– В моих руках находится две склянки с идентичными материалами. Один собран кругом чародеев в Княжестве, а именно в тронном зале, после трагедии. Второй собран монахами челокской церкви на месте гибели их главного хранителя, на сосуде стоит печать наблюдателей ОГМ, которые заверили её подлинность и отправили в мою гильдию. Спасибо нашему наблюдателю – Алайди Кринго. Оба вещества являются остатками тех самых существ, капитан Акфим должна прекрасно помнить, что они рассыпались в прах. Круг чародеев может подтвердить мои слова, взяв сосуды на изучение. Но и это ещё не всё.
Следуя примеру Декарна, Клафф также воспользовался заклинанием незримого кармана и в его руках оказался продолговатый предмет, разрушенный на конце, где представлял собой застывшую тёмную субстанцию.
– Это также пришло из Челока, – сказал Клафф, – рычаг управления одного из сбитых аэропланов, он был единым целым с конечностями того существа. Остатки данной субстанции являлись связующим звеном. Вряд ли такое могло произойти от повреждений магией хаоса.
Клафф молча передал рычаг магистру Бурвину. Медведь суетливо снял свои очки, положил переданную вещь на стол и прикрыл лапой свой правый глаз, изучая рычаг магическим зрением. Так он простоял почти минуту, а его звериная морда стала источником большого количества эмоций, что он испытывал, глядя на остатки субстанции.
– Это… Всё это… Ничего не понимаю. Я уже видел нечто похожее, когда изучал место смерти капитана Завуалы… Данная субстанция будто бы «вымазывает» магические потоки, даже сейчас, те, что находятся в пространстве. Я не могу сказать, что это не магическая вещь, но также не могу утверждать и обратное.
– Стоит признать, Акфим, – Декарн обратился к левейке, – Мейборн и впрямь не виноват в смерти Завуалы, скорее всего с ним разобрались покровители Крикса, когда капитан слишком близко подобрался к разгадке. Вы все слышали Бурвина, сила, что осталась на штурвале, связана с тем, что творилось здесь.
Далее Декарн сунул в мантию руку и вытащил оттуда кипу бумаг, также скреплённых печатью ОГМ, он положил её на стол, пододвинув к Акфим, которая, сломав печать, принялась изучать записи.
– Это заключение челокского коронера и показания монахов о смерти хранителя Кахарэ, – объяснил Декарн, – существо оторвало бедолаге руки, когда он выбежал на улицу, отреагировав на падение одного из аэропланов. Антийские пилоты вряд ли на такое способны. Там всё подробно описано, а в конце предоставлены показания мальчика по имени Бермонт и девушки Элины, которые стали свидетелями произошедшего и, если кто-то хочет настоять, то они смогут дать свои показания с глазу на глаз… Надеюсь, что хоть кого-то из вас нам удалось убедить. Увы, это всё, что у нас есть.
– Допустим то, о чём вы оба говорите, правда, – Акфим отложила записи в сторону и посмотрела на Декарна, – я не совсем понимаю, чего вы хотите этим добиться. Признать Ант невиновным в нападении на Челок? Вряд ли это хоть немного очистит репутацию страны людей, да и ОГМ вряд ли устроят такие доказательства.
– Наши планы куда более глобальнее, – улыбнулся Декарн, – мы хотим остановить войну.
– Что ты сказал, старик?! – не выдержал Мейборн.
– Барон Мейборн, – осуждающе посмотрела на него Лайла.
– Я не собираюсь сдерживаться, княгиня! Старик сошёл с ума! Стоя здесь, пытается оправдать антийцев, выставить их жертвами великого заговора и остановить войну! Всё это именно в тот момент, когда флот Кшкалахаса уже находится в Силивуде, а ОГМ высылает в пустыню свои силы! Он что-то задумал, он, как и всегда, ведёт свою собственную игру, и на этот раз решил подыграть антийцам!
– Я прошу вас помолчать, барон Мейборн, – жёстко настояла Лайла, – я дам вам слово тогда, когда посчитаю нужным. Ваша вспыльчивость мешает всему процессу совета.
– Потакаете ему? Уведёте ударную гвардию из пустыни – союзным войскам придёт конец. Уговорите все стороны остановить войну – антийцы ударят нам в спину. У людей нет чести, они не будут драться по правилам, они используют свои лживые речи, чтобы заверить вас в своей преданности общему делу, а затем, не моргнув, перережут глотки своим новоиспечённым союзникам. Антийцам нельзя доверять.
– Ты прав, – ко всеобщему удивлению данные слова принадлежали хладнокровному Клаффу, – моему народу нельзя доверять. Каждый антиец взращивался в ненависти ко всем остальным народам, нас учили винить всех вас за то, что мы живём на засушливом куске мира, пока многие государства наслаждаются обширными благами своих плодородных земель. Нас учили ненавидеть за то, что вы возвышаете магию, а не собственные силы. Антийцы уверены в своём превосходстве над остальными, а потому они желают продемонстрировать это любыми способами, дожидаясь такой возможности. Пилимы, алькары, лоэра, аберфолы и другие для антийцев – ничто, смерть любого из них – это сущая мелочь, здесь не будут действовать понятия чести… Так что ты прав, Анту нельзя доверять. Но это известно не только тебе. Тот, кто использует конфликт в своих интересах, разжигая всё более масштабную войну, преследует цели ослабить Междумирье, а затем нанести удар. Мы не знаем о его мотивах, но это уже начинает происходить. Сначала Княжество, потом Челок, дальше может быть что угодно. Вот почему войну нужно остановить.
– Я уже достаточно наслышана об Анте, – Лайла заметно погрустнела, – они готовились к этой войне уже давно, генералы людей одержимы идеей господства над миром. Думаете, они остановятся?
– Нет, – уверенно ответил Клафф, – лорд-генерал Драус Акефорн непременно использует предложенное перемирие для коварного плана, так что не стоит надеяться на его честность. Но на этот счёт у нас уже имеется план. Генерал Саомир Фурм – командующий армией Центрального Анта, ему можно доверять, большинство солдат уважают его, а также он имеет абсолютную поддержку у чародеев.
– Думаете, у него получится уговорить остальных прекратить бессмысленную бойню и вернуться в свою страну?
– Есть другой метод, княгиня.
– И он вас послушает?
– Он мой друг.
В зале воцарилась тишина.
– Я услышала достаточно, – прервала молчание Лайла, – в ваших словах и словах Декарна нет лжи, мне приходилось долгое время общаться с этим человеком, чтобы понять его суть. Он правда хочет остановить нечто страшное, но и я не наивная девочка на троне. Одна лишь воля Княжества не исправит ситуацию, другие страны не знают того, что знаем мы, а потому воспримут данную информацию слишком враждебно. Они должны узнать. Клафф, я обещаю вам, что созову совет всех союзных государств, участвующих в войне, для обсуждения всей этой ситуации. Вы сможете нести ответ перед другими правителями или их послами?
Клафф кивнул.
– Княгиня, – Мейборн не собирался успокаиваться, – я прошу вас не делать необдуманных…
– Я всё сказала, барон. Желаете обсудить со мной моё решение, тогда дождитесь личной аудиенции… На этом предлагаю закончить совет, вы все свободны.
***
Последний гвардейский командир покинул зал совета, после чего Лайла в сопровождении четырёх стражников и магистра Бурвина получила возможность отправиться в свои покои, так как уже обсудила со всеми своё решение и другие насущные проблемы, с каждым индивидуально. Обделённым остался только Мейборн, терпеливо дожидающийся свою княгиню у коридора, ведущего к выходу из зала совета. Лайла и сопровождающие направлялись именно туда, и когда девочка заметила недовольного барона, то на её лице сразу же возникла гримаса раздражения, но это ни капли не смутило огромного драконида.
– Решили окончательно испортить мне настроение, барон?
– Вы совершаете ошибку.
– Я это уже слышала…
– И я не перестану вам это повторять, – тон Мейборна стал ещё грубее, – Лорно пользуется вашим доверием, у него свои интересы в прекращении войны.
– Я хорошо знаю Декарна.
– Но я знаю его гораздо дольше вашего. Вам многое неизвестно об этом чародее. Многие могут поведать вам о грязных тайнах этого старика, в том числе верховный наблюдатель Келебрайн Досс, который на дух его не переносит…
– Мне не интересны чужие сплетни, я привыкла полагаться на собственные наблюдения. Прошу меня простить, барон, но я устала и хочу поскорее добраться до своих покоев.
– Я прошёл уже много сражений и знаю правила войны. Не играйте с врагами, княгиня.
– Я не собираюсь полагаться исключительно на ваше мнение, мне интересно рассмотреть все точки зрения данного конфликта, в том числе и как его видят другие капитаны. Считайте, что ваше мнение я уже услышала. Теперь попрошу вас не преграждать мне путь.
Мейборн кипел от ярости, он даже не мог унять свою дрожь, из-за чего Лайле приходилось смотреть на всё это, но взгляд девочки был слишком суров, она даже не думала нервничать. Барон сделал усилие и всё-таки отошёл в сторону, пропуская Лайлу со стражей и магистра Бурвина в тёмный коридор. Похоже из всех ему удалось вызвать страх лишь у суетливого медведя, что был с ним одного роста. Ещё ни один из двух предыдущих князей не смел так грубо разговаривать с Мейборном и втаптывать его мнение в грязь. Проклятая девчонка, ещё пара таких разговоров и он точно раздавит её своей ногой. Мейборн смог успокоиться, похоже дальше будет только хуже, поэтому необходимо набираться терпения. Высокомерная княгиня ещё узнает с кем она связалась.
***
36 день Масата, 537 г., город Шитра, Красная Империя.
Наконец-то этот момент настал, Аионэ Яио радостно шагал на вымощенной дороге своего родного города, разлука с которым длилась почти два света с тех самых пор, как новоиспечённый генерал северной имперской армии, Аионэ, возглавил войско в походе к Царству Болот. Возвращение в Шитру произошло бы гораздо раньше, если бы алькарский король Грыкхар Белгардский не решил обвести империю вокруг пальца и не напасть на своего старого врага в лице Княжества. Имперское войско во главе с верховным генералом Каю Ао – старшим сыном самого императора Фэя, выполнило своё предназначение. Разгорающаяся война была вовремя остановлена. Княжество и Алькарское Королевство заключили мир, и только тогда, когда империя убедилась, что дальнейшего конфликта не состоится, воины величайшего государства получили возможность отправиться домой. Спустя некоторое время пребывания в Шаркае, нескольких собраний генералов и аудиенций у императора, Аионэ наконец прошёл через клафировые врата, соединяющие имперские города магическим мостом, и уже направлялся домой на долгожданную встречу со своей семьёй.
Дорога к дому оказалась не такой уж и лёгкой, за десять минут генералу удалось миновать всего пару кварталов, застроенных деревянными имперскими домиками красного цвета, всё в излюбленном имперском стиле, от которого Аионэ уже успел отвыкнуть. Дело в том, что ему навстречу постоянно бросались местные жители, каждый считал своим долгом поприветствовать бывшего командира гарнизона Шитры, который обратно вернулся уже с титулом генерала всей северной армии. Небольшой городок имел довольно-таки многочисленное население, большей частью которого само-собой были пилимы, а здоровые рогги способствовали скорому возвращению генерала домой, разгоняя толпу размерами своих тел. И вот настал тот момент, когда Аионэ добрался до порога своего дома, находящегося немного севернее штаба гарнизона, откуда генерал всегда мог быстро добраться до места службы. Красные лампы всё также висели на концах изогнутой крыши, на опорных колоннах чёрными красками изображены символы империи: рыбы и драконы. Здесь ничего не изменилось. Его жена и дети, наверняка, в данный момент не ожидают возвращения главы семьи, поэтому он пытался представить их реакцию. Ждать больше нельзя, ведь его и так уже заждались. Белокожая рука взялась за дверную ручку и со скрипом отворила деревянную дверь, нагло выдавшую факт его возвращения.
– Неужели меня никто не собирается встречать? – громко воскликнул Аионэ, – Я вернулся.
Никакого ответа не последовало.
– Эй, дома кто-нибудь есть? Это я, Аионэ. Аяима, дети!
Ответа по-прежнему не было, даже звук быстрых шагов не раздался из комнат. Возможно Аяима вместе с детьми ушли на рынок, но почему не заперли дверь? С отсутствием преступности в городе дела обстоят хорошо, но всё же осторожность никогда не помешает, тем более Аияма всегда опасалась подобного и даже, находясь дома, запирала двери на ключ. На тёмном полу неосвещённого дома Аионэ увидел три пары деревянных сандалий, стоящих прямо перед выходом. Из дома никто не уходил. Генерал снял обувь, ступая на деревянный пол своими белоснежными носками, скинул чёрный плащ и отправился вперёд по коридору, открывая раздвижные двери и проверяя комнаты. Всё было на своих местах, кровати застелены, а на полу разбросаны игрушки. Он собирался войти в свою комнату, но внезапно его внимание обратилось на пол в конце коридора, где свет, выходящий из окон кухни, освещал длинный след крови. Только сейчас Аионэ заметил, что данный след вёл от одной из комнат прямиком на кухню. Сердце резко заколотилось, у генерала сбилось дыхание, он предполагал худшее. Медленным шагом от отравился в нужное помещение, боясь увидеть там то, что не желал увидеть больше всего в жизни. На кухне всё было целым, никакого погрома, лишь всё тот же след из крови, ведущий к противоположной части помещения. Там, на деревянном стуле, сидела маленькая пилимская девочка, чёрные рожки которой только начинали прорастать среди светлых волос. Она была вся заплаканная, но рыдать дальше сил уже не имелось, её сильно трясло то ли от страха, то ли от боли. Кровавая лужа растекалась под её стулом. Аионэ пришёл в ужас. Это была его дочь – Еиоко.
– С возвращением, командующий Аионэ Яио, – весёлый мужской голос прозвучал со стороны выхода на задний двор, а затем на кухне появился незнакомец, – ой, прошу простить меня за мою глупость, вы ведь теперь генерал северной имперской армии.
Это был человек, очень на него похож, за исключением глаз, они имели неестественно яркий голубой цвет, буквально сияли на его лице. Незнакомец одет в чёрную одежду с кожаными обшивками и плащом, его волосы были необычного пепельного цвета, короткие, почти стоящие дыбом, за спиной находились ножны с мечом. Он не спешил доставать оружие, неужели не воспринимает Аионэ как угрозу? Вместо этого он держал в руке небольшую коробочку с сахарными сливами, точно такими же, какие всегда находились в доме Аионэ, их обожала вся его семья. Незнакомец продолжал ухмыляться и жевать сладости, вёл себя так, будто бы Аионэ явился к нему в гости, а не наоборот. Это вывело генерала из себя, он уже схватился за рукоять своего клинка, намереваясь атаковать врага, но тот оказался рядом с его дочерью и опёрся локтём о её голову. Вся злость будто бы ушла из Аионэ, на её место пришёл страх. Пилим так и застыл на месте, держась за свой клинок и испуганными глазами смотря на свою хныкающую дочь.
– Я бы на твоём месте хорошенько подумал о последствиях, – всё таким же довольным голосом сказал незнакомец, – мне достаточно сделать всего лишь одно ловкое движение и пол будет испачкан гораздо хуже.
Девочку затрясло ещё сильнее, она закрыла глаза и тихо застонала. Аионэ немедленно отпустил свой клинок и убрал руки в стороны, показывая незнакомцу, что он не собирается нападать.
– Я всё понял, – испуганно сказал Аионэ, – я сделаю всё, что ты скажешь, только пожалуйста не тронь мою дочь.
– Извини, генерал, но я её уже потрогал, – он погладил девочку по голове, – и не один раз. Но я думаю, мы замнём с тобой моё грубое упущение. Кстати говоря, должен признать, что твоя дочь имеет волю настоящего воина, мне пришлось очень постараться прежде чем удалось её сломать. Сразу видно, дочь генерала. Чего нельзя сказать о других представителях твоего семейства… Знаешь, всё-таки твоя жена держалась молодцом, почти не проронила ни крика прежде чем пришлось с ней заканчивать. Не могу сказать того же о твоём сыне. Он ведь старше твоей дочурки, да? Ха, визжал так, что я чуть не оглох.
Мир будто бы рухнул в одно мгновение, потерял все те краски, которые долгие годы дарили Аионэ счастье и умиротворение. Где-то внутри он всё ещё отказывался верить словам незнакомца, но генерал давно научился определять лжецов. Он не врал. В отчаянии пилим потерял дар речи, упал на колени и продолжал смотреть в заплаканные глаза своей дочери, надеясь отыскать в них хоть какую-то правду. И он её отыскал.
– Ну хватит, – незнакомец закинул себе в рот очередную сливу, и подошёл к Аионэ ближе на несколько метров, – генерал не должен стоять на коленях, подумай о чести всей имперской армии.
Но Аионэ продолжал молчать.
– Эй, генерал, мне это начинает надоедать. Не стоит выводить меня из себя, просто пользуйся моментом, пока я всё ещё в приподнятом настроении. Ты подумал какого мне будет лишить тебя всех твоих родных? Я ведь не чудовище, нет, и не злодей, чтобы поступать так подло. Уяснил? Может теперь, когда ты узнал меня чуточку ближе, мы продолжим наш диалог.
– Где они? – безжизненным голосом спросил Аионэ.
– Они?
– Где мои жена и сын?
– Ах да, – незнакомец изобразил задумчивый вид, – я знаю ваши традиции, поэтому любезно расположил их в подвале, так что в любой момент можешь с ними проститься. Вот видишь, я не чудовище, как ты мог подумать. Правда сейчас они находятся немного в разобранном виде. Считай, что это издержки ремесла.
– Что тебе нужно?
– Ну чего ты заладил «что нужно, что нужно?», я не хочу, чтобы это было каким-то шантажом, мне это не нравится, – он снова вернулся к маленькой Еиоко и принялся гладить её волосы, – поэтому я всего лишь хочу стать твоим другом. Твоя малютка Еиоко – это мой жест доброй воли, который станет основой для наших с тобой будущих отношений. Поэтому я повторяю ещё раз: я не злодей. Злодеи стараются принести окружающим максимальное количество бед, чего нельзя сказать обо мне. Ты согласен?
Он и впрямь ждал ответа Аионэ, продолжая показательно гладить волосы его дочери и широко улыбаться. Аионэ лишь кивнул.
– Чудно! – воскликнул незнакомец, – Значит, у нас всё-таки есть шансы стать хорошими друзьями! Вот теперь, когда все формальности соблюдены, пришло время представиться, твоего нового лучшего друга зовут Исидор, с тобой и твоей замечательной семьёй я уже знаком, так что теперь мы можем начинать нашу многообещающую дружбу.
Исидор вновь подошёл к Аионэ и присел на корточки, протягивая ему свою раскрытую ладонь. Он всё также улыбался и пребывал в приподнятом настроении, Аионэ смотрел в его яркие голубые глаза и испытывал запредельную ненависть. Генерал жаждал крови. Враг очень близко, стоит только выхватить свой клинок и зарубить этого самодовольного ублюдка, но у Аионэ было предчувствие, что ничего из этого не выйдет. Даже сейчас Исидор одной лишь улыбкой вселял страх не хуже любого плакальщика. Аионэ не мог позволить рисковать своей дочерью, она – единственное, что у него осталось. Рука пилима вместо рукояти клинка потянулась к протянутой ладони Исидора, и они обменялись рукопожатием.
– Просто замечательно, – ещё шире заулыбался Исидор, – ты не представляешь, как я сейчас рад. Если честно, то у меня уже лет сто не было друзей, поэтому я немного отвык от этого чувства. Знаешь, друг, я не очень люблю, когда на меня смотрят такими злыми глазами, это сразу же заставляет меня быть похожим на моё окружение. Ты же не хочешь, чтобы я стал злым? Улыбнись.
С трудом и позором, но Аионэ всё-таки выдавил из себя нечто похожее на улыбку. Никогда ещё он не испытывал подобного унижения.
– Ладно, на первый раз и так сойдёт, – Исидор встал в полный рост и продолжил есть сливы, глядя на Аионэ, – раз уж мы теперь друзья, то я хочу попросить тебя об одной дружеской услуге. Даже не так, ты должен вернуть мне должок. Пока что я оставляю дочь её отцу, но пусть он не думает, что сможет обезопасить её и тем самым избавиться от нашей дружбы. Ты ведь уже усвоил урок, что не нужно делать глупости? Я дал тебе возможность дорожить тем, что у тебя осталось, а взамен ты поможешь мне. Совсем скоро наступит день, когда другие мои хорошие друзья захотят воспользоваться клафировыми вратами, чтобы пройти в Шаркай. Назовём это обычной прогулкой. Так вот, в тот самый нужный день, ты, дорогой мой друг, должен провести нас через эти врата, после чего можешь считать, что долг оплачен… Мы друг друга поняли?
Аионэ кивнул.
– И снова замечательно. Ну что ж, думаю мне пора идти, тебе ещё нужно здесь прибраться, так что оставляю вас с дочерью наедине. И помни, Аионэ, без глупостей, тебе ещё осталось чем дорожить.
Исидор прошёл мимо Аионэ и по тёмному коридору медленно продолжил движение к выходу из дома. Вскоре раздался звук закрывающихся дверей, и все эмоции вновь вернулись к Аионэ. Ему хотелось зарыдать, от злости разгромить всё, что есть в его доме, но он вовремя вспомнил про Еиоко. Генерал быстро поднялся на ноги, подбежал к своей дочери и крепко обнял её, но она внезапно закричала и начала плакать. Аионэ посмотрел на свои ладони, они полностью были в крови, после чего он обратил внимание на спину девочки. Её платье разорвано, а на спине практически не осталось живого места, вся плоть плотно покрыта ранами, оставшимися от острого лезвия. Было страшно представить, что ей довелось пережить.
***
35 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.
Загадочный тёмный подвал Декарна Лорно, расположенный прямо под его гильдией, был объектом пристального интереса многих выдающихся чародеев, что были знакомы со стариком, но редко кто имел шансы попасть сюда. Верховный наблюдатель Княжества – Алайди Кринго, уже не раз посещал это мрачное место, особенно в текущем свете Масата, так как здесь и впрямь имелось на что посмотреть. Помимо загадочной круглой двери, защищённой сложными упорядоченными чарами, здесь также имелся не менее интересный экземпляр, против собственной воли прикованный стальными цепями к каменному столбу. Множественные фиолетовые щупальца Алайди Кринго, играющие роль его волос, постоянно шевелились в непосредственной близости к потусторонней твари, их кончики, как и его глаза, светились лазурным светом, изучая существо своими магическими способностями. Как всегда, всё глухо. Никакая магия не реагирует на безглазое бледнокожее создание, оставляющее за собой при движении тёмные туманные следы. Но всё же чародеям удалось кое-что нащупать.
Декарн и Алайди уже целый час находились в подземелье, ставя свои очередные эксперименты над чудовищем, потерявшем свою руку в последней схватке. Рядом с ними стоял широкий стол, захламленный различными склянками с разноцветными зельями, магическими кристаллами и прочим ингредиентами. По правую руку от Декарна находилось небольшое блюдце с горкой золотого песка, вокруг которого на невысоких стойках располагались четыре жёлтых кристаллов асфирида, являющихся самой настоящей редкостью в этом мире. Здесь явно не обошлось без высшей магии. Асфириды перестали светиться, Декарн взял щепотку золотой пыли и посыпал её на скованное существо. Тварь испытала дикую боль, раскрыла свою широкую пасть и начала визжать с невероятной силой звука, к которой чародеи уже успели привыкнуть. Она пыталась вырваться из цепей, золотая пыль оставила на бледной коже сильные ожоги. Довольный результатом, Декарн при помощи телекинеза пересыпал золотую пыль в подготовленную для этого небольшую позолоченную сферу, способную уместиться в ладонь, бросил туда маленький осколок клафира, после чего Алайди плотно запечатал отверстие расплавленным железом. Далее чародей переложил золотую сферу к остальным таким же, которых насчитывалось двадцать две.
– Ну вот и всё, – с обидой вздохнул Алайди, – все запасы золонтия, которые у нас были, мы потратили на эти сферы.
– Поверь мне, оно того стоило. Смотри на это с другого угла, мы ведь нашли оружие, способное нанести вред силе неизвестного измерения. Золотний сам по себе приносил боль этому существу за счёт волшебства света внутри, но мы смогли сделать так, чтобы его сила возросла в десятки раз.
– Вот только на это ушла почти сотня попыток, – всё также расстроенно сказал Алайди.
– Не переживай, на Нутаге золонтия полным-полно.
– Ага, вот только, чтобы его заполучить придётся вновь отыскивать пилигримов, побывавших в пустыне золотых песков. Ладно тебе на свои запасы плевать, но ты ведь вынудил меня пожертвовать и моими тоже. Совесть не мучает, старый ты чёрт?
– Абсолютно, – усмехнулся Декарн, – кроме того, удалось выявить ещё одну их слабость помимо светлого волшебства.
Старик потянулся рукой к единственной горящей свече на столе, свет которой явно проигрывал парочке заклинаний светлячков, кружившихся у потолка, а затем поднёс её к руке чудовища. Оно принялось жутко кричать, ещё гораздо сильнее чем от золонтиевого песка, расщеплявшего ему кожу, но это скорее был крик от страха, ведь пламя свечи не оставляло каких-либо повреждений.
– Интересно, не так ли? Они совершенно не реагируют на пламя, созданное при помощи магии, но обычного природного огня боятся словно дьявола. Нужно бы разобраться в этой ситуации гораздо детальнее.
– Разбирайся в этом сколько душе угодно, – махнул рукой Алайди, – но уже без меня. Я и так достаточно долго засиделся в Княжестве и в твоём невероятном подземелье.
– Уже уходишь? В тот момент, когда начинается всё самое интересное?
– Не забывай, что ОГМ объявило войну Анту, все верховные наблюдатели должны пребыть в Челок. Я в особенности.
– Это ещё почему?
– И ты ещё спрашиваешь? – от удивления широкие светящиеся глаза Алайди стали ещё больше, – Кто уговорил меня передать все ресурсы и лицензию гильдии Крикса идиоту Азаху? Келебрайн ждёт от меня разъяснений по этому вопросу, а это лучше делать с глазу на глаз. Ты ведь хорошо знаешь этого тирана.
– Ну да, – усмехнулся Декарн, – он не любит магические сообщения. Есть у меня один знакомый драконид, такой же злобный, как Келебрайн, вот только размерами втрое больше. Не зря всё-таки драконы сбрасывают этих недоношенных со своих хребтов. Только на нервы будут действовать… Есть новости от Мифисфары?
– Я уже давненько не связывался с ней, должно быть ей есть чем заняться в Лесном Королевстве. – внезапно Алайди широко открыл рот, вспомнив что-то очень интересное, поэтому Декарн уже приготовился его внимательно слушать, – Хочешь расскажу тебе кое-что интересное?
– По-твоему, я могу дать отрицательный ответ? Или же ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?
– Моё дело – возбудить в тебе интерес, – подозрительно заулыбался Алайди.
– Вот же наглец, – трубка внезапно оказалась в руке Декарна, и он принялся её раскуривать, – разве что только чуть-чуть. Прошу тебя, о великий верховный наблюдатель Цитадели, поведай мне столь увлекательные новости.
– Ну ладно, ты умеешь уговорить, старый пёс. На самом деле здесь нет ничего увлекательного, просто это показалось мне интересным. Я получаю некоторые сведения от своих информаторов из Лесного Королевства.
– Серьёзно?
