Сурф круто развернулся, прошипел:
– Ты будешь с ним не только работать, но и выполнять его приказы, как моего старшего помощника, – Арх с удивлением наблюдал, как с шефа в одно мгновение, словно змеиная шкура, слетела напускная миловидность и добродушие. Умный, пронзительный взгляд исподлобья, жесткая усмешка. В одно мгновение физиономия молодого клириканца стала злой и опасной. – Ты будешь жрать за ним его объедки, если я прикажу… – он повысил голос: – Повторяю для Линды и всех, кто еще не понял: Арх вместо Тэо?ра, который умудрился сыграть в ящик на прошлой неделе. Если кто-то не согласен, может собирать вещички и валить из группы… Я никого не держу.
Он окинул взглядом собравшихся. Линда, как и остальные, неохотно отвели глаза. И больше не спорили. Но при любой возможности делали вид, что Арха не существует.
Вот и сейчас Линда демонстративно притянула к себе панель управления ботами, перевела джойстик в рабочий режим, дождалась, когда перед ней оживет монитор: по темному экрану поплыли светло-серые точки. Это подключились внешние камеры и визиры, транслируя на монитор структуру внешних сред. Девушка ввела код, изменила настройки чувствительности панели и провела рукой по матовой поверхности: по ней пробежала рябь. А в следующее мгновение Линда опустила подушечки пальцев в него, словно в ванну с гелем: щупы повторили ее движения, мягко вернулись в пазы?.
– Боты готовы, – отчиталась капитану.
– У меня тоже все готово, – сообщил Граах и вернулся на свое место.
«Аякс» молчаливо скользил впереди.
– 2-15 до прокола, – голос Сурфока из динамика.
Линда и Граах проверили крепления ремней безопасности. Девушка положила руки на подлокотники и опустила голову на подголовник. Прикрыла глаза. Граах, наконец, тоже перестал петь и умолк.
Корабль Сурфа занял исходную позицию, капитан начал обратный отчет:
– Выходим в устье гравитационной аномалии. Фиксирую точку Фаргуса по приборам. Пять… Четыре… Смещение конфигурации один. Три… Два… Смещение гравитационного поля три целых восемь десятых. Готовность к проколу… Прокол!
Пустота перед носом «Аякса» полыхнула красным, загорелась. Космическая пыль медленно пришла в движение, закрутилась спиралью, нехотя освобождая пространство: внутри вихря сформировался полый войд. Как подслеповатый глаз гигантского осьминога.
«Аякс» устремился в него. «Агей» – следом. А следующее мгновение вывалился в мутную пустоту. Куда не глянь – мелкая космическая пыль и ледяные обломки. Казалось, что они застыли, будто мошки в смоле: любая гравитационная аномалия связана с течением времени.
Мгновение. Еще одно.
Датчики забеспокоились, один за другим ушли в красную зону, наперебой сообщая о нарушениях в системах: распознавание, детектор внешних сред, анализатор гравитационного склонения, курсоуказатель.
Арх ввел код корректировки – 0,2. Счетчики вернулись в зеленую зону.
– Сурф, коэффициент аномалии 0,2, – сообщил с облегчением.
Но прежде, чем успел договорить, все опять полыхнуло красным. Сурф усмехнулся:
– Уже нет… Ставь плавающих алгоритм. Будем править вручную…
Они зависли над бурой глыбой. Гигантский астероид, по форме напоминающий старый растоптанный ботинок со срезанной в нескольких местах «подошвой», медленно вращался вокруг своей оси. В гладких, будто отполированных площадях отражались два фрегата – остроносый «Аякс» и юркий многофункциональный «Агей».
– Все, на месте, – скомандовал капитан. – Приготовиться к выброске.
Граах поднялся, важно направился к выходу из рубки, подхватил по дороге чемоданчик с пиратрилом – дорогой взрывчаткой, доступной лишь по спецзаказу с правительственных складов. То, что она не ворованная, Арх не сомневался – на каждом из баллончиков значилась печать конфедерации и дата упаковки: вчера.
Землянин прищурился, с сомнением покачал головой – может, и зря он в это дело ввязался. Как знать, вдруг ставки в игре так высоки, что жизнь отдельно взятого землянина, приговоренного к пожизненному заключению, не стоит даже тех заверений, которыми его снабдили перед посадкой на «Аякс».
«К черту, – мысленно выругался, – теперь не отмотаешь».
Пальцы скользили над интерактивной панелью, водили коды команд и архивировали данные переброски – привычка подчищать за собой еще с Земли. Задержались на выпуклой алой кнопке – под брюхом «Агея» хрустнуло: фрегат выбросил якорь, закрепился над каменистой поверхностью астероида. Арх проверил надежность крепления стоек, дернул вверх джойстик загрузки ботов. Сделал многомерную 3d съемку поверхности под брюхом корабля, и сохранил на свой персональный коммуникатор. Дождался зеленого индикатора на табло. Ввел код активации: корпус корабля дернулся, заскрежетали крепления аппаратов, заставив землянина поморщиться – скрежет хуже, чем железом по стеклу, внутренности скрутило от мерзкого звука.
И только после этого встал из-за пульта, сделал несколько махов, расслабляя затекшие плечи, и направился к выходу из рубки.
– Граах, ты так торопишься, будто надеешься урвать горсть алмазов сверх оплаты, – хохотнул, минуя мембрану. – Сурф с тебя шкуру с живого снимет… Ну, ты, впрочем, в курсе.
Но клириканец сделал вид, что не услышал, прошел в скафандровую: через полупрозрачную гермопреборку Арх видел, как тот сунул ноги в закрепленный в нише скафандр. Притормозив, землянин резко развернулся и столкнулся с Линдой, вышедшей из рубки следом. В одно мгновение, будто заранее ожидая, что они окажутся нос к носу, приподнял девушку под локти и уволок за стойку с газовым оборудованием.
– Лин, ты долго будешь на меня дуться? – склонился к виску и попытался поцеловать.
Креонидянка сверкнула глазами, увернулась. Уперлась ладонями в грудь землянина:
– Отвали, Архипов, – двинула кулаком под ребра.
Услышать от нее свою земную, почти забытую здесь, фамилию – это словно на вечер выпускников сходить. Парень поморщился, виновато улыбнулся:
– Ну, Лин… Ну ты же знаешь, я невиноват, – еще одна попытка поцеловать. Ладонь легла на девичью талию, скользнула по бедру. – Если бы не твой шеф, я бы до сих пор гнил в той дыре, куда меня упек Трибунал после Фреи…
Девушка отвернула лицо, но подставила для поцелуя шею. Архипов осмелел, привлек ее к себе и, приподняв подбородок, жадно поцеловал. В ушах зашумело, с плеч будто стотонную глыбу сбросили, а девушка в его руках стала мягче церковного воска. Запрокинула голову и отзывалась на ласки жарко, беззастенчиво.
– М-м, Лин, солнце, я так соскучился… – еще один поцелуй: – Моя зайка.
Она расслабилась только на миг, ровно до того момента, пока он не произнес это слово – «зайка». Ее передернуло. Порывисто оттолкнула Арха и прошипела в лицо:
– Сколько можно говорить – не называй меня так! – она покосилась за стойку, где все еще копошился со скафандром и заунывно пел Граах.
Архипов прислонился плечом к стене, сунув ладони под мышки и скрестил руки на груди. Лукаво улыбнулся:
– Зря ты так… Они милые.
– Они зубастые, с огромными ушами и воняют! – Линда втянула голову в плечи, сморщила нос, и, выставив вперед верхнюю челюсть, пошамкала ей, изображая грызуна. – Бр! И еще они постоянно сношаются…
Архипов скептически хмыкнул:
– Ты путаешь с кроликами… А зайки милые.
Он протянул руку и по-кошачьи мягко подцепил пальцем пояс на брюках девушки, попробовал притянуть к себе. Линда ударила по руке:
– Не лезь ко мне! – оттолкнула его от себя и выскользнула из укрытия в коридор.
Как раз вовремя – Граах обернулся, рассеянно прищурился, вглядываясь сквозь мутную поверхность мембраны. Архипов мечтательно вздохнул, проводил взглядом креонидянку.
Шумно откашлявшись, кивнул на бортовые часы и крикнул застывшему в недоумении Грааху:
– Готовность две минуты.
Он посмотрел на демоэкран: «Аякс» тоже закрепился над поверхностью гигантского астероида. По сведениям таинственного заказчика, объект, который им предстояло найти, находится здесь. Кстати, что они должны были найти, Сурф еще не объявил – секретная информация обещана участникам спуска за минуту до выброски. Землянин почесал подбородок: еще один «пунктик» за то, что операция предстоит не из простых.
Надел скафандр, поправил персональный коммуникатор, проверил эластичность сгибов в локтях и запястьях, попрыгал – дурацкая привычка еще со времен спецназа: инструктор научил проверять таким образом крепление оружия и техсредств. Подумав, вложил перочинный нож в наружный карман на бедре и закрепил плазменный под креплением интеркома.
Бросив короткий взгляд на замершего у люка Грааха, сообщил капитану:
– К выброске готовы.
– Стартуем. – Голос Сурфа из динамика. – Иали?с, парни.
«Иалис» – по-клирикански «за работу», с пожеланием успеха. Архипов никак не мог привыкнуть к этим словечкам, все время казалось, что слышит эльфийскую речь. И на фоне утонченных клириканцев реально чувствовал себя гоблином. Или вообще – троллем, если посмотреть на ангельски-прекрасных креонидянок. Он улыбнулся, мысленно представил, как обнимет Линду по возвращении. Кажется, она близка к тому, чтобы простить его за двухмесячное отсутствие. Но он не лгал – с нижнего уровня галактической тюрьмы можно выбраться только если за тебя хлопочет лично начальник этого богоугодного заведения.
Как бы то ни было, снова в камеру он не вернется: «Не такой человек Саня Архипов, чтобы дважды попадаться».
Саня Архипов – почти забытое имя, которое дали родители. Заснеженный сибирский городок, неглубокая река, зимой промерзавшая до самого дна, запах печного дыма, а еще колючая щека отца – это все, что осталось от прежней, догалактической жизни. Давно не осталось ни отца, ни матери, а дом продан чужим людям. Остались только воспоминания. Да и от самого Сани Архипова осталось только куцее прозвище Арх.
Правда, ему нравилось, как оно слетало с губ белокожей Линды.
Парень откашлялся, возвращая себя к работе.
– Чего рычишь в ухо, – Граах не преминул проворчать, демонстративно постучал в наушник.
– Проверяю твой музыкальный слух, – Саня усмехнулся, но громкость микрофона уменьшил.
Он поправил страховочный трос и шагнул за манжету стыковочного рукава в пустоту. Вакуум подхватил его, развернул над поверхностью астероида. Архипов отчетливо видел ровные ряды сооружений, остовы домов и обрывки дорог под собой. Получается, астероид был когда-то обитаемой планетой. Архипов пытался вспомнить какие-то сведения о секторе, но ничего, кроме обрывочных сведений в памяти не всплывало. Бот уже завершил сканирование поверхности и дна расселины, перебросил участникам спуска первичные, пока не обработанные данные.
Щелкнула внешняя связь.
– Итак, парни, обещанный инструктаж, – голос Сурфа. Деловитый, спокойный и уверенный. – Перед нами – планета Галоджи, центральная планета сектора до аварии. Вернее, то, что от нее осталось… Самый крупный фрагмент, который на картах значится под номером 3H-28. По имеющимся архивным данным, планета со спутниками представляла собой конгломерат научно-исследовательских лабораторий и баз. Считается, что здесь проводился ряд экспериментов в области физики, химии и динамики вещества и пространства… Ходят слухи, что в ходе экспериментов местные ученые раскрыли секрет происхождения Вселенной и создали галактику, разрушив все стереотипы.
Граах присвистнул.
– … Но подтвердить, ясное дело, никто это не может. Никакую галактику тут никто не видел, разве что только воспаленный мозг бедных академиков… В любом случае, уникальное оборудование осталось. Это факт… 3Н-28 пострадала меньше других, а учитывая ее удаленность от внешней границы аномалии Галоджи и труднодоступность, еще и не тронута нашими коллегами.
– Ух ты, – присвистнул Арх. – Прямо галактическая Троя…
– Что? Что значит «Троя»? – не понял клириканец. – В любом случае, забираем только то, за чем сюда прибыли, это понятно, я надеюсь?
– Сурф, а что было конкретно на этом обломке планеты? И что мы должны найти в итоге? Не на экскурсию же ты нас привел? – Архипов методично передвигал затянутыми в перчатки руками по страховочному канату, спускался на поверхность. Двенадцать метров под светящимся бортовыми огнями брюхом «Агея».
Отсюда поверхность 3Н-28 выглядела похожей на разбитую елочную игрушку – такая же гладкая, хрупкая, с острыми и рваными краями разломов.
«Внешний купол?» – предположил Архипов прежде, чем достиг поверхности, прокрытой корочкой хрусткого льда вперемешку с пылью и пеплом.
Он закрепил конец выброски и подбросил маячок-бур вверх – чтобы не потеряться самому, и чтобы робот видел, откуда его подобрать по завершении миссии. Боковым зрением отметил, что Граах также закрепился на поверхности и выбросил свой передатчик, а по соседним тросам уже завершают спуск Фрил, Арла?н и Та?йго – взрывотехники и поисковики команды Сурфока. Все трое – если верить внешности – креонидяне, все трое – с парой десятков успешных операций за плечами и как минимум десятью пожизненными приговорами на троих.
Сурф откашлялся в динамике – очевидно, устраивался в кресле:
– Мне нравится твоя любознательность, Арх. Но давай так: твоя группа оказывается под поверхностью, делаете съемку. А там я оцениваю увиденное и решаю, двигаемся дальше или возвращаемся.
Архипов понял главное: то, зачем они сюда притащились, стоит всех их жизней вместе взятых. «Черт вас всех подери».
Он заглянул в расщелину: маслянистая и топкая чернота. Ни блика, ни лучика.
– Линда, света добавь. И угол дай шире… Не видно ни черта.
Он знал, что девушка следит за ним из операторского кресла, ему даже казалось, как ее взгляд щекочет между лопатками. И от этого становилось тепло на душе.
Вздохнул.
Сердце замирало от мальчишеского восторга. Наверно, так старина Шлиман чувствовал себя, когда открыл Трою. Оранжевый луч осветил параллельные ребристые трубы, ряд турбин, нетронутых катаклизмом, припорошенных космической пылью, и выпуклую полусферу засыпанного купола. Все выглядело так, будто лаборатории Галоджи находились под поверхностью, укрытые от посторонних глаз. «Если это, конечно, лаборатории», – Архипов отправил картинку на борт «Аякса».
– Хорошо, Арх, спускаемся, – удовлетворено скомандовал Сурф.
– Ну, спускаемся так спускаемся, – пробормотал Архипов, махнул рукой Фрилу и Арлану спускаться первыми. Следом – они с Граахом. Тайго оставил на подстраховке.
Устроился на верхней платформе рабочего бота. Активировав двигатели, тот ловко нырнул под верхний панцирь. Узкий луч прожектора выхватывал то гладкие стены, то сооружения наподобие гигантских сот – полые восьмиугольные остовы с уходящими на неизвестную глубину норами. Еще пятнадцать метров вниз, и группа спустилась в центр площади, на полированные треугольные плиты.
Персональные коммуникатор выбросил обновленный анализ внешней среды. Здесь оказался ниже уровень радиации, выше – газов с примесями космической пыли и выше концентрация кремния.
Граах, склонившись над монитором, отметил:
– Хм, странно, здесь и атмосфера какая-то есть. Ну, понятное, остаточная, к жизни не пригодная, но можно провести анализ, чтобы понять, что было до катастрофы… – Он прищурился, выслушивая ответ Сурфа, пожал плечами: – Как знаешь. Я б торганул… Информация о Галоджи сто-сто пятьдесят тысяч тумаров да стоит…
Архипов заметил, как клириканец тайком настроил программу забора вещества, огляделся. По углам площади площадь, на которую выходило три сооружения – гигантские ворота были сорваны с петель, тросы непонятного Архипову назначения исчезали в глубине. два входа были почти полностью завалены камнями, оплавились. Еще один выглядел вполне подходящими для прохода.
– Держитесь левее.
Архипов огляделся:
– Левее – это ты имеешь ввиду вон туда? – взгляд уперся взглядом в единственный уцелевший проход.
Вместо ответа, Сурф бросил координаты с привязкой к местности, Арх, прищурился, поманил к себе дрона, направил его внутрь.
К нему нехотя подошли Фрил и Арлан; Граах с любопытством сунулся в ближайший разрушенный тоннель, присвистнул:
– Что это, интересно? Лаборатории? Катакомбы? Оранжереи?
– Или норы, в которых обитали гигантские черви, – рассеянно добавил Арх и с удовольствием отметил, как вся троица передернула плечами. Усмехнулся, сверяясь с данными дрона: – Дрон не фиксирует дно, но подтверждает довольно приличной ширины тоннель… Из резолита. Мы пройдем, я считаю. Единственное, вижу, что там разветвлённая сеть тоннелей, заблудиться можно на раз-два.
– Используйте маячки.
Архипов бросил свободный конец троса в разлом, переключил индивидуальную связь с «Аяксом»:
– Сурф, я не специалист по Галоджи. Но резолит, которым обшиты стены технического тоннеля, он и здесь, на площади, используется. Я готов дать голову на отсечение, что мы идем не через парадный вход. Ты посмотри на данные гравитационного фона, которые приходят от дрона. Он растет. Там внутри – источник гравитации.
– Там храм Се-Терры, – отозвался контрабандист.
* * *
Архипов чертыхнулся: час от часу не легче. Храм Се-Терры – та самая лаборатория, выжившие ученые которой получили огромные сроки после аварии, а заведующий лабораторией вообще был приговорен к смертной казни. Сейчас он бы немало отдал, чтобы хоть одним глазком заглянуть в материалы секретного уголовного дела и понять, что ждет их внизу.
Дрон считывал сеть тоннелей, оставлял на темном мониторе зеленые линии маршрута, иногда отклоняясь от основной линии из-за повреждений трубы. Некоторые рассыпались веером, некоторые – уходили в глубь планеты и терялись за пределами досягаемости луча. Низкочастотные вибрации улавливались датчиками все отчетливее. Мерный гул шел от резолитовых стен. Сигнал то усиливался, то ослабевал.
