– Все?.. – многозначительно спросила Илвет.
– Все, – ответила Тиа. – Ничего не было.
Эван и Илвет недоуменно переглянулись.
– Я хотела сказать, что ничего такого не было, – добавила Тиа.
Услышанное изрядно озадачило Эван. Принцесса тоже непонимающе смотрела на Тиамет.
– А узы? – спросила дочь барона.
– Узы есть, – произнесла высокая девушка, – но какие-то странные. Есть-то они есть, но я ничего не чувствую.
– Так должно быть, – сказала Эван. – Я тоже ничего не ощущаю. Фрау Калиссандра закрылась от нас.
– Закрылась? Это хорошо, что закрылась. Не-то ненароком подумала, что мне опять не везет, что снова со мной ничего путного не получается, – Тиамет хмыкнула. – Я ж несчастливая с самого рождения.
– Лучше скажи, – начала Илвет, – как это было? По-другому? Иначе, чем в первый раз?
– Было по-другому. Я села напротив наставницы, она велела закрыть глаза и обхватила мою голову ладонями. Минуту или две ничего не происходило… – Тиамет замялась и через мгновение поправила себя. – Я ничего не чувствовала, поэтому скажу за себя. Для меня ничего не происходило. Потом раз! И в меня хлынула сила!
Глаза Тиамет расширились от восторга.
– Меня наполнила сила! Как будто дуновение свежего морского воздуха!
Эван никогда не была на берегу моря, но что такое свежий воздух ей известно.
– Сила ушла, – продолжала Тиамет, – я ощутила внутри себя связь с фрау Калиссандрой, только какую-то пустую. Хотела спросить ее об этом, но наставница велела оставить ее одну.
– Скоро моя очередь, – сказала Илвет. Она успокоилась, дышала ровно и спокойно смотрела на экипаж декана темной школы.
– Тебе пора, – произнесла дочь барона. Ликтор, который все также стоял около кареты волшебницы махнул девушкам рукой.
– Пора, – Илвет поправила на поясе серое ученическое платье и направилась к карете.
Теперь Эван смотрела вслед принцессе и в мыслях спрашивала себя, почему сотворение уз с новыми ученицами столь сильно отличается от того, что было с ней? Ответа на этот вопрос у Эван, конечно, же не имелось.
– Второй идти не боязно, – Тиамет кивнула в сторону подруги, которая только что подошла к экипажу.
Подав руку ученице, герр Патрик помог девушке подняться в экипаж Калиссандры ди Каллис и закрыл за ученицей дверцу.
– Ждем, – молвила Тиамет.
– Что-нибудь чувствуешь? – спросила Эван.
– Ты про узы?
Тиамет покачала головой.
– Ничего, – сказала она, – по-прежнему ничего. Между мной и фрау Калиссандрой глухая стена. Я бы не смогла даже определить, в каком направлении ее искать, если бы не знала, что волшебница в той карете.
– Я тоже, – произнесла Эван. – Нам остается только ждать. Знать бы еще, что происходит внутри.
– Разве ты не слушала меня? – искренне удивилась Тиа. – Я же все рассказала!
– Слышала, – ответила дочь барона, – и хорошо помню, о чем ты говорила. Но со мной узы сотворены одним способом, с тобой другим. Быть может, с нашей Илвет будет что-то третье.
– Может быть, – согласилась Тиамет, – но вряд ли фрау Калиссандра придумает для Илвет что-то особенное.
– В первый раз после сотворения нас отправили в лекарский дом желтой школы, – вспомнила Эван. – Потому что сотворение уз было опасно, а сейчас иначе.
– Хочешь сказать, что в этот раз все совсем по-другому?
– Разве не так?
Тиамет кивнула. Девушки замолчали; было волнительно за подругу, и говорить не хотелось. Почему-то нарастало напряжение. Эван заметила, что одергивает свое платье. Эта привычка… Дергать платье, когда нервничает. Но ведь она волнуется? Глупо, конечно, ведь с Тиамет ничего страшного или постыдного не произошло; даже, наоборот, с ней все было быстро и просто. Но отчего до сих пор не видно Илвет?
Покосившись через плечо, дочь барона увидела, что Тиамет мрачнеет. Наверно, опять вспомнила о своих предчувствиях. Эван мысленно взмолилась Девятерым, чтобы избавили подругу от тягостных рассуждений про то, что скоро произойдет нечто нехорошее.
– Илвет! – пепельноволосая девушка шумно выдохнула. Будто задержала дыхание, пока вновь не увидит принцессу.
Дочь барона недовольно поморщилась. Чуть-чуть, чтобы не обидеть Тиа своим недовольством. Просто подумалось, что высокородной не подобает сопеть и пыхтеть, как кастрюле на плите. Но ведь Тиамет не из высокородных… С другой стороны, она теперь студентка и когда-нибудь станет магом. В лагере под Локонтелором, что ныне был за академию, частенько повторяли, дескать, нынешним и будущим магом предстоит вместе возрождать Академию высокой магии.
– Идем! – Тиамет схватила задумавшуюся Эван под локоть. – Илвет зовет!
Принцесса высунулась из кареты и помахала Эван и Тиамет рукой. Они подошли к экипажу, в котором снова скрылась принцесса, и после приглашавшего жеста ликтора тоже залезли внутрь.
Илвет сидела в углу широкого сиденья, на противоположном – раскинув юбки дорожного платья, устроилась Калиссандра ди Каллис. Если потесниться, то на сиденье напротив волшебницы можно уместиться втроем. Эван и Тиамет постарались. Прижали Илвет к внутренней стенке экипажа и уселись на одном сиденье.
– Я снимаю блок, – без предисловий начала декан темной школы, – вы снова почувствовали связь со мной, и двое из вас теперь в полной мере мои ученицы.
Волшебница пронзила взглядом Илвет и Тиамет, и неожиданно улыбнулась.
– Я вас не съем, – произнесла она, – по меньшей мере не сразу. Вы поняли меня?
– Да, фрау Калиссандра, – молвила принцесса.
– Поняли, фрау Калиссандра, – вторила ей Тиамет.
– Поняли, а что-то не видно этого, – посетовала волшебника. – Покамест вы замерли, как мышки перед кошкой. Тебя, Эван, это тоже касается.
Дочь барона кивнула. Надо бы что-то сказать, согласившись с наставницей, но сильно пересохло в горле. Лучше промолчать, но отчего она и остальные так робеют перед волшебницей?
– Ученицы! – голос мага сменил тон на более холодный. Красивое безвозвратное лицо тоже стало строгим.
Девушки враз подобрались, хотя, признаться, и так сидели, как на жердочке.
– Времена кардинально изменились, – продолжила фрау Калиссандра, – и вы сие знаете, как мало кто в нашем мире. Вы тоже были в Локонтелоре, когда он погиб. Но сейчас не о том. Времена другие, и более нет возможности плавно входить в магическую науку. Каждый вечер будет посвящен познанию силы, а прямо сейчас первый теоретический урок. Вы знаете, как в темной школе сотворятся узы.
Волшебница вскинула бровь и покачала головой.
– Не стоит краснеть, когда заходит речь о чувственной близости, в коей исток темной магии. Повторюсь, не нужно краснеть, особенно тем, кто выбрал стезю нашей школы.
Эван подумала, что она и подруги темную школу не выбирали, но не решилась озвучить эту мысль. Впрочем, Тиамет и Илвет, наверно, помыслили о том же самом.
– Сегодня узы сотворены иным способом, – говорила маг, – который практикуют все иные школы. Сей способ отнимает многократно больше силы, чем сотворение уз меж темными. Создание связи с двумя учениками обычным способом даже опасно для мага, но ныне меня переполняет сила.
Волшебница вдруг закрыла глаза и откинулась на спинку сидения. Маг молчала несколько ударов сердца, и, когда заговорила, к удивлению девушек ее голос звучал надломлено.
– Смерть ликтора отнимает очень близкого человека. Вы, верно, знаете, что для любого мага это очень болезная утрата. На третий день маг начинает терять силу и исходу первой недели может быть полностью опустошен. Словно выжжен! Но…
Фрау Калиссандра по-прежнему не открывала глаз. Волшебница горестно вздохнула прежде, чем продолжить.
– Но опустошение магических сил случается не со всеми и не всегда. Этой ночью я легко уничтожила дьявольскую голову, которая непонятным мне образом снова проникла в наш мир. Но сейчас не о том. На шестой или седьмой день после смерти телохранителя маг получает обратный ток силы. Магии прибавляется много больше, чем было отнято смертью ликтора.
Волшебница открыла глаза.
– Ночью я была даже рада необходимости обратиться к магии. У меня до сих пор избыток силы. Поэтому связь с двумя новыми ученицами была сотворена необычным для темного мага способом. Вам ясно?
Девушки закивали головами.
– Хорошо. Смерть ликтора сначала отнимает силы, опустошает магию, но затем силы возвращаются в избытке, – резюмировала маг. – Это первый теоретический урок.
Волшебница удовлетворенно оглядела учениц. Они запомнили, да и урок был простым и коротким.
– Тиамет!
Взор Калиссандры ди Каллис буравил пепельноволосую девушку.
– Тебя что-то гложет! Узы подсказывают мне! Предчувствие? Говори!
Тиамет поведала все, сразу и без утайки. Сперва Эван полагала, что волшебница отмахнется от девичьих страхов, но волшебница слушала ученицу с предельной внимательностью.
– Но я не знаю, фрау Калиссандра, – закончила свой рассказ Тиамет, – насколько все серьезно и что же должно произойти.
– Твое предчувствие не пустое, – задумчиво произнесла волшебница, изучающе разглядывая Тиамет, – я тоже чувствую напряжение.
Глава 5. Белый храм
Склонив голову на бок, Калиссандра ди Каллис внимательно разглядывала пепельноволосую девушку. Тиамет смутилась и опустила взор, а волшебница все буравила и буравила ученицу взглядом. Даже Эван стало неуютно от столь пристального, пронзающего насквозь внимания, которым волшебница удостоила подругу.
– А ты… – произнесла маг и вновь задумчиво оглядела Тиамет. – Возможно в тебе есть дар провидца.
Тиамет раскрыла рот, чтобы сказать непременное «Да, фрау Калиссандра», но так ничего не выдавила из себя. Она была удивлена, и это еще мягко сказано. Эван тоже была потрясена предположением наставницы. Провидцы появляются средь магов очень редко. Один или два на тысячу лет, не чаще суккубов… Вспомним о собственной судьбе, о чудовище, что спит в ней, Эван невольно покачала головой. Одно утешает – суккуб внутри предвещает магический талант редкой силы. По словам фрау Калиссандры, такой, как Эван, в темной школе может не появиться еще тысячу лет.
– Возможно, в моей новой ученице дар провидца, – сказала маг, – это единственная радующая душу новость за последнее время. Интересный улов у темных в этом году, и быть может у нашей израненной академии появятся сразу два провидца.
Калиссандра ди Каллис посмотрела на Эван ди Рокк. Волшебница знала, что в Хорте тоже может проявится этот редкий дар, но он некромант, а она архант иной школы. Во взоре мага явственно читалось, что она довольна. Темная школа пополнилась суккубом и, вероятно, провидцем.
Эван мысленно взвыла. Не хочет она, чтобы в ней просыпалось чудовище. Суккуб спас ее в том аду, в который превратился Локонтелор в час прорыва из другого измерения. Вторая сущность оттесняла Эван в глубины сознания в самые жуткие и опасные мгновения. Чудовище обращалось к магии, и без суккуба не было бы сейчас самой Эван. Только она не хочет… не хочет.
– Эван! – требовательно произнесла волшебница.
– Да, фрау Калиссандра, – встрепенулась девушка.
– Не спи, – снисходительно сказала маг. – Первый урок окончен, но наша беседа продолжается. Будь внимательной.
Волшебница взмахнула рукой, давая понять, что ученица может не отвечать.
– Я сказала про дар провидца, – произнесла декан темной школы, – но не будем спешить с выводами. Нужно время и особые магический формулы, приложенные к твоей персоне.
Волшебница указала на Тиамет.
– Ты понимаешь? – спросила маг.
– Да, фрау Калиссандра, я понимаю, – закивала головой Тиамет, – я не думала…
– Вот и хорошо, – перебила ее волшебница, – мы никому ничего не говорим. Договорились?
Маг обращалась сразу к трем своим ученицам, но смотрела сейчас только на Эван. Девушки уверили благосклонно внимающую им Калиссандру ди Каллис, что не посмеют распускать язык и болтать лишнее.
– Тем паче, – волшебница завершила беседу, – нет никакой уверенности, что первые предположения верны. Но все одно, знайте, у всех из вас большая предрасположенность к темной магии и впечатляющий потенциал. Помните об этот, примите темную школу и гордитесь ей. Однако не возгордитесь раньше времени!
Госпожа декан хлопнула в ладоши.
– А сейчас, – произнесла она, улыбнувшись ободряющей улыбкой, – живо к фрау Джоре! Она уже состряпала обед!
Девушки выскочили из экипажа, возле которого их ждала экономка. Фрау Джора коротала время в разговоре с герром Патриком. Завидев, что госпожа декан отпустила девиц, экономка поспешила отвести их ко второй посольской карете – к бутербродам с копченой колбасой и сыром, зеленью и вчерашним компотом. Снедь была разложена на белой скатерти, раскинутой прямо на траве.
– Проголодались, поди, лисоньки, но ешьте. Ешьте да побыстрей. Не ведаю, чем вас потчевала фрау Калиссандра, но точно не бутербродами. Ешьте-ешьте! Не зевайте зря. Остальные уже доканчивают обед. Скоро поедем дальше. Ешьте. Я не буду мешать!
Девушки заголосили, приглашая фрау Джору присоединиться к ним, однако экономка была непреклонна, заявив, что пообедает вместе с другими слугами. Как и полагается.
– Кажется, там такие же бутерброды, – сказала Тиамет.
Она поглядывала за фрау Джорой, пока экономка не присоединилась к трапезе вместе с горничными госпожи арханта. Они тоже только-только вернулись к своему экипажу. Относили обед фрау Калиссандре и ее ликтору и теперь свободны. Обедают.
– Можно не торопиться, – сказала Илвет, запив большой кусок бутерброда ароматным компотом, – ешьте спокойно.
– Почему? – спросила Тиамет, кивнув в сторону третей кареты. – Фрау Джора наказывала как раз поторапливаться.
– Все очень просто, – принцесса сделала еще один сделал глоток из расписной деревянной чашки, – фрау Калиссандра только сейчас начала трапезничать. Пока она пообедает, посольство в путь не тронется.
