Геннадий быстро сбежал с лестницы и побежал до машины. За пару минут он промок насквозь. Завёл автомобиль и постарался подъехать как можно ближе. Жена и дочь тут же забрались в машину.
– Поехали?
Он улыбнулся, глядя на дочь в зеркало заднего вида, перевёл взгляд вперёд и неспешно тронулся, выруливая в сторону МКАДа. Как всегда, находились лихачи, обгоняли, подрезали, но Геннадий сосредоточенно вёл автомобиль на низкой скорости.
Они уже ехали по загородному шоссе, Ксюша мечтательно рассуждала о выступлении на сцене Большого. Ей этого хотелось больше всего. Было тяжело морально и физически, но она превозмогала боль, собирала волю в кулак и занималась дальше. Ксюша готова была сделать всё возможное и невозможное, чтобы добиться своего.
– Я горжусь тобой, девочка моя.
Их глаза встретились в зеркале заднего вида всего лишь на секунду.
– Гена!
Раздался крик мамы. Ксюша посмотрела вперёд и увидела несущиеся самосвал на них. Громкий сигнал гудка оглушал, отец выкрутил руль в сторону, но на мокром асфальте машину занесло прямиком под колёса грузовика. Крик её или матери, сколько бы Ксюша потом ни пыталась вспомнить, она так и сможет сказать, кто именно кричал. Скрежет металла и удар. Пронзительная боль прострелила тело.
Глаза открывались тяжело. Веки не слушались. Во рту было сухо. Пошевелиться не получалось. Мышцы казались свинцовыми. В голове был туман. Все воспоминания перемешались: вот она в балетном классе, сейчас у отца на коленях, пока он с кем-то решает рабочие вопросы по телефону, играет в прятки с мамой и няней, а вот и первый поход на балет, Ксения была поражена с первых минут спектакля. Грация, изящество, настоящее волшебство в каждом движении, именно тогда Ксения поняла, чего хочет от жизни и шла к своей мечте через слёзы, боль и страхи. Стёртые в кровь ноги, постоянные ушибы и растяжение – ничто по сравнению с возможностью парить по сцене.
Воспоминания исчезли, оставляя её в пустоте, а потом наступила тьма.
Ксюша ещё долго боролась с темнотой, кто-то иногда говорил с ней, но она не понимала ни слова. Все звуки сливались в единый гул, который раздражал, нервировал и пугал. Она не чувствовала, как тянется время, как меняется её мир.
Первым осознанным воспоминанием было лицо врача. Он что-то спрашивал, что-то говорил, но Ксюша не помнила ничего кроме его лица. Смуглая кожа, тонкая чёрная оправа, пухлые губы, острый нос и щетина с сединой. А ещё глаза добрые, внимательные светло-зелёные, которые смотрели с беспокойством.
Жизнь возвращалась слишком медленно. Появились другие лица, запахи и самое страшное – воспоминания.
– Где мама?
Лицо врача изменилось. Он помрачнел, поджал губы и едва заметно мотнул головой.
– В другой палате.
– А папа?
Мужчина накрыл её руку своей и едва заметно сжал.
– Отдыхай, Ксюша, все вопросы потом.
Потом не наступило ни завтра, ни послезавтра и даже спустя неделю. К удивлению врачей, Ксения шла на поправку быстро. Выполняла все предписания, но не переставала задавать два вопроса: где папа и когда её пустят к маме?
Первым кого она увидела, кроме врачей, был дядя, родной брат папы.
– Здравствуй, девочка моя.
Дядя Артур выглядел подавленно, отчего сначала кинуло в жар, потом в холод и по коже побежали мурашки.
– Где папа?
Дядя сглотнул, опустил голову, но тут же снова поднял и посмотрел прямо в глаза.
– Его не получилось спасти, Ксюша. Он успел выкрутить руль, спас вас с матерью, но подставляя под удар себя… Соболезную, девочка.
Ксюша приняла эту новость мужественно, не расплакалась, не отвела взгляд от дяди, лишь кивнула.
– А мама?
– В коме. Врачи не дают никаких гарантий.
Девочка снова кивнула и отвернулась к стенке.
– Я приеду завтра.
Сказал Артур Вениаминович, но Ксения никак не отреагировала. Она прислушивалась, когда снова наконец-то останется одна. Дверь захлопнулась, и Ксюша позволила горячим слезам скатиться по щеке, обжигая кожу, оставляя еле заметную дорожку.
На следующее утро Ксения смогла настоять, чтобы её проводили к маме, хотя бы на пять минут. Было больно смотреть на маму, но необходимо. Это было её напоминанием, что она натворила – отвлекла папу, а ещё теперь у Ксюши появилась надежда, что мама вернётся к ней.
– Когда меня выпишут?
– Недели две ещё надо потерпеть нас.
– Мне надо вернуться в училище.
– Ксюша, мне жаль, но ты не сможешь больше заниматься балетом.
– Почему?
– У тебя были серьёзные травмы.
Ксюша кивнула, но про себя подумала, что вернётся к балету, чего бы ей это ни стоило. Это всё, что у неё осталось. Она уже решила, что поговорит с дядей. Он сможет помочь.
– Не могу, Ксюша. Я теперь несу за тебя ответственность и не могу рисковать тобой.
– Я справлюсь.
– Нет. Тебя ждёт комната в нашем доме, братья будут рады твоему приезду.
Ксюша лишилась всего: семьи, дома, мечты и права что-либо решать.
В новом доме было одиноко. Чувствовала себя чужой, хотя и окружена была родными людьми. Родственники были холодны с ней, или ей так казалось. В новой школе было скучно, а избалованные одноклассники раздражали. Лучше бы её отправили в обычную школу, с обычными детьми, а не сюда, куда приезжают детки со своими охранниками.
– Что с папиной компанией?
Однажды осмелела и спросила Ксюша.
– Не переживай, девочка, я не дам бизнесу твоего отца сдуться.
– А наш дом?
– Возможно, ты когда-нибудь туда вернёшься. Если твоя мама снова будет с нами.
– Я могу её навестить?
– Зачем бередить душу, девочка? Беги, Ксюша, не отвлекай меня больше.
Девочка больше не задавала вопросов. Проживала каждый день с надеждой, что завтра очнётся мама и жизнь наладится. Не будет, как раньше, но будет лучше, чем сейчас. Дни проходили, но мама не возвращалась, надежда таяла на глазах. Всё чаще звучали разговоры, что мама не очнётся. Отношение родственников менялось на глазах.
Братья всё чаще позволяли себе грубые шутки, а дядя и тётя поощряли это. Вспомнилась сказка о Золушке. Ксения усмехнулась, если бы в этом доме не было прислуги, то наверняка всю домашнюю работу свалили бы на неё.
– Я хочу уехать к бабушке. Буду жить с ней.
– Нет. Мы назначены твоими опекунами, но если хочешь, можешь провести летние каникулы у неё в Питере.
– Почему я не могу жить с ней? Вы мне всё равно не рады.
– Не сочиняй, девочка, ты же моя племянница. Я рад тебе, как и моя семья.
Ксения хоть и была ребёнком, но чувствовала ложь. Он не рад ей, и она не просто так здесь, но правду никто не собирается говорить. Утешало одно, до лета оставалось совсем чуть-чуть и хотя бы три месяца она проведёт с по-настоящему близким и любящим человеком.
В Питере было хорошо и легко. Любящая бабушка, а ещё была подруга. Единственная подруга в её жизни. В училище каждый был сам за себя, в новой школе она была белой вороной, и только с Катей она чувствовала какую-никакую связь.
Какое же было счастье узнать, что родственники задерживаются в отпуске, и часть сентября она проведёт с бабушкой. Её не расстраивало, что она застряла в дождливом Питере, в то время как родственники отдыхали на берегу Индийского океана.
И с каждым приближающимся днём отъезда Ксюша соглашалась на новые, более безумные идеи подруги. Съездить в Выборг, познакомиться с парнями, которые гораздо старше. Или отправиться с ними на сомнительную вечеринку перед самым отъездом.
Ксюша пожалела о своём приходе сразу. Ей не нравилось, что она видела. Собравшиеся компания её пугала. Как бы сказала её тётка: отбросы общества. Все были старше их. Позволяли такое, отчего у Ксюши краснели щёки. Но зато Катя была в восторге. Не переставала пищать на ухо, как им повезло, что пригласили.
В какой-то момент взгляд зацепился за спортивную фигуру высокого парня. Шатен с озлобленным взглядом, от которого у Ксюши мурашки бегали по телу. Она украдкой следила за ним. Как он общается с другими, пьёт пиво. При каждом глотке кадык шевелился, и это завораживало. Гипнотизировало.
Ксения и дальше бы подглядывала, если бы кто-то не предложил сыграть в бутылочку. Всё рухнуло, когда прозвучали колкие слова, берущие на “слабо” и взгляд холодных глаз, пробирающийся глубоко внутрь.
Катя её буквально толкнула к нему навстречу, а ещё как позже выясниться на встречу непрошеным приключениям. Всё, что произошло дальше, Ксюша старательно пыталась забыть, но выходило плохо, даже спустя много лет она помнила этот пьяный, но решительный взгляд, свои первые робкие прикосновения к парню и его наглые в ответ.
А ещё она не могла забыть тот страх, что испытала сначала в комнате, а потом по пути до дома. Пустая улица, подозрительное такси и тёмный двор.
– Беги домой. Я в порядке.
Прошептал парень перед тем, как первым нанести удар. Ксюша не пошевелилась. Её как будто парализовало. Стояла и смотрела, как трое бьют одного. Разве так можно? И главное, для чего? Дрожь пробирала всё тело. И если бы не случайный прохожий, сложно представить, чем всё закончилось.
– Ты почему вернулась ночью? – бабушка смотрела с испугом на девочку.
– Поругалась с Катей.
– И шла по улице ночью?
– Глупо. – Ксюша вымученно улыбнулась, – прости, ба. Просто я поняла, с такой подругой и врагов не надо.
– Не переживай, моя хорошая, будут в твоей жизни ещё друзья.
– Не надо. Лучше я буду одна. Так привычнее и спокойнее.
Глава 8
2006 год. Санкт-Петербург.
– Алло.
Галина только легла спать, как раздался звонок с незнакомого номера.
– Это Артём. Меня задержали, я сейчас в пятьдесят седьмом отделении милиции, – парень говорил торопливо, неуверенно, – вы можете приехать?
– Да, Артём, сейчас.
Галина тут же подскочила с кровати, начала одеваться, взяла сумку, заглянула в кошелёк, но содержимое не радовало. Она начала суетливо шарить по шкафам в поисках шкатулки с ювелеркой.
– Мам, что происходит?
В комнату заглянула сонная дочь, зевала и по-детски тёрла глаза. Выглядела растерянно и даже немного напугано.
– Женечка, мне надо отъехать, иди спать, ладно?
– Ма, ты куда?
– За Артёмом.
Галя наконец-то нашла шкатулку с украшениями, всё содержимое переложила во внутренний карман сумки.
– Я с тобой.
Девочка подскочила с кровати и потянулась к джинсам.
– Нет, дочь. Ты будешь меня только отвлекать, ложись спать.
Она поцеловала Женю в лоб и вышла из квартиры, оставляя недовольную дочь одну. Перед тем как ехать в отделение милиции женщина зашла в ломбард, что находился недалеко от дома, и заложила все имеющиеся украшения.
Ехать было недалеко, но Галине казалось, что таксист еле полз по пустым дорогам города.
– Вы можете ехать быстрее?
– Не могу. Скоростной режим.
– Как будто это когда-то вас волновало.
Водитель всё же немного ускорился, но затормозив у отделения полиции, попросил на сто рублей больше. Выругавшись Галина заплатила требуемую сумму, всё что угодно, но быстрее зайти внутрь и выяснить, что стряслось.
– Соколов Артём Никитич задержан при попытке угона автомобиля.
