Василий Арсеньев "Путь к свободе"

Тогда его поместили в одиночку и лечили электрическим током. Три долгих года Йозеф боролся со своими бесами, пока в один прекрасный день они не склонились перед ним со словами:

– Хозяин, вновь прими нас в себя, и ты узришь миры, далёкие и прекрасные!

Йозеф удивился.

– Кто вы?

– Мы – те, кто откроет тебе знания, о которых мечтали самые великие мыслители мира сего. Если будешь слушаться нас, ты обретёшь безграничную власть…

– Я клянусь! – сказал Йозеф и тотчас остался один, а голос прозвучал в голове его:

– Теперь ты здоров и вскоре обретёшь свободу. В снах тебе откроются знания о прошлом и будущем. Наберись терпения – твой час пробьёт!

Вскоре Йозеф Герштейн пошёл на поправку, а спустя месяц его выписали из психиатрической лечебницы. Потом он вернулся на Родину – в Мюнхен. В пивном баре слушал речи начинающего лидера национал-социалистов Адольфа Гитлера.

Однорукий человек оказался ненужным в стране, потерпевшей поражение в мировой войне. Он жил на улице, спал под мостом и просил милостыню у прохожих… Но однажды открыл в себе способность писать левой рукой каллиграфическим почерком; его приняли служащим в одно из государственных учреждений Веймарской республики, где он проработал свыше двадцати лет.

С некоторых пор скромный и молчаливый Йозеф превратился в безудержного интригана и подхалима. Он написал доносы в гестапо на всех своих коллег и, угодничая перед начальством, стремительно поднялся вверх по карьерной лестнице. Потом вступил в НСДАП[9 - НСДАП – национал-социалистическая рабочая партия Германии (прим. авт.).], где вскоре заявил о себе как талантливый организатор и оратор; на собраниях мюнхенского отделения партии выступал с вдохновенными речами о великой истории арийской расы, что не осталось незамеченным для вездесущего Чёрного ордена Гиммлера.

Вскоре Герштейн был удостоен великой чести: пред ним открылись двери в «святая святых» СС – замок Вевельсбург. На Гиммлера он произвёл весьма сильное впечатление и вскоре стал его личным советником, приобрёл звание штандартенфюрера СС и повышенное жалованье! К нему на приём выстраивались очереди просителей…

Герштейн снял богатую квартиру в центре Берлина и по вечерам устраивал пышные застолья, на которые собирался весь цвет высшего нацистского общества. Шум веселья доносился из залитых светом окон до самого утра. Поистине удивительным был успех, которым старый однорукий Герштейн пользовался у женщин. Ходили слухи о преступной связи с любимцем Гиммлера жён едва ли не всех видных деятелей рейха! Так, он нажил себе много высокопоставленных врагов. Но пока его солнце все еще ярко сияло на небосклоне…

Мюллеру, который собирал компромат на всех известных деятелей рейха, удалось пролить свет на тёмное прошлое Йозефа Герштейна: он нашёл человека, который лежал вместе с ним в психиатрической лечебнице. Однако показаний вчерашнего сумасшедшего было недостаточно, а все упоминания о Йозефе Герштейне таинственным образом исчезли из архива больницы.

– Прошлое открывается мне в видениях, – всякий раз отвечал любимец Гиммлера на вопросы любопытных об источнике его необыкновенных знаний. – Люди в скором будущем все обретут способность к ясновидению. Это первый шаг к сверхчеловеку!

***

Герштейн проводил обряды посвящения в офицеры СС и еженедельные богослужения в честь арийских богов: церемонии проходили в зале с восьмиконечной свастикой, выложенной мозаикой на мраморном полу (в бытность рейхсфюрером СС Гиммлер собирал в этом зале своих единомышленников для обсуждения насущных дел рейха, подобно рыцарям короля Артура – за круглым столом). На алтаре из слоновой кости лежали три великих светоча новой религии: чёрная книга с руническими письменами, деревянные скрижали с заповедями бога Бафомета и рыцарский меч.

Йозеф Герштейн в длинном до пола чёрном одеянии проводил ритуал, а помощник подавал ему с алтаря священные предметы. Сначала, вознося свою единственную руку к небу, Герштейн произносил непонятные слова и падал ниц, – тогда все, не исключая фюрера, следовали его примеру. Затем он зачитывал отрывок из книги (это была переделанная под нацистскую идеологию Библия на древнегерманском языке), принимал из рук помощника дощечку и осенял ею собравшихся в зале. Первым чести приложиться к святыне удостаивался Гиммлер; он целовал скрижаль с заповедями, после чего Герштейн обходил с нею всё собрание…

Он с удивительной лёгкостью орудовал тяжёлым мечом, воспроизводя средневековый обряд посвящения в рыцари, произносил заклинания и надевал на крестившихся в новую веру офицеров СС медальоны, украшенные свастикой и пустые внутри.

Когда церемония подходила к концу, Герштейн восклицая, простирая руку к небу:

– В знак нашей любви и преданности, о, Бафомет, прими богатую жертву из сынов недостойных народов!

В те дни в концлагерях по всему рейху смерть в газовых камерах находили тысячи узников…

Глава четвёртая. «И началась война…»

Гиммлер из донесений разведки знал, что бывшие колониальные империи не смирились со своим поражением и, – в нарушение условий Берлинского договора 1943 года о запрете содержания вооружённых сил, – готовятся к новой войне. Он чувствовал, что настало время решающей схватки за мировое господство…

Надо сказать, немцев из года в год воспитывали в идеалах борьбы, внушая, что смерть на войне единственно достойна высокого звания арийца! Но вот, прошло десять лет со времени окончания Великой войны, десять лет мирной бюргерской жизни, и в организме немецкого общества разрасталась раковая опухоль уныния…

Многовековой уклад жизни трещал по швам, семьи рушились. Пациентов психиатрических больниц с диагнозом «алкоголизм» на порядок стало больше: немцы впервые в своей истории спивались! Молодые люди, не желая обзаводиться семьями, коротали дни, опускаясь в пучину плотских утех. Публичные дома сетями опутали всю страну: в каждом городке был свой бордель. И никто не желал работать: не подобает арийцу стоять у станка! Экономика рейха оказалась под угрозой. Но Гиммлер знал, что поднимет упавший дух великой нации. Война…

Однажды на рассвете корабли ВМФ Великобритании обстреляли немецкое побережье Балтийского моря; началась высадка англо-американского десанта. В те же часы вооружённые силы США перешли границу немецкой Канады. Флот рейха показал полную небоеспособность и был разгромлен в первом же сражении. Люфтваффе Геринга[10 - Военно-воздушные силы рейха – прим. авт.] уступили врагу господство в воздухе. При поддержке авиации войска союзников начали победоносное продвижение к Берлину… И только тогда в Германии была, наконец, объявлена всеобщая мобилизация.

В первый день войны на совещании у фюрера генералы с тревогой докладывали о происходящем на фронтах. Однако Гиммлер почти не слушал их и спокойно изучал карту, разложенную на столе.

– Они заняли Кёнигсберг, наши войска отходят вглубь страны, – говорил толстый красный от волнения генерал Шульц, пряча дрожащие руки свои.

– Да, да, это печально, – небрежно обронил Гиммлер.

Генералы удивленно переглянулись.

– Мой фюрер, – осторожно начал Шульц, – полагаю, следует подумать об эвакуации правительства на территорию рейхскомиссариата Украина.

– В этом нет необходимости, – с улыбкой на губах промолвил Гиммлер.

Генералы вермахта не поняли своего фюрера и не разглядели в нём выдающегося стратега. Приказ о мобилизации два месяца лежал на столе у Гиммлера и был подписан им только теперь. Но генералы боялись его как огня, а потому эвакуация из Берлина так и не состоялась…

Из года в год в Германии проходили учения, на которых резервисты осваивали новое оружие рейха. Теперь немецкие мужчины, едва прослышав о мобилизации, протрезвели, бросили проституток и бутылки со шнапсом и с воодушевлением потянулись на сборные пункты.

Вскоре с отдалённых аэродромов в воздух поднялись дисколёты; были произведены первые запуски ракет ФАУ – запылали британские и американские города…

Немецкие летательные аппараты идеально обтекаемой формы появлялись из ниоткуда, перемещались с фантастической скоростью, с лёгкостью уходили из-под обстрела и, нанеся сокрушительные удары по самолётам противника, исчезали. Таким образом, господство в небе перешло к Люфтваффе, англо-американские войска остались без поддержки с воздуха.

– Как всё просто, – недовольно пробормотал Гиммлер, получив донесение о переломе в ходе военных действий, – нам нужна полномасштабная война…

Тогда он приказал не преследовать отступающего противника.

– Но, мой фюрер, – удивился Шульц, – их надо добить, иначе они подтянут резервы и перейдут в новое наступление!

– И это хорошо, – улыбнулся Гиммлер. – А нашим войскам нужен отдых.

Солдат разместили по квартирам, но те рвались в бой; в армии крепла ненависть к генералам, – пополз слух об измене в Генеральном штабе. И тогда Гиммлер обратился по радио к войскам:

– Солдаты и офицеры рейха! Вы достойны наивысшей похвалы! Вам нет равных в бою. Враг бежит. И вскоре мы прогоним его с нашей земли… Слава победе! Слава великой Германии!

На другой день части вермахта перешли в наступление.

Однако за то время, что противник бездействовал, союзники успели высадить новые десанты на немецкие берега. Британские войска создали глубоко эшелонированную оборону на занятых плацдармах. Теперь громоздкие немецкие «Тигры» становились лёгкой добычей для быстрых манёвренных танков союзников. Крылатые ракеты ФАУ-1 не смогли изменить ситуацию. Немецкое наступление захлебнулось. На европейском театре военных действий начались позиционные бои…

Бомбы и ракеты сыпались на американские города, рушились гигантские небоскрёбы, сея панику среди мирного населения. Новые немецкие подлодки с крылатыми ракетами на борту обстреливали берега Северной Америки и Британские острова. Однако в американском обществе после непродолжительной паники начался всплеск патриотизма. Волны добровольцев текли на призывные пункты! Фронт в Канаде был прорван: американские войска с триумфом шествовали по стране и вскоре заняли Оттаву…

Тем временем, бои в воздухе над Европой шли с переменным успехом. Трепет входил в сердца лётчиков при появлении летающих дисков, но самолёты Люфтваффе (а таковых было большинство в немецких ВВС) по ряду характеристик уступали воздушным суднам противника…

С притоком свежих сил из Северной Америки был прорван Балтийский фронт. И лишь ценой больших потерь частям вермахта удалось остановить продвижение войск союзников.

Вскоре обстановка на театрах военных действий снова накалилась. Однако Гиммлер был по-прежнему хладнокровен. Генералы вермахта удивлялись его спокойствию, не догадываясь о козыре, припрятанном им до времени, чтобы вскоре доказать всему миру величие немецкой нации! Секретное оружие, разработанное учёными СС втайне даже от высших офицеров вермахта…

***

Светало. Гасли звёзды. Занималась алая заря. Солнце, как бы знаменуя победу света над тьмой, восходило над небоскрёбами. Электрический свет фонарей теперь казался бессмысленным и мёртвым. Большой город, словно гигантский потревоженный муравейник, быстро приходил в движение. Появились первые автобусы; народ вывалил на улицы, теснился на остановках, спускался в подземку. День обещал быть жарким. И ничто не предвещало беды…

Внезапно была объявлена воздушная тревога, – люди бросились в укрытия, чтобы переждать очередной авианалёт. Вскоре в небе появился одинокий летательный аппарат, похожий на перевёрнутую тарелку. Американские зенитчики открыли по нему огонь, но поразить цель им не удалось. Дисколёт завис на мгновение в воздухе и тотчас унёсся прочь. Люди видели, как из него выпала бомба, – та, которой суждено было в одночасье изменить историю человечества…

На мгновенье повисла необыкновенная тишина! А за ней последовали взрыв и яркая ослепляющая вспышка, столб огня и раскалённое облако из пыли, – гигантский атомный гриб вырос над Манхэттеном. Температура в эпицентре взрыва достигала миллиона градусов по Цельсию.

В прах обращалось всё живое…

Ударная волна обрушилась на город, подбрасывая вверх автобусы и вырывая с корнем деревья. Небоскрёбы сыпались как карточные домики.

Через час повсюду полыхали пожары; среди руин бродили несчастные люди, обгоревшие и ослепшие в первые секунды взрыва; им суждено было принять страшные муки и скорую смерть…

Спасатели, что вскоре прибыли на место трагедии, получили изрядную долю радиации. Лучевая болезнь заберёт в недалёком будущем жизни многих спасшихся в тот роковой день.

Миллионы судеб покалечила бомба, сброшенная с немецкого дисколёта!

О национальной катастрофе на другой день по телевидению заявил президент Эйзенхауэр; Америка запросила перемирия.

– Никакого перемирия! – последовал жёсткий ответ из Берлина. – Только полная и безоговорочная капитуляция, иначе следующим на очереди будет Вашингтон.

И тогда президент США вынужден был согласиться на сепаратный мир с Германией. По акту о капитуляции Америка обязалась уплатить рейху контрибуцию на сумму пятьсот миллиардов долларов, вывести из Канады и Европы войска, демобилизовать армию и расквартировать на своей территории «миротворческие» части вермахта, призванные следить за соблюдением условия о роспуске вооружённых сил США.

Таким образом, Великобритания осталась один на один с врагом и была обречена на поражение. Но британский парламент не торопился вступать в мирные переговоры с немцами. И тогда началось полномасштабное наступление вермахта на всех фронтах…

Английские войска в Европе были отброшены к морю. Подлодки рейха уничтожили крылатыми ракетами флотилии, высланные на помощь погибающим армиям. Британские генералы сдавались в плен, и лишь тогда парламент пошёл на мир с Германией. Великобритания потеряла последние колонии в Южной Африке и острова в Тихом океане.

Договор в Нюрнберге стал последним аккордом войны. Германия закрепила свою гегемонию в этом странном мире.

В ходе этой войны было задействовано абсолютное оружие, которое в руках одного человека стало зловещим рычагом влияния на судьбы всего человечества. Так, страх пересёк границы рейха и безудержно расползался по Земле, чтобы постучаться в каждый дом…

Глава пятая. Тайный враг

Когда началась новая война, Карл Вайс загорелся мечтою вырваться на фронт. Он отправил послание Гиммлеру, в котором были такие слова: «Моя миссия на Украине завершена. Бунт подавлен, порядок водворён, отныне никто здесь не посмеет выступить против великой Германии. Мой фюрер, я хочу быть со своим народом. Я мечтаю сражаться с врагами, посягнувшими на нашу землю…» – и т. д.

Вскоре последовал ответ от Гиммлера: «Я знаю, что желание умереть за Германию исходит из глубины сердца твоего, исполненного отваги. Но враги у рейха будут всегда, и ты мне нужен здесь, а не на фронте. Приказываю тебе оставаться в лагере до моих будущих распоряжений».

Месяц спустя Карл Вайс был назначен на пост рейхскомиссара Украины: прямо из концлагеря на мерседесе он въехал в Гитлербург. И тогда в честь наместника фюрера во дворце рейхскомиссариата был устроен торжественный приём, на котором Карла Вайса ждал сюрприз – та самая пленительная блондинка, о которой он часто вспоминал по ночам. (По городу уже поползли слухи о тайной избраннице любимца фюрера, и Марту Клаус устроители приёма пригласили спеть несколько песен после застолья. Но Карл воспринял новую встречу с ней как верный знак судьбы).

В тот вечер во дворце рейхскомиссариата собрался весь цвет государственно-партийной элиты Украины; первым засвидетельствовать своё почтение новому наместнику фюрера подошёл начальник местного отделения гестапо Хофманн.

– А что старый рейхскомиссар? – вопросительным взглядом окинул его Карл Вайс.

– Попался на взятках. На прошлой неделе расстреляли, – слабо улыбнулся Хофманн.

– Собаке – собачья смерть! – равнодушно произнёс Карл Вайс, обернулся и встретился взглядом с прекрасной Мартой Клаус. Внезапно сердце бешено заколотилось в груди у него, но он усилием воли унял своё волнение и подошёл к ней. Марта с улыбкой на губах приветствовала его.

– Вы здесь… – говорил он, несколько покраснев. – Это словно чудо! Я не думал, что снова увижу вас, и теперь хочу ещё раз попросить прощения за своё недостойное поведение там, в лагере…

– Не стоит вспоминать о прошлом, г-н Вайс, – пропела сладким голосом Марта, – лучше думать о будущем.

Когда гости уселись за столы, градоначальник Гитлербурга взял слово и восторженно проговорил:

– В эти радостные дни, когда наши доблестные войска развивают успешное наступление на всех фронтах, я рад приветствовать в столице рейхскомиссариата глубокоуважаемого Карла Густава Вайса, под чутким руководством которого мы встретим нашу победу. За вас, господин Вайс!

– За фюрера! Слава победе! – неистово провозгласил Карл Вайс.

– Зиг хайль! – в едином порыве подхватило всё собрание.

После обеда гости перешли в зал, где из оркестровой ямы лилась музыка, и Марта Клаус со сцены исполняла свои песни. Карл Вайс не отрывал от неё восхищённого взгляда и отослал помощников за цветами. Всякий раз, когда музыка стихала, публика взрывалась бурными аплодисментами. Концерт завершала песня из американского кинофильма «Серенада солнечной долины», которую Марта спела на бис. Такого успеха она ещё не знала! Карл Вайс всю сцену завалил цветами…

Однако на другой день начальник гестапо положил на его стол донос. Прочтя его, Карл Вайс побледнел.

– Кто написал этот бред? – прокричал он в гневе. – Почему нет имени? Разве по инструкции не запрещено принимать анонимные письма?

– Бумага попала ко мне случайно, – проговорил Хофманн. – Если бы кто-нибудь из моих сотрудников по своему незнанию дал ход этому делу… Вы сами понимаете!

– Вы правильно поступили, – успокаиваясь, проговорил Карл Вайс, – что пришли ко мне. Надеюсь, это останется между нами?

– О чём вы? Ничего не знаю, – слабо улыбнулся Хофманн.

Карл Вайс оценил сообразительность этого человека.

– Можете идти, – сказал он и, немного помедлив, добавил. – Спасибо.

Хофманн с удивлением взглянул на него, потом выбросил руку вверх и прокричал:

– Хайль Гиммлер!

Карл Вайс бросил злосчастную бумагу в камин, и огонь быстро пожрал её. Долгое время мысли его путались, мешая сосредоточиться на работе. Теперь в его жизни появился ещё один смысл, помимо службы фюреру, и он не знал, что с этим делать…