Ибо убьют нас обоих, утопят подобно главному документу студента. Вот же ж… так, думай, Варвара Алексеевна, думай!
– Ничего я не видела! – первым делом я завопила громко и возмущенно.
Кажется, чуть нервно, но, будем считать, что только кажется.
Выловить зачётку, а после аккуратно положить её на стол – это второй шаг спасательной операции.
Третий шаг – высушить и вернуть нормальный вид. И вот тут уже пошли загвоздки, поскольку во всезнающем гугле нет статей на тему: «Как незаметно высушить важный документ и выжить». Те же советы, что нашлись, имели в конце скромную и сожалеющую приписку о том, что первозданный вид потерян уже окончательно.
Не вернуть.
Сволочь ты, Сенечка, всё же, нашёл, что тырить и стирать! Полоскун несчастный… Лучше бы ты паспорт взял, что ли.
Его восстановить проще.
И… и вот есть у меня большие подозрения, что в «случайно» второй раз за два часа одного дня мой сосед не поверит.
Жаль.
Я же, правда, случайно.
А зачётку так вообще Сенечка решил помыть.
Случайно.
– Как думаешь, за чистосердечное тебе смягчат приговор и способ убийства? – я, переставая разглядывать слипшиеся страницы и потекшие печати и чернила ручек, мрачно посмотрела на енота.
Он же под моим взглядом неожиданно замер, не донес очередной орех до пасти, прислушался к чему-то и неожиданно нырнул за медведя.
Остался торчать один только полосатый хвост.
Не поняла.
Он что, впервые решил проникнуться и усовеститься?
– Варя… – голос Дэна послышался от двери.
И голос этот, прозвучавший весьма угрожающе и проникновенно тихо, мне не понравился, как и взгляд, что был устремлен на стол и зачётку.
– Только не говори, что это…
Хорошо-хорошо, я послушно промолчу.
Сосед перевёл взгляд на меня. И абсолютное недоверие в его глазах сменилось на абсолютную ярость, под которой молчать дальше мне стало страшно.
Опасно для жизни даже.
Пора, кажется, спасать себя и тикать, поэтому пока он в пару мгновений добирался до стола и меня, я с визжащими оправданиями рванула от стола к кровати и на кровать:
– Это Сенечка!!!
– Я прибью тебя! – взвыл не хуже раненого зверя мой добрый сосед и, отшвырнув зачётку, метнулся за мной.
Ну, правильно.
«Мокрая зачётка – вещь уже бесполезная, можно не беречь», – мелькнуло в голове прежде, чем на инстинктах я швырнула в него подушку – сказался опыт подушечных боев с Милой и Ромой – и кинулась прочь.
***
– Давай поговорим как взрослые и умные люди с высшим образованием!
– Открой дверь!
– Пообщаемся в тихой спокойной обстановке. Выкурим так называемую трубку мира…
– Дверь открой!
– Обсудим сложившуюся ситуацию…
– Я её сейчас выломаю!
– …и придем к выводу, что единственный виноватый у нас – это ты! Ой…
Рот рукой я зажала запоздало, а за дверью воцарилась тишина.
Плохая такая тишина.
Гнетущая прям.
Однако, язык мой – враг мой. Я же хотела сказать, что виноват у нас исключительно Сенечка, но… но что-то, как всегда, пошло не так. С другой стороны, я поняла, почему мама с папой были единодушно против моего поступления на международное дело.
Надо признать: дипломатия – это не моё.
– Выйди по-хорошему, обойдемся малыми потерями, – сквозь зубы процедил Дэн.
А я невольно сглотнула.
Малые потери – это он ведь про дверь?
Правда, вслух я уточнила другое:
– На фарш только Сенечку пустишь?
Прости, енотистый засранец, но себя я люблю, тебя – только терплю, а поэтому чья шкура дороже, надеюсь, понятно.
В конце концов, зачётку угробил ты.
Итак за неё прибить пытались почему-то меня, а не хвостатого гада, что спокойно забрался на шкаф в коридоре и, крутя башкой, с интересом взирал на наш забег.
С препятствиями.
И метанием тяжёлых предметов.
– Варя, открывай!
Попавшее в Дэна яблоко вспомнилось некстати, а я поняла, что не-а, не открою. Жить хочется. Если зачётка – это Сеня, то яблоко-то – это я.
Хотя, что такое яблоко по сравнению с зачёткой?!
– Дэн, давай всё-таки поговорим как цивилизованные люди, а?
Хорошее предложение.
Главное, что своевременное, после разнесенной в пух и осколки квартиры. Целым у нас остался только Вася, ибо вопль: «Не трожь Васю!!!» был, кажется, мой, а вот ночь, клей и череп промелькнули у обоих.
– Испорченная зачётка – это же ещё не конец света! – оптимистично и бодро проговорила я.
– Издеваешься?
Скорее, пытаюсь выжить.
– Нет, что ты, – почему-то прозвучало… да, издевательством.
Блин.
– Ты моё проклятие, – тоскливо пробубнили из-за двери, – вместе со своим енотом.
Нет, про енота я очень даже согласна. Он не только твоё, он ещё и моё проклятие.
А вот я – проклятие?!
Да мне даже химичка говорила, что я – ангел! Сквозь слёзы, мысленный мат и скрежетание зубов, правда, но говорила ведь. И не будем уточнять, что вторым словом после ангела было «Преисподней».
Кому важны такие мелочи?!
– Если что, то мне стыдно, – я проинформировала в пустоту и на пол, закрывая глаза, устало опустилась.
– Я две недели учил, а меня из-за тебя даже на экзамен не пустят, – за дверью проговорили глухо и, пожалуй, тоже устало.
Почему сразу из-за меня-то, а? Почему ни одного упрёка в адрес хвостатого поганца – истинного виновника произошедшего?!
Я тяжело вздохнула, мысленно сетуя на несправедливость жизни, и посмотрела на часы.
Пол-одиннадцатого.
И да, енот всё же временно мой, поэтому… я, потянувшись, дверь открыла и с опаской посмотрела на сидящего сбоку, у стены, Дэна, что голову ко мне медленно повернул, посмотрел нечитаемым взглядом.
– С меня – фен, с тебя – обещание не убивать. По рукам?
***
К двум часам ночи мы решили, что зачётка с натяжкой, но тянет на официальный документ и молча разошлись по комнатам.
13 июня
В восемь утра позвонил Ромка и заговорщическим шёпотом спросил:
– Варвар, а что мне пожелать надо?
– Мозгов? – я спросила с обреченной надеждой.
– Не-а, думай, Варвар, думай!
– Пойти к чёрту, – медленно, но неумолимо засыпая, пробормотала я, – пожелать тебе надо.
– Варвар!!! – он рявкнул.
Громко.
Так, что от его вопля меня подбросило, заставило проснуться моментально. И, садясь в кровати, рявкнула уже я:
– Рома, ты… ты кретин!
– Два часа назад твой сосед сказал мне тоже самое, – странно довольным тоном протянул мой лучший на свете друг.
Ещё бы!
До двух часов ночи мы не спали вместе.
– Ладно, злобный Варвар, не злись, – подхалимским тоном пропел Ромочка и, переставая вдруг издеваться, заговорил уже серьёзно. – У меня к тебе шикарное предложение. Пошли сегодня с нами в «Тиволи».
– Куда?!
На кровати меня подбросило второй раз, а спать расхотелось окончательно.
– Варвар, не тупи. Ты слышала!
Слышать-то слышала, но поверить как-то не очень получилось.
«Тиволи» – это ж…
– Миллионер ты мой, – я, старательно подбирая слова, проговорила ласково, предложила душевно так, – колись, кого ограбил. Или по совету Милки всё ж в альфонсы подался? Откуда у тебя деньги на «Тиволи», мажор?
Итальянский, блин.
