Анатолий Долгинов "А ничего и не было…"

Ароматом опьянен…
Что такого мы наделали,
Коль завял в печали он?

Отцвела, бутоны сбросила —
Лег на землю пустоцвет.
И не жду напрасно осень я,
Коль плодов, похоже, нет!

Толь на солнце перегрелася
Иль морозец прихватил?
Видно зря в фату оделась я —
Разве ж он о том просил?

Что за лето непутевое? —
Гладит солнышко листву.
Но дрожу от ветра снова я
Как зимою наяву.

Может сорт быть Зимней вишнею,
Иль характер, иль судьба?
Я любовь считала лишнею,
А теперь ее раба!

Возвращайся!

Вновь на пороге осень, —
Пасмурным стал рассвет.
Где тебя черти носят
Вот уже столько лет?!

Всё-то я понимаю:
«Прежде всего дела!»
Но, по ночам вздыхаю —
Снова я зря ждала…

Плавают свето-тени,
Отблеск свечи живой.
Буду лепить пельмени
Я тебе день-деньской.

Слёзы, смочив подушку,
Смоют твои черты,
В сторону постирушку!
Где, мой хороший, ты?!

Будь ты хоть под Парижем,
Может быть позвонишь?
Я задохнусь, услышав:
«Как ты живёшь, Малыш?»

Воротничок

Дорогой, ты был великолепен!
Ты уже уходишь? Погоди…
Ну, чего тебя ждет дома в склепе?
Поцелую и тогда иди!
Я тебя поцеловала в губы,
Позже – в отложной воротничок…
Ну, какой же, милый ты мой, глупый,
А точнее – просто дурачок!

Ты в полночном сумраке светился,
Затмевая звезды и луну…
И домой к жене таким явился,
Чем слегка шокировал жену!
А когда опомнился немного,
Знаю я – ты не умеешь врать,
То запел буквально от порога,
Что в трамвае, мол, ни сесть, ни встать…

А она не слушала, рыдая,
Чепчики бросая в ридикюль.
Видно холода бывают в мае…
Впрочем, уже точно был июль!
Дверь захлопнув пушечных дуплетом,
Дверцы шкафа так не затворив,
Удалилась безнадежно в лето…
В шкаф пустой сорочку водрузил.

В прачечной, быть может, отстирают,
Иль подруга отскребет свой грех…
В комнате один сижу, вздыхаю,
Что, похоже, я несчастней всех.
Дорогой мой, ты великолепен!
Что ж мы на пороге? Проходи!
Ты на волю вырвался из склепа?
Батничек свой в стирку поклади

Воспоминание о танго

В кафе, где столики вдоль рампы,
Где пальма в кадке у окна,
Где словно свечи тлели лампы
В аккордах румбы или самбы
Вдруг тишина… вдруг тишина…
Ты оторвал себя от клавиш
С улыбкой подошел ко мне.
Спросил: «Ты танго мне подаришь?»
За клавесин сел твой товарищ, —
Мы танцевали… как во сне…
Припев:
Танго, волшебный танец наших грез.
Танго, дыханье юности принес.
Танго, вновь вижу блеск любимых глаз.
Танго, танго, танго, для нас.

Мы в танце медленно кружили,
Точней Земля кружила нас.
С тобой о чем-то мы шутили,
Друг другу мы себя дарили…
Сиянье глаз… обрывки фраз…
Прошли года, но столь же живо
Грущу подробности храня
Совсем как плачущая ива,
Как ты любил меня красиво,
А может… танго… и меня…

Высокое синее небо…

Высокое синее небо,
Что он любил так горячо…
Суметь удержать его мне бы,
Уткнувшись до боли в плечо!

Но он улыбнулся: «Чего ты…»
Обнял, поцелуй подарил…
Сказал, что приехав с работы,
С дочуркой пойдет в «Детский мир».

А в небе туманилось солнце,
Видать надвигалась гроза…
И он, бросив взгляд на оконце,
Сказал мне: «Волнуешься зря!

Похоже, отменят полеты,
Учить остается матчасть…
И будут скучать самолеты,
Когда налетаешься всласть!»

Уехал. А время тянулось
Так медленно, словно впервой.
Дочурка от грома проснулась —
Гроза надвигалась стеной.

– А папка? А папка приедет,
Он куклу тебе обещал…
Смотри, за окном солнце светит,
И дождик идти перестал.

Волненье делил с нею ветер —
Гроза-то прошла стороной!
А гром, что гремел на рассвете…
Лишь только б остался живой!

А дочка в слезах причитала:
– Где папка? Что он не идет…
С полетов она мужа ждала
Года. И теперь еще ждет.

Высокое синее небо,
Что он любил так горячо…
Суметь удержать его мне бы,
Уткнувшись до боли в плечо

Глупенький

Ну, что ты смотришь на меня как на икону?!
Не подойдет к такой иконе твой оклад!
Ну, выпей яду или же шагни с балкона…
Куда ты, глупенький? Вернись скорей назад!
Вернись назад! Я все прощу, понять сумею!
Прижму к груди и прогоню печали в ночь.
Тебя я лаской окружу и обогрею…
И только утром отпущу из сердца прочь!

Ну, что ты, глупенький, у стеночки ютишься?!
Ты обними меня, в объятиях сожми!
Быть может у меня таких в запасе тыщи…
Ну, что ты, глупенький, ведь мы с тобой одни!