Пока трибуны полнили воздух возгласами поддержки, оруженосцы понеслись через поле к всадникам. Кермит, тут же подхватывая одно из запасных турнирных копий обеими руками, подбежал к остановившемуся у конца разделяющей поле ограды Дейвиену и протянул ему древко. Рыцарь подхватил его, изготовившись к схватке. Лайнтс тоже не медлил.
За резким гулом труб вновь заржали пришпоренные кони и всадники снова сошлись друг с другом. В этот раз толпа взревела еще сильнее, когда оба они, пошатнувшись в седле, едва удержались от прямых ударов в щиты. Копье Дейвиена переломилось и разлетелось, а оружие Громобоя согнулось и треснуло, болтаясь на древке. Когда они снова остановились, менять копья пришлось обоим. Толпа ликующе аплодировала, однако, Тамиран уже видела волнение на лицах мужчин, наполнявших трибуны. Их золото, поставленное на Дженсена Громовое копье, сейчас чуть ли не утекало из кошельков.
Приняв очередное копье у Кермита, Дейв изготовился к новому сближению с врагом. Лошадь Редмаунта фыркала, взрывая землю копытом. Гром труб, крики людей и вот, рыцари снова помчались друг другу навстречу. Тамиран, сжав пальцы в кулак, с осторожностью смотрела, как бойцы метят друг в друга концами копий. И вот, оказавшись на достаточном расстоянии, они нанесли удар. Копья треснули. Донесся хруст. Тяжелая фигура в доспехах вылетела из седла и Дейвиен, поднимая пыль и песок, рухнул наземь. Люди подскакивали со скамей, скандируя имя Громобоя, который остановился, отбросив свое переломанное копье и помахав зрителям. Юная леди из Редмаунтов неподалеку, с грустным «Ах!», прикрыла рот рукой, приподнявшись. Тамиран тоже вскочила, но от волнения, глядя, как ошарашено шевелится на земле Дейвиен. Кермит и прислуга поспешили к нему, оттаскивая того с поля, а у девушки сжалось сердце. Однако, когда она увидела, что юный оруженосец махает ей на трибуну, после того, как Дейв что-то сказал ему, поднимая забрало, волнение слегка отлегло.
Глашатай принялся расхваливать зрелище и чествовать победителя. Подняв руки и махая трибунам, сир Лайнтс Громобой проехал вокруг ристалища трижды, и с каждым разом ему кричали и радовались все больше. Тамиран же молча рассматривала, куда увели Дейва и надеялась, что он не получил серьезных ударов, рухнув с седла. Девушка заметила, что некоторые мужчины уже встают со скамей, направляясь прочь с зрительских мест. Ясное дело, направляются забирать выигрыш со своей ставки на именитого турнирного бойца.
– …проводим сира Дженсена в следующий тур сражений и понадеемся лицезреть не менее равную схватку в финале нашего турнира! – продолжал разодетый молодой глашатай. – Следующими возденут свои копья два известных арвейдских сира! Приветствуйте, справа на поле – сир Эрторис Поларис! Лазурный рыцарь из Херестфаля! А напротив него – лорд Варин Тисерий, владыка замка Небосвод, увенчанный белой оливой, как рыцарь!
Оба арвейда выехали на поле в своих расписных латах. Лазурный рыцарь Херестфальский облачился в свой известный доспех, ребристый, словно прибивающие к берегу волны и выкрашенный эмалью в цвет прозвища. Навершие его шлема сияло вырезанной из голубого хрусталя луной, повторяя герб Поларисов с его щита. Лорд Тисерий же был облачен в черный доспех, нагрудник и шлем которого поблескивал инкрустированными в него белыми драгоценными камнями в виде звезд, тоже точь-в-точь, как на знамени его семьи. Тамиран не переставала удивляться этим привычкам арвейдов, ради которых они тратили на доспехи и гербы кучи золотых монет.
Пока под гром труб и рогов оруженосцы подавали им расписные копья, девушка осторожно поднялась, решив проведать Дейвиена. Ее сейчас больше волновало благополучие рыцаря, нежели результат схватки двух арвейдов, какими бы известными бойцами они не были.
– Позвольте… – подхватывая платья, поднялась Тамиран, направляясь к спуску с помоста. Дамы осторожно расступились перед ней. Внизу, неподалеку, стоял Бобби, опираясь на ограду и высматривая сражение рыцарей, как мог.
– Леди Тамиран?! – выпучил на нее глаза мальчонка. – Вы уходите?
– Мы уходим, – поправила его девушка, сразу заметив, как потускнел и помрачнел надеявшийся увидеть схватку этих двоих Бобби.
– Может, энта, досмотрим схватку сиров да и после… – промямлил он.
– Бобби, будь сам как добрый сир сопроводи меня к Дейвиену, – теперь уже в более приказном тоне обратилась к нему она.
– Эх, ну, раз говорите, то… пойдемте… – опустил плечи он, пошагав прочь. Тамиран следовала за ним к закулисью турнира, где стояли ряды палаток распорядителей, мимо которых рыцари выходили на ристалище. Бобби не раз ходил туда с Кермитом и прекрасно знал, где встречать Редмаунтов, после того, как оруженосец поможет Дейву снять доспехи. Он явно был расстроен тем, что ему не придется видеть всю схватку, звуки которой уже доносились за трибунами и хруст копий сопровождался ржанием коней. Каждый раз, когда толпа ревела столкновению рыцарей, Бобби оглядывался, стараясь хоть краем глаза увидеть схватку.
Кермит, когда они подошли, уже снимал с Дейвиена нагрудник, освобождая наконец рыцаря от тяжести доспеха. Редмаунты тут же подняли глаза, на своих посетителей. Тамиран первым делом подбежала ближе, осматривая не крупный синяк над глазом Дейва.
– Я думал, вы останетесь поглядеть на последние схватки, – чуть сморщившись от прикосновения девушки к синяку, сказал рыцарь.
– Там ведь сейчас Лазурный рыцарь! Вы же все упустите! – воскликнул Кермит, явно сам опечаленный тем, что не сидит на трибунах.
– Мы… решили проведать вас… – грустно вздохнул Бобби, тут же обернувшись на очередной звук схватки у ристалища позади.
– Ты цел? – присела рядом с рыцарем Тамиран.
– Вроде как да, – пожал плечами Редмаунт, натянув улыбку. Однако, это явно стоило ему сил и он все еще не оклемался от падения.
– Угрюмость украсила твое лицо из-за проигрыша?.. – смотрела на его недовольное выражение девушка.
– Этого стоило ожидать. Я же говорил, с таким противником мне не сладить, Тамиран, – покачал головой Дейв, потирая шею.
– Вы сошлись куда лучше, чем принц! – улыбнулся Бобби, правда тут же спешно оглянувшись, нет ли рядом кого-то кто бы это услышал.
– И куда хуже, чем сейчас показывают эти арвейды, – кивнул Редмаунт куда-то в сторону поля, где снова хрустели копья. Это был уже пятый заход на ристалище, судя по крикам толпы.
– Это все еще почетное место! – возразил оруженосец. – Нет большого позора в том, чтобы проиграть лучшему из лучших, обойдя остальных.
– Но, жалко, конечно, что победили не вы, сир Дейвиен, – помялся Бобби.
– И все равно я тобою горжусь, – попыталась поддержать его Тамиран.
– Что-ж… я потерял твою подвязку, не выбив его первым же копьем, – пожал плечами, потирая ушиб на груди, Дейвиен.
– Ах, мой добрый рыцарь, – насмешливо улыбнулась Тамиран, – я подарю тебе еще сотню подвязок, если захочешь, – она прижалась, обнимая его, поцеловав в шею и проведя рукой по его груди. Он пшикнул от прикосновения к месту удара и перехватил ее руку.
– Не сейчас, Тамиран, – опустил взгляд он.
– Извини, – тут же отпрянула от него девушка.
– Стоит нанести мази на синяки, – чуть волнуясь, предложил Кермит.
– Вернемся в лагерь? – оглядела мальчишек и рыцаря Тамиран.
– Ну… пойдемте… – вновь тяжело выдохнул Бобби, услышав победный рев и гул аплодисментов с трубами. Кто-то из двух рыцарей наконец победил. Кермит тоже покосился на ристалище.
– Нет нужды задерживаться, это верно, – поднялся Дейв, осторожно снимая свой плащ и накидывая его поверх камзола. – Сейчас бы меда, или вина… – сказал он.
– Я мигом скажу об этом в лагере! – воскликнул Бобби.
– Раз так не сидится, то беги, – легонько улыбнулся Редмаунт и мальчуган, откланявшись, тут же выскользнул из палатки. – Пойдемте.
– Не стоит расстраиваться, – попыталась бодро сказать Тамиран. – Эти вездесущие турниры часты. Ты возьмешь лидерство в другом.
– Боюсь, что явно не в таком крупном, – чуть расстроено сказал Дейв.
– Зато нам вручили кошель серебра! – подхватил связку с монетами у стола Кермит, со звоном потрясая ей, как детской погремушкой.
– И много там? – уточнила Тамиран.
– Достаточно для новой сбруи, или чтобы подлатать, наконец, доспех. Может, даже купить что-то новое для тебя, – разминая плечи, наконец выступил к выходу из палатки Дейвиен.
Когда они вернулись, через ликующие толпы народа, к своему шатру, тут уже был и лорд Перрис, и его сын, и прислуга. Те тут же обступили Редмаунта, принявшись хвалить или утешать. Сам лорд Китс, высокий человек с темными волосами и проступившей в пути от небритости легкой бородкой, подошел, похлопав своего рыцаря по плечу.
– Ты забрался высоко, Дейвиен, – кивнул он ему. Редмаунту стоило сил не сильно охнуть от прикосновения к месту удара. – Это дорогого стоит.
– Пускай это не победа, но пожать какие-то плоды можно, это верно, – усмехнулся Дейв, кивнув на кошель в руках Кермита.
– Не потрать все впустую, – кивнул ему Перрис Китс и ушел, оставляя рыцаря отдыхать после тяжкой схватки.
Бобби, успевший к кухаркам и походному котлу раньше всех, принес Дейвиену в палатку добрую чарку меда, бутыль какого-то легкого вина, жаренную баранью ногу и тарелку свежих фруктов. Пока старший Редмаунт принялся запивать мясо медом, а Тамиран лениво срывала с веточки кислый виноград, мальчишки принялись взахлеб обсуждать, как Лазурный рыцарь пятым копьем спешил лорда Тисерия. Им не довелось это увидеть, зато лагерь полнился описаниями и они пересказывали их друг другу, одно другого краше.
Вечер опускался на шатры, завтра предстоял турнирный финал. Переходящие Хвиц Ицнай уступали место зеленому свету, своей вуалью обволакивающему ночное небо. Лагерь успокоился ближе к ночи, издалека звучали песни, играла легкая музыка, где-то горланили простолюдины. Дейвиен задумчиво сидел на перинах, расстегнув рубаху, под которой зрел обработанный мазями след от удара. Кермит молчаливо пересчитывал содержимое мешка с серебром. Из-за криков снаружи он сбивался, и принимался считать заново.
– Тридцать три… тридцать четыре… – перекладывал мальчонка вылитые в серебре луны из одной стопки в другую.
Это нависшее молчание, которое длилось уже который час, явно начинало раздражать Тамиран. Раскусив очередной кислый плод винограда и проведя кончиком языка по губам, она оглядела своего рыцаря и оруженосца. Неужто поражение так сильно задело их?
– В чем дело? – наконец прервала молчание она. – Серебра вручили меньше, чем полагалось?
– Нет-нет, леди Тамиран! – покачал головой младший Редмаунт. – Тут, кажется, даже больше, чем следовало… Сорок один… сорок два…
– И в чем же тогда проблема? – она чувствовала подвох. Если дело было не в поражении и не в деньгах, значит, в чем-то еще. Вопрос был – в чем?
– Да… никаких проблем, Тамиран, – голос его выдал. Он врал.
– Что случилось? – с прищуром оглядела она Дейва и Кермита. На этот раз настойчиво. Двое Редмаунтов переглянулись друг с другом.
– Вскоре нам с лордом Китсом тоже предстоит отбыть из города… – начал Кермит. – Мы будем сопровождать его на свадьбу леди Кетти.
– Я помню. И? – черная бровь Тамиран изогнулась в подозрении.
– Она выходит за сына лорда Шеппа, – резко ответил ей Дейвиен, видимо, посчитав, что умалчивать это больше не выйдет. – Мы отбываем в Ишерон.
Тамиран смогла удержаться лишь на мгновение, прежде, чем взорваться, вскочив со стула и тряхнув юбками. Глядящие на нее во все глаза Редмаунты явно ожидали чуть более мягкой реакции.
– Ишерон?! – выпалила девушка. – И как давно вы об этом узнали?!
– Примерно тогда же, когда лорд Перрис сообщил о женитьбе дочери, – спокойно ответил Дейвиен и это спокойствие еще сильнее вывело ее из себя.
– Ах, значит вы знали… знали с самого начала! И… – она стиснула зубы, шипя, словно ненавистные ей кошки, – когда, вы, собирались соизволить рассказать мне об этом, м?!
– Мы… – неряшливо вставил Кермит и снова умолк.
– Тамиран, переведи дух. Все не так страшно, как ты воображаешь, – приподнял руки рыцарь, вроде бы потянувшись к ней, но она отпрянула, сильнее прежнего загоревшись возмущением. Не так страшно, как она воображает? Этот рыцарствующий глупец забыл, почему они сейчас здесь? У Тамиран от переполняющего ее возмущения в горле встал ком.
– Кхм, – сжала кулаки девушка, – я надеюсь, Дейвиен, ты попросил лорда Китса оставить тебя в стороне от этой задумки со свадьбой?
– Лорд Перрис не видит ничего страшного в моем… нашем присутствии на свадьбе, – слишком спокойно пожал плечами Редмаунт. Да, этот дуралей явно забылся. – Тамиран, прошло уже несколько лет. Нет ничего страшного, если мы вернемся в Ишерон, и…
– И мой братец, кузен или дядя поспешат пихнуть тебе копьем в ребро?! – выдавила девушка, громче, чем надеялась. – Ты думаешь, о чем ты говоришь, Дейвиен?!
– Мы останемся в гостях у лорда Шеппа. Твоя семья не… – закончить ему она не дала, легонько наотмашь чуть не ударив ему по лицу, однако Редмаунт перехватил ее руку, поднявшись и встав рядом. – Тамиран!
– Ты думаешь, я сбежала с тобой, чтобы… чтобы вернуться туда? – стиснула зубы девушка. – Ты соскучился по пряткам в темноте от моих родственничков, или желаешь, что меня плетьми погнали вдоль этой злосчастной реки?! – Тамиран больше не стала скрывать своих темных опасений, ураганом бушевавших в ее душе. Дейвиен старался сохранить спокойствие даже теперь. Кермит попятился назад. – Ты же знаешь, нам нельзя туда возвращаться! Никогда!
– Я рыцарь, Тамиран. Я не боюсь… – она снова прервала его, еще громче. Наверняка, их уже слышали и снаружи лагеря.
– Ты глупец и упрямый ишак! – выпалила она. – Даже глупейшее из животных самолично не полезет хищнику в пасть!
– Успокойся, прошу, – нахмурился он, все еще держась ровно.
– Не смей затыкать мне рот! Довольно уже меня затыкали! – со всей силы рванула руку она, освободив запястье из хватки Редмаунта. – Что ты такое придумал, Дейв? Решил погубить нас всех?!
– Если кто-то поднимает на тебя руку, я… – начал свое Дейвиен.
– Что ты? Заколешь моего брата? Или отца? – отпихнула его Тамиран, скорчив гримасу. – Ты ударился головой, когда тебя спешили с лошади?!
– Поумерь-ка свой пыл, и… – кажется, она наконец его разозлила.
– Не желаю ничего слушать! Я туда не вернусь! – выпалила она, развернувшись и пошагав прочь из палатки. Дейв хотел было сказать что-то ей вслед, но промолчал. Поддерживая юбки руками, она вспыльчиво удалилась прочь, остановившись у потухающего лагерного костра рядом и уселась на бревно, служившее здесь чем-то, навроде «скамьи». Тряхнув головой, она прикрыла лицо руками, массируя глаза. Успокаивающий зеленоватый свет струился с небес.
Холодный ветер обдал ее спину, растрепал волосы, следом раздувая жар в тлеющих углях костра. Тамиран поежилась, осознав, что забыла прихватить с собой накидку и ей тут же стало еще холоднее. Опустив взгляд, она смотрела, как легкие искорки с треском взлетают вверх, сливаясь с небесными звездами и растворяясь во мгле ночи. Полные легкие холодного воздуха слегка отрезвили ее рассудок. И все же, внутри ее сердце негодовало.
Как можно быть таким глупцом? Таким безрассудным?! Неужто он забыл, как умоляла его Тамиран покинуть это место прежде. Как она рыдала, зная, что ее отец, дядя и вся семья, будут считать себя оскорбленными и захотят смыть кровью этот «позор». Как мог Дейвиен забыть то, в чем она слезно убеждала его долгими часами. Они не смогут быть вместе. Не в Ишероне, под черными взглядами ее сородичей. Отец посчитает это порочным развратом. А ее приравняют к последней женщине. Если она попадет обратно… Тамиран видела, как блудниц погоняют палками вдоль рек, ударами разрывая на них одежду. Как кровь струится по их спинам, сползая на босые, изодранные ноги. Блуд – непростительный грех для дочери Вечности. Так ее учили, когда она была наивной, глупой и юной. Яркая любовь, как мимолетная вспышка. Она исчезнет в Вечности, и никто о ней не вспомнит. Но вспышка эта сожжет тебя без остатка.
– Какая глупость… – прошептала Тамиран, нахмурив брови и внезапно испуганно вздрогнув и дергано обернувшись, когда ощутила, что на плечи ей положили теплый меховой плащ.
– Вы же замерзнете, леди Тамиран, – сказал стоящий позади оруженосец.
Кермит осторожно присел к костру рядом с остывающей от гнева Тамиран. Она перебирала пальцами и нервно поправляла волосы. Как легко, оказывается, выбить ее из колеи. Юнец Редмаунт поднял в руках принесенный графин с вином и серебристую чашу.
– Налить вам? – с трепетным волнением спросил он. Тамиран хотела было грубо рявкнуть «нет!», но холодная дрожь, мурашками пробежавшаяся по телу, сказала все за нее.
– Уж изволь, – хмыкнула она и переняла у Кермита бокал вина.
Вино было чуть теплым, однако его кисло-сладкий вкус, пробежавшийся по гортани, подействовал согревающе. Тамиран поправила на плечах накидку, перебирая чашу в руках и глядя, как темное вино переливается по стенкам из серебра.
– Вам лучше вернутся в шатер, – вздохнул Кермит.
– Не хочу возвращаться, – бросила она, сделав еще глоток вина.
– Но, миледи, тут зябко и… – поднялся он, указывая на умирающее пламя среди обугленных поленьев, – может, подложить дров в костер?
– Я не хочу возвращаться домой, – выдавила Тамиран, протянув почти опустевший бокал в сторону мальчишки. Он было спохватился, наполнив его.
– Вы… – он переглянулся с поднявшей на него глаза девушкой. – Вы боитесь, что ваши родственники не примут вас?
– Это еще легко сказано, Кермит, – хмыкнула она, вспомнив, с каким звуком бьются плети и палки по спине бегущей женщины. Ее пробило дрожью. Тамиран застала эту картину еще маленькой девочкой, но даже сейчас отчетливо слышала рассекающий воздух свист замаха и крики. «Что она сделала?», обратилась тогда к отцу Тамиран. «Согрешила», сказал Раид Шайхани своим вечно усталым голосом. Казалось, он всегда был таким. Она поморщилась, вспомнив лицо отца и ей стало не по себе. Тамиран прильнула к вину, потирая серебряную чашу пальцами.
– Это из-за… сира Дейвиена? – не уступал любопытствовать мальчик. – Вы думаете, что семья не простила вас? – Тамиран хотелось погнать его прочь дерзкой фразой, но оглядев его в свете тлеющих углей, она вспомнила, что он еще ребенок.
– Семья… – опустила глаза девушка, – скорее мой отец. Он… – слова застряли в ее горле.
– Это из-за того, что он живет не словом пророчицы Заранны, да? – устами юнца глаголет истина. Тамиран хмыкнула. – Потому что вы – ицх… иц… – для выросшего в долинах Фарвейд Кермита было тяжело запомнить чуждые имена и названия. Но, он старался.
– Ицхиль. Так звали обещанное дитя, – словно процитировала мальцу Саийицаву она. – Священная Ицхиль, Лунная Дочь.
– Ицхилиты… точно… – почесал затылок Кермит.
– Мы говорим иначе. Дети Ицы, первой из творений, – как давно она не говорила вслух этих слов. Слова священной книги еще твердо сидели у нее в голове. Неудивительно, учитывая, сколько ее заставляли их читать.
– Значит… Ица – это ваша святая? Лунная богиня? Как пророчица Заранна?
– Нет, Кермит. Дитя полных лун – это Ицхиль. А Ица – прародительница всего людского рода, – вздохнула она. – Так учит Саийицава.
– Саи… я понял, – кашлянул Кермит, взяв из ближайшей кучки пару дров и запихнув их к углям костра. Те зашипели, медленно хватаясь за дерево.
Это всегда так странно. Пытаться согреться у костра. Дома им приходилось добавлять кусочки льда в вино и воду, чтобы те не нагревались под палящим Соляром над Ишероном. Сейчас она понимала, почему леди Джесайя не могла носить плотные платья, а ее единокровная сестра, Ницаях, с трудом переносила дни на открытом солнце, постоянно изнывая и не желая даже покрывать своих волос. Арвейдская кровь привычная холоду. Тамиран понимала это только сейчас.
