Редактор дипломатично примирительно вздохнул:
– Хорошо, Серафим Семёнович, я предложу вашу кандидатуру на
рассмотрение учредителю газеты. Надеюсь, вы понимаете, что такие стратегические должности, как, в частности, ответственный секретарь, я обязан согласовывать. Пусть неформально, но согласовывать непременно.
– Да-да, конечно, Андрей Петрович, прекрасно понимаем! – опять поспешно вклинилась в диалог Анна Витольдовна.
– И что на каждую такую должность желающих больше, чем мы даже можем рассмотреть… – всё же тактично готовил почву для отказа Артамонов. Отказа само собой разумеющегося, но не чересчур прямолинейного, дабы не обидеть усердно хлопочущую за своего друга Анну Витольдовну – единственную пока на сегодняшний день кандидатуру, которую, как проверенного в деле по прошлой совместной работе специалиста можно было считать безоговорочно оправдывающей свои притязания на искомую должность.
– И это тоже осознаём со всем нашим пониманием! – суетилась Анна Витольдовна, незаметно для главного изо всей силы сжавшая под столом рукой коленку Серафима Семёновича: помолчи, дескать, жертва мировой социологии, положись на испытанную подругу, и всё будет о кей… – Но если выбор ляжет на Серафима, он вас, Андрей Петрович, не подведёт ни при каких обстоятельствах, будет надёжнейшей вашей опорой, правой, а вместе со мной и обеими руками.
– Дай-то Бог…
***
– Уф-ф-фу-у! – вытер пот со лба полковник Ельников, подвизавшийся, в соответствии с утверждённым вышестоящим командованием продолжением легенды, то есть следующим после лжесетевого маркетинга, на этот раз журналистским её этапом под тем же именем Андрея Петровича Артамонова в должности главного редактора создаваемой газеты федерального, с замахом на международный (дело за спонсорскими финансами) статуса с интригующим названием, которое так и звучит – «Статус»…
Колоритный, ничего не скажешь, коллективчик обещает зародиться прямо со старта, если, конечно, именно в данном, первоначальном составе, не подвергаясь жёсткой корректировке, будет для зачина сколочено руководящее ядро редакции. Немного, вроде, их прошло сегодня, а уже за полдня, к обеденному перерыву устал так, будто разгрузил в одиночку товарный вагон, чем иногда пробавлялся (не в одиночку, правда, а в группе с товарищами-однокашниками) в студенческие ещё годы, небогатые карманными деньгами, добываемыми, в числе прочего, и подобным способом. Энергетические вампиры, прямо! Да все как один – с таким нахрапом… будто их тут обязаны без возражений и принять, и обласкать.
А ведь набрать предстоит ещё как минимум впятеро больше. Это только
для начала – дальше может быть всяко, всё опять зависит от кошелька спонсора, который будет в немалой степени определять успешность дела вплоть до выхода газеты на экономическую рентабельность. И для заполнения каждой строки в предположительном пока штатном расписании необходимо пропустить-прогнать через собеседования не по одному претенденту, жёстко отбирая в конкурсном порядке наиболее подходящих. Это, в общей сложности, на том же первоначальном этапе – не менее полусотни, а то и всю сотню «просеять» через сито отбора. Да не только безапелляционно отсеивать при этом откровенно неподходящих соискателей с улицы, но и по возможности «отшивать» так называемых блатных, обращающихся по рекомендациям иногда довольно значимых персон, в силу чего принудительное увольнение их потом по причине профнепригодности или за какие-то проступки бывает проблематичным.
Да, а откуда, всё-таки, тот неудержимый как ураган нахрап, с которым прут буквально напролом к трудоустройству сюда уже первые соискатели? Распространились, видимо, каким-то образом в журналистских кругах не самого элитарного уровня слухи о создающемся с нуля дорогостоящем издании с логически высокой зарплатой сотрудников. Но, откуда они, такие сведения, могли в те круги просочиться? И – каким образом? Никаких объявлений ни о конкурсном, и ни о каком вообще наборе сотрудников в новую газету нигде не публиковалось, в бюро и агентства по трудоустройству заявок на эту тему также не подавалось…
Насчёт «как» гадать можно долго, а вот «откуда»… и сомневаться нечего: ну, конечно – из московского представительского офиса учредителя газеты Михал Михалыча Мормышкина, «МММ», как в шутку называли его близкие знакомые по шутейной же аналогии с крупнейшей когда-то в стране, но, в конце концов, рухнувшей финансовой пирамидой (сам Михал Михалыч, донельзя довольный столь удачно перепавшими ему от судьбы инициалами, не упускал случая самодовольно возгласить слоган из старой телевизионной рекламы той пирамиды: «У «МММ» нет проблем!»)
Московский офис этот, фактически являющийся, исходя из его прямого назначения, больше офисом продаж, чем представительским, хотя и давал наибольшую денежную выручку среди структурных подразделений фирмы, не был, однако, несмотря на громкое название, головным в бизнес-структуре г-на Мормышкина, поскольку наиболее афишируемая, подчёркнуто легитимная часть его бизнеса со штаб-квартирой, как и основное место проживания, базировалась не в столице, которую он органически не переваривал, наверное, в отместку за то, что и она его не спешила принять в свои фавориты, а там, где ему было более комфортно и при этом не слишком далеко, всего-то несколько сотен километров – часа четыре езды в хорошую погоду на хорошей машине до центральных федеральных госучреждений и ведомств – в живописном природно, и в то же время в достаточной мере благоустроенном национально-фольклорном сердце России, где сливают воедино свои воды исконно русские реки Ока и Волга, и где, как он небезосновательно полагал, будет в любом случае более заметен и узнаваем в толпе других бизнесменов, нежели в многомиллионном, кишащем богатыми и сверхбогатыми людьми мегаполисе – Москве.
А и без Москвы, при всей антипатии к ней, Михаил Михайлович себя не мыслил. Та же самовлюблённость до самообожания, маниакальная уверенность в своём высоком предназначении и грядущей роли в усовершенствовании этого мира (каким образом – дело десятое) неустанно подвигали его осваивать не иначе как всегосударственные масштабы – что в бизнесе, что в общественно-политической сфере. Но если первое он, хоть и несколько специфичными, не подлежащими огласки путями как-то, по его собственному выражению, «окучил», в свои тридцать с небольшим годков от роду сделавшись уверенно-стабильным, респектабельным с виду миллионером, то со вторым, что касалось широкого общественного признания, как-то не складывалось. Причину досадного хронического невезения в попытках оседлать эту сферу, желанную, но труднодоступную для большинства только вчера-позавчера разбогатевших кто на чём людей сомнительных достоинств, он доподлинно уяснить пока не мог, но в качестве немаловажной составляющей такого отдельно взятого неуспеха самокритично предполагал собственную недоработку в популяризации своей личности. И с какого-то момента начал Михал Михалыч усиленно думу думать, как лучше эту досадную недоработку устранить.
Судьба, уже в который раз за последние полные везения несколько лет, улыбнулась ему: как нельзя кстати на каком-то светском мероприятии подвернулось прозвучавшее как бы между прочим, но на самом деле серьёзное предложение завести собственное печатное издание – газетёнку или журнальчик, – которое и дешевле наверняка обойдётся, чем реклама где ни попадя, и, при умелом ведении дела, может развиться в масштабное, авторитетное, да и финансово прибыльное средство массовой информации. Опять же с именем издателя в выходных данных каждого номера, стоящим первой строчкой, повыше имени главного редактора и остальных ключевых имён редакционного коллектива. А с учётом личности предложившего данную идею и взявшегося воплотить её в жизнь в качестве руководителя проекта Петровича, то есть, если полностью – Андрея Петровича Артамонова, внушающего доверие после ряда обоюдовыгодных рабочих контактов бывшего директора известной в деловых кругах, популярной в
своё время газеты «Мастер», задумка вполне решаема и успех реален.
***
Не надо было быть великим провидцем, чтобы почти наверняка знать, о чём в эти минуты шла речь в вышеупомянутом московском офисе учредителя за накрытым к случаю (да и время обеденное – глянул в очередной раз на часы редактор) столом. По некоторым сведениям, Михал Михалыч как раз сегодня собирался нагрянуть в очередной свой вояж для планового, после двухнедельного обычно-интервального перерыва, изъятия из кассы офиса энной суммы наличных на карманные-представительские и тому подобные, в том числе деликатно-дипломатические, читай – взятки нужным для дела чиновникам, расходы.
А не проехаться ли, да не отобедать с благодетелем? – резонно посетила голову редактора своевременная и куда как логичная в настоящий момент мысль. – Будто бы ненароком, по текущим конторско-бухгалтерским вопросам, коих всегда предостаточно на этапе становления любого мало-мальски серьёзного дела, забежать на огонёк, а за неспешным перекусом с обязательной, давно уже ставшей здесь традиционной в дни приездов г-на Мормышкина выпивкой (почти всегда до чёртиков – Михал Михалыч страсть как уважал именно такие застолья, особенно в командировках) и потолковать о том, о сём, да вызнать между прочей говорильней у мишиного наместника по Москве – руководителя этого офиса Никиты Гапоненко, кто из его сотрудников, где и кому мог болтануть лишнего, пошатнув тем самым принципиально оговоренную ранее и закреплённую крепкими рукопожатиями прерогативу главного редактора Артамонова набирать штат новой газеты по своему усмотрению, советуясь с учредителем лишь в исключительных случаях.
Хорошо, если просто по безалаберности сболтнули и забыли… а то, может статься, тут совсем иное. Одни только сегодняшние кадровые визиты чего стоят. Ладно – сомнительной возрастной пригодности для участия в творческом проекте, требующем молодёжного задора и энергии, всесторонней журналистской продвинутости, навыков в пользовании современными коммуникативными средствами «одной ногой пенсионер» Серафим, как его… Семёнович, приведённый буквально за руку (так и напрашивается сравнение «за рога, как телок на верёвочке») его такой же перезрелой кое в чём подругой Анной Витольдовной – это ещё, куда ни шло. В его, как и в её пользу тоже, говорит хотя бы производственно-трудовая закалка, воспитанная десятилетиями социалистической дисциплины. Но те двое – Дц… Дзтракая и его самонадеянный рекомендатель Гнидо «с ударением на последнем слоге»… – это что-то! А ведь в отношении Гнидо, буксиром волокущего за собой такого же, как и он сам, оригинала Давида Дзтракая, был даже специальный звонок Михал Михалыча. Кто, интересно, ходатайствовал перед ним за мичмана-«каперанга»? Если Никита Гапоненко, от которого его босс Михаил Михайлович Мормышкин в какой-то мере зависим как от человека, посвящённого в тайны бизнеса и управляющего немалой частью этого бизнеса – запутанного, во многом туманного, понятного лишь редким посвящённым, а для налоговых и иже с ними фискальных служб и подавно тёмного, то… работа с редакционным коллективом, укомплектованным подобным образом, сулит мало приятного.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69175342&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Шкуро Андрей Григорьевич (1887-1947 гг.) – генерал-лейтенант, воевавший в составе Добровольческой армии (Белое движение) против Красной Армии (РККА) большевиков во время Гражданской войны 1917-1922/23 гг., в результате которой «красные» пришли к власти на большей части территории бывшей Российской Империи и 30 дек. 1922 г. был подписан договор о создании СССР как «первого в мире социалистического государства»
2
Маяковский Владимир Владимирович (1893-1930 гг.) – ведущий поэт, «трибун» российской революции 1917 г. и раннего советского периода
