Алексей Андреевич Чернявский "На пределе"

На пределе
Алексей Андреевич Чернявский

Далекое будущее. Человечество покорило космос, но не свои страсти. Жажда власти и интриги все так же тревожат души. История переписана, технологии стали частью человека. Честь и правда против политики и экономики. Обложка создана с помощью нейросети WOMBO

Алексей Чернявский

На пределе

Глава 1

Начните писать текст новой главы Гул шагов в пустых больших коридорах отдавал в виски. Он был на пределе восприятия всех чувств, что у него остались, совершив невозможное.

Сухой бесцветный старик, сидящий за столом, знал, что сейчас откроюется дверь, и войдёт секретарь правительства. Он устал, приглушённый свет настольной лампы разбавлял рассвет, в кабинете пахло кофе и потом. Несмотря на свой статус, он имел мало мебелированный рабочий кабинет. Это для остальных он спаситель и миротворец, но себя он считал проигравшим, хотя последние четыре года всё шло согласно плану, по крайней мере ему так казалось.

Ещё раз оглядев свой кабинет, затушил сигарету. С противоположной стены на него смотрел портрет отца. С годами, сам того не желая, он стал безумно похож на своего сумасшедшего старика. Может быть, не так уж и не прав был младший брат, сказавший перед смертью дурацкую поговорку про убийцу дракона, который сам станет драконом. Но что делать, если пластиковый мир вокруг держит за горло и не дает развернуться.

– Господин Председатель, – Шерри вошёл без стука, хотя раньше никогда себе такого не позволял. – они выдвинули дополнительные условия.

Сутулый и бледный, начавший рано лысеть, Шерри теперь даже не смотрел в сторону своего руководителя.

Ещё две недели назад, флот Венеры сдался под их натиском, Юпитер был готов капитулировать. А сегодня он уже слушает их требования. Немыслимо. Земля не должна была вмешиваться в конфликт, колонии всегда бились друг с другом за место в экономике. Бесконечные стычки и революции, смена власти и денежных ассигнаций, контрольный пакет акций Марса был наконец выкуплен у землян. И к чему все пришло? Его просто подставили. Конклав земных корпораций оформил бессрочные ленд-лизы для Венеры, поток бесплатных органов будет литься на землю с колонии не одну сотню лет, минералы, рабы. Он сделал ставку на то, что те кто за спиной, смотрят с ним в одну сторону, старый дурак.

Но ничего. У него есть один туз в рукаве. Он уйдёт красиво.

Шерри решился посмотреть в глаза Председателя советов, и ни видел там никаких эмоций. Все тот же холодный, выжидающий взгляд, белесых глаз. Шерри всегда чувствовал себя виноватым, под этим взглядом, как будто он недостаточно много работает. Сухое, будто вырубленное изо льда лицо, пронизанное глубокими морщинами смотрелось как маска, ты ни когда не знал, слушают тебя, или витают в своих мыслях.

Хотя его самого распирало от эмоций. Они наконец-то выберутся из кабальной нищеты и кредитов перед Землей. И пускай он был первым, кто предал своего босса, но на душе его было спокойно. Три года они тайно создавали сильную ячейку власти на Юпитере, активно способствовали принятием Земли новых законов и подмазывали корпорации. И сегодня наконец войнам между колониями пришёл конец. Их признали полноценными республиками. Для экономики это не просто новые горизонты, это новая жизнь, в которой ты перестаёшь брать воздух и воду в кредит, когда тебе не нужно строить дом из органических отходов Землян, потому что это единственный материал, на который у планеты есть деньги. Надоело отправлять сырье и молодёжь на орбитальные станции для бесплатной работы. Шерри просто был рад тому, что все-таки смог изменить этот мир.

– Не стоит начинать разговор со мной, со лжи. – Председатель говорил тихо и отрывисто, было видно, что он сдерживал гнев. – Я знаю, что большинство поправок разработано вами. Я любил и уважал вашего отца, это был лучший советник по вопросам взаимодействия с населением, и если бы он не посодействовал вам в бизнесе, вы врятли бы сделали такую карьеру. Мне стоило раньше понять вашу натуру. Но как думает, что скажут так любимые вами резюмисты, когда узнают сколько взяток прошло через ваши руки.

За окном послышались звуки смены почетного караула у флага. Чеканные удары подкованных сапог по спрессованному пластику, которым была устлана площадь, странным образом синхронизировались с ударами сердца Шерри. Поправив тонкие очки, он улыбнулся:

– «Резюмистов» больше нет. Теперь люди не актив. Ни на кого больше не будут заводить резюме при рождении, а воздух не будет стоить двух лет работы на правительство в карьерах. За органический дом не нужно будет строить фиктивные семьи и рожать детей, чтобы оформить ипотеку сразу на 3 «резюме». И я прекрасно понимаю, что теперь мне в лучшем случае придётся оставить все что у меня есть, сменить личность и лицо, начать все с нуля, в худшем выйти за границы геоустановки. Но это мой выбор.

Председатель вздохнул, нет хуже врага, чем вдохновленный дурак. Умный будет анализировать и искать выгоду, а дураку достаточно эмоций для того, чтобы само удовлетвориться.

– Сынок, я играл по правилам, которые установил не я, мне они перешли в наследство от отца, вместе с долгами Марса, ты даже не представляешь, как я мечтал отправить к земле вместе с рудой и рабами бомбу, головорезов, или заражённых шлюх, – старик махнул рукой, подтверждая жестом свои слова. – но это не получалось ни у кого, хотя все колонии пробовали. Я просто продлевал каждый наш день насколько мог.

Нашарив на столе папиросы и зажигалку, он прикурил и продолжил:

– И если ты не помнишь, то это я смог ограничить ипотеку одним поколением, это благодаря мне, практика на орбите длится всего пять лет, вместо двадцати, как при отце. Ты думаешь, что спас Марс, но забыл уточнить, что армии больше не будет, и будет общий кредит перед землей, а не личный, который списывается после смерти. Придурок ты малолетний – голос Председателя, впервые дрогнул. – я знал, о каждом твоем шаге.

Шерри впервые в жизни хотел перебить Председателя, но не успел.

Одним выстрелом, Председатель снес голову своему министру по общественным связям. Шерри даже не осознал, что молниеносное движение руки старика, от которого ни кто такого не ожидал, может нести ему смерть.

– И нет покоя голове в венце. – еле слышно прошептал Председатель.

***

Герцог Вэньхуа поспешно собирал вещи, то, что происходило не было для него сюрпризом. Алгоритм Оракула давал прогнозы с вероятностью в семьдесят процентов. Он знал, что однажды их с сыном призовут к ответу или сделают героями.

Но одно дело, быть инженером, и проектировать Ковчег, продумывать каждый нюанс самого большого корабля сидя в своей кельи выдолбленной прямо в породе горы, первым поколением колонистов, а другое дело, знать, что ты умрешь в своём изобретении.

Герцог осмотрел свои скромные пожитки, пара глазных мониторов, два комплекта одежды, сменный протез руки, паспорт подтверждающий, что он полный гражданин без долга перед предками.

Глядя на паспорт, он улыбнулся, самый молодой резюмист, получивший свободу. ему тогда было всего пятьдесят шесть, голова забита мечтами, и чертежами, звание герцога космического института даёт ему право на четыре патента в год. Но за свои триста двадцать лет он не смог оформить и трети своих наработок. Зато его заметил Председатель, помог оформить лицензию на сына, и вместе они сотворили прекрасное, но такое пугающее его будущее.

–Отец, я не понимаю, к чему эта спешка. Война же окончена.

В келью вошёл молодой человек, статный и высокий, выправка военного сквозила в каждом движении, несмотря на гражданский комбинезон, которые были сейчас популярны у молодежи.

Цвет его одежды был чёрный, рукава обрезаны, а ворот поднят, прикрывая шею.

– Юншен, – Вэньхуа кивнул молодому человеку на нары, на которых лежало письмо. – читай и делай что велено.

Ему хотелось бы быть с сыном помягче, но, к сожалению, времена в которых они жили, не давали расслабиться. Полторы сотни лет пролетели, и его чадо, тот, кого он держал крохотным на руках, чей первый шаг делал его счастливым, вдруг не хочет повиноваться, жаждет свободы. Свободы от чего? От заботы отца, что знает несомненно больше, чем этот юнец.

Пока юноша читал письмо, написанное от руки, ровным, размашистым почерком, Герцог собрал сумку. Бумага и чернила были самым скверным делом, для передачи той информации, которую читал юноша, но видимо, это было особое проявление уважения и доверия, по крайней мере, он пришел именно к этому выводу.

Окинув взглядом стол, и взяв в руки инструмент, похожий на ручку, Герцог подошёл к сыну, и оголил его шею, отодвинув ворот. Парень отпрянул, резким движением отстранился от отца, и возмущённо посмотрел на него.

– Только не говори, что ты хочешь свести мне татуировку соответствия! Не твоя заслуга, что она у меня есть.

Герцог задумчиво смотрел на тату в виде двух точек на сонной артерии сына. Он никогда не любил этот армейский обычай, клеймить тех, кто прошел сражение и выжил. У его сына было всего две точки, но на его памяти были солдат, чьи шеи были абсолютно черные, от подбородка до ключиц. Такие люди не жили мирной жизнью после увольнения из армии, не заводили семьи. Они уходили в креосон и ждали «Последней» войны. Только воин уже не будет, потому что Марс перестанет существовать. Вэньхуа не хотел знать, что именно новое правительство сделает со спящими.

Он смотрел на своего сына и не знал, как начать разговор. Слишком много времени он посвятил карьере и своей самореализации. Время упущено, но разве его вина, что будущее их напрямую зависело от того, насколько сильно он готов пожертвовать настоящим?

– Сынок, – начал старик неуверенно. – я знаю, ты винишь меня в том, что я тормозил твою карьеру, но пойми, если ты дочитал, то понимаешь какая судьба нас ждёт, и с кем нам предстоит ее разделить. Они не примут солдат. – хотелось конечно в это верить, он не хотел снова жить под наблюдением людей в погонах.

Юноша смотрел на отца, не отводя взгляд. Чуть раскосые черные глаза метали молнии. Парень молчал, но скулы на его лице были напряжены так, будто сейчас лопнут. Он подошёл к отцу, повернул шею к нему и процедил зло сквозь зубы:

– Вся медицина на ковчеге будет в моих руках. Я буду лечить всех, кого смогу. – манера пропускать аргументацию своих требований и желаний осталось у него из детства. Зачем долго говорить, если тебе все равно откажут.

Веньхуа не ответил, стирал тату и смотрел на свой протез, руку ему отрубили в детстве, это был его единственный шанс попасть в школу, он проходил по баллам резюме, но по социальной плану, места были только для граждан класса Б, и его отец, лица которого он уже и не помнил, подстроил несчастный случай. Веньхуа получил место в классе инженерии и доступ к вожделенному «Прозрению». Ничего не смогло стереть с его памяти минут, когда машина подключалась к его сознанию, и начала вкачивать в него знания, накопленные за тысячи лет. На обучение уходила пара минут, за ними была кома и через месяц государство получало «актив». Если актив, конечно, выживал, из тридцати учеников его класса выжили пятеро.

– На Ковчеге установлено четыреста полноценных мембран преобразования биологического материала, ты сможешь реализовать весь свой потенциал. – Веньхуа ни разу не говорил сыну, что любит его, или гордится им. И сейчас не смог, но может то, что он впервые уступил ему в его желаниях и амбициях, даст намёк на отцовские чувства, который будет понятен.

Юншен, посмотрел на отца, потирая шею. Его растерянный взгляд блуждал по аскетичной кельи, и не мог ни за что зацепиться на долго. Каменные стены украшала карта звездного небе и орбитальные спутники Марса, высеченные самим Герцегом.

Всю жизнь отец трудился над тем, чтобы сделать Марс технически независимым от земли. Каждый спутник был создан под его руководством и решал тысячи задач.

И тут, неожиданно для самого юноши, картинка начала складываться, письмо и рисунки обрели точки соприкосновения, и масштаб того, что сделали отец и Председатель поражал воображение. Пока все были заняты игрой в экономику и войну, эти двое воротили историю. Поистине великие сыны Марса. На секунду, Юншен, даже зауважал отца. Но сказать это не смог.

– Пап, как вы смогли скрыть это от Земли, мембраны делают только там и отслеживают каждое включение. На Марсе их всего три. Папа. – дыхание сбилось, он перешел на шепот. – Что там ещё есть?

– Там есть все, и даже шанс для нас.

***

–Мы, наверное, самый невезучий полк во всей армаде, заложили все имущество, – говорящий начал загибать пальцы считая – просрали артели, чтобы попасть в офицеры, ни разу не успели побывать в бою, а теперь оказались вообще не нужны.

Влад высказал мнение всех молодых офицеров, собравшихся в кают-компании, их было не больше пятидесяти человек, только после учебного центра, в новенькой форме.

Кают компанией была выбрана самый большой отсек, сюда принесли бильярдный стол, перетащили все запасы спиртного и наркотиков из настоящей кают компании, которая была в несколько раз меньше.

Бывшие бизнесмены и дворяне, растерянные и непонимающие как дальше жить, искали успокоения в беседах и гедонизме.

Не услышав ответа, Влад встал с дивана, разгоряченный опиумом и молчанием сослуживцев, он продолжил:

– Вам что, плевать? Чего молчите? – размахивая руками, он мерил шагами комнату, – Нам обещали списанные долги и развлечения, приключения и карьеру. А что мы получили? Бесплатный опиум, и заточение в метеорологическом спутнике? Я предал всех друзей, – голос его стал тихим, он сделал глубокую затяжку. – я эту артель с нуля поднял, я их всех нашел, я их всему научил и продал планете за эту форму. Я бы этот долг и сам обрушил через пару лет. Я просто хотел служить, а они…

– А они использовали тебя, как вещь, которой ты и являешься. – В зал, украшенный в соответствии с модой девятнадцатого века, вошёл высокий мужчина, в гражданской одежде, потухший взгляд его был направлен на Влада.

– Здравие желаем командир Вере…

–Отставить. – прервал всех вошедший.

Пройдя в центр зала, он сел на один из диванов, пригладил седые волосы, которые не шли к его молодому и волевому лицу. Посмотрел на курительные наборы, разложенные в центре стола.

– Райли, а что, простого табачного листа нет?

– Из натурального только махорка и опиум, Сэр.

Кто-то протянул командору одну из стандартный армейских трубок, без украшений и фильтров, зато новую, распечатывая кисет и готовясь к курению, офицер продолжил:

– Вам сложно сейчас, поверьте, нам не лучше. – в комнате послышались смешки и фырканье, рука замерла, неся щепотку к трубке, вслед за ней, замер и шум.

– Начну с самого интересного, ни какой это не погодный спутник, тут есть военные комнаты, но так же множество складов с провиантом и гражданской одеждой, не только мужской, женской и даже детской, есть шесть ярусов для жилья, мы насчитали около семи тысяч кают, все они рассчитаны на стандартную семью в три резюме. Что это вам говорит?

Старший капитан армии Марса, закончил забивать трубку, в кают-компании было так тихо, что каждый услышал звук потрескивания прикуриваемой махорки.

Новобранцы безоговорочно уважали капитана. Он один из немногих их наставников, кто относился к ним как к своим детям, тратил личное время на каждого, обучал их управлению дронов и помогал справиться с бурей чувств в душе.

– Капитан Вереди, у меня есть предположение, – Райли был любимчиком капитана, это знали все. – данный спутник создан как место стратегического отступления с Марса, для людей, обнуливших долг, и достойных возможности продолжить генофонд.

– Зовите меня по имени, у меня больше нет звания, – сказал мужчина, выпуская дым. – теперь, подумайте ещё, отсутствие медицинского блока и капитанского мостика будет вам подсказкой.

В комнате послышался сначала тихий шепот, который усиливался, молодые люди спорили, разгорячённые алкоголем и лёгкими наркотиками. Капитан курил трубку, и казалось, даже не слышал разговоры. Он смотрел на клубный стол, отлитый из неорганики, столешницу украшало резное изображение древневосточного дракона. Он уже давно не испытывал никаких, эмоций от вида собственного знамя, с годами он привык не замечать его, позже, научился смотреть на него без ненависти.

– Ист, – обратился к капитану тихий юноша у кальяна, он был значительно моложе других по виду, но в современных реалиях, это ни о чем не говорит. Возможно, у него просто был хороший доктор. – смею предположить, что в виду нашего повсеместного увольнения, нас не очень-то хотят возвращать на Марс. Возможно вас, Первый Легион еще и вернут, всё-таки, вы герои, но нас, пошедших по вашим стопам ждет только народное линчевание. Единственный логический выход, вижу лишь в том, чтобы сделать из нас либо хранителей дальних рубежей, либо отправить покорять экзо планеты, но до ближайшей из них 700 лет пути. – парень затянулся, выпустил клубы пара, и продолжил. – Из известных мне доступных кораблей ни один не выдержит столько в открытом космосе на собственных резервах, даже есть все будут находиться в стазисе. Вы отметили интонацией о том, что каюты предусмотрены для жилья. Поэтому я склоняюсь к первой версии.

Молодые люди обратили свои взгляды на Блайза. Этот парень вызывал у них чувство ненависти и страха. Холодный расчет и тренированное тело, даже до армейских модификаций выделяли его среди других. Он прошел экзамены досрочно. В его провинции не было преступности, рэкета, и ни один чиновник не брал взяток, все из-за того, что Блайз, после выпуска из академии в 14 лет, получил право единоличного дворянства, а значит мог судить всех, кто ниже рангом, а судил он только сталью. Всех чиновников, что не чисты на руку, он вызывал на дуэль, за шестьсот тридцать две дуэли он лишь однажды был ранен. К восемнадцати годам, все ждали, что он подаст заявку в местную общину и будет основателем своего собственного поселения, но Блайз открыл артель, потом еще одну и еще одну, и еще… к двухсот сорок пятому году жизни, вся провинция работала на него. А он, неожиданно для всех продал все артели государству за право уйти в армию.

Бывший капитан посмотрел на Блейза чуть дольше, чем того требовалось, и пожал плечами. Оставив трубку на столе, он поднялся с мягкого дивана и пошел к двери, сквозь толпу мужчин и женщин, одетых согласно уставу и моде девятнадцатого века. Форма была всем к лицу, напоминание того, что честь и доблесть идут сквозь века.

Он не хотел наводить панику среди них, но они должны начать думать в правильном направлении, бывших офицеры Первого Легиона, проанализировали последние тридцать лет, смогли разработать всего четыре версии происходящего. Но ни одна из них не казалась им правдивой.

Ист знал, что запись из новой, импровизированной кают компании поступит ему на линзу почти мгновенно, и у него есть всего несколько десятков секунд, чтобы перенастроить канал приема, с правительственного, на секретный канал Легиона. В тот момент, когда белый шум сигналов открытого космоса начал отражаться на его сетчатке глаза, он начал четко различать лицо молодой девушки, красивой блондинки, с бронзовым загаром, вздернутым носиком и дерзким взглядом, чуть раскосых глаз. Этот кадр повторялся после каждого смежного кадра информационного мусора. И в какой-то мент все сознание Иста было захвачено этими изумрудными глазами, смотрящими на него сквозь время и пространство, эта блондинка, могла быть, как и из самой первой земной сети, так и персонажем чьей-то псевдореальности. Видение пропало, и левый глаз начал принимать трехмерную картинку из комнаты, где собрались молодые офицеры. Мозговой модуль активировал боевой режим анализа, в таком полукибернитическом положении, трудно управлять телом, но со стороны казалось, что Ист контролирует себя как всегда превосходно, тем более ему осталось всего сотня шагов до апартаментов Первого Легиона, где его ждали друзья, хотя смогут ли они сохранить свою дружбу, было для него загадкой.

***

– Блайз, какого черта ты тут устроил аналитический экскурс для товарища капитана? – Только Райли мог обратиться к Блайзу по имени, так как они успели сдружиться во время модификаций, с остальными эти двое не разговаривали принципиально. Скорее всего, они и раньше были партнерами, но доподлинно об этом никто не знал.

Эти двое были очень колоритной парочкой. Райли, кучерявый блондин с мягкими чертами лица больше напоминал девушку. Он был весел и часто смеялся, голубые глаза бегали и ни на чем не задерживали долго взгляд, будто он боялся пропустить хоть секунду своей жизни. Высокий и худощавый, парень был создан для военной формы. Весь романтизм службы был выражен в одном человеке, как будто именно для этого Райли и пополнил ряды защитников, стать ликом с плаката агитации.

Блайз был немного ниже него, брюнет с потухшим взглядом зеленых глаз. Аккуратные усы и борода, волосы зачесаны назад. Он был аккуратен в своих движениях и проявлениях эмоций. И не смотря на всю внешнюю аристократичность, в нем было что-то дикое и буйное, то, что заставляло всех отводить от него взгляд.

– Первый легион явно хочет посмотреть, к каким выводам мы сможем прийти. Я предлагаю тебе забрать остатки махорки, и покинуть сие помещение, только нужно задать пару вопросов некоторым нашим сослуживцам. – по людям в комнате заскользил холодный, надменный взгляд, от которого всем было не по себе. – Генри, подскажите, сколько тонн твердой ртути в течении последней сотни лет вы отправили на землю?

– И причем тут моя артель? – Генри, кучерявый детина, с пышными усами, был опьянен опиумом и не скрывал свое раздражение в голосе.

– При том, что мы больше не офицеры регулярной армии Марса, – голос Блайза стал стальным, пропала витиеватость речи, каждое слово было как удар плети. – а по общественному строю, я дворянин четвертого порядка, в то время как ты, щегол, всего лишь обнулившийся резюмист. Мне даже не нужно вызывать тебя на дуэль. И я вижу, как ты хочешь мне возразить, поэтому я просто напомню тебе, что мой ранг модификаций первый, а у тебя третий. Если ты хочешь сказать дерзость, помни, что это будут твои последние слова.

– Семнадцать тонн. Но она не активна. Я пытался проработать этот вопрос, но из-за отсутствия частиц водорода в руде, этот метал бесполезен, он даже не ядовит.

–Благодарю вас, Генри. – от стального тона не осталось и следа. – Мистер… простите, забыл ваше имя, да, вы, с сигарой и ромом, что кстати было пошло для представителя вашей расы в любом веке. Итак, расскажите пожалуйста, как именно работала ваша доставка исходного органического вещества?