– Я хочу иметь…
– …миллион?
– Тебя!
Хельга и любопытствующий Сэм все же куда-то отвалили, а мы с Рико смотрели друг на друга, и мне казалось, что даже воздух между нами наэлектризован.
Я вспомнила, как обнимала незнакомого мотоциклиста, тепло, исходившее от его тела…
– Ты так пах тогда.
– Плохо? – Рико поморщился. – Могу себе представить!
– Нет, – я тихо засмеялась. – Ты пах табаком и бензином. И еще свободой. Моей свободой…
Рико тоже засмеялся.
– Ты всю дорогу прижималась ко мне своими ногами… Я потом долго еще вспоминал. Особенно купание. Ты была такая… нереальная. Красивая…
Я покраснела.
– А ты был, как Дарт Вейдер в своем шлеме. Неприступный и невозмутимый…
– Шутишь? Да я в себя прийти не мог от увиденного. Я в разных переделках бывал, но чтобы такое! И как назло туристы подвалили. А там, в городе, ты просто исчезла. Сверкнула своим платьем и все. Иди сюда, Софи, – Рико привлек меня к себе и обнял со спины, поцеловал в щеку, в шею. Я мгновенно растворилась в его объятиях.
– Мне до сих пор не верится, что это ты. И ты больше никуда не убежишь. Как ты жила все это время?
Я вздохнула и закрыла глаза.
– Хорошо жила. Спокойно. Сначала на ферме. Потом с Дороти.
– С кем?
– Дороти Хоуп – моя подруга, мы вместе снимаем жилье.
– А где ты живешь?
Я смутилась. Мне вдруг пришло в голову, что мы с Рико хоть и спим друг с другом, но почти ничего друг о друге не знаем.
– На западном побережье, в Мон…
Тут грохнула музыка. Именно грохнула. Начиналась очередная вечеринка.
– Пойдем танцевать? – крикнул мне на ухо Рико. Я кивнула, повернулась и, обвив шею руками, прильнула к нему горячим, как самба, поцелуем.
Танцевали мы не долго. Стоило нам прижаться друг к другу, и музыка вдруг перестала существовать. Только его горячие руки на моих бедрах, только его дыхание, обжигающее до трепета в животе.
13. Десерт
На следующее утро мы с Рико встречали туманный рассвет и купались в бассейне, пока весь лайнер еще спал. За завтраком мы встретили Сэма. Он сидел один, без Хельги.
– Привет Сэм, где твоя супруга?
– Ей нехорошо, – расстроено отвечал Сэм, наверное, качка.
По моей коже прошла волна морозного воздуха. Видения вернулись.
– Она беременна. И у вас будет мальчик, – сказала я.
Сэм опешил.
– Откуда ты…
– Предположение, – быстро нашлась я. – Сам посуди: утренняя тошнота, два месяца назад вы … – я смутилась, – первый раз. Рановато, конечно, для токсикоза, но ты сам говорил – качка. А девчонки в вашей семье почему-то не рождаются. У тебя есть хоть одна племянница?
Сэм оттаял.
– И верно. А я думал, ты предсказываешь, как в шоу.
– Это все логика, Сэм. Иди к ней, – сказала я.
– Только телефон свой оставь, мне надо сделать пару звонков, мой разрядился, – попросил Рико и смущенно добавил: – Я зарядное устройство в гостинице забыл.
Сэм отдал телефон и ушел к Хельге. Рико отдалился и сразу же начал куда-то названивать, а я решила прогуляться одна.
Рико действовал на меня странным образом. В его присутствии я не могла ни о чем думать: мозги превращались в какой-то розовый кисель. И каждый раз, когда Рико брал меня за руку или обнимал за талию, я теряла не только разум, но и волю.
«Что происходит?» – судорожно думала я, освежая лицо ледяной водой и пытаясь привести в порядок свои мысли.
«Что он делает со мной? Почему я верю ему так безоговорочно?» – вопил рассудок, но его очень скоро сметало розовой волной, и сознание становилось спокойным и безмятежным, как у ребенка. Я знала только одно: я люблю этого человека. И я пойду за ним куда угодно. Хоть босиком по осколкам. Но что я значу для него? Это оставалось для меня тайной, и я боялась заглянуть за ее завесу.
Днем Хельге стало лучше, и мы видели их с Сэмом на палубе. Хельгу укрывал плед, они стояли обнявшись и смотрели вдаль, как в «Титанике». Я вспомнила Диего, как он ухаживал за мной, и фыркнула. Мне казалось тихо, но Рико уловил.
– У них, похоже, идиллия. Тебе не нравится? – спросил он.
– С некоторых пор у меня стойкая аллергия на романтику. Для меня это как сигнал: приготовься, сейчас тебя будут охмурять.
– Сигнализация, значит. Ну и как? Помогает? – спросил Риккардо.
Он стоял рядом и курил, стараясь, чтобы дым не попадал на меня.
– До недавнего времени помогало, – вздохнула я, а сама подумала: «А теперь еду неизвестно с кем, неизвестно куда и таю от его прикосновений».
– А теперь? – сигарета тлела в его пальцах, но он словно забыл о ней.
– А теперь мне кажется, что я тебя люблю, – неожиданно для себя самой тихо сказала я.
Сигарета из пальцев Рико скользнула за борт.
Уронил или выбросил? Я проводила взглядом тусклый огонек, пока он не коснулся воды, и тут услышала:
– Мне тоже кажется.
«Прекрасно! Ему тоже кажется, что я его люблю!»
Я вспыхнула, и сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди:
– Это так заметно?
Рико остановил меня, взял за руку.
– Нет. Что я тебя.
Между нами повисло молчание, я не знала, как быть дальше. Я боялась. Каждого следующего слова. Не хотелось даже думать ни о чем: ни о чувствах, ни о будущем, ни об отношениях – только наслаждаться настоящим. Хрупким равновесием, где все равны и независимы одновременно.
Подскочил Сэм, затормошил меня:
– Две полоски! Софи, сестренка, две полоски!
Рико недоуменно поднял бровь, а я пояснила:
– Хельга беременна. И Сэм знакомит нас с результатами теста.
– Знаешь, как мы решили назвать?
Я кивнула:
– Нил Найколайски.
Сэм покачал головой разочарованно.
– Вечно ты все знаешь, Софи. С тобой неинтересно.
– С ней интересно, – сказал Рико, обняв меня сзади и привлекая к себе, – очень интересно.
Мы подошли к Хельге. Она стояла у борта, такая бледная, что ее кожа была одного цвета с волосами. Губы тоже бесцветные, почти белые. Но вот глаза у нее сияли. В них появилось что-то, недоступное нам, словно она одна знала тайну и охраняла ее.
Сэм тоже сиял. Несмотря на его громадные размеры, особенно по сравнению с низенькой Хельгой, он казался щеночком, который хочет, чтобы его приласкали. Я протянула руку Хельге:
– Сэм нам сказал, я поздравляю вас!
Хельга пожала мою руку, но смотрела недоверчиво.
Позже, когда мы сели за столик в ресторане, а мужчины пошли курить, я призналась Хельге:
– Я правда очень рада за вас с Сэмом. И даже завидую.
– Чему? Меня мутит уже два дня.
– У тебя будет ребенок. А у меня не может быть детей. Никогда.
В глазах Хельги затеплилось сочувствие. Лед между нами стал таять.
– Поэтому твой брак и распался?
– Я думаю, это тоже сыграло роль, – ответила я уклончиво.
– А Тейлору ты скажешь? Он, бедняжка, всегда хотел большую семью и чтобы деток было много. Он любит детей.
Мне вдруг стало очень больно.
– Я больше не выйду замуж. Никогда. Мне хватило одного раза, – сказала я резко, но Хельга только покачала головой.
– Вы с Риккардо хорошо смотритесь вместе. Мои родители даже подумали, что вы с ним жених и невеста. Правда Тейлор тоже против брака… – Хельга перешла на шепот. – Говорят, у него была какая-то дикая история с его невестой, но никто толком ничего не знает. С тех пор он ни с кем надолго не задерживается.
– Вот и хорошо, давай закончим на этом, – быстро подвела я итог, потому что мужчины возвращались. Но меня кольнули слова Хельги.
«Он ни с кем надолго не задерживается».
Сколько же нам осталось быть вместе?
Принесли десерт. Это было мое любимое ванильное мороженое с горкой взбитых сливок, украшенное ягодой земляники. Я коснулась ягоды языком. Она была такая прохладная и манящая, что я не удержалась и утянула ее в рот вместе с верхушкой десерта.
Рико шумно выдохнул. Я с удивлением взглянула на него. Он напрягся и покраснел, словно ему стало жарко. Перед ним тоже стояло мороженое, но он не притронулся к нему.
– Что с тобой? – спросила я.
– Сделай это еще раз, – тихо попросил он, протягивая мне свой десерт.
– Ты смеешься?
– Смеюсь я, – сказал Сэм, действительно ухмыляясь, – а Рико, похоже, не до смеха.
– Вообще-то нам принесли ложечки, – подала голос Хельга, демонстрируя прибор, завернутый в салфетку. – А засасывать десерт – это некрасиво!
Я и сама считала теперь, что мой импульсивный поступок неприличен, но сейчас, когда об этом мне сказала Хельга, я завелась, притянула десерт Рико к себе, пока он не растаял. Горку сливок украшала вишенка без косточки.
Я лукаво глянула на Рико, взяла креманку с мороженым в руки, начала осторожно водить кончиком языка по ягоде. Рико замер, казалось, он даже не дышит. Потом я осторожно взяла ягоду губами, словно целуя, раздавила языком и проглотила.
Рико перевел дыхание и расстегнул ворот рубашки еще на одну пуговицу. Я поставила десерт на стол, наклонилась над горкой сливок и в одно мгновение втянула их в себя. Мороженое втянуть не удалось, оно было еще твердым и осталось на дне креманки.
