Ее жизнь превратилась в ад: ночью – больница, рано утром – домой, чтобы приготовить обед и ужин, потом – работа, вечером – опять больница. Катя просила только домашней еды, ее мучили страшные боли, она была беспомощна, ее нельзя было оставлять одну даже на ночь. Вика безумно любила своих детей, готова была взять на себя всю Катину боль, но не получалось. Катя страдала. Младшей дочери Маше пришлось нанять воспитательницу.
Вика нашла ее легко – подошла к ближайшему детскому саду, спросила, кто лучший воспитатель, и предложила ей тройной оклад. На следующий день за Машу Вика была уже спокойна, она была под присмотром.
Викина подруга иногда после работы сменяла воспитательницу, гуляла и играла с Машей, которая росла чуткой и нежной девочкой, очень переживала за сестру, безумно всех любила и безоговорочно всех слушала. Бесконечный разбор полетов Кати происходил в ее присутствии. Маша росла совершенно несамостоятельной. За нее сначала все делала вечно торопящаяся мама, потом, отрабатывая свой хлеб, воспитательница. До поры до времени всех это устраивало. Спокойный, читающий ребенок, послушный, без каких-либо капризов и без каких-либо особых фантазий.
Вся эта история, разумеется, отражалась на Викиной работе. Она уже не могла летать по регионам, выполнять свои обязанности на все сто процентов, а значит – пока-пока, прощай, импортное авто с водителем, да и денег она стала получать в разы меньше. На работе ее перестали привлекать к интересным проектам.
Вика не была готова, да и не могла бросить работу ради Кати и младшей дочери, ей казалось, что все наладится и так, но время шло, а ничего не налаживалось, становилось лишь хуже и хуже.
На работе у «хозяев» начались проблемы. Они начали делить свои прибыли, перестали финансировать развивающиеся направления. Им хотелось денег много и сразу. Между акционерами началась внутренняя война, жертвами которой стали все работники. Один заказной наезд на офис за другим напугали всех окончательно. Эта ситуация уже напоминала бандитские разборки. Вике стало ясно, что ее «кидают» и денег никто ей не вернет.
И точно – фирма лопнула. Офис закрыли, хозяева, обманув абсолютно всех работников, а особенно Вику, нагло смылись за границу. Сначала Викины мечты о надежном муже и благосостоянии, потом Викины амбиции, позже бесконечные больницы, увеличивающаяся глубина пропасти с «воронкой» долгов – все это не позволяло ей сосредоточиться ни на детях, ни на себе. Она очень старалась, но не получалось. В итоге Вика осталась без работы, одна, без помощи, с двумя детьми, с развалившейся дачей, с незаконченным ремонтом, с кучей долгов. Она уже месяц как просыпалась в четыре часа утра, что было следствием сильнейшего стресса, и спрашивала себя, как это все могло с ней приключиться. Как она допустила, что ее любимая Катя стала такой несчастной, обожаемые девочки остались без отцов? Ее ведь совсем не так воспитывали. Зачем ей понадобились эта чертова дача, этот ремонт? А эти долги, ее доверчивость? А мужья?
Кем они были для нее, для семьи – друзьями, отцами, любовниками или просто случайными попутчиками?
Вопросов к себе было много. Ответы тоже были.
Вике после перестройки захотелось, как всем, перемен, захватывающей и приносящей достаток деятельности, дачи для себя и для детей, построенной по своему вкусу и утопающей в цветах, и красивой уютной квартиры, где могли бы собираться близкие друзья, а Вика готовила бы всем расчудесные блюда.
А как хотелось путешествовать… Да, ответ был таков: главным оказались для нее не мужья, не семья и дети, а погоня за материальными благами. Она брала пример с окружающих ее мужчин, у которых были именно такие цели, и забывала про их жен, которые представляли для них надежный тыл. А у Вики не было надежного тыла. Может, он и был, но она его не заметила. Вот Викина жизнь и превратилась в заколачивание денег. Она не узнавала себя. Что толку в ее гордости и самостоятельности? Теперь она пожинала плоды своей независимости.
Стресс развивался и усиливался. Она пыталась делиться своими несчастьями с друзьями, подругами, но это приводило лишь к обратному результату. Как только Вика говорила о величине своего долга, у подруг и их мужей округлялись глаза, они начинали сомневаться, правда ли все, о чем говорит Вика. Жалости в их глазах не было. Только осуждение.
Вокруг нее формировался вакуум. Дети не могли до конца понять, что произошло. Все еще катилось по инерции, но куда… Никто не знал. Слава богу, что Катюшу выписали из очередной больницы, она наконец вернулась в школу.
Под Новый год Вика в подземном переходе купила с рук двухнедельного щенка, ушастого кокера, явно не очень здорового, но очень симпатичного. Песика назвали Маком, сокращенно от Маккартни. Вика думала, что это порадует девочек. Радость у дочек длилась пару дней, Мак требовал постоянного ухода – так у Вики появился третий проблемный ребенок. Каждое утро в четыре часа к Вике подбегал маленький Мак, волоча по полу свои длинные уши, начинал скулить и проситься к ней в кровать. Вика брала мягкий шелковистый комочек к себе, раскладывала его ушки, начинала их гладить, и песик, уткнувшись в Викин теплый бок, крепко засыпал, посапывал и улыбался так, как могут улыбаться собачки.
В конце года надо было отдавать очередные долги, кучу денег. У Вики их не было, брать тоже было уже не у кого. Чтобы реально не убили, пришлось продавать квартиру, больше ничего не было. Это была половина суммы, которая требовалась. Интересно, кто из друзей пустит ее с детьми и щенком на временное житье? Трудно было найти выход из этой ситуации. Вика поместила объявления о продаже квартиры и земельного участка в риэлторских конторах. Было предчувствие чего-то непоправимого и ужасного. Она сидела дома и со страхом ожидала звонков от риэлторов.
Раздался телефонный звонок. Вика перед уходом с работы оставила свой домашний телефон всем заказчикам и партнерам, тогда было принято работать круглосуточно, на работе и дома. Звонил Сергей, компьютерный гений, он помогал Вике продавать факс-модемы. Вика рассказала ему, что «конторы» больше нет, что она без работы. Сергей как-то вяло посочувствовал, его, видимо, тоже «кинули» хозяева, предложил встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию. Вика пригласила его на следующий день к себе домой.
Сергей, щуплый низкорослый мужчина сорока лет, время от времени притаскивал в «контору» каких-то своих клиентов, заранее с ними обо всем договорившись. Сразу же подписывали большие контракты, позже он возвращался за своими деньгами. Знали о нем мало, он всегда появлялся в одном и том же сером вязаном свитере и джинсах, в старой и не очень чистой обуви. От него исходил какой-то кислый запах дешевых сигарет и пота. Неухоженный, с вечно грязными прямыми тусклыми волосами, он производил впечатление не совсем нормального математика, поглощенного исключительно своими математическими проблемами. Секретарши отводили носы, когда он проходил мимо, но «хозяева» были ему всегда рады: Сергей не тратил свое время на пустопорожние встречи.
На следующий день в условное время Сергей приехал к Вике. С бутылкой ликера и с букетом белых гвоздик. В том же свитере и с тем же запахом. Он не обращал внимания на свой внешний вид.
Вика приготовила вкусный обед, пригласила Сергея к столу, Катя была в школе, Маша на прогулке. Можно было спокойно поговорить. Сергей выслушал Вику, ни разу не перебив и быстро опустошая тарелку.
– Так, так, ну и какая же вы, Вика, Виктория, победительница? Совсем скисли? – начал Сергей. – Доверьтесь мне, я вас знаю с очень хорошей стороны, наслышан про вашу активность. У вас, похоже, очень сильный стресс, и вам надо срочно из него выкарабкиваться. Вы ведь сейчас свободны, вот и давайте мы завтра вместе поедем в мою клинику, к моему другу. Я сам не очень здоров, вложил деньги в этот проект, сам буду когда-нибудь там лечиться. Так вот, потом, когда вас обследуют, поедем на рынок за продуктами для вас, где-нибудь пообедаем и поедем ко мне. Завтра – мой день рассказывать вам истории. Да, забыл сказать, вы должны быть готовы утром рано и натощак. Спасибо за обед, вкусный, а сейчас должен идти, извините, у меня встреча.
Через пять минут его уже не было.
«Странный товарищ. Ну что ж, пойду завтра с ним к психиатру, видимо, уже бросается в глаза моя депрессия», – подытожила Вика, открывая форточку для проветривания квартиры от навязчивого запаха.
На следующий день Сергей подъехал за ней на машине. Машина была дорогая, но в таком же запущенном состоянии, как и сам хозяин. Клиника была недалеко от Викиного дома. Их уже ждал настоящий доктор Айболит, словно срисованный с иллюстрации Сутеева к одноименной книжке. Сергей поприветствовал друга, передал Вику в его руки и сказал, что подъедет за ней через три часа.
У Вики взяли всевозможные анализы, провели по всем специалистам, сделали снимки, еще много чего проверили, и, наконец, она оказалась в кабинете доктора Айболита. Он улыбнулся и сказал, что в целом ничего ужасного у Вики нет, надо только мобилизовать свои силы. Как у всех, накопившаяся усталость, несколько избыточный вес и, напротив, дефицит положительных эмоций… Показано плавание, прогулки, путешествия. Вика приподняла брови, ухмыльнулась и спросила у доктора, давно ли он знает Сергея.
– Конечно, давно, мы близкие друзья со студенческой поры, познакомились в какой-то общей компании. Сергей, единственный владелец этой клиники, приглашал работать только врачей с хорошей репутацией. Наши семьи вздохнули после открытия этой частной клиники, совсем другие заработки. Сергей сделал ремонт и оснастил ее аппаратурой за собственные деньги, пашет с утра до ночи. Вообще, он очень хороший человек.
Вика опустила глаза и сказала, что сейчас у нее не хватает средств, чтобы расплатиться за все услуги, но потом она обязательно заплатит. Доктор Айболит укоризненно покачал, как в сказке, головой и сказал, что близкие Сергею люди обслуживаются бесплатно.
– Близких ему людей очень мало, так что клиника не разорится. А вам, кстати, положен курс восстановительной терапии, расслабляющий массаж, ванны и гимнастика – все тоже бесплатно, время вы выберете сами.
Вика была заинтригована. Давненько никто не предлагал ей никаких бесплатных услуг. Что будет дальше?
А дальше были магазин и рынок, полный багажник дефицитных продуктов, потом обед в одном из первых кооперативных ресторанов, после чего они поехали к Сергею.
Он жил в однокомнатной квартире, с более чем скромной обстановкой, беспорядок был везде. Зато на письменном столе красовались сразу два новейших компьютера. Сергей буквально локтем смахнул пыль с журнального столика, принес чайник, сахарницу, две кружки, какие-то конфеты. Вика боялась до чего-либо дотрагиваться, брезгливо оглядываясь. Сергей начал говорить и сразу приковал к себе внимание. Его стального цвета глаза загорелись. Они перешли на «ты».
– Вот ты говоришь, у тебя трагедия. Нет, милая, это совсем не трагедия – все живы, а вот дочку необходимо подлечить, мы ее и подлечим. У тебя есть крыша над головой. Ты молода и красива, как выяснилось, здорова. Так что это не трагедия. Деньги важны, но не это самое главное, поверь мне. Тебе одиноко, обидно за себя. Понимаю. Но и это не так уж тяжело – пройдет, все еще впереди.
Я скажу тебе, что значит действительно тяжело. Тяжело – это когда живешь в глухой деревне без названия на севере страны, без света, без радио, без телевидения и кино. Тяжело, когда уже в пять лет у тебя нет ни родителей, ни братьев, ни сестер, а есть старый дед-алкоголик и парализованная бабка. Тяжело, когда нечего жрать, нет лекарств, когда надо вставать в пять утра и в любую погоду приносить два ведра воды, а потом бежать семь километров по непролазной грязи в единственную школу, а после уроков срочно бежать обратно домой подмывать бабку. Вечно копаться в огороде в борьбе за пару ведер картошки. Тяжело видеть из окна своего убогого дома могилы своих родителей. Сразу за грядками. Тяжело, когда у тебя уже в детстве скрытая форма туберкулеза, ревмокардит и язва желудка, когда тебя жалеют соседи и из жалости дают краюху хлеба, кружку молока и пару яиц. Тяжело вырасти в такой обстановке, вырваться из этой жизни, не спиться, не отчаяться, не озлобиться. Вот что действительно тяжело.
Сергей отпил глоток чаю и продолжил:
– Тяжело, когда ты, похоронив деда и бабку и продав за билет в один конец свой дом, попадаешь в чужой большой город, где тебя никто не ждет. Живешь на вокзале, там же зубришь замасленный учебник, зарабатываешь лишь на чай с булкой, но при этом не перестаешь мечтать об учебе на математическом факультете и, наконец, с третьей попытки, поступаешь. А дальше? Дальше – счастье.
Ты говоришь, что тебе не повезло с мужьями? Еще повезет, если не будешь наступать на те же грабли. Ругалась со строителями из-за цены на окна и кафель. Да плюнь ты на это – разве это в жизни главное?
А вот что дети без отца – это действительно ужасно! Мне Бог не дал детей, я был женат, жена ушла от меня – влюбилась в нашего соседа, психолога. Я сам этому нечаянно поспособствовал.
Устроил им бизнес на дому, они и сблизились. Живут этажом ниже, в моей трехкомнатной квартире – я отдал ее им. А здесь я временно живу, в моей новой квартире идет ремонт. Они меня долго обманывали, пока им самим не стало стыдно. А я, как и ты, все работал, зарабатывал деньги, ничего не замечая.
Я запустил себя, потерял интерес в жизни. Но вдруг, два месяца назад, увидел я на улице мальчишку лет пяти, бродяжку, грязного, голодного, больного, и решил его усыновить. Процесс долгий, очень непросто оформить документы, пока лечим его в моей клинике, откармливаем; он маленький, дикий, но мне уже родной. Я ведь стал очень богатым человеком, у меня все есть: деньги, квартиры, солидный бизнес. А счастье пришло, только когда подобрал этого пацана. Я, когда услышал твою историю, захотел и тебе помочь. Я не всем помогаю, к сожалению, не всем хочется помогать. Очень уж много сейчас корыстных людей. Ладно, давай поговорим о том, что тебе надо делать.
Вика слушала Сергея, раскрыв рот.
– Первое и самое главное – здоровье дочери. Будем ее лечить, пока не поправится окончательно, потом отправим ее в кибуц, в Израиль, на трудотерапию. Она будет окружена нормальными здоровыми ребятами, будет работать, уставать, вся дурь уйдет из головы, заодно и английский язык подучит. Еще захочет в институт поступать, вот увидишь.
Второе. У тебя есть какие-нибудь деньги в левых банках? Забирай срочно завтра, плюнь на все проценты – банки эти со дня на день лопнут, это финансовые аферы. Собери все эти деньги и заплати досрочно, что сможешь, тем людям, которые дали тебе самые маленькие суммы. Они, в случае крайней необходимости, в другой раз дадут тебе большие суммы и под более низкие проценты.
Третье. Дачу, которая треснула, продать не удастся, ее надо отдать в виде взятки за что-то очень стоящее, надо подумать, какие представятся в дальнейшем возможности. Дареному коню в зубы не смотрят. Ремонт в квартире тоже заморозь, поживи пока так. Не так уж у тебя и плохо, жить можно.
Четвертое. «Дядю Ваню» Чехова помнишь? Помнишь. Работать надо, тетя Вика, работать. Вот тебе телефон моего приятеля, звони ему завтра утром, договаривайся о встрече, может, он тебе поможет.
Пятое. Вика, ты ведь много училась, защитила диссертацию, тебе надо работать по своей специальности, это в перспективе обязательно даст хороший результат. Это тебе план до конца недели, завтра я улетаю в Ташкент, там сейчас мой главный бизнес. Прилечу, посмотришь, что произойдет. Помни: ты – Виктория, а значит – победительница! Ну-ка, держи нос «морковкой»! Все, уже поздно, дети тебя ждут. Поедем, я отвезу тебя домой.
На следующее утро Вика проснулась в шесть часов и в боевом настроении. Все теперь будет хорошо. Она подружится с умным и правильным Сергеем. Отогреет его, отмоет, откормит, очистит, оденет в красивый костюм, они усыновят мальчика, будут жить во имя детей и когда-нибудь смогут полюбить друг друга.
Поверить в эту идиллию было практически невозможно, но Вика уже представляла себя сильной и могучей победительницей. Она побежала в банк вытаскивать свои последние деньги, тяжело в душе переживая потерю процентов, на которые она так рассчитывала. И дальше она сделала так, как советовал ей Сергей: позвонила его другу, договорилась с ним о встрече на следующей неделе. Однако встреча состоялась раньше.
В субботу Вике позвонил друг Сергея.
– Вика, я счел необходимым вам позвонить. Уж очень хлопотал за вас Сергей. Я не знаю, какие у вас с ним отношения. Но случилось ужасное горе, произошла трагедия. Сергей внезапно умер в Ташкенте. Похоже, что это криминальный случай. Скорее всего, его убрали конкуренты по его хлопковому бизнесу, подсыпав в самолете в воду какое-то сильнодействующее вещество. Врачи пытались его спасти, но спасти не удалось.
Наступила пауза.
– Приходите, похороны во вторник.
На столе, в вазе, еще по-прежнему стояли белые гвоздики, подаренные Сергеем. Теперь они воспринимались как кладбищенские цветы.
– Вот и все, – тихо сказала сама себе Вика. – О господи, как же все в этой жизни хрупко… И что же мне дальше делать?..
Часть 2
Вика пришла на отпевание Сергея в маленькую церковь на краю Москвы, тихо прижалась к колонне. Она была чужой на этих похоронах, людей было немного, ее никто не заметил, к ней никто не подошел. Друга Сергея, Алика, она не знала в лицо. Вика подошла прощаться к покойнику, увидела в гробу совсем чужого, спящего Сергея…
На улице было промозгло и холодно, Вика направилась к остановке автобуса. Совсем близко притормозила машина, из нее выглянула женщина и поманила Вику рукой.
– Вы тоже не идете на поминки? Вы что, меня не помните? Я – Людмила. Садитесь, мы вас подвезем. Куда вам надо?
Вика автоматически села в машину, стала сбоку присматриваться к Людмиле. Вспомнила. Эта женщина приходила к ним в «контору», устраивала какие-то дешевые кредиты. Внешность у нее была не совсем обычная. Маленькая, щуплая, с большой головой и большими руками, неопределенного возраста. Все лицо было покрыто грубыми мимическими морщинами и как-то искусственно блестело. Она обладала командным громким голосом, не свойственным женщине такого маленького роста. Но глаза – голубые, искрящиеся! Она была похожа на карикатуру какой-то очень известной актрисы, имя которой Вика не могла вспомнить. При этом Людмила была стильной женщиной, приходила всегда в окружении молодых людей, моложе ее лет на десять, которые внимали каждому ее слову.
– Жуткая история! – начала Людмила. – Убили такого хорошего парня. Вот гады! Сейчас это сплошь и рядом. Я решила: не пойду на поминки – их устраивает его бывшая жена со своим любовником, там будет пошло. Мы сами Сергея помянем, поехали с нами, я замерзла – хочется тепла.
Вике было все равно. Она согласилась. Сидя в ресторане, она рассматривала мальчиков Людмилы. Они выглядели и вели себя, как ее пажи. Чем она их привораживала? Помянули Сергея.
– А что у вас с ним было? – спросила Людмила.
Вика попыталась рассказать о двух днях знакомства с Сергеем, и сколько с этим у нее было связано надежд.
– Да, грустная история. Ладно, ребятки, помолимся еще раз за Сергея, пусть ему будет покойно там. Выпьем в память о нем и – по домам. Завезем сначала Вику, потом – меня.
Напоследок женщины обменялись номерами телефонов. Дома Вика убеждала себя: «Есть дела поправимые и непоправимые. У меня сейчас неприятности, но они поправимы. Это не горе. Самое главное, что Катюша дома; ужасные больницы позади, и все как-то устроится».
Через пару дней, утром, позвонили в дверь. Вика открыла и увидела одного из двух молодых людей Людмилы. У него в руках была огромная картонная коробка.
– Это вам от Людмилы. С наступающим Новым годом! Куда вам поставить коробку? – вежливо произнес молодой человек, занес коробку и быстро ретировался.
Содержимое коробки было неожиданным. Вика вынимала из нее предметы нижнего белья необыкновенного изящества и красоты, прелестного цвета. Все это было упаковано в чудные пакетики с тонкой цветной и шуршащей папиросной бумагой.
Ничего подобного она никогда не видела. Это были какие-то дефицитные импортные вещи, никогда ранее не водившиеся на территории Советского Союза. Далее было несколько пар шелковистых колготок, какие-то неизвестные туалетные принадлежности, незнакомая французская косметика, огромные красивые бутыли с непонятным содержимым. Чудеса, да и только… Вика с Катей рассматривали эти чудные дамские штучки и не могли оторвать от них глаз.
– Мамочка, тебе это ведь совершенно не нужно, а я… Можно я примерю?
Вика еще только пыталась представить себя в этом красивом белье. А Катя уже красовалась в нем перед зеркалом. Она выросла, стала настоящей барышней. Как красиво на ней все это смотрелось!
– Бери, пожалуйста, носи с удовольствием, но учти, что оно очень дорогое, береги его.
Вика увидела хитрющие и довольные Катины глазки.
«Надо как-то отблагодарить эту Люду. Интересно, за что это она подарила мне такие дорогие вещи?» – подумала Вика. И в тот же момент позвонила Люда и опять пригласила Вику в ресторан.
Вика опять подчинилась. Ей было совсем не до этих обедов, надо было искать работу, отдавать долги. Но сначала она позвонила Алику, другу Сергея, договорилась с ним и приехала к нему в офис. Еще раз поговорили об ужасной трагедии…
Алик расспросил Вику, какая у нее специальность, чем она занималась последние годы, говорит ли она на иностранных языках. Вика откровенно сказала, что знания, полученные в институте и в аспирантуре, вряд ли кому-то сейчас могут пригодиться, они утратили свою актуальность, а иностранный язык – увы, в пассиве.
Алик, тем не менее, предложил Вике стать представителем торговой иностранной фирмы, которой владел его друг. Деятельность фирмы в России на нуле, надо ее развивать. Предложил начать работать сразу же после новогодних каникул.
Вика немедленно согласилась.
Она забежала домой, похвасталась домашним, что у нее будет новая работа, привела себя в порядок, в первый раз за последнее время улыбнулась сама себе в зеркале и побежала на встречу к Людмиле.
На Таганке, в кооперативном ресторане, кипела своя жизнь.
К столикам то и дело подходили то цыгане, то фокусники, то фольклорные артисты, то певцы, то какие-то доморощенные скрипачи. Все хотели заработать. Меж столов услужливо сновали официанты.
Людмила вновь была в окружении своих мальчиков. На столе красовались тарелки с закусками. Она предложила выпить вина, но Вика наотрез отказалась и начала благодарить за чудесные подарки. Затем полюбопытствовала, в чем, собственно, причина столь теплого к ней отношения.
– Все очень просто, я подыскиваю себе надежного партнера или партнершу, присматриваюсь и прислушиваюсь к разным людям. Я почти никому не доверяю. Работаю с банками, имею дело с большими деньгами, с большими рисками. Мои мальчики, они, конечно, меня не спасут, если что, но чем-нибудь да помогут. Они ко мне хорошо относятся. А вот ты, Вика, пошла бы ко мне работать?
– Кем я могу пойти к вам работать? Я не финансист и не бухгалтер. И, потом, вы что, мне уже всецело доверяете? Я вам, конечно, готова помочь чем смогу. Что мне надо будет делать?
– О, это процесс! Необходимо учиться и переучиваться. Забыть навсегда советские нормы и правила деловых отношений. Фанатично верить в успех сделок, не бояться рисков, моментально реагировать и решать задачи любой сложности – стать полководцем в работе… И все. Больше ничего на этом этапе. Ну что, готова? – Люда явно красовалась перед Викой и мальчиками. Последние уплетали все, что стояло на столе.
– Люда, сегодня Алик, друг Сергея, предложил мне работу, и я согласилась. Я еще толком не поняла, что это за работа, и честно вам признаюсь, что я в некотором замешательстве. Я вам уже говорила о своих проблемах. Вы только не подумайте, что я у вас что-то прошу. Просто, пока я буду учиться, мои дети останутся без крыши над головой!
«И нисколько мы с тобой не постарели, – заливался приторным голосом ресторанный певец, – только волосы немного побелели…»
– Даже если бы ты и попросила, – довольно жестко сказала Людмила, – я никогда просто так никому не даю в долг, тем более матери-одиночке, с которой я шапочно знакома и которая наверняка вляпалась в сомнительные проекты.
Вика широко раскрыла глаза, с удивлением и настороженностью посмотрела на Людмилу. «Что этой женщине от меня, в конце концов, надо?» Уловив этот взгляд, Людмила продолжила:
– Мы еще мало знакомы, пока ты мне просто симпатична, предлагаю на первом этапе стать подругами, а то мне мои мальчики поднадоели. Хочешь работать – иди! Я не знаю твоего Алика, но уверена, что он тебя тащит в «иммигрантский бизнес», будешь ишачить на какого-нибудь бывшего соотечественника из города Одессы, улучшать его материальное благосостояние, тебя опять кинут, вот увидишь. Я бы не согласилась. Тебе надо держаться других людей. Ну, впрочем, делай, как знаешь… А просто так дружить со мной будешь?
Вика ответила:
– Да, конечно, буду дружить. Только я погрязла в домашних хлопотах, я ведь одна да дети. Плюс песик, которого скоро надо будет дважды в день выгуливать… Но если надо и если у меня получится, я готова всему учиться.
– Вот только не надо никаких «только», «если»… Я все нормально воспринимаю. И у меня есть моя любимая мамочка за восемьдесят, с ее слепой любовью к единственной дочери, с маразмом, с аритмией, гипертонией и букетом прочих болезней. Я тоже занимаюсь добычей лекарств и ее любимых продуктов. Но, Вика, прости меня, дорогая, посмотри ты на себя со стороны, похоже, жизнь-то проходит мимо тебя. Все эти заботы не могут не отражаться на твоей внешности. Годы неумолимо летят… Кстати, как тебе белье, подошло по размеру?
Вика взорвалась:
– Спасибо вам еще раз. Все подошло. Шикарные вещи. Не хочется вас погружать в свои проблемы, но мы с вами живем в разных системах координат. Я кручусь, как могу. Да, я не обращаю на себя внимания, да, я сейчас не могу сосредоточиться ни на чем. У меня в голове гвоздем торчит один-единственный вопрос: как мне отдавать долги? Я растеряла по дороге жизни отцов своих двух чад, не досмотрела за старшей дочерью, в результате чего провела с ней несколько лет в наших убогих больницах, где ее, слава богу, спасли и поставили на ноги во второй раз в жизни. Наделала кучу глупостей, возможно, продолжаю делать их сейчас. Но вот такая моя жизнь. Когда я читаю книгу, то не вижу текста, не понимаю смысла. Я тихо схожу с ума. А у вас совсем другая – шикарная жизнь! Успешная работа, связи, рестораны, мальчики какие-то, костюмы, прически… Я не могу соответствовать вам. Я вас не знаю, я вам не завидую, но кто я вам? Мы с вами очень разные.
Вика почувствовала себя неловко, раздражение все нарастало. После минутной паузы, взяв себя в руки, уже не так возбужденно, она продолжила:
– Я сейчас не очень интересный друг.
Она выпила стакан воды и встала из-за стола, чтобы еще раз поблагодарить Людмилу и попрощаться.
– Подожди ты, успокойся, не беги, сейчас тебя отвезут, лучше скажи мне, что ты со своими детьми планируешь делать на каникулах.
– Какие там, к черту, каникулы?! Я не знаю, как мне быть. Вы меня, видимо, не слышите и не понимаете. Осталось всего несколько дней до Нового года, буду умолять всех своих знакомых, что одолжили мне деньги, чтобы они продлили мне сроки возврата!
