все опасности, пропасти, не сгинул,
прихватил еще этих, мной любимых…
Жизнь и смерть как местами поменялись!
70
Ты была паразитом в моем теле;
только лишь повторила мои строки —
подчинилась моим словам, напевам,
уступила мне… тело или что там…
Все мы – сгустки энергий в чистом виде,
уступила чего важнее тела —
образ, что ли, на времени-пространстве,
отпечаток, тень беглую, живую.
71
Стала пищей; вот все мы так, поэты,
заедаем чужой век, пожираем
ум читателя, в кровь его, в дух входим
вроде этой беглянки, но потоньше,
похитрее; читайте меня – это
лучше сильных, любых рукопожатий.
А чем больше читателей, тем больше
оживает меня сейчас по свету.
…
72
Ах ты, горе-злосчастье, мне на долю
ох какое крученое досталось…
Цирк
Пьеса с элементами импровизации
Должно быть так: сквозь плоть, предмет
первоначальный виден свет,
идея Божия слышна
в прошедшем сквозь тьмы, времена.
На стертом диске пятака
не разглядеть герб и число,
но вес, размер свои пока.
И без убытка в ход пошло.
Снежный, ветреный вечер в конце декабря.
Передвижной цирк зажигает огни. Видны мокрые от снега афиши и немногочисленные люди, пробирающиеся через сугробы к входу.
Начинаем!
1
Цирк черти?т свои круги
на земле, на пустыре,
за какие – ни ноги:
не то время в декабре,
перед суетой большой,
мишурой не только здесь —
солнце круг обходит свой,
умещает в цирке весь.
2
Циркачка,
выкрутасница,
лихачка,
манежная прельстительница масс
на раз —
взлетает в купол,
два —
и шире мах,
три —
с тьмой и светом впопыхах
барахтается,
успевает видеть
глаза,
полтыщи глаз,
и злоба их
пожестче лонжи всякой бьет под дых…
Вытягивает вверх ее страховка,
живу
шутовку…
3
Нам мастерства не оценить,
сугубой точности движений —
не та пора, нет знаний тех,
в веселом деле скучен гений;
наш грубый интерес – следить
падений груз и срывов смех.
4
Мы для того и ходим, чтобы смерть
застать, —
не медли с актом смелым,
пока – не твой черед, пока – судьбе
покажешь кукиш этим делом,
сорвешь аплодисментов гром
в конце своем…
5
Так я зачем забрел сюда? Чего
увидеть захотел? Ты в мастерстве
прибавила, наверное. Летаешь
почти свободно. Я ж набрался веса
как будто за двоих.
Тебе б полмира
объездить, поражая тех и этих,
тряся с них денег, —
ты ж торчишь в провинциях,
как будто, овладев стихией воздуха,
обыкновенно ходить, ездить брезгуешь.
6
Ну, пора. Дирижер взмахнул, и грянул
марш уверенный, мы пошли на сцену
представлять из себя веселье, в оба
наблюдать за расфраченной, полпьяной,
озверевшей толпой, на представленье
к нам пришедшей – чтоб посмотреть на то, что
ее выше. Ах, не таким народом
заполнять бы ряды, теснить теснее.
7
Кто устремлен глазами на сей цирк,
на клоунов – зырк, на жонглеров – зырк.
Кто страшен в напряжении своем.
Кого за своего не признаем.
Кто часто дышит, повторяя ритм
оркестра, пот течет и лоб горит.
Кто странно искажается лицом,
как был, так остается простецом.
Кто верит в наше дело, как и мы
не верим в смысл цирковой кутерьмы.
8
Цирк бредет вокруг пустой,
ждущей, жаждущей арены,
цирк играет пестротой
пошлой, необыкновенной.
Цирк готовится на раз,
без излишних слов, усилий
души ваши взять – сейчас
их как стиснули, схватили.
В три погибели согнут
путь наш – след в след зренье ваше;
полон цирк, полны рядов
концентрические чаши.
9
А ты еще в гримерке, руки, ноги
досадливо и суетливо трешь,
их мышцы разминаешь; рюмка, следующая
бодрят дух, еще время есть тебе
сосредоточиться, прочесть молитву —
или какие ты там заклинанья,
не понимая смысла, повторяешь…
10
Темная моя комната,
есть полчаса
до начала дела —
блесткого представления,
и
выдерживаю молчанье,
