Ариана Леви "Домовушка в Академии Магии"

Глава 4

Когда мы с ректором проходили через портал, я поняла одну удивительную вещь: я и сама так могу. Оказывается, я уже проходила через портал – когда переместилась в этот мир из своего родного. Ощущения были те же. Выходит, таким образом я могу переместиться, куда захочу? Интересно, а так все домовые могут или только я? Просто раз магией домовых я не обладаю, то должны же быть у меня какие-то другие способности, верно? Может, умение перемещаться в пространстве – одно из них? Хотя вряд ли. Скорее всего, это свойство всех домовых, а то и всех магических существ вообще. Переместились же как-то мои предки на Землю, да и знания об обратном перемещении хранили столько поколений – значит, имели возможность вернуться. Другое дело, что не хотели.

Мысли о порталах и способностях вылетели у меня из головы, стоило обратить внимание на замок – нет, Замок – возле которого мы оказались. Сказать, что он был огромным – ничего сказать. Он был гигантским! Особенно, по сравнению с моим ростом в облике домового. Не знаю, может где-то и есть замки выше и величественней, я не видела. Но этот произвёл на меня впечатление. Особенно когда ректор сказал, что это и есть Академия Магии, и тут мне предстоит жить ближайшие лет 8 – столько длилось обучение. Я представила, какая там могла бы быть большая община домовых, и в очередной раз задумалась над тем, почему мои предки покинули этот мир. Судя по словам ректора, домовых тут не осталось. Я – единственная. Да и можно ли меня по-прежнему так назвать? Сейчас я внешне выгляжу как человеческая девушка лет шестнадцати, у меня светлые волосы и яркие сине-голубые глаза (одинаковые для обоих моих обликов), я невысокая и хрупкая, стройная и – если верить Федьке – симпатичная. А ещё я – студентка Академии Магии. Мне сложно понять, кто я теперь. Возможно, учёба мне поможет определиться?

Ректор привёл меня в приёмную и сказал, чтобы я оформила документы у его секретаря, а сам скрылся за дверью своего кабинета.

Секретарь ректора была подозрительно похожа на секретаря директора школы – такая же сухощавая темноволосая женщина неопределённого возраста. Может быть, секретарь – это такая специальная порода людей, которых выращивают исключительно для такой работы? Я начала догадываться, что беседа с этой женщиной мне не понравится так же, как беседа с той. Так и вышло.

– Назовите своё имя, – сухо проговорила секретарь.

– Куся, – отозвалась я.

– Полное имя, – поправила секретарь.

– У меня нет полного имени. Просто Куся.

– Должно быть полное имя.

– Возможно, но у меня его нет!

– Придумайте. В документах должно быть указано полное имя.

Интересно, как она себе это представляет? Нет, я знала, что у людей помимо обычного , есть ещё и полное имя, знала и то, как оно образовывается. Но как можно преобразовать имя Куся? Укусия? Кусения? Кусанна? Как?

Тут мой взгляд упал на стоящую на столе табличку с именем секретаря. «Ксения Добронрав». Я хмыкнула: да уж, добронрав ещё тот. А вот имя весьма созвучно с моим, и при этом явно человеческое, раз секретарь – человек. Заодно будет ей моя маленькая месть – нечего было приставать ко мне с этим полным именем.

– Запишите меня как Ксе-е-ению, – ехидно протянула я. Однако месть не удалась: секретарь спокойно записала названное имя и вновь взглянула на меня.

– Теперь фамилия.

Я готова была взвыть! Ну, какая фамилия!

– У меня. Нет. Никакой. Фамилии. Я. Просто. Куся. – Медленно, с паузами, произнесла я, в надежде, что так до неё быстрее дойдёт.

– Должна быть фамилия или имя рода.

– Но у меня нет!

– Тогда я не смогу оформить вам документы, и вас не примут в Академию, – пожала плечами секретарь Добронрав.

Да что же это такое! Теперь ещё и фамилию придумывать! Впрочем, зачем придумывать? У хозяев же есть фамилия, а раз моя семья – домовые в их доме, то их фамилия в какой-то мере может считаться нашей.

– Федорцова.

Вспомнив возничего Федьку, я хмыкнула: мы с ним теперь практически тёзки – он Фёдор, я – Федорцова. Если когда-нибудь ещё увидимся, обрадую его, что теперь у меня есть «красивое и звучное» имя.

Я стояла и наблюдала, как с лёгкой руки ректорского секретаря, превращаюсь из домового Куси в человеческую девушку Ксению Федорцову. Впрочем, я вроде бы этого и хотела? Стать человеком? Так чего сопротивляться, спрашивается? Теперь у меня не только внешность человеческая, но и имя. Странно только, откуда это внутреннее чувство протеста?

Дальше вопросы были полегче: место и время рождения, раса (я указала – магическое существо), направленность магии (прочерк, если не знаю) и возраст совершеннолетия. Вот с последним получилась некоторая заминка. Вообще, домовые взрослеют примерно лет в пятьдесят, хотя могут и раньше, либо позже – по желанию. Люди считаются взрослыми в восемнадцать. А я получилась серединка на половинку. По меркам домовых я – ещё ребёнок, и мой облик соответствует облику ребёнка. А как человек я уже почти взрослая, почти – поскольку выгляжу не на восемнадцать фактических лет, а лет на пятнадцать-шестнадцать. Прикинув и так и сяк, я хотела назвать возрастом совершеннолетия двадцать пять лет. К этому возрасту мой человеческий облик точно успеет подрасти, а взросление своего изначального облика я могу ускорить при необходимости. Вообще, домовые, как любые магические существа – потенциально бессмертны. Но на деле мы просто очень долго живём, лет по 600-800, а потом отдаём свою энергию миру. Это необходимо, чтобы на свет рождались другие магические существа. Учитывая наш долгий срок жизни, мы можем не торопиться со взрослением: например, моя мама повзрослела только к ста десяти годам, а папа – к шестидесяти девяти, а мои братья, одному из которых тридцать три, а другому двадцать четыре, дразнили меня наравне с теми, кому по восемь-тринадцать лет. Они до сих пор считаются детьми. Однако я собираюсь жить среди людей, и тут, видимо, придётся взрослеть пораньше, подстраиваясь под их ритм жизни. Впрочем, посмотрим, как пойдёт. И только я открыла рот, чтобы ответить, как на ум мне пришла мысль: а что, если узнав, что я – несовершеннолетняя, меня не примут в Академию? Вроде Федька рассказывал, что дети учатся в школах магии, его тоже туда возили родители, только зря – не оказалось способностей. Но у меня-то родители в другом мире остались! А тут я совсем одна, и будет лучше, если все будут считать меня взрослой. Так что на вопрос секретаря я уверенно заявила, что моё совершеннолетие наступает, как и у людей – в восемнадцать лет.

Получив все нужные бумаги, я отправилась заселяться в общежитие. Студенты жили тут же, в замке, в западном крыле, а учиться ходили в восточное. Очень удобно. Мне не терпелось увидеть комнату, в которой я буду жить.

Глава 5

Комната мне понравилась: очень маленькая, меньше самой маленькой комнаты в нашей коммуналке, но чистая, светлая и уютная. Узенькая, аккуратно заправленная кроватка возле стены, окно с простенькой занавеской персикового цвета, письменный стол у окна, стул. На стене при входе несколько крючков для одежды. Ничего лишнего – всё, что нужно для сна и учебы. Но самое главное: это моя комната! Моя! Не комната, в которой я – домовой, а комната, в которой я – хозяйка! Обалдеть! Были бы здесь домовые, то не исключено, что у меня в комнате был бы свой собственный домовой. В голове не укладывается!.. Домовой у домового!.. Дом у домового!

Я немного попрыгала на кровати. Эх, жаль, не пружинит! А то у соседского сына была пружинистая кровать – так он так прыгал на ней! Весело было. Но мне и так сойдёт: и без того едва не лопаюсь от переполнявшего меня восторга и избытка впечатлений. Управляющая этой частью замка по имени Уми Румз – зеленоволосая розовокожая девушка с заостренными ушами и странными синими глазами без белков и зрачка – сказала мне, что надо сходить в учебную часть замка за формой и учебниками. А еще подсказала, что столовая, как и полагается в подобных замках, располагается на первом этаже. Ужин, обед и завтрак – по расписанию, опаздывать нельзя.

Будучи домовыми, мы могли питаться хоть раз в месяц: важно было не количество пищи, а сам факт, что хозяин оставил что-то именно для домового. Но так как люди в большинстве своем даже не подозревают о существовании домовых, то мы считаем оставленной для нас любую забытую на столе (и не только там) еду, кроме надкушенной. Объедками мы не питаемся. Энергии от одной забытой печеньки домовому хватает на месяц жизни, плюс еще на некоторое количество бытовой магии для помощи по хозяйству. Однако в образе человека я начинаю чувствовать голод несколько раз в сутки, и вынуждена так же часто питаться, как люди. И как раз сейчас я вспомнила, что весь день находилась в облике человека, а кроме яблока, которым меня угостил Федька, я ничегошеньки не ела. Поэтому все прочие дела решила отложить – тем более, что как раз было время ужина.

Столовая была огромной и такой же величественной, как сам замок. Ничего общего со скромным помещением моей спаленки и даже со сдержанной роскошью приёмной директора. Вы когда-нибудь смотрели исторические фильмы про Средневековье? Вот я как будто в таком фильме оказалась. Огромные массивные столы, составленные буквой «П» по всему периметру помещения, не менее тяжелые и массивные стулья с резными спинками, канделябры на стенах, высокие стрельчатые окна с тяжелыми расшитыми портьерами, зажженный камин. Несколько выбивались из этой торжественной обстановки чистая хрустящая бежевая скатерть из простой материи, и скромный ужин студента, состоящий из куска хлеба с отварной куриной грудкой и листиком салата, и стакана чая. Вместо чая можно было взять кефир, а вместо бутерброда – печенье. Вот и всё разнообразие. Меня бутерброд с кефиром вполне устроили.

Особо долго в столовой никто не сидел – что там есть-то? – так что людей я встретила не так уж и много. И не людей тоже – ведь та же Уми Румз едва ли является человеком. Но она и не магическое существо – их я так и не увидела пока, ни одного во всей Магической Академии. Странно. Но, может, увижу завтра или через день, когда начнутся занятия?

После ужина я вернулась в комнату. Свою комнату! Не знаю, устану ли я когда-то удивляться и восхищаться данным фактом. А теперь мне предстояло лечь спать в своей – собственной – кровати! Домовые спят, чтобы экономить энергию. Обычно они это делают на шкафу или в стене – там, где их никто не потревожит и где их никто не обнаружит. Могут и на несколько месяцев впасть в спячку. Но сейчас я впервые собиралась лечь спать как человек. Я вообще никогда раньше так надолго не перевоплощалась в человека – родные бы не поняли. Интересно, а сон мне приснится? Я знала из разговоров людей, что такое сон – это что-то вроде фильма, который люди видят в своей голове, когда спят. Иногда сны бывают хорошие, а иногда – страшные. Тогда люди кричат и просыпаются. Домовые не видят снов. У домовых нет своей кровати. Домовые не спят в пижамах.

Кстати, о пижаме. Я быстро изменила свой любимый синий сарафанчик на пижамку с зайчиками, которую видела у младшей хозяйской дочки. Это тоже наша особенность: домовые не носят реальную одежду, они лишь наколдовывают нечто похожее на человеческие вещи. В обычной одежде им нет нужды, да и сквозь стену в одежде не пройдешь. Так что я могла создать на себе любую одежду, ничем не отличимую от человеческой ни на взгляд, ни на ощупь, но, по сути, являющуюся ничем иным, как преобразованной магической энергией. Поэтому она уменьшалась вместе со мной, когда я была в облике домового, и увеличивалась, когда я превращалась в человека. С обычной одеждой такой номер бы не прошел. Обувь я себе не колдовала, предпочитая ходить босиком: не люблю ощущение, когда пальчики на ногах зажаты. Особенно я бы не стала себе колдовать высокий каблук, как у многих девушек. Кошмар просто! Зачем так мучить себя? Хотя в детстве часто примеряла хозяйкины туфли, но ходить в них не получалось вообще. Хорошо, что туфли с каблуком не являются обязательным атрибутом для человеческой девушки.

Итак, «переодевшись» в пижаму, я с трепетом и благоговением прошла к кроватке, откинула угол одеяла и легла на кровать, укутавшись в одеяло по самые уши. Постельное белье пахло чистотой и свежестью, лежать под одеялом было тепло и уютно. Пригревшись, я, счастливая и умиротворенная, не заметила, как уснула.

Глава 6

Проснулась я в отличном настроении, потому что мне впервые приснился сон! Не знаю, был ли он похож на те сны, которые обычно видят люди, но то, что это был сон – определенно. Мне снилась та цветочная полянка, на которую я попала, переместившись из родного мира. Я бегала по ней, смеялась и танцевала. А самые красивые цветочки вдруг превратились в миниатюрных девочек с крыльями, и стали танцевать вместе со мной, только в воздухе. Тогда я наколдовала себе крылышки и тоже стала танцевать в воздухе. Это было так здорово! Интересно, а получится ли у меня на самом деле наколдовать такие крылья так же, как я наколдовываю одежду? Точнее – смогут ли они меня поднять в воздух? Наколдовать-то я могу, а вот будут ли они работать при этом или сохранят чисто декоративную функцию… Да уж, было бы просто отлично, если бы у меня получилось. Надо будет как-нибудь попробовать.

На завтраке народу было побольше, чем на ужине. Я с любопытством рассматривала людей и представителей иных рас. Названий этих рас я не знала – вернее, знала только те, что совпадали по виду с описаниями из книг и фильмов, с которыми познакомилась еще на Земле. Вот те две девушки и три парня – все пятеро светлокожие, светловолосые (с разными оттенками),тонкокостные, длинноухие – это явно эльфы. Такие же, но с фиолетовой кожей и темными волосами – наверное, тёмные эльфы? Интересно, а Уми Румз со своей розовой кожей и зелеными волосами – она кто? Ушки у неё заостренные, но не такие длинные. И таких, как она, здесь больше нет. Наверное, какая-то помесь? Может, эльфийки и эм… лешего? Тут я хихикнула. На самом деле, лешие – тоже магические существа, так что я бы это заметила. Но Уми точно уникальна здесь, прямо как я. Подружиться с ней, что ли?

Хотя сейчас я, конечно, совсем ничем не отличалась от большинства человеческих девушек: разве что более насыщенным цветом синих глаз?

Было еще несколько… эээ… троллей или орков. Точно не знаю. Большие такие мускулистые зеленые парни. Ой, простите, не парни – девушки. Парни тут тоже были – вон они сидят, за соседним столом, и они куда крупнее барышень своего вида.

Были еще бледные – почти белые – студенты, выделяющиеся не только цветом кожи, но еще и сиреневыми волосами разной степени интенсивности – от пастельного светло-сиреневого до темно-фиолетового. Только я не знала, это мода такая, или действительно какие-то расовые особенности.

Студенты сидели либо группами – весело переговариваясь, либо, как я – в одиночестве. Я предположила, что те, кто сидят компанией – учатся не первый год, а те, кто одиночки – первогодки, которые еще никого не знают. Я стала внимательней к ним присматриваться, пытаясь понять, с кем из них мне предстоит учиться и чего от них ждать? Будут ли они меня дразнить, как ребята из нашей общины? Или я смогу тут найти настоящих друзей? Не то, чтобы мне был кто-то нужен, мне и одной неплохо… Ой, да кого я обманываю? Конечно, мне хочется найти друзей!

Я решила пока присматриваться, ни с кем не знакомясь. Вот увижу своих «одноклассников», тогда и решу, с кем дружбу водить. Всё-таки, это очень ответственное дело, не хотелось бы ошибиться. И да – мне было просто страшно. У меня не было друзей, кроме Забияки, но Забияка был домовым – знакомым, изученным, а тут… В общем, мне было непонятно и страшно, хотя и доля предвкушения тоже присутствовала.

После завтрака я сходила за формой. Получила комплект для занятий физическими нагрузками, два комплекта повседневной формы, один комплект – выходной, и туфельки-кеды под каждый комплект. Отнесла всё это в комнату и повесила на крючок, предварительно изучив и создав на себе точно такую же форму для повседневного выхода. Пришлось и туфли тоже создавать, раз они – часть формы Академии. Жаль, босиком не походить, но хорошо, что каблук совсем небольшой. Повседневная форма состояла из простого коричневого платья длиной чуть выше колена и коричневого же пиджака. В комплекте шли черные туфли с маленьким каблучком. Да, теперь я чувствую себя настоящей студенткой, осталось только книги получить.

Книги выдавались в специальном большом помещении, которое называлось библиотекой. Я раньше слышала это название, но почему-то считала, что библиотека – это коллекция книг в шкафу у человека. А, оказалось, бывают вот такие огромные библиотеки.

Служащая – не знаю её должности – только узнав, что я с первого курса, тут же принесла мне стопку учебников. Я их почему-то еле донесла до комнаты, хотя в облике домового могла бы без проблем переставить шкаф. Что-то мне начинает казаться, что быть человеком не так уж и здорово.

Был и еще один минус человеческого существования. Вы знали, что домовые не умываются? Им это ни к чему – они не пачкаются, они же – чистая магическая энергия. А вот людям надо умываться. И чистить зубы. И ходить в туалет. Это стало для меня шоком. Нет, не подумайте, я же не вчера родилась: я знала, что людям это всё нужно, знала, что они это делают, я просто не подозревала, что всё это понадобится мне! Мне казалось, что моя человеческая форма – это просто внешний вид, не более, а внутри я остаюсь собой, со всеми своими свойствами и особенностями. Теперь я была в этом не так уверена. Кажется, я на самом деле превращаюсь в человека! И мне это совсем, совсем не нравится. Пока что я могла превращаться в домового по своему желанию, но вдруг наступит день, когда я этого больше не смогу? Вот что значит – бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться! Всё детство мечтала стать человеком, а теперь боюсь этого до ужаса. Сейчас-то я могла уже понять и признать, что не человеком мне хотелось стать, а хотелось получить те свободы, которые имеют люди. Просто я как-то не думала, что в нагрузку с этими свободами пойдут также и слабость человеческого тела, и его многочисленные потребности.

Ладно, нужно дождаться начала занятий. Возможно, начав изучать магию, я пойму, что со мной происходит. А вот, кстати, можно и книжечки пока почитать. Остаток дня и весь вечер я провела за учебниками, а наутро…

Глава 7

Наутро меня разбудил жуткий вой. Я подскочила, спросонья не понимая, где нахожусь, и что происходит. Кажется, мне снова снилась поляна с летающими малышками – феями, наверное? – но под конец на эту поляну ворвался страшный зверь, который посмотрел на нас своими бешеными глазами и дико завыл. И вот я уже проснулась, а зверь по-прежнему воет!

Я осторожно выглянула за дверь: со всех сторон двери открывались, из них выходили такие же сонные, как я, девочки в пижамах, и шли в направлении душевой комнаты.

– Эй, – окликнула я ближайшую, – что происходит?

– Так подъем же, – ответила она, зевая, – через полчаса будет второй сигнал – на занятия, так что поспеши, если не хочешь опоздать в первый же день.

Почему бы и не послушать хорошего совета? Я сбегала вместе со всеми до душевых, умылась и почистила зубы – предметы личной гигиены нам тоже выдавали – потом вернулась в комнату и села на кровать. «Переодеться» для меня – секундное дело, а вот что брать с собой? Не тащить же на занятия всю стопку учебников? В итоге я решила, что, раз никаких указаний на этот счет не было, не буду брать ничего, просто дождусь сигнала.

Когда сигнал прозвучал, я открыла дверь и двинулась вместе со всеми в общем потоке. Судя по тому, что никто не сгибался под тяжестью учебников, я правильно сделала, что не взяла их. Поток студентов привел меня почему-то в столовую. Только теперь на столах не было еды, и, кажется, народу было побольше: видимо, тут собрались все студенты и преподаватели, которые были в замке. Многим не хватило места за столами, и они просто стояли полукругом.

В центре, прямо посередине буквы «П», сидели, видимо, наши учителя – во главе с ректором, которого я тут же узнала. Когда все собрались, ректор поднял руку – и воцарилась тишина.

Дальше была длинная и не очень понятная речь ректора, в которой он приветствовал студентов, надеялся на их сознательность и предупреждал о строгости наказания. Потом – специально для первокурсников – представлял преподавателей. Я сидела как на иголках: мне не терпелось уже начать занятия, я вчера столько интересного вычитала в учебниках! В итоге я прослушала больше половины всех речей, а из преподавателей запомнила только мускулистого зеленого гиганта, расу которого относила то ли к троллям, то ли к оркам – он преподавал у нас физическую подготовку, а также куратора первокурсников – высокую бледную женщину с длинными фиолетовыми волосами. Вот как раз и будет возможность спросить – расовая ли это особенность или нет. Потом старшие курсы отравились на занятия, а младшие – с первого по четвертый – остались в столовой на завтрак. У старших курсов, как я поняла, завтрак позже. На завтрак была рисовая каша с бананом и чай с булочкой.

Под конец завтрака появилась наша куратор и скомандовала первокурсникам идти за ней. К этому моменту еще не все успели поесть, и кто-то на ходу запихивал булочку в рот. Но все, тем не менее, поспешили за куратором – ведь без неё мы дороги точно не найдём.

По длинному коридору мы перешли в восточное – учебное – крыло замка. Наша куратор, чье имя я не запомнила (надеюсь, она представится повторно), по пути рассказала нам, что перейти из одного крыла в другое можно только на первом этаже. С других этажей это сделать невозможно. Всей толпой мы подошли к двери с надписью «Аудитория 106». Куратор распахнула дверь, сказав нам, чтобы мы располагались, и что сама она подойдёт позже. Поток студентов втянулся в аудиторию: кто-то сразу стал занимать места, кто-то замешкался, осматриваясь, а я отчего-то решила, что это – хороший момент для знакомства.

– Привет! – Подскочила я к ближайшему парню, чья улыбка мне показалась довольно приветливой, а лицо – добродушным. – Меня зовут Куся, а тебя? Знаешь, я так мечтала учиться с людьми и иметь человеческих друзей!

Парень обернулся ко мне и недоуменно приподнял брови:

– Э-э-э… Рад за тебя. А я-то тут при чем?

– Ну как же? – В свою очередь удивилась я, – Ты ведь человек, вот я и…

– Что?! – Вдруг взревел парень, сразу перестав казаться приветливым и добродушным, – Кто я? Как ты меня назвала?!

Вокруг нас стали собираться зрители. Я не могла понять, что происходит: чего он так разозлился? Я ведь ничего обидного не сказала.

– Эй, ты что? Никак я тебя не называла! Что за люди нервные пошли!

Со стороны зрителей послышались смешки, а мой собеседник взъярился еще больше:

– Я. Не. Человек! – Прорычал он мне.