ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 14.04.2023
– Ромка, блин!
– Оладушки, Варвар, соглашайся, – Мефистофелем искушал меня этот… лучший друг, а после перешёл на угрозы. – Лучшего варианта ты не найдешь.
Вот же…
Да.
Не найду, но…
– Жить с незнакомым парнем – это, по-твоему, лучший вариант?!
Мы с Вадиком-то встречались почти год, но так и не решились съехаться!
А тут…
– Почему сразу незнакомый?! – мой лучший друг, взирая наичестнейшими глазами, возмутился натурально и очень искренне. – Я ж сказал, зовут Дэном, он староста соседней группы. Тебе мало, что ли?
– Ну, даже не знаю, – я крутанулась на каблуках и, тыкая ему в грудь пальцем в такт каждому слову, стала наступать. – Дэн, староста. Два слова, а сколько смысла! Прямо-таки сразу вся биография человека открылась! Знаешь, про Железную маску и то больше информации было!
– Варвар, – Ромочка, переставая подхалимски улыбаться, перехватил мою руку и проговорил с редкостной для него серьёзностью. – Я за Дэна ручаюсь, как за себя. Мне-то ты доверяешь?
Доверяю.
И это было главным аргументом.
Вторым шло то, что за квартиру платить всего семь тысяч. Правда, плюсом я должна была готовить, поскольку некоторые не умели и вообще некогда им было, сессия у них и учёба, которая к круглогодичной сессии приравнивалась.
Третьим же доводом было то, что квартира находилась в тридцати минутах от моего универа, если топать пешком, а на транспорте выходило и того ближе.
В-четвертых… в-четвертых, у Ромы был аргумент про красивый вид из окна, огромный пруд и сквер с фонтанами. Разливался он соловьём, рассказывал столь живописно, что, дослушав, я похлопала его по плечу и с задушевной интонацией обрадовала:
– Ромка, в тебе скрытый потенциал риелтора. Когда выгонят из меда, иди к ним, не прогадаешь.
Перспективный риелтор почему-то обиделся.
Но отвезти с утра к Дэну согласился.
***
Одиннадцать ноль одна.
И я зачем-то взяла дневник и описала на пустых белоснежных страницах сегодняшний день. Вот не надо было в детстве зачитываться «Волшебником изумрудного города» и русскими народными сказками.
Читала б только классику, не верила бы сейчас в эту глупость про желания.
Мой поток бумагомарания и вялых размышлений прервал звонок, на который я ответила не глядя.
К сожалению.
– Варюша, привет! – этот жизнерадостный голос, вздрогнув и выронив ручку, я узнала сразу и из тысячи.
Светик-семицветик.
И ещё одна школьная подруга.
Из тех подруг, при виде которых переходишь на другую сторону улицы и старательно-заинтересовано разглядываешь даже витрину магазина для взрослых. Ибо лучше удивлённые взгляды продавцов и пара минут позора, чем два часа: «А помнишь, помнишь, с нами ещё Катька училась? Ну светленькая такая, невзрачная, прям как ты… ой!»
Или – любимое и вечное – «Ты замуж-то вышла? Нет? А вот Ксюша сразу после выпускного. Помнишь? А Маринка месяц назад за Серегу из параллельного, бэшка. Ну по-о-омнишь? Я, кстати, тоже платье выбираю…»
Можно, пожалуй, не объяснять, почему её номер у меня подписан как «Malum necessarium[3 - Malum necessarium (от лат.) – «Неизбежное зло».]».
– Я та-а-ак рада, что наконец до тебя дозвонилась, – приторно радостно пропела Светик-семицветик.
А я, не в силах передать свою радость. скривилась.
До сведенной челюсти у меня эта радость. Четыре месяца ловко не отвечать на звонки и тут так проколоться.
Есть чему радоваться.
– Варюша, слушай, тут такое говорят! Мне вчера Катя сказала, которая от Дины услышала, а той Маринка рассказала, что Крис объявила, будто они с Вадиком твоим снова вместе. Слушай, это правда или так, болтают? – выпалив всё на одном дыхании, Светка обеспокоенно-ожидающе, как гончая перед командой, замолчала.
Я же усмехнулась.
Двадцать четыре часа – и все всё уже знают.
– Правда.
– Класс… в смысле, какой ужас! Бедная моя! Как ты?
Хотелось ответить, что плохо.
Вены режу и веревку покрепче выбираю, но для некоторых сарказм – язык иностранный, поэтому рисковать я не стала.
Оказаться через сутки ещё и самоубийцей не хочется.
Тем более из-за Вадика.
– Спать собираюсь, – я хмыкнула.
И для наглядности зевнула, дабы сомнений не осталось.
Понялось, что разговор пора заканчивать.
– Ой, я, в общем-то, чего звоню…
Про Вадика узнать?
Губы сами сложились в язвительную усмешку, но… Светик-семицветик удивила, а я ошиблась.
– …возьми к себе Сенечку. Всего на две недели! Пожалуйста-пожалуйста! Ты моя последняя надежда, Варюша. Я больше никому его доверить не могу.
– Какого… – я запнулась, проглотила пару слов из тех, что приличные девушки не знают, и закончила вполне культурно, – Сенечку?
– Луция Аннейя Сенеку, – с важностью и гордостью провозгласила Света.
– Младшего или старшего? – машинально уточнила я.
Надо же знать про блистательного ритора мы говорим или сына его философа. Я вот про обоих читала, да перестанет мне когда-то в кошмарах снится история Рима.
На том конце призрачного провода тем временем озадаченно помолчали, посопели и крайне неуверенно ответили:
– Вообще-то, полосатенького.
Светик воинственно фыркнула и закончила куда более уверенно:
– Он у меня один такой!
Повезло, в Риме их целых два было.
К слову, что за дурацкая привычка давать котам столь помпезные имена? Куда делись Барсики, Васи и Мурзики?! Почему каждого второго зовут Карл Петр Ульрих Голштинский, а первого величают – Франсиско де Асис де Бурбон и Бурбон-Сицилийский, как минимум?
– Так ты возьмешь, Варь? – вырывая из мысленного брюзжания, обеспокоенно напомнила о себе Светка.
Ага, прихвачу.
К незнакомому Дэну в съёмную квартиру.
Он обрадуется, гарантирую.
Уже прямо вижу, как мой будущий сосед будет счастлив узреть не только меня, но ещё и четвероногое приложение.
А что?
У меня, может, тоже акция.
«Один плюс один» называется.
Получи в подарок к бесплатному повару бесплатный провиант на самый чёрный голодный и безденежный день.
– Извини, Свет, – остановившись у зеркала, я скорчила своему отражению горестную физиономию, – не получится, у меня аллергия на шерсть.
– Лгунова, – моя замечательная подруга и любитель Сенеки по совместительству выразительно вздохнула, протянула снисходительно, – уж мне-то не лги. Я помню, что у вас была кошка, с которой ты чуть ли не целовалась. Нет у тебя аллергии.
А у тебя склероза.
К вящему моему огорчению.
А ещё у меня нет больше веских причин, почему единственный полосатенький Сенечка не может перекантоваться у меня всего две недельки. Не буду же я рассказывать про выставление за порог и меня, и вещей.
Гордость не позволит признаться в подобном.
Сказать же, что тебя и кота твоего, Светик, я в гробу видала, было себе дороже. Со Светиком-семицветиком в принципе было куда дешевле молча соглашаться и изредка поддакивать. Мозг, добиваясь своего, она умела выносить по всем правилам педагогики. Не зря в педагогическом учится, не даром её туда взяли с распростертыми объятиями.
– Ладно, возьму я твоего Сенечку, – я устало вздохнула и глаза потёрла.
Телефон радостно взвизгнул и, обгоняя по скорости Канделаки, рассказал, какая я замечательная, какой ещё более замечательный Сенечка и как сверхзамечательно мы проведем с ним две недели.
Далее меня уверили, что Сенечка самый послушный на свете и что он не доставит мне никаких проблем, вот просто абсолютно никаких.
И не засыпай, в самом деле на ходу под её щебетание, я бы насторожилась от столь частых повторений про идеальность и беспроблемность Сенечки, но… глаза слипались, голос Светика убаюкивал, и я не заострила внимания на её словах.
В конце концов, это всего лишь кот.
Разве я с ним не справлюсь?!
2 июня
Две новости.
И нет, не хорошая и плохая, а обе плохие.
Сеня оказался не котом – это раз, Дэн оказался психом – это два.
Ах да, забыла, есть ещё третья новость: я уже почти поверила в волшебность этого розового дневника. Ещё немного и уверую окончательно, а после понесу сию веру в массы, начав с дарителя девчачьей мечты.
Пересчитать зубы и перебить почки ему всё ж не помешает.
Впрочем, обо всём по порядку.
Утро – увы и ах, а заодно как обычно – началось не с кофе, а бега проспавшей Милы, разбитого цветка и оглушительно-мерзкого бибиканья Ромочки.
И… я неправильно назвала последовательность.
Сначала засигналил Ромка, а потом разбился горшок с цветком… в паре метрах от капота Ромкиного дорогущего джипа.
– Ты чё творишь, истеричка психованная?!
Вот на этом гневном вопле разъяренного тигра я и вытащила голову из– под подушки, подумала и разлепила с трудом одним глаз, дабы истеричку психованную в лице Милы увидеть, понаблюдать, как с грохотом она уже закрывает окно, подоконник которого безжалостно лишили орхидеи.
Любимой.
Юрочкой подаренной.
– Мил…
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом