К. Хеллен "Эйвели. Часть третья"

Эйвели. Часть третья
К. Хеллен

Восстанавливая историческую справедливость, через историю одного рода автор знакомит читателя с бессмертным народом эулиен, его историей, культурой, традициями и обычаями, развенчивая мифы о нём и приоткрывая завесу тайны о его происхождении и труде среди людей. Если Вы думаете, что всё знаете об эльфах… Вы будете немало удивлены открывшейся правде.

Эйвели

Часть третья

К. Хеллен

Переводчик Илона Борисовна Коложвари

Корректор Ирина Октябриевна Федотова

© К. Хеллен, 2023

© Илона Борисовна Коложвари, перевод, 2023

ISBN 978-5-0059-8732-7 (т. 3)

ISBN 978-5-0059-8726-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Звенье двести двадцатое. Нимвэ и Тэрне Пёрышко Ийдена. Становление рода Иимрехэ

Мудрым не по годам вождём стал Ислисин, встав во главе народа своего, и в Рэйе нашли эулиен Керникевиль заступницу свою и добрую помощницу. Узнав о том, что разродился народ эулиен ещё одним благодатным и благородным родом, озлобились арели, и Владыка их прежде них всех. Стал он искать Ислисину и Рэйе и народу их погибели, тогда же и явил Ислисин мудрость свою и прозорливость и увёл свой народ из-под бед, уготованных им. Зорко следили Ислисин и Рэйе за эулиен, вверенными им, и ни на море, ни на суше не оставляли их без своей помощи и попечения. И по заботе их – никак не могли арели подступиться к ним, ибо истинно крепкость в Свете дана была Ислисину и возлюбленной его, благословенной госпоже Рэйе. Не ставил Ислисин себя выше народа своего и тем, кто желал осесть и остаться на полюбившихся землях, сам помогал строить дома их, и многих старейшин одарил нитями на запястья их, дабы встали они во главе домов и родов своих под опекой его и Рэйе. Так пять великих домов отстроил Ислисин для народа своего и поименовал их Третий Эйден, Четвёртый Эйден, Пятый Эйден, Шестой Эйден и Седьмой Эйден (ибо прежде них – Эйден Господина Садов и сам Светлый Дом), сколько же домов отстроил Ислисин для семей и одиноких эулиен народа своего – нет верного счёта. Так стали эулиен Светлого Дома – золотыми листьями и народом Керникевиль и под опекой светлого рода сего утвердили и продолжили рода свои. До того же, пока не расселились все эулиен, что отплыли вслед за Ислисином и Рэйе – странствовали за ними на кораблях и служили людям на пути своём. Многие же из первопришедших, что пошли за Ислисином и Рэйе, писали Финиару, ибо просил он их. Они же сообщали ему об отваге молодого вождя их и доброй мудрости его, а также о великой Любви народа Керникевиль, которую заслужила по трудам своим госпожа Рэйе, верная спутница и возлюбленная Ислисина. Так написали однажды эулиен Финиару, что отправился господин их в Светлый Дом и держит путь туда с женою своей, ибо благословил Создатель народ их, и род Керникевиль вскоре должен быть продолжен. А потому подготовил всё Финиар, и в назначенный день вышли все эулиен Светлого Дома и спустились в гавань, чтобы приветствовать Ислисина и Рэйе, и приняли их с песнями и благословениями и проводили в Дом их, тогда же праздник был, и не кончался он три месяца. В то же время совершилось множество амевиль и иных светлых торжеств, и на всех из них Ислисин и Рэйе были почётными гостями и первыми в благословениях. Финиар же принял Ислисина и Рэйе, как подобает главе рода принимать собрата своего, и великих почестей были удостоены эулиен и пожалованы многими дарами, тогда же окружили их все со многими расспросами о родных и друзьях своих, а также любопытствовали изрядно о приключениях и трудах их, как только неугомонные эулиен могут. В день же благословенный и светлый, когда стояла молодая весна, родила Рэйе долгожданное дитя, и пришёл Ислисин к Финиару, дабы просить наречь дочь свою. Финиар же отдал Ислисину право его, ибо теперь сам Ислисин был первым в роду своём, не считая отца своего, триждыблагословенного Ислии, получившего родовое имя Керникевиль. Но преклонил Ислисин колено и голову свои и умолял Финиара оказать честь роду его и наречь их дочь с Рэйе. И пришёл Финиар, и принял маленькую эу из рук отца её и нарёк имя ей Ни?мвэ [N?mvhe]. Так была рождена Нимвэ от Ислисина, сына Ильмадуйль Владычицы Снов, дочери Амахейлах, дочери Фьихлие, дочери Эликлем, дочери Финиара, и от благословенной госпожи Рэйе, жены Ислисина, по исходу эулиен, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена, и через неё умножился и утвердился молодой род Керникевиль, а также род Эйвели, ибо кровь и право обоих родов перешло к ней. Случилось же милостивой госпоже Нимвэ родиться так: был день светлый, и ветер светлый бродил по земле, разнося пушинки и благую весть. И вот одну из пушинок вдохнул Ислисин и принялся чихать. И была тут же Рэйе рядом, и в великом волнении держала мужа за плечи и говорила ему: – Еum ni ?bhu![1 - Ещё не время! (эмл.)] Ислисин же никак не мог остановиться и сказать хоть слово, чтобы успокоить дражайшую Рэйе. И сердце его исполнилось великого волнения за возлюбленную, ибо она не ведала причины его внезапного недуга, и прикоснулся Ислисин руки Рэйе, что лежала на плече его, и с великим почтением и трепетом предал себя ей в ифхёлье. Велика была нежность эу и забота о встревоженной супруге своей, и вот по неодолимой нежности той и трепетной доброй заботе – был у Рэйе ребёнок, которого обрела она в мимолётном ифхёлье. И так успокоилось сердце Рэйе и возликовало сердце Ислисина, и вскоре вместе опустились они на молитву, дабы восславить пушинку, что по светлейшей Воле Господа так послужила им.

С великой радостью и честью пришли к юной Нимвэ лучшие из наставников и светлейшие из эулиен Светлого Дома. Сами дети Финиара наставляли её, и Финиар много беседовал с ней. Первыми же и вернейшими наставниками маленькой Нимвэ стали счастливые родители её – Ислисин и Рэйе. Они же дождались, пока Нимвэ получит именной клинок свой и тон от Фьихлие, и, поручив дочь свою заботе рода Эйвели, оставили Светлый Дом и вернулись на корабль свой, и отплыли вскоре, ибо многие заботы о народе своём ожидали их, и сам человек, и вечные нужды его.

Никто из наставников не знал печали с Нимвэ, ибо нрав её был мягок и скромен, а сердце исполнено нежности, но и великой отваги. Радовались эулиен за юную госпожу Керникевиль, ибо щедр был Бог к молодому роду, дав им Нимвэ. К юности же своей сделалась Нимвэ одной из прекраснейших эулиен Светлого Дома, и ото всех пределов народа надеющихся стали приходить юноши искать её взора, и прежде всего шли к Всеспрашиваемому за благословением, а потому – никто из них не тревожил Нимвэ, ибо провидел Финиар о судьбе госпожи Керникевиль и радел о её Свете.

И была ночь под властью серебряной госпожи Луны, и вышла Нимвэ в сад, ибо ей не спалось, и прошла она через все пределы его и вышла на порог рощи Эммеран. Там увидела она Тэ?рне [Tеrne], исполняющего свой танец-молитву. Был Тэрне из предела Ирдильле и был учителем танцев и песен, одним из первых эулиен, рождённых в подзаконном мире, ибо Свет его пришёл ещё в Эйдене. Он наставлял самого Ильалданве, вместе с госпожой Эликлем, а в ту самую ночь – и ему не спалось, и спустился эу из покоев своих, дабы восславить Господа своим танцем. Как зачарованная, смотрела Нимвэ на танец Тэрне, покрытого мерцанием древних звёзд и лунным серебром. Едва ли ноги вдохновенного танцора касались земли, и истинно казалось Нимвэ, что он прикасался руками небес, исполняя имя своё (1). Подобно мотыльку, в свете ночных светил порхал и кружил Тэрне, всецело отданный своей молитве и преданный танцу, Нимвэ же не могла отвести от него взора, и в сердце её вселился такой восторг, что смогла эу лишь упасть на колени и воздеть руки к небу в радостной хвалебной молитве, ибо ничего прекраснее она не видела в жизни прежде. И сердце её рвалось к Тэрне, чтобы соединиться с ним во вдохновенном танце, исполненном могучей жизненной силы, торжества Света и благородства, но эу сдержала себя, ибо не обучена была танцу и побоялась оскорбить Тэрне в его сокровенной молитве. Когда же зажглась Ирдиль и угасли ночные звёзды, опустился и сам Тэрне на молитву эулиен, и, завершив её, направился к Светлому Дому – одним из смиренных его эулиен, степенным и исполненным светлой скромности. Тогда же на пороге Дома нагнала Нимвэ учителя танцев и припала к ногам его в ифхёлье, она же умоляла его стать наставником её и обучить танцу, чтобы и ей был дан столь добрый и надёжный дар. В великом волнении склонился Тэрне над юной эу и со слезами принял её ифхёлье, дав ей слово, что обучит её всему, что сам знает, ибо не может быть никак иначе. С того дня сделалась Нимвэ ученицей Тэрне и вскоре всех иных наставников позабыла ради него, никто же из них не смог осудить её, ибо все любили Тэрне, а те, кто видел его и Нимвэ – не смели и думать о том, чтобы разлучать их, ибо сияли эулиен, находясь рядом, как два полуденных слепящих солнца, и смех их звенел во всех пределах, а на танцы их собирались посмотреть многие. Сам же Тэрне был с Нимвэ так обходителен и нежен, будто бы была эу чистейшей росинкой на утреннем побеге травы, и даже дыханием своим, исполненным жизни, боялся Тэрне смутить её. И всякий раз, приглашая эу на танец, обращался с ней с великой заботой, почитая Нимвэ своей госпожой и называя её своим Светом. Так сложилось, что редко сам танцевал Тэрне, наставляя эулиен в беседах и песнях, но в особые дни отдавал себя танцу, положив для себя, чтобы его никто не видел, ибо так он лично собеседовал с Богом и был причастен Свету Эйдена. Ныне же все дни проводил он с Нимвэ, и танец вновь овладел им, как прежде. И в его вихре и в его власти кружились эулиен по пределам Светлого Дома, и всякий, кто видел их – выкрикивал им благословение. С доброй Надеждой ожидал Финиар, когда придут к нему Нимвэ и Тэрне, ибо, как и каждый, кто видел их, ожидал их амевиль. И вот под наставничеством Тэрне – сошло знание в сердце Нимвэ, и одна она пришла к Финиару с мольбой отпустить её на служение к людям. Пожелала ради смертных Нимвэ расстаться с тем, кого любила, чтобы суровый и многоопасный путь свой пройти самой и уберечь Тэрне, а затем вернуться к нему, будучи надёжной ему опорой, познавшей свою возможную крепость. Напрасны были уговоры Тэрне и прошения его к Финиару – Нимвэ ушла одна, но перед тем условилась с эу, что в срок оговоренный в условленном месте, если по-прежнему будут они оба живы и Любовь их будет крепка – встретятся любящие, чтобы соединиться в амевиль в одном из домов родителей Нимвэ. Так положили они меж собой и благословили друг друга, поручив себя друг другу в ифхёлье, и так расстались, не расставаясь в сердце. Несколько раз порывался Тэрне уйти вслед за Нимвэ, но был остановлен самим Финиаром и принял свою судьбу, и отдал себя ожиданию и песням о далёкой возлюбленной своей, отворившей сердцу его врата Эйдена. Тогда же и сам Илькайрат приходил утешить Тэрне, ибо сделался он тенью от самого себя и расцветал лишь в воспоминаниях о Нимвэ и в песнях о ней. И сказал Илькайрат эу, чтобы пел он Нимвэ, не переставая, иначе тоска по ней и тревога погубят Тэрне. И так Тэрне и сделал – и пел о Нимвэ и своей Любви к прекрасной эу – всё то время, что были они в разлуке. И многие приходили в предел Ирдильле, а иные и в Светлый Дом, чтобы его услышать, и дивились такому служению эу и той силе, что незримо была дана всем песням Тэрне и их Свету, ставшему спасительным для многих. В песнях Тэрне утешались сердца в разлуке и исполнялись ликованием те, что были покинуты Светом Надежды. Финиар и тот приходил послушать Тэрне, чая, что в песнях влюблённого эу найдёт исцеление и своей тоске по Эин-Мари, которая в сердце пребывала с ним неразлучно все эти столетия в подзаконном мире.

Из всех трудов, что были доступны светлейшей эу, выбрала Нимвэ лекарский труд, ибо к нему лежала душа её, и в нём оказалась Нимвэ сильна и многоискусна. В людях наставляла она многих в лекарстве и составляла книги о травах и болезнях смертных, встречалась с мудрейшими из лекарей тех времён и посещала недужных, сотрудясь со смертными лекарями и воздвигая пределы им, где могли бы они трудиться и укреплять свои знания. Не зная страха, посещала Нимвэ также и предел арели и служила и там, ибо были в нём и те, кто облечён плотью по праву или же по желанию своему, и они, как и всякий имеющий плоть, бывали недужны, и им с уважением и почтением служила Нимвэ. Послал Владыка Смерти убить эу, но всякий раз рассеяны были посланные им, ибо им противостоял Свет Нимвэ, и не смогли арели даже приблизиться к эу. Те же, кто получил от неё исцеление – более не могли оставаться прежними, и так многим из арели принесла Нимвэ Свет Надежды, а через него и спасение.

Случилось также великосветлой Нимвэ спасти мальчика, что упал с дерева. Когда упал он – голова его раскололась, и мозг выпал. Никто из смертных не мог поверить в возможность его исцеления, и мать мальчика начала готовить его к погребению. Но пришла Нимвэ и взяла мозг его, и обтёрла слизью от морской рыбы, и поместила в сосуд с морской водою, а затем в сосуд с речной водою, а затем обратно – в голову мальчика, и взяла вино и красную глину и смешала их, и укрепила его кости, которые раскололись. И потом молилась долгое время, а на пятый день мальчик открыл глаза и смог рассказать о том, что случилось.

Ещё же Нимвэ исцелила зерно, когда в Нинэ?рте [Ninеrt] случилась гниль колосьев. Так пришла Нимвэ на поля, где была болезнь, и говорила с каждым из недужных колосьев, и благословляла каждый, и не пропускала ни один из них.

И те из колосьев, с которыми говорила Нимвэ – были черны, а наутро гниль сходила с них. Затем спустилась Нимвэ в каменный амбар, узилище всего зерна лета, и стала перебирать семена, одно за другим, и также беседовать с каждым, и петь зерну, и благословлять его. День и ночь трудилась Нимвэ в амбаре и не принимала ни воды, ни пищи, и ни с кем не говорила, кроме самого зерна, и никого не пускала к нему. Когда же потом вошли люди – нашли золотое зерно крупным и спелым, и не было меж него ни плевела, ни гнили, но сплошь золото тучных колосьев. Так Нимвэ исцелила зерно и урожай в Нинэрте.

Много за Нимвэ чудес исцеления, дарованных ей по милости Божией за верность её и Любовь к смертным. Те из них, что известны – стали песнями круга предела Эликлем, те же, о которых молчит Нимвэ – известны спасённым эу и самому Богу. Я же свидетельствую, что по Любви Нимвэ и её молитве творились великие исцеления и укрепления в Свете, сама же эу по скромности своей молчит о них, и я не стану вещателем её славы, ибо знаю, как не близка она сердцу эу.

И был день странствий Нимвэ, и в сердце её поселилась тревога, и печаль охватила его. Тотчас же к пределу сердца обратилась Нимвэ, и услышала голос Тэрне и как он призывает её, ибо Смерть стоит у его изголовья. Ради Тэрне всё оставила Нимвэ и как могла поспешила вернуться, пребывая с любимым в сердечной молитве. Случилось же так, что напали люди на Тэрне и тех, кого наставлял он, и многих убили, а иных оставили в ожидании смерти, и одним из них был и сам Тэрне. Так получил эу серьёзную рану, но, не думая о себе, взял на себя заботу о своих собратьях, а потому вскоре совсем занедужил и принесён был в светлейшие из покоев, ибо прежде не позаботился о своей ране. Когда же пришла Нимвэ к Тэрне – был он уже лишён первого дыхания жизни, и лекари сделали для эу всё, что могли. Но попросила эу дозволения остаться ей наедине с любимым и припала к ложу его в молитве, и своими слезами омыла раны его. Она же сама взяла долю от крови своей, чистой и полной цветения жизни, и отдала её Тэрне, взяв от него большую долю грязной крови. И так повторила Нимвэ три раза через несколько дней, пока лекари не удержали её, ибо Нимвэ отдала Тэрне много крови и сама ослабла, и могла встать на путь смерти. Тогда просила Нимвэ, чтобы привели её к Финиару, и молила его совершить амевиль над ней и Тэрне, ради укрепления его Света и ради Любви их, не знавшей покоя. Облачился тогда Финиар в праздник и спустился в лекарские покои, и отпустил всех эулиен, что были там, так что остался лишь он с Нимвэ и Тэрне. И по молитвам Нимвэ сочетал он её в Свете с возлюбленным эу, и единым Светом предстали они перед Богом, и так укрепился Свет их, и тотчас очнулся Тэрне под опекой Нимвэ и был встречен и принят её улыбкой. Как страдающий жаждой припадает к прохладному роднику – припала к груди возлюбленного мужа Нимвэ, и более не пожелали они расставаться, и голосами их и смехом их зазвенели светлейшие из покоев. И был вскоре праздник по амевиль их, каких не бывало прежде в Светлом Доме, и ликование его было щедро и крепко, и зажгли эулиен Свет во всех пределах, ибо в танце своём по всей обители кружили Нимвэ и Пёрышко Ийдена, подобно двум огонькам от Его Света. По амевиль же оставались эулиен ещё некоторое время в Светлом Доме в пределе рода Золотое дерево и сослужили вместе своему народу, и в то время многие из эулиен решили перейти под опеку Керникевиль и госпожи Нимвэ, дочери Ислисина и Рэйе. Затем, в своё время, Нимвэ и Тэрне простились с Финиаром и его народом, чтобы исполнить задуманное и вернуться к своему народу.

До того же был день, когда странствовала Нимвэ среди смертных и увидела, как собрались люди, чтобы убить собаку. И пришла эу и остановила их, и спросила их, в чём вина этой собаки? И ответили ей, что стала собака уже стара и не может, как прежде, защищать стада, а потому решили убить её, так как нет от неё пользы, и требует она хлеба. Тогда забрала Нимвэ собаку от людей и с ней вернулась в Дом свой, ибо была та собака худа и слаба, и кожа туго натянулась на рёбра её. Звали собаку прежде Гавх?р [Gavh?r], и была она уже стара для охраны, и слабыми стали кости её, и совсем поникла Гавхур, ибо не могла больше служить, как прежде. Но взяла Нимвэ заботу о ней, и в покоях своих поселила Гавхур, и положила её на постель свою, и укрыла её шелками и периной, а сама ложилась на полу и спала так. И каждый день ходила эу к ретенти, чтобы взять у них мяса для подруги своей. Любовью и добрыми беседами уврачевала Нимвэ слёзы в глазах собаки и доброй пищей вернула силы в тело её, наела Гавхур себе славные бока, и укрепились кости её, и ушла дрожь, и прояснился взгляд, шерсть же Гавхур заблестела и завилась кудрями, будто бы стала она вновь щенком, и резвость, и любопытство щенка проснулись в ней. Многая радость была Нимвэ от общения с Гавхур, но в Любви своей назвала эу её Ирди?льмрин [Ird?l`mhrin] – Кусочек Ирдильле, и такое имя дала ей, а потому называли эулиен Гавхур – Ирдильмрин и любили её. Всюду Ирдильмрин следовала за Нимвэ, и радость их, соединённая, была велика. Также любила Ирдильмрин бегать по саду у Светлого Дома и встречать громким приветствием своим приходящих эулиен, и провожать их до самого порога яблоневой рощи. Тогда же шутили эулиен, что у Луриена есть соперница в деле его, и с радостью делил эу с Ирдильмрин труд свой. Любили Ирдильмрин и исполины, и ретенти, они же все баловали её и почитали, а потому знала она, что во всех пределах Светлого Дома рады ей, ибо ничто не запрещалось ей, и всякая шалость Ирдильмрин была эулиен в радость. Финиар же на всякий день арнхейна желал, чтобы Ирдильмрин была рядом с ним и носила воду его, а также была всегда обильно полита, ибо прежде самого Всеспрашиваемого принимала на себя всю воду, положенную ему.

Так пришла однажды Ирдильмрин в предел Ирдильле и увидела Иллиат, и пошла за ней. Как раз в то время заботилась Иллиат о псе Дриа?ре [Driа?r], который был из гончих арели, но ранен был и брошен ими. Так началась Любовь Ирдильмрин и Дриара, и нашли они, многоверные, в ней радость свою и Свет угасающих дней своих. От неё же родилось семь щенков, огромных, как отец их Дриар, и кудрявых, как Ирдильмрин. Также и их взяла Нимвэ под опеку свою и воспитала их, и взошли плоды Любви Ирдильмрин и Дриара в стенах Светлого Дома и многим эулиен стали верными спутниками и друзьями, ибо росли вместе с детьми их в играх и ласке. И были потом дети детей Ирдильмрин и Дриара, и так расширился и укрепился славный род их, и благословил его Финиар и дал ему имя Ии?мрехэ [I?mrehe] – Дом доблести, и с того дня процветает он под сенью Светлого Дома, и ныне широки и крепки корни его и многочисленны достославные побеги его. Когда же стала Ирдильмрин совсем стара и перестали ноги держать её, на руках своих носила Нимвэ её по Светлому Дому и выносила в сад, где любила бывать Ирдильмрин. В день же, когда не стало благородной Ирдильмрин и возлюбленного её, отважного Дриара, погребли их эулиен вместе, как и подобает возлюбленным в пределе рода Золотое дерево, рядом с героями своими и детьми. О них же, крепколапых и ясноглазых, теперь и многие песни Светлого Дома, и светлая добрая память в отважных потомках их, многие из которых остались в людях, переняв от эулиен служение своё, и ныне, как и прежде, обилен и многоплоден род Иимрехэ, и все эулиен почитают его и кланяются ему, как и всякому другому роду вернейших соратников смертных.

Когда же пробил час и не стало любящих Ирдильмрин и Дриара, собрала Нимвэ тех из потомков их, что пожелали пойти с ней, и вместе с Тэрне и своим народом отошла из Светлого Дома. Вскоре же воссоединилась Нимвэ с отцом и матерью в Третьем Эйдене, и там снова был праздник в честь амевиль Нимвэ и Пёрышка Ийдена, и щедрыми были благословения любящих, и так укрепился род Керникевиль и Свет рода Эйвели. Да сияют эти два великих рода в улыбках детей своих и всех находящихся под их опекой!

Звенье двести двадцать первое. Сон Седби. Карайн Алби и Илинер. Просияние Велы

Раз пришёл Седби припасть к рукам сестры своей, как делал это по обыкновению своему, когда бывал в раздумьях или что-то тяготило его. Тогда же положил он кудрявую голову свою на колени Эликлем и смог заснуть, не ведая печали, ибо сестра была рядом, и рука её на плече Седби успокоила его. И приснился Седби Светлый Дом, сияющий, как мириады солнц, парящий под небесами, с отворёнными дверьми своими и сверкающий, как росами, бессчётным количеством огней. И Финиар, отец его, приснился ему, что был в своих покоях, и от него они наполнялись Светом. И белые свечи перед ним вместо пламени имели огненные лица. Также увидел Седби старшего брата своего, непорочного и мудрейшего из эулиен, преданного, как всегда, молитве, воздевшего руки к садам Эйдена. И знамя в его покоях развевалось от незримого ветра, и смехом Эйдалин были наполнены его покои. И увидел он младшего брата своего, юного и прекрасного, стоящего рука об руку со тысячесветлой Ильмин, подобно скале, в покоях своих, окружённого детьми своего рода, и Эливиен наставлял их и вёл своим Словом, и золотой венец, сотканный из лучей Света, покоился на кудрях его, и истина сверкала на устах его, сам же он сиял, как звезда Ирдиль. И увидел Седби мир, поднимающийся из пыли, подобно вихрю, от танца сестры своей, сверкающей Солнцем и вереницами звёзд, и взмахи рук её и края платья касались самого Эйдена, и звонок был танец её, как журчание великой Аэн. Затем увидел Седби себя самого, стоящего среди воинов, готового к битве. И солнце сияло над его воинством, и на каждом эу были доспехи, сотканные из лучей и Света. Затем увидел Седби и сам несравненный Эйден, перед которым меркнет всякий Свет, и там лучезарную Эин-Мари, родившую его и его братьев, и госпожу Эликлем, и с Эин-Мари весь Эйден тосковал по Финиару, её же тоска была в каждой капле Аэн, в каждой травинке, каждом цветке, восходившем к солнцу, в самом эфире, в Свете Эйдена, ибо весь Эйден и всё, что было в нём, обратилось самим ожиданием и томленьем разлуки. Видел лучших из воинов и ангелов, спрашивающих между собой: – No let ev el`h?leit еlige еlligrene. Ter ah kеma ni ?nir?[2 - Он уже в объятьях пламени пылающего. Разве наш брат не видит? (эмл.)] Затем из Эйдена наблюдал Седби народ эулиен, разбросанный по подзаконному миру странствиями и служением, видел дела их, Надежды и чаяния, гибели и рождения, амевиль и праздники их. Тогда же вдруг предстал перед ним снова Дом его, парящий в небе, и показался ему таким тяжёлым, будто весь народ эулиен от сотворения мира собрался в нём. И вся тяжесть его покоилась на плечах Финиара. С этим и проснулся Седби, не зная, напуган он, восхищён или же успокоен.

Под сенью Эйдена нам путь уготован

От искрящейся Аэн до пределов святых —

Идти с человеком до последнего Слова,

Не зная сокровищ и целей иных.

Мы взяли дороги ветра скитаний

И подняли щит, что разбит был и сломан,

Мы цепь золотую в тот щит переплавим!

Под сенью Эйдена нам путь уготован…

Был рождён Карайн, позже прозванный Алби, от всеблагого Ану Божиего хлеба, сына Нэри Ягуара, сына мудрого Урми, сына Фьихлие, дочери Эликлем, дочери Финиара, и от Эвхели, вернейшей супруги Ану, по исходу, на мирной земле, в Сумеречные времена, так и не увидев Света глаз отца своего.

Великим утешением слёз скорбящей Эвхели стал Карайн, ибо во всём был похож на Ану – и лицом, и нравом, и верностью сердца. И Финиар, взяв рождённого от Ану сына Эвхели, дал ему имя Карайн [Kаrayn]. Тогда же многие эулиен из народа Эликлем пришли, чтобы поддержать Эвхели и позаботиться о Карайне. Сам Седби окружил его своей опекой, и Элкарит приходил к нему, пока был Карайн совсем ребёнком, чтобы послужить Эвхели в её нуждах. Финиар часто спрашивал о Карайне, и когда имел на то время, навещал его, чтобы беседовать с ним и Эвхели, поддерживая их и направляя в Свете. Так под многой опекой своего рода и верных Ану друзей стал вскоре Карайн одним из достойных эулиен Светлого Дома – бесстрашным, милостивым и мудрым, исполненным любовного рвения послужить человеку по мере сил и сверх всякой меры. В великом почтении к памяти Ану воспитан был юный эу и много трудился, чтобы быть достойным его сыном, но скромность Карайна боролась в нём с мудростью его сердца, заставляя юного эу думать, что труд его скуден, и Света отца своего он недостоин. От этого бывал огорчён Карайн и в сердцах молился к Господину Садов сделать его достойным хоть искры от Света Ану. Видел эу желание Эвхели, чтобы продолжил он путь отца своего, и понёс его дело дальше, и трудился трудом Ану, но, окружённый достойнейшими из своего народа, был Карайн смущён в своём сердце и тяготился нищетой своего Света.

Вне всяких сомнений, есть эулиен достойнее меня, наделённые и силой, и Светом, и прежде всего мудростью распоряжаться этими дарами. Глядя на них, прежде страдал я, понимая, как слаб в сравнении с ними, подобно пушинке перед раскидистым и могучим дубом. Ныне же это меня не заботит. Я рад и горд за силу и Свет тех, кого превозношу в своём сердце. Важно не сколько дано даров и кому они даны, но как каждый из нас распоряжается ими. Если и от моих скромных дел родится улыбка, разве не буду я равен тем, кого так почитаю, тем, кем восхищаюсь, щедрость чьих даров прежде огорчала меня моей собственной нищетой… Один силён своей молитвой, иной прозорлив в сердце, как сам Финиар, другой владеет Словом, как самим собой, и много других, владеющих теми же дарами в различной степени. И я среди них, сокрушённый немощью достойно послужить человеку. Но мною правит Надежда – госпожа, не предающая своих рабов, она милостива, она благосклонна, она не ведает моих слабостей, сомнений и страхов. Она повелевает мне делать то, что я должен, не задумываясь, возможно ли это для меня и возможно ли это в названном мире.

Я не стану солнцем с его всесогревающим Светом, ибо я не солнце. Я не стану великим мастером или героем, ибо ни мудрости, ни искусства, ни какой иной силы мне не хватит для подобной дороги. Но я знаю, кем я буду и кем я могу быть. Этим я горд и этим доволен. (1)

Вся сила и власть мужского начала – в состоянии рядом с любимой. Без жены муж не воин и юноша не мужчина в полной мере своей природы, ибо в единстве сила любого начала.

Поэтому Творец дал юношам и мужчинам время узнать ту, что встанет с ними, и наполнит их, и пробудит в Свете, или же время найти крепость у Госпожи Света, Его Церкви.

И, зная это, искал Карайн ту, что встанет с ним и будет его силой, ибо только так готов был эу принять своё знание и применить его. В то же время в пределе Оленьего рода была эу именем Или?нер [Il?ner], знавшая также о положении вещей и обретении силы, и искала того, с кем встанет рядом, ибо сила её была велика, взятая ею ещё в Эйдене, откуда она пришла с Финиаром.

Вся сила и власть женского начала – в состоянии рядом с любимым. Без мужа девушка не творит, и жена не становится матерью и не обретает в полной мере всю силу своей природы, ибо в единстве сила любого начала.

Поэтому Творец дал девушкам время узнать того, с кем они встанут, и кого наполнят, и кого пробудят, явив им силу и свою Волю в задумке о всяком Свете. А также дал Творец девушкам время найти свою силу и труд ради Господина Садов и Его Церкви и стать щедрым деревом мудрости и жизни в Его саду, Его невестами и жёнами.

И потому искала Илинер в пределе сердца тот Свет, что поразит её и призовёт к себе, и от самого исхода были поиски её тщетны, ибо прежде не был явлен в подзаконном мире Свет, равный Свету самой Илинер, плод от плода того же дерева, действие от того же знания, пока не родился Карайн.

Когда же пришёл срок, вошла Илинер к Финиару и сказала ему, что в сердце своём видела Свет, который ей равен, и просила Всеспрашиваемого назвать того, чей был этот Свет, ибо он был так силён и ослепителен, что Илинер пребывала в замешательстве. Тогда вместе с ней отправился Финиар к свечам и обратился к своему сердцу, и вскоре сказал Илинер, что тот, кого она ищет и ждала от Эйдена – в пределе Эликлем и уже готов к назначенной встрече. И вот по слову Финиара облачилась Илинер в праздник амевиль и отправилась в предел рода Золотое дерево искать того, чей Свет видела в своём сердце. В это время пребывал Карайн в соследовании, и тело его было покинуто им ради смертных. Весь предел рода Золотое дерево обошла Илинер и не смогла найти эу, тогда обратилась она к Богу и молила указать ей на того из эулиен, кого Он задумал для неё прежде. И вот в час заката, когда садилось солнце, упал могучий луч его из-под самого полога Светлого Дома и указал на Карайна, сидящего в тени дерев у фонтана. И тотчас пришла Илинер к эу и опустилась рядом, и увидел Карайн Свет Илинер, что простирался во все пределы, и всевластие его было повсюду. Тогда же открыл эу глаза и увидел Илинер, и Илинер увидела глаза Карайна. И сказали они друг другу: здравствуй, Свет мой! И узнали друг друга, и сердца их возликовали и успокоились. Не дожидаясь сумерек, пришли Илинер и Карайн к Финиару с просьбой об амевиль, и Всеспрашиваемый не стал медлить и исполнил свою молитву над ними, и так стали Илинер и Карайн женой и мужем, и знание сошло на Карайна, и вскоре он просил Финиара отпустить его с Илинер, ибо через неё открыл для себя своё служение и силу. Согласился Финиар отпустить эулиен, и, не боясь и не страшась ничего, отошли они спустя несколько дней на земли Хайнуи. Там смиренно, но с большим рвением трудился Карайн в Свете Илинер, и было им предпринято несколько попыток собрать разрозненные семьи эулиен с земель Хайнуи и земель рядом, чтобы утвердить их под своей защитой и опекой, но не нашёл эу золотой крови по всей Хайнуи, и лишь несколько из отважных эулиен, что исполняли там своё служение, пришли к нему, чтобы засвидетельствовать своё почтение и сказать, что они ещё живы. Вместе с Илинер поселился Карайн неподалёку от разорённого замка Итар, и вместе они не покидали Хайнуи. Видя труды и старания своего мужа, нарекла Илинер его – А?лби [А?lbi], свидетельствуя о смелости мужа, основавшего дом их на Альбионе, а также утверждая крепость его, так как на эмланте а?lbeg – означает крепостная стена, оборонительное сооружение, служащее защитой.

Вместе Карайн Алби и Илинер крепко встали на земле Хайнуи против тени Неоглашаемого и трудом Надежды, защиты и помощи служили людям. Как ураганные ветры, поднимались многие погубить их, но были эулиен друг у друга, и корни дерева их были крепки, и потому никто не смог причинить им никакого вреда. Сами же эулиен сотрудились вместе, не расставаясь ни на минуту, и были единым Светом перед людьми и Богом, когда закладывали Его церкви, возводили школы и лекарские пределы, помогали семьям и притесняемым, давали денег желающим получить образование, а иных, кто желал, наставляла сама Илинер, в то время как Карайн писал книги.

Видя труд их, прогневан был Анкхали и велел Верефесу [Verefеsus], князю от данаи в земле Хайнуи, убить этих эулиен в скорейшее время. Но был И?шке [?shke] – его племянник, и сын его К'Му?рвэ [K’M?rwe], которые не пожелали убиения эулиен и встали на их защиту. Вскоре Ишке и К'Мурвэ взяли свои народы и многие сокровища и поселились рядом с Карайном и Илинер, и оберегали их. Позднее те арели заключили союз с Карайном и Илинер и утвердились в Свете. Там же они основали свой город – Вела [Wеla], и устроили свою общину наподобие общины эулиен, поставив Карайна и Илинер над всеми ними по старшинству Илинер и Любви к Карайну. Владыка не простил Ишке и его сыну измены, и так было положено начало великим войнам, в которых удивительным образом обнаружилось, что есть арели, готовые жить как эулиен или люди, и даже сражаться за это право, отвергая власть и гнёт Владыки, ради Надежды, происходящей от Господина Садов. Позже и Ишке, и К'Мурвэ были убиты, город Вела не раз подвергался разорению, но снова бывал отстроен, и туда стали приходить и люди, бежавшие от преследования Неоглашаемого или же не согласные с его учением. Вскоре в Веле собралось достаточно сил и знаний, чтобы и сам Изосар объявил, что Вела подлежит разорению. Но у народа Ишке и К'Мурвэ ещё оставались силы для битв и сражений, и война была продолжена их сыновьями и родичами из предела арели. Всё это время Карайн и Илинер пребывали в Веле в трудах милосердия и защиты, наставляя и укрепляя в Свете всех, кто искал их. Многажды друзья Ишке и К'Мурвэ советовали им вернуться на мирную землю и укрыться от гнева Бессветлого и Неоглашаемого в Светлом Доме, под защитой самого Финиара и Исполинов, но всякий раз ни Алби, ни Илинер не слушали их и оставались в Веле, верные тем, кто был с ними. Когда же снова приходили желавшие им блага и просили их укрыться, отвечали им эулиен, что теперь, в Веле, они сами – спасительный полог, а судьбы их вверены Богу, и только Он им служит защитой, а под Его защитой – они не знают страха. К бесстрашию перед лицом Владыки и Изосара призывали Карайн и Илинер и всех, кто был в Веле, и всех, кто мог слышать их слово. Вскоре же наставлял Карайн всех, кто прислушивался к его слову, оставить Велу и идти искать себе другое место, сохранив Велу в своём сердце и распространяя Свет, обретённый в нём, во все пределы. Так были те, кто послушался Алби, и их служением наполнился и утешился подзаконный мир и его земли, так были и те, что не пожелали покинуть эулиен и оставались с ними, верные своему долгу и Свету. Вела же снова разрушался и воздвигался и был то больше, то меньше, но никогда не бывал покинут теми, кто был верен Надежде.

Видя труды Карайна и Илинер, просил Златовласый брата своего Седби отправить к ним некоторое число от воинов и своего народа, чтобы вновь земли Хайнуи исполнились золотой кровью, и на исходе Сумеречных времён до тысячного праздника дня исхода Седби собрал тех, кто пожелал утвердиться на Хайнуи в Веле. К тому времени Вела был снова разрушен, но по всей округе собралось много из тех, что любили Карайна и Илинер, хоть их было как зелёных листьев в осенней роще среди ненавидящих эулиен и внявших учению Изосара.

Звенье двести двадцать второе. Элиинени. Утешение Эликлем

И был день, и состранствовали вместе в светлом служении своём Эмайлин и Эмре, и укрылись на ночь в пещере. Тогда же случилась дрожь земли в месте том, и камнями с горы завалило вход в пещеру. Сгустился мрак в пещере, и были арели рядом, тогда же послал Бессветлый в сумрак тот одного из слуг своих, дабы взял он беззащитных эулиен и погубил их для него. И пришёл арели в лютой тени своей и встал так. Взялись эулиен тогда за руки крепко и соединили Свет свой в молитве. И сотряслась гора снова, поражённая Светом их, и посыпались камни большие и малые, и обратились из чёрного в острый кварц, и голубым светом залилось всё. И поразил Свет арели и жестоко уязвил его. И спасался он бегством. Тогда же обратили эулиен взоры свои друг к другу, и поняла Эмайлин, что ожидает дитя от вернейшего мужа своего. Скоро собрались эулиен и вернулись в Дом свой, ибо опасался Эмре за жену свою. И ощерился мир и восстал против эулиен, и всю дорогу до Светлого Дома противостоял им, посылая трудности и опасность великую. Взял на себя бесстрашный Эмре попечение о возлюбленной своей, и сердцем своим чутким и умом острым окружил её крепкой заботой, так что никто и ничто не могло навредить ей. Живой и здоровой привёл Эмре жену свою в Дом её и рассказал Финиару о всех препонах их, что были в пути. Тогда повелел Финиар Эмре быть с Эмайлин неотлучно, и Элкариту поручил опеку над ней, ибо сказал, что боится мир подзаконный дитя во чреве эу и противится ему, а потому должно эулиен защищать его и беречь вместе с матерью его, и снял тогда господин Светлого Дома хетаках Эйдена (1) с запястья своего и повязал Эмре в благодарность за заботу его об Эмайлин, и великим заступником назвал его, а труд его в пути их – светлейшим подвигом. Тогда же по велению Финиара привели Эмайлин в покои Элкарита, и многие месяцы молились они вместе, и была она под защитой его, и Эмре верный всегда был рядом. Когда же пришёл срок её, позвал Элкарит Тэйели и Тейемин, чтобы приняли они дитя из чрева Эмайлин. И пришёл Финиар и дал имя ему. Эулиен же зовут его Элии?нени [Ehli?neni],Триимённый, ибо таково прозвище его среди Эйвели и народа его, и никто никогда не называет эу по имени его, что дал Финиар, хотя есть у него имён много.

Так был рождён Элиинени от Эмайлин, дочери Нэри Ягуара, сына Урми, сына Фьихлие, дочери Эликлем, младшей дочери Финиара, матери рода Золотое дерево, и от вернейшего мужа Эмайлин Эмре, по исходу эулиен из всесветлейшего Эйдена их, на мирной земле, во времена Сумеречные, в Светлом Доме, в пределе Оленьего рода, ибо было положено так. Тогда же было имя эу, данное ему до первого сна его – запечатано и скрыто, и более не называют его. И почему стало так и в чём причина – нетрудно сказать.

Случилось маленькому эу играть в саду, и смотрели за ним охраняющие его. Но пришли арели ветром и туманом и похитили его, ибо понравился маленький эу Владыке их. Сердцем своим увидел Элкарит эту беду, ибо о маленьких эулиен всегда болело сердце его, и боялся он судьбы Кройне для них. А потому взял он свечу горящую, ибо была она ближе всего к нему, и выбежал из Дома своего, и преследовал туман и ветер, и разгонял их свечой. Словом своим и молитвой крепкой, силой, данной сердцу его, и отвагой неугасимой прогнал Элкарит арели, и рассеялись они и отпустили дитя. Тогда же взял его Элкарит и отнёс в свои покои, и взял эу под защиту свою. Но не мог тогда маленький эу ни говорить, ни спать, ибо напуган был. И нетвёрдой стала речь его, и заикался он и путал слова, засыпал же он лишь под молитву Элкарита. Тогда призвал Златовласый великого Илькайрата, чтобы пел эу, и в песнях его и под словом его исправилась вскоре речь эу, и смог говорить он ясно. Под молитвами же наставника и спасителя своего пришла крепость и в сон его, и смог эу засыпать спокойно. Однако обнаружилось вскоре, что всякий день и час открыт его взор к миру арели, и видит его он как наяву. Также, кроме него, видит он взором своим миры сопряжённые и тёмные, где у живущих в них нет имён. И обучил его Элкарит особым молитвам и крепость знания против их тени передал ему. Так научился эу противостоять всякой тени и узнавать её прежде, чем заметит любой другой. Когда же пришёл срок его и совершенным стало знание его, оказалось, что есть сила в нём, какой не знали эулиен прежде, и взором своим и словом верным изгонял он бесов и духов (2), зная многих по имени, или связывая именем рода тех, что не имеют его, и лескрат также стал разуметь он. Великая слава пошла о нём, и страшились его арели велико. Тогда же назначил Владыка Смерти цену за голову его и объявил охоту на юного эу, но никто не смог доставить ему Элиинени. Тогда же во гневе своём разметал всё вокруг Владыка Смерти и убил Авгалата, золотого коня своего. И повелел Бессветлый стараться сподручным своим без устали всякий день и час земной и в немирный. А потому сплотились эулиен Светлого Дома в защите Элиинени и оберегали его всеми силами своими. Так никогда не отпускали эу они одного и три имени дали ему в разных народах. Так назвали его именем эулиен – Эркарай [Erkarаy], что есть – Тот, что справа, и дали имя ему человеческое – Ки?ган [K?gan], и имя арели дали ему – Кумави [Kumаvi]. И никогда не зовут эулиен подлинным именем его, но меж собой называют Элиинени. Когда же странствует он под защитой их или говорят о нём за стенами Дома его, то называют его Эркарай. Люди же и арели знают его как Кигана и Кумави, а кроме этих, довольно ещё имён у этого эу, ибо сила его велика, как и Любовь эулиен к нему. А потому всегда с ним не менее пяти эулиен или лучшие из них, что показали себя бесстрашными и твёрдыми перед любой тенью. И хотя просит Элиинени освободить его от опеки – запретил Финиар отпускать его одного, ибо так дорог он народу эулиен и ценен дар его.

С того же дня, как вернул Элкарит Триимённого ребёнком в Дом его – не единожды пытался Бессветлый узнать и исхитить его, но и покои свои и имя поменял эу и был всегда под неусыпной защитой. Его же силой и знанием спаслись многие, как среди смертных, так и среди арели, ибо высокая доблесть дана была Элиинени и твёрдость духа, и если видел он жестокое страдание арели под гнётом тени, овладевшей им, или духа безымянного, страдающего в рабстве своём – то просил отвести его к тому, и исцелял его, и укреплял в Свете. И врагов нажил Элиинени много среди имён бесплотных и родов бесовских и безымянных, ибо боятся его и взгляда его сторонятся. Сам же Триимённый сторонится всех и живёт уединённо, молчаливо и скрытно, и каждую ночь свою проводит он в новых покоях Светлого Дома (3). Жизнь же свою, судьбу и душу – доверил он Богу и служение своё посвятил Ему. Ему же, Творцу всего сущего, глаголем мы Славу за каждый вздох Элиинени и мудрый взор его, Ему же, Владыке всего сущего, подобно Элиинени, жизнь свою, судьбу и душу вверяем мы в великой Надежде на родительскую милость Его!

[3 - Говорят эулиен, что Триимённый никогда не спит, но сражается с тёмными душами (бесами). И я не знаю, ложь это или правда, ибо как ни закрою глаза – он на пути своём (эмл.)]