в то же время обрадовалась, но смущение не давало проявить свою радость в полной мере. – И где же? в каком районе?
– Эль, мы, конечно, можем отказаться, если не понравится, но если по деньгам, то комнату сдают недорого… в твоем районе. Это двухэтажный барак, комната на втором этаже, чистая, светлая… я уже смотрел. Но не факт, что мы останемся там. Я ведь понимаю…
– Что ты понимаешь?
– Что тебе и так надоело там жить, а тут снова в бараке…
Элька обняла его и сомкнула руки, заглядывая в глаза: – Ах, какое разочарование, Золушка возвращается в трущобы, а впрочем, она оттуда и не выходила, – Элька рассмеялась звонко, целуя Славкины щеки, нос, губы.
– Неужели вдвоем, в одной комнате?! Славка, да мне все равно – в бараке или в шалаше. Я ничегошеньки не боюсь, я ко всему привыкшая. А вот тебе придется привыкать к неудобствам…
– Там, где ты, там и мне удобно, хоть завтра можем переехать, – он привлек ее к себе, – ты как? не против?
– Ну-уу, не знаю… мы же еще не расписались, – сказала она с напускной серьезностью.
– Всего две недели осталось… ну если не завтра, то через неделю, сказали, можем заселяться. Там мебель есть, плитка, остальное – наживем. Что молчишь?
– Да вот думаю, как мне от своих уйти, чтобы без шума…
– А мне как маме сказать…
– Элька, я, конечно, рада за тебя, но снова в бараке… это просто насмешка какая-то от жизни что ли, – Зойка не знала, что здесь больше – радостного или печального.
– Зоя, вот когда полюбишь, ты поймешь меня: хоть в бараке, хоть под тополем, лишь бы вместе… ну надо же с чего-то начинать.
– А и правда! Все-таки ты замуж выходишь! Веселиться будем, плясать будем!
– Ох, только свадьбы-то у нас не будет, – также в ритм Зойкиным словам пропела Элька. – Распишемся и все.
– Ну, конечно, не надейся, от меня не отвяжитесь, пока не поздравлю, не уйду.
– Так это понятно, ты же свидетельницей будешь. Ну а свидетелем Славин друг Леша.
– А родители?
– Ну, Слава своей маме скажет, а там уж придет или нет… это ее дело. Хотя, знаешь, Зойка, как мне хочется, чтобы она пришла. Не хочу новую жизнь с неприязни начинать, хватило мне Раисы…
– А если не придет?
– Заявление подано, все равно распишемся, так Слава сказал.
– А твои? – спросила Зойка, имея ввиду Элькиного отца и Раису.
– Нееет, отец даже слышать не хочет… но все равно сообщу им, хотят, пусть придут в ЗАГС. Платья свадебного у меня не будет, зато есть мое любимое голубое, которое тетя Люда подарила. И, кстати, завтра у меня с ней переговоры.
Они сидели на переговорном пункте, ожидая, когда же вызовут. – Ой, кажется меня, – Элька торопливо пошла к кабинке.
– Ну, здравствуй, цветочек, молодец, что переговоры заказала. Говори сразу, все ли у вас там нормально.
– Все хорошо. Ну, относительно хорошо. Во-первых, выхожу замуж… – Элька говорила быстро, стараясь вместить в короткий разговор все свои новости, чувства и переживания.
– Так, Эля, с отцом понятно, вряд ли он придет в ЗАГС, знаю я его упертого. А теперь слушай меня внимательно: примерно в пятницу узнай на почте, тебе деньги придут до востребования. Я отправлю, пятьсот рублей точно смогу отправить, это мой свадебный подарок….
– Зачем?
– Не спорь. Деньги пригодятся, купи себе что-нибудь, к тому же ты еще учишься. Ну а теперь позови мне своего молодого человека на пару слов.
Элька махнула, и Слава тоже вошел в кабинку. Минуты две он внимательно слушал, потом улыбнулся и сказал: – Хорошо, не переживайте.
– Что тебе тетя Люда сказала? – спросила Эля, когда вышли. Они сели на скамейку. Славка сначала улыбался, а потом рассмеялся. – Сказала, что если буду тебя обижать, то она бросит все, приедет и надерет мне уши.
Эля ушла из дома незаметно. Собрала утром вещи, которых было совсем немного, и как только отец с мачехой ушли на работу, вышла к старому тополю, где ждал Славка. Они оставили вещи на съемной квартире и пошли к остановке.
Тяжело было сидеть в тот день на лекциях, зная, что ночевать будет в чужой комнате.
Вечером отец нашел записку, точнее сказать, записку нашел Петька и отдал Николаю.
– Вот же негодяйка, ушла все-таки, – Николай, распалился, ходил по комнате, выговаривая свою обиду неизвестно кому, Эли-то уже не было дома.
Потом сел на диван, обхватив голову. – Как же так, дочка, как же так… не послушалась отца…
Приглашение на регистрацию Эля занесла через три дня, встретившись с тяжелым взглядом отца. – Папа, всё, не начинай. Если хотите, можете прийти, я буду рада.
Отец ничего не сказал, и Эле пришлось уйти без его одобрения. И только Петька побежал за ней, проводив до конца улицы.
– А я как теперь? – спросил мальчишка.
– А что ты?
– А кто с уроками помогать будет?
Элька остановилась, опустила ладонь на его рыжие волосы, почувствовав, что привыкла и даже полюбила этого рыжего хулигана.
– А ты приходи, адрес знаешь, уроки будем делать.
– Мам, мы просто распишемся. Без тожественного. Я буду рад, если придешь. И Эля тоже.
– Спасибо, сынок, обрадовал, нашел время, когда у нас в доме беда, отцу пять лет дали….
– Я знаю. Но папа меня сам учил: жизнь не останавливается, надо жить, карабкаться…
– Ну да, особенно если эту жизнь начинать в бараке, – съязвила Валентина.
– Там тоже люди живут. – Славка вышел, даже спиной чувствуя материнское осуждение.
Никаких гостей они не звали. Были только свидетели: Зойка и Алексей, самый близкий друг Вячеслава.
Но стоило молодым войти в свою комнату в двухэтажном бараке, как следом, примерно через полчаса ввалилась толпа бывших однокурсников Славы. Все его друзья, узнав адрес, приехали поздравить с законным браком, засыпав Эльку осенними букетами.
– Парни, только чуть потише, – просил Славка, – а то соседи…
– Ничего, потерпят, свадьба все-таки!
– Да какая свадьба, мы просто расписались.
На столе появилась закуска, под которую Эля и Зойка достали тарелки.
– По-здрав-ляем! – кричали друзья, окружив молодую пару.
– Слава, Эля, поднимаем бокалы, – начал Алексей, посмотрел на стакан, который держал в руке, – в данном случае стаканы, но это ничего, главное, чтобы вы всю жизнь были вместе! Ура, молодым!
И тут же раздалось дужное «ура», а потом «горько». Элька, в голубом платье и белых туфельках, ошеломленная поздравлением, первой заметила, как открылась дверь и на пороге появилась Валентина Александровна.
Друзья притихли, Славка принял плащ из рук матери, Лешка сразу налил: – Давайте за родителей!
– Ребята, да что вы, – смутилась Валентина, – давайте лучше за молодых.
