Он был в той же самой черной полумаске. Несмотря на то, что сегодня у Литлби был просто бал, без масок. И костюм на сей раз не черный, а, кажется, темно-синий. Белое кружево, бриллиантовая булавка…
Дарина пристально посмотрела на него. Наверное, в глазах ее отразились все вопросы, которые она так жаждала ему задать: Иэн поймал ее взгляд и едва заметно покачал головой: «Не здесь».
– Так потанцуем?
– С удовольствием, – ответила Дарина и поняла, что танец действительно доставит ей удовольствие.
– Тогда позвольте вашу руку, миледи.
Она протянула ему ладонь, принимая предложенную игру. Он подвел Дарину к оркестру, что-то шепнул дирижеру и вывел ее на середину зала. Музыканты прервали мелодию и посовещались. Во время этой короткой паузы Иэн успел встать в позицию для вальса.
– Готовы?
– Будет что-то особенное?
– Не сомневайтесь.
Музыканты вскинули смычки, и тишина взорвалась звуком.
Иэн медленно повел ее по залу. Почти никого из гостей не было в тот момент в зале, потому что позвали к обеду, и они были… одни.
Дарине была незнакома мелодия, но в тот момент она даже не задумалась об этом: музыка поглотила ее всю. Впервые она танцевала, не думая о танце, и не опуская головы. Смотря в глаза партнеру.
«Никогда не думала, – метнулась отчаянная мысль, – никогда не думала, что взгляд может заполнить тебя всю, до краев…» Она чувствовала себя кувшином, в который льется кристальная струя обжигающе ледяной воды… обжигающе горячей. В его глазах была целая вселенная. Дарина засомневалась, сможет ли выдержать на себе тяжесть этого мира.
Выдержала. Даже не дрогнули плечи.
«Мы повязаны, милый, – мысли совершенно отбились от рук, – мы повязаны с тобой крепко, этой мелодией, лунным светом… Тебе не убежать от меня, как бы далеко ты ни уехал. Не отпущу больше. Не дам умирать одному».
«Нет», – выдохнули скрипки прощальным всплеском звука.
Реальность возвращалась обрывками голосов, шелестом шагов и чьим-то громким смехом. Неожиданно кто-то хлопнул в ладоши, и пространство наполнилось громом аплодисментов. Дарина и Иэн слегка отпрянули друг от друга, с трудом расцепив взгляды.
Они были одни посреди зала, а у стен толпились люди. Откуда они взялись? Кто-то махнул рукой, и оркестр грянул другую мелодию. Закружились новые пары.
Дарина затравленно оглянулась, тяжело дыша. Иэн без слов понял все. Он взял ее за руку.
«Сбежим?» – спросил его взгляд.
«Сбежим!» – кивнула она.
Они почти бегом достигли выхода из зала. Дарину внезапно разобрал смех. Она сбегает с бала с незнакомым мужчиной! Да какого черта, в самом деле! Может, под этой черной маской ее муж, кому какое дело?
Они протолкались сквозь толпу в дверях. Дарину едва не оторвали от Иэна. Но он держал ее руку крепко и нежно, и девушка поняла, что он не отпустит ее. А когда пройти стало совсем невозможно, он вдруг обернулся, шагнул к ней и – у нее захватило дух – подхватил ее на руки. Ее будто окатило горячей волной. Она обхватила руками его шею и рассмеялась. Перед ними мгновенно образовался широкий проход, и снова зазвучали аплодисменты. Дарина почти не слышала их: она слушала дыхание Иэна.
На миг ей показалось, что она заметила Эвана, и сердце ухнуло в пустоту; если муж увидит ее, то… что? Неважно. Сейчас неважно. Голова кружилась от ощущения свободы.
Иэн поставил Дарину на ноги только у лестницы – с видимым неудовольствием, если девушка правильно поняла его короткий вздох, – и, не выпуская ее руки, посмотрел на нее долго и испытующе.
– Лунный свет, – его голос звучал хрипло, – вы уверены в том, что хотите сделать?
Она не думала ни мгновения.
– Да.
– Вы не будете жалеть?
– Нет. Никогда.
– Вы вовсе не обязаны…
– Я так хочу, – прервала она его. – Идем.
Они спустились по лестнице и вышли в дождь.
Эван стоял, прислонившись к стене и стиснув кулаки. Мимо спешили веселые гости, но графу Шеппарду больше некуда было торопиться. Только что он видел, как его жена танцует с незнакомцем в черной маске – надо же, эксцентрик какой… Только что Дарин прошла мимо него, и этот неизвестный тип подхватил ее на руки, а она счастливо засмеялась. Самым простым решением было бы броситься вслед за ними и устроить скандал, но Эван всегда считал себя слишком разумным человеком для скандалов. В нем поднималась ярость, холодная и тяжелая, как ртуть. Убить. Просто убить, невзирая на последствия. Вызвать на дуэль и всадить ему пулю в лоб.
Эван с трудом разжал кулаки, протолкался сквозь толпу и вышел на балкон – подышать свежим воздухом. Из угла балкона слышалось сдавленное хихиканье, там поблескивало чье-то жемчужное ожерелье и фамильный перстень… Эван вцепился в перила. Осенняя ночь показалась отчего-то очень холодной – наверное, потому, что самому графу было жарко. Ярость душила его.
Он ничего не скажет жене. Какой смысл в том, что он уличит ее во флирте с каким-то человеком? Какой смысл во всех реверансах, взаимных упреках, недельном ледяном молчании? Он ничего этим не добьется. Если за три года брака он не добился любви Дарины, о каких скандалах может идти речь? Но репутация – это святое. Графиня Шеппард не должна запятнать свою репутацию. Эван хмыкнул: надо же, думает о том, чтобы сбежавшая жена была достаточно дальновидной и осторожной! Сколько людей видели, как она уходит, и сколькие обратили на это внимание?
А кто этот тип в маске, Эван узнает. Найдет, посмотрит ему в глаза и убьет.
Глава 4
На крыльце Иэн укрыл ее своим плащом. Не снимая его, разумеется, так что теперь его левая рука крепко прижимала Дарину к нему. Но девушка не возражала. От его тела шло обжигающее тепло, а ее платье почти не защищало от холода. Иэн подозвал лакея и потребовал подать лошадь к крыльцу.
– Ты любишь верховую езду? – поинтересовался он у Дарины.
– Да.
– И под дождем?
– Да.
– Сидя впереди мужчины?
– Разумеется.
Он коротко усмехнулся.
– Тогда тебе понравится.
Лошадь Иэна оказалась поистине гигантских размеров, черной, как смоль; Дарина с ужасом подумала, что будет, если она сверзится с этого животного. Но не успела она как следует обдумать эту мысль, как крепкие руки Иэна подхватили ее и усадили на коня. Стремительным движением Иэн сам взлетел в седло.
– Вперед!
«И ни шагу назад, – мысленно добавила Дарина. – Если я оглянусь, то рискую струсить и выбрать не ту дорогу. Пока я смотрю вперед, все в порядке».
«Прости, Эван», – добавил внутренний голос.
Иэн вновь укрыл ее плащом. Сидеть было почти удобно. Дарина осторожно прислонилась к Иэну и прикрыла глаза.
– Тебе холодно? – он укутал ее потеплее.
– Нет. Мне не холодно… с тобой.
Он долго молчал, прежде чем ответить. Они выехали за ворота, и конь зарысил по улице. Цокот копыт разлетался во влажном воздухе разноцветным конфетти.
– Ты действительно этого хочешь? Уехать сейчас со мной? У меня есть только эта ночь, Дарина.
Он не забыл. Не забыл ее имя! В ее груди будто поселилась бабочка с голубыми крыльями. Он помнит!
– Я знаю. – Она глубоко вздохнула. – У меня тоже есть только эта ночь. Потом… я не знаю, что будет потом, но… Я хочу ее прожить. Да. Я хочу.
– Хорошо… – он сделал паузу. – На самом деле, я хочу этого не меньше тебя. Но менее всего я желаю навредить тебе. Ты уверена, что у тебя не будет проблем с мужем?
– Больших, чем сейчас, – не будет, – невесело усмехнулась она. – Не надо об этом, Иэн. Сейчас есть только ты и я. Давай забудем об остальных. На время.
– Что ж, – он, видимо, глубоко задумался. Потом проговорил глухо: – Впрочем, проблем и не должно быть. Если ты не захочешь, я не буду ни на чем настаивать.
Щеки Дарины заалели.
– Я… я не…
– Вот и хорошо, – заметил он. – И не будем об этом, ладно?
– Ладно…
Дарина огляделась: они направлялись к окраине города.
– Нам долго ехать?
– Часа два, – Иэн подался вперед, и его дыхание обожгло ей шею. – Ты можешь поспать. Боюсь, сейчас ты не увидишь прелестных пейзажей.
– Я не хочу спать, – сонно пробормотала Дарина. Глаза слипались, виновато выпитое вино и нервное потрясение, даже в дождливую ночь, верхом на лошади, в сон клонит, надо же… – Разве что совсем немного. – Она полуобернулась к нему, ее щека коснулась его подбородка, и девушка отпрянула. – Боже, Иэн, у тебя жар!
– Спи! – он решительно уложил ее голову себе на грудь. – Всё потом.
Она подчинилась. Из темноты под веками надвинулись маски, затянули ее в хоровод… Через минуту она уже спала.
Они ехали на север.
Дарина проснулась оттого, что тряска, к которой она уже успела привыкнуть, прекратилась. Чьи-то руки стащили ее с лошади. Слышались тихие голоса и негромкий смех. Кажется, смеялся Иэн… Она впервые слышала, как он смеется без горечи. Ее понесли куда-то, повеяло холодом. Дарина вздрогнула и открыла глаза.
Она лежала на роскошной кровати под алым балдахином, расшитым золотыми лилиями. Кровать располагалась у стены в просторной комнате, где горел камин, бросая жаркие отблески на стены. Другого освещения в комнате не было. Пара кресел, кушетка, тонконогий столик, кровать – вот и вся обстановка. Стены были задрапированы бордовой материей, наверняка безумно дорогой, несмотря на кажущуюся простоту. Все в этой комнате говорило о богатстве владельца. «Кто же он такой, в конце концов?» – подумала Дарина, приподнявшись.
Иэна в комнате не было. Странно, ей казалось, он только что был здесь… Она встала; ноги по щиколотку утонули в лежащей у кровати медвежьей шкуре. Туфли размокли, и Дарина, недолго думая, сбросила их. Она подошла к камину и присела на корточки, протянув руки к огню.
– Ты все-таки замерзла, – голос Иэна, подошедшего бесшумно, вызвал на лице Дарины улыбку. – Надо было взять твой плащ, а не сбегать так поспешно… Один мой друг говорит, что самое лучшее бегство – это хорошо организованное заранее.
– Мы потеряли бы время, – просто ответила она. – А ты… где был ты?
– Распоряжался насчет ужина. Ты голодна?
– Как зверь, – вздохнула она и ойкнула, когда что-то мягкое и пушистое опустилось на ее обнаженные плечи. – Что это?
– Охотничий трофей, – Иэн сунул ей под нос край белой шкуры с серыми пятнами. – В прошлом это принадлежало снежному барсу, а теперь – мне. И тебе. Завернись в нее. Барс вряд ли обидится; скорее, будет польщен. Бедняга, он даже не узнает, рука какой прекрасной женщины гладит его мех.
Дарина посмотрела на шикарную шкуру почти с ужасом.
– Ты сам убил… это животное?
– Ни в коем случае, – заверил он ее и склонился, чтобы помешать кочергой головешки в камине. – Это мой друг Винсент расстарался, привез мне из Европы. Кажется, купил у какого-то обнищавшего аристократа.
Дарина спрятала лицо в пушистый мех.
– О… как мило. – На большее ее не хватило. Ею внезапно овладело смущение, и она уставилась на огонь.
Позади раздалось звяканье столовых приборов. Обернувшись, Дарина увидела слугу, ставящего на столик поднос с ужином. Иэн отпустил лакея легким взмахом руки.
Когда за ним закрылась дверь, Дарина вопросительно взглянула на хозяина этого дома.
– Прошу к столу, – он сделал широкий жест рукой и помог девушке встать. – Здесь есть все, чтобы удовлетворить зверский аппетит.
Он усадил ее в кресло, помог приспособить шкуру барса на плечах и вдруг произнес нараспев:
– В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
