Твою мать.
Я превращаюсь в сплошную феерию эротичных звуков.
И моя реакция лишь провоцирует блондина сжимать меня крепче и рычать между укусами грязные ругательства, доводящие до головокружения. Его становится слишком много. Он буквально повсюду, теплый мужской запах имбиря, табака и дерева такой сексуальный и чувственный, что сводит с ума, проникая в самые недра легких, будто я затягиваюсь крепким косяком. Господи… я практически ничего не ощущаю, кроме его умопомрачительного рта, внимания которого вопреки всему требуют мои болезненно налившиеся соски. С каждой секундой его руки двигаются грубее, дыхание слышится громче, а воздуха вокруг нас становится все меньше. Секунда, и гортанное рычание блондина пульсирующими кругами расходится по моему дрожащему телу. Бог мой… да он сам задыхается с каждым новым прикосновением ко мне.
Подонок оставляет мою шею, но только для того, чтобы вновь впиться в нее с ярой силой и вырвать из моей сжимающейся груди звонкий стон, рассыпающийся эхом в глубинах пещеры. Я даже не замечаю, как мои ногти оставляют полосы на мужской груди… Что я творю? Черт возьми… я должна остановить все это. Словно страшась происходящего, я как можно яростней впиваюсь ногтями в бронзовую кожу, вынуждая блондина со сдавленным стоном отстраниться от моей шеи, вот только он по-прежнему не отпускает меня. Вместо этого парень со смешком переводит дыхание, облизывая свои влажные губы, и располагает руки по обе стороны от моей головы, вновь нависая надо мной с горящими глазами.
Тяжело дыша, он медленно сглатывает и буравит меня мрачной темнотой своих диких глаз. Мы буквально сражаемся за один клочок воздуха. Он нависает так близко, что я даже не могу отвернуться от него. Не в этот раз.
Мой пульс зашкаливает, пытаясь убедить меня, чтобы я не ввязывалась в серьезную авантюру, колоссально рознящуюся с моей сущностью. Правда, складывается впечатление, что до этого момента я была совершенно незнакома с истинными желаниями, которые каким-то чудом дали о себе знать рядом с этим гребаным блондином.
Нервно облизываю пересохшие губы, отвлекаясь на пирсинг, красующийся на влажных губах и одновременно пытаюсь найти спасения от этого придурка, вот только каждый раз меня ждет тупик.
Где-то снаружи гремит музыка, а мы внутри безлюдной пещеры… мой крик даже никто не услышит. Но какого черта меня не приводит в ужас это умозаключение?
Парень снова пытается сократить расстояние, однако на этот раз я оказываю большее сопротивление, вцепившись руками ему в горло. И, проклятье, я делаю ошибку, потому что в этот момент он прикрывает глаза, испуская утробный звук наслаждения. Ахнув, резко одергиваю руки и еще сильнее прижимаюсь к неровной стене.
– Ты не кажешься трусихой. – Он открывает глаза, затуманенные поволокой желания, после чего широкие ладони неожиданно опускаются на мою талию и сминают ее, подобно стальным тискам.
С моих губ срывается глухой звук, но я душу свою растерянность, сжав пальцы рук в кулаки. До будущих полукруглых отметин на ладонях.
– Это не так, – выдавливаю из дрожащей груди, смотря на него сверху вниз. – Мне просто… – нервно облизываюсь и произношу решительнее: – Мне просто это не нужно.
Он насмешливо дергает проколотой бровью, большими пальцами поглаживая мой живот.
– Разве? – хрипло интересуется он, касаясь кончиком языка уголка рта. – Мне показалось, тебе это нужно. И даже больше, чем нужно.
Крылья носа раздуваются от того, с какой яростью я втягиваю воздух под тяжестью голодного взгляда. Его самомнение раздражает меня еще сильнее, жаль, что это раздражение не уменьшает пыл этого сноба.
Раздраженная и возбужденная в руках горячего обнаглевшего парня. Ну вот что может быть хуже? Ничего. Особенно если решение этой проблемы практически трется своим охренительным стояком о мое бедро. И я не чувствую себя униженной, нет, черт возьми, я становлюсь смелее и агрессивнее. Я еще никогда не ощущала себя вот такой… на пределе собственных возможностей. На пределе неизвестных мне эмоций. Чувствую себя вулканом, который вот-вот взорвется от сексуального напряжения. Да я буквально трещу по швам, словно варюсь в адском котле. И у меня все меньше и меньше шансов выбраться из него живой…
Опускаю глаза и медленно перевожу дыхание, но ничего не выходит. Мое тело горит и требует большего.
Безумие какое-то.
Сквозь частые вздохи я все-таки отыскиваю в себе мужество дать отпор высокомерному подонку и откидываю голову назад, чтобы по буквам выплюнуть каждое слово прямо в надменное лицо блондина.
– Нет. Мне это не нужно, – как можно серьезнее произношу я, на что получаю от подлеца лишь кривую ухмылку. – И для того, чтобы быть трусихой, нужно бояться. А я не боюсь тебя. Так что давай закончим этот цирк, я устала и хочу домой.
С минуту он изучает меня самым горячим и опасным взглядом, которым на меня когда-либо смотрела особь мужского пола. После чего ведет ладонью вверх, сначала невозмутимо задевая мой напряженный сосок, чем за жалкое мгновение ломает мою браваду, а затем обвивает пятерню вокруг дрожащего горла.
– А стоит, – предупреждает хриплым голосом, демонстративно щелкая языком по зубам и проводя большим пальцем вдоль моего горла. – Я кусаюсь.
Пространство кружится передо мной, и мне не хватает воздуха, но ему об этом знать необязательно. Не перед той рисуется, мудак. Тяжело дыша, я смотрю на расползающуюся коварную ухмылку подонка и с трудом сдерживаюсь, чтобы не стереть ее ударом ладони.
– Смотри зубы не сломай. – Сдуваю с лица прядь волос и вздергиваю подбородок, насколько мне позволяет хватка на моей шее. Становится понятно, что этот парень не принимает отказов. А еще умеет доминировать и заставлять женщину в своих руках желать большего, даже тайком от самой себя.
– Такая злая штучка, – жеманничает он, прикусывая гребаный пирсинг в своей губе, и склоняет голову на бок: – Сколько времени тебя не трахали?!
Замешкавшись от такого дерзкого обращения, я немного забываю о жаре, скопившемся между моих ног. И за это благодарна ему. Мне нужно было протрезветь от прикосновения его чертовых губ. Рук. И запаха.
Продолжая смотреть блондину в глаза, я игнорирую стучащее молотом сердце и произношу как можно невозмутимей:
– С этим у меня проблем нет.
– Правда? – прищурившись, склоняется еще ближе, позволяя своему взгляду мазнуть по моей вздымающейся груди, прежде чем вклинить колено между моих ног: – Расскажи мне, как это было в последний раз, милая врунишка.
Быстро сглатываю, немного растерявшись от его наглости. Мне требуется пара секунд, чтобы заговорить спокойно и уверенно:
– Знаешь, с тобой стало скучно, так что я, пожалуй, пойду, – отталкиваю от себя его руку и дергаюсь вперед, но он тут же прижимает меня спиной обратно к стене и еще глубже пропихивает свое чертово колено.
Дыхание перехватывает, и я поддаюсь первой попавшейся эмоции. Сейчас злость другая, мне хочется по-настоящему укусить его.
– Сказать тебе, какое самое большое заблуждение бывает у мужчин? Вы думаете, что можете брать все, что хотите. И считаете, что все вам обязаны. А эту уверенность вам дает член, с которым вы родились. Но, увы, это не всегда работает.
– Возможно, – беспечно пожимает плечами, а потом его дыхание касается моих губ: – И все же интересно, с чего такая ненависть к мужчинам? – вот это эго. Он считает, что если я крутанула перед ним хвостом, то так сделала бы перед любым другим? Вообще-то он прав, но не может знать наверняка. – Сколько прошло времени с тех пор, как тебя кто-нибудь хорошенько трахал?
Он хочет меня смутить. Только хрен ему.
– Хорошо, – раздраженно улыбаюсь ему – Если тебе требуется грязная история, чтобы кончить в трусишки, – сама подаюсь навстречу блондину, – держи! – выдыхаю ему в подбородок. – Пару дней назад я смотрела на своего жениха, руки которого были прикованными к кровати наручниками, а рот запечатан кляпом, – проглатываю ком, внезапно образовавшийся в горле, – его тело было влажным от пота, который из него вытрахали, но он продолжал стонать от каждого скачка на его члене… Боже, если бы ты только знал, как я любила кончать на нем, – шепчу сквозь подступающие слезы, а сама не знаю, зачем говорю незнакомцу все это.
Прикрываю глаза, когда его ладонь осторожно перемещается на мой затылок и медленно оттягивает мою голову назад, после чего парень приближается. Чувствую это по его дыханию, щекочущему мою кожу:
– И что же было дальше?
Делаю глубокий вдох. Я не вижу его лица, зато по дыханию парня и скрежещущим зубам улавливаю, – что-то изменилось. Но я хочу закончить начатое, поэтому продолжаю:
– А дальше зашла девушка с большим букетом красных роз… – грустная усмешка кривит мои губы, – у нее был день рождения, а на ее женихе скакала голая потная шлюха. – Злюсь сама на себя и, сильно зажмурившись, резко распахиваю глаза, прежде чем пару капель скользит по моим щекам. И только после я замечаю, каким жестким стало лицо парня, а глаза темными как ад. – Этой девушкой была я. И да. В одном я оказалась врушкой. Я ни разу не кончала на его члене без помощи своих пальцев. – Поднимаю два вверх и несколько раз шевелю ими, стараясь, чтобы мой рассказ не оказался жалким, но он именно такой. Поэтому я тихо вздыхаю и добавляю: – И мы не трахались последние три месяца. Доволен?
Блондин не отвечает, молча буравя меня бесовским взглядом, а потом, словно придя в ярость, сильнее сминает волосы на моем затылке и посылает через мое напряженное тело вспышку возбуждения.
– Чертов идиот, – едва ли не рычит он, а потом обхватывает мою челюсть свободной рукой и накрывает раскрывшиеся губы своими.
Это происходит так неожиданно, что я невольно издаю мычащий звук, но в этот момент язык парня проскальзывает в мой рот, и я теряюсь в урагане эмоций. Он господствует надо мной самым греховным способом, особенно когда что-то металлическое обжигает мое небо. Ох… У него штанга? Интересно, каково будет ощутить ее на других частях моего тела вместе с этим порочным языком. От столь смущающей мысли мне приходится сильнее сжать бедра, а точнее вклинившееся между ними колено, в то время как мое сердце уже грозит выскочить из груди. Однако блондина это не волнует. Его не волнует даже то, что я вот-вот вспыхну от того, насколько хорошо он целуется. Этот поцелуй такой… доминирующий. Такой обжигающий и неистовый, что низ моего живота наполняется тяжелым жидким огнем. Отчего между ног уже вовсю пульсирует и, черт возьми, если бы не трусики, мои бедра давно стали бы влажными.
Внезапно на смену настойчивым губам приходят зубы и оттягивают мою нижнюю, к чертовой матери поджигая все нервные окончания. В этот момент я теряю мучительный стон, который можно сравнить с выбросом белого флага, потому что мои пальцы с жадностью путаются в волосах незнакомца. Мужская грудь вздымается все быстрее, но ему не угнаться за моей. Пожирая мой рот вместе с дыханием, блондин проводит ладонью по моей шее, а затем сжимает пальцами так, будто умирает от этой потребности. Это все равно, что попасть в акулью пасть. И я попала в нее.
С рычащим звуком отчаяния он сдергивает бретельки моего сарафана, и тот соскальзывает вниз. Затуманенная жаром похоти и желания, я осознаю происходящее слишком поздно, чтобы воспротивиться. И не делаю этого, даже когда теряю доминирующие губы.
Не давая мне возможности оправиться, парень резко опускается передо мной на колени и закидывает себе на плечо мою ногу.
– Что ты… – сдавленно пищу я и тут же напрягаюсь, пытаясь убрать ногу, но он цепляется за нее так, что я едва не теряю равновесие. Задыхаясь от понимания происходящего, я с трудом выдавливаю из себя: – Господи, ты этого не сделаешь…
Он смотрит на меня томным взглядом, одновременно требовательно, но мягко, толкая мое тело так, чтобы я нашла опору в стене.
– Кто меня остановит? – хрипло подначивает меня блондин, прямо сквозь ткань трусиков накрывая мое чувствительное местечко горячим ртом. Парень делает глубокий вдох, после чего издает низкий гортанный звук удовольствия, и я чувствую, как сквозь собственный вскрик вспыхивают мои щеки.
4.1
Я безуспешно борюсь за дыхание, оцепенев от наглости парня, голова которого находится между моих бедер. Правда его это не останавливает, а я жалею только об одном. Что не успела добежать до той части пещеры, где царит кромешная темнота. Хотя мои щеки пылают так, что даже во мраке подавали бы сигналы этому безумцу. Господи, я ведь даже имени его не знаю…
– П-подожди… – рвано выдыхаю и, сглотнув, неловко цепляюсь за волосы блондина, пытаясь остановить его. – Перестань… я не… – горячий язык сквозь трусики давит на мой клитор, и я теряю жалобный всхлип, – п-пожалуйста…
Из последних сил пытаюсь оттолкнуть его, но он тут же предотвращает мою попытку бегства и в наказание кусает меня за внутреннюю часть бедра, вырывая из вздымающейся груди звонкий вскрик.
– Не сопротивляйся, монашка, – едва ли не рычит низким от возбуждения голосом, обдавая пульсирующий бугорок горячим дыханием и одновременно сильно сжимая мои бедра. В момент выгибаюсь от его прикосновения. Грубого. И одновременного сладкого, как поток исступления, обволакивающий мой мозг. – Для этого слишком поздно, – наглец проводит языком по месту укуса, успокаивая распаленную кожу, и я невольно прикрываю глаза, пока не слышу хриплое: – Сейчас я вылижу твою киску.
– Что…
Резко втягиваю носом воздух и хватаюсь руками за выступы в стене, когда опускаю взгляд вниз и замечаю в руке незнакомца складной нож. Господи! Что за…
Сердце стучит, словно отбойный молоток, и я замираю, страшась дальнейших действий парня и мысленно проклиная себя за то, что пошла в эту долбанную пещеру.
– Ты покричишь для меня? – блондин подмигивает мне, подцепляя длинными пальцами края трусиков, однако, когда я вновь порываюсь убрать ногу с его плеча, он останавливает меня.
Словно потеряв терпение, одним ловким движением мерзавец просовывает прохладный кончик ножа между моей кожей и атласной тканью, а после с треском разрезает трусики от «Армани». Черт возьми! Пять тысяч за чертову секунду соскальзывают вниз по моей ноге, а затем жжение на коже исчезает, сменяясь чувственной прохладой на моих складочках, только не успеваю я оплакать дизайнерскую вещицу, как горячий рот блондина с восхитительной безжалостностью накрывает мое лоно, одним движением языка выбивая все мои страхи.
Бог. Мой.
Он действует дерзко. С напором и диким стремлением. Будто от этого зависит его жизнь. Придвинувшись еще ближе, издает гортанный стон, который отдается в моем теле гулким рычанием, словно этот парень заявляет на меня права.
– Блядь, – ворчит он, щелкая языком по комочку нервов, – на вкус ты как гребаная девственница, – его слова порождают в глубине моего живота что-то пугающее. Я не могу отдышаться. А он раз за разом сражает меня сладким поражением.
Незнакомец еще жестче всасывает мой клитор и задевает пирсингом отзывчивую точку, вырывая из приоткрытого рта всплеск ярких стонов. О, боже… Выдохнув сквозь стиснутые зубы, рискую посмотреть вниз, совершенно не готовая столкнуться с его пристальным взглядом.
Секунда, и быстро бьющееся сердце сжимается, когда он с влажным звуком выпускает тугой комок, а затем одобрительно облизывается, смущая меня мокрыми, поблескивающими в сумраке губами, после вновь погружаясь между моих ног.
Твою ж мать!
Откидываю голову назад, снова ударяясь о выступ в стене, только сейчас меня это совершенно не тревожит. Я не чувствую боли. Не чувствую ничего, кроме нарастающего в животе удовольствия, которое за жалкое мгновение подавляет смущение и заставляет хотеть большего.
Это… это все слишком.
Слишком нечестно, потому что я еще никогда не ощущала себя такой… свободной. И в данный момент хочу узнать, где находится граница этой свободы. А блондинистый подонок прекрасно знает об этом и пользуется, вылизывая и посасывая мой клитор с возрастающей интенсивностью. Не говоря уже о чертовых пальцах, которые впиваются в мои бедра и провоцируют задыхаться дикими звуками, эхом разлетающимися по пещере.
Я совершенно беспомощна перед этим. Перед незнакомцем. И перед собой.
Я больше не слышу ни предупреждения об опасности, ни осуждения матери. Просто забываю обо всем. Даже о комплексах, которые ощущала со своим бывшим женихом. Потому что сейчас та Тася ломается на части без какой-либо подстраховки. Она исчезает. Позволяя расцвести свободой чему-то новому.
И я даже не замечаю, в какой момент сама цепляюсь за волосы незнакомца и, словно в бреду, умоляю не останавливаться. Умоляю дать то, что мне обещают рычащие мужские звуки, настойчивый рот и язык.
Все. До последней капельки. Я хочу все.
Крышесносные ощущения слишком быстро накрывают меня с головой. А стоит ему протянуть вторую руку к моей груди и начать с жадностью сминать скромную двоечку, как соски простреливает вспышкой возбуждения, и я едва ли не теряю связь с реальностью.
Тело вспыхивает с большей силой, уговаривая меня дать нам шанс испытать одно маленькое безумство, о котором мечтает каждая девушка. Ведь Федя никогда… вот так не…
Ненужные мысли разбиваются моим собственным стоном, и я не в силах сдержать его, когда незнакомец погружает в меня палец, а следом добавляет второй.
– И тугая, – сдавленно сипит, – как гребаная девственница, – а после накрывает жадным ртом чувственную плоть и начинает точными толчками толкать меня за грань. С какой-то первобытной потребностью он поедает самое сокровенное местечко и двигает пальцами, делая меня чертовски влажной. Настолько, что я слышу эти порочные звуки, которые должны смущать меня, но нет…
Смущение невозможно, потому что оргазм обрушивается на меня без какого-либо предупреждения. Я просто взрываюсь адской судорогой и теряюсь среди ударных волн наслаждения, не отдавая себе отчета в том, что уже сама потираюсь о язык парня.
Выругавшись, незнакомец резко скидывает с плеча мою ногу, однако не позволяет мне упасть, припечатывая своим телом к шероховатой стене. Я надеюсь, что у меня будет возможность отдышаться, но вместо этого он накрывает мои дрожащие губы своими, и проталкивает язык прямо в мой рот, давая попробовать терпкость собственного вкуса.
Моя жизнь больше никогда не будет прежней.
Разорвав поцелуй с присущей ему грубостью, блондин обхватывает мою челюсть и задирает голову так, чтобы прорычать мне в губы:
– Сейчас все будет жестко и быстро. Но после ты поедешь со мной ко мне в номер, где я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не забудешь собственное имя, поняла?
Вот что за высокомерный осел?
Быстро моргаю, пытаясь прийти в себя после удара удовольствия, и несколько раз сглатываю, ведь сразу заговорить не выходит.
И я не знаю, где беру сверхспособность, чтобы огрызнуться в ответ:
– Это я позволю тебе трахнуть себя. Потому что не понимаю, почему мое тело жаждет этого. А потом ты отвезешь меня ко мне в отель. И больше мы не увидимся.
Хриплый смешок, за которым следует опасная ухмылка.
– Какая строптивая монашка, – медленно облизывает нижнюю губу с пирсингом, который частично стал причиной моего оргазма. – Любишь привлекать к себе внимание? – насмешливо выгибает бровь, и я чувствую, как его ладони спускаются к моей заднице, чтобы смять ее. Дергаюсь, задевая бедром его стояк и вынуждая блондина исказить лицо в мучительной гримасе. – Блядь, – глухо выдыхает он. – Я еще никогда не был таким твердым.
Склонившись, наглец неожиданно наматывает мои волосы, оттягивает голову назад и всасывает вздымающуюся от частого дыхания грудь в самое пекло рта. Черт подери! Закусываю губу, но все равно теряю проклятый стон, потому что прямо сейчас впереди в темноте вижу чей-то силуэт, вот только не успеваю вымолвить и слова, как…
– Не мог подождать до окончания концерта? – раздается тяжелый мужской баритон, звучащий словно из самой глубины пещеры, и мое сердце болезненно сжимается.
Блондин замирает, но не спешит выпускать изо рта мою грудь и напоследок прикусывает сосок. Вот кретин…
Однако почувствовав, что он собирается отстраниться, я начинаю паниковать и не позволяю ему этого сделать, судорожно цепляясь за его крепкие плечи.
– Если отойдешь, я тебя убью, – прерывисто шиплю ему в шею, после чего он содрогается от беззвучного смеха, и я кусаю его, ловя на макушке порыв теплого дыхания.
– Сильнее, – сдавленно требует блондин, откидывая голову назад.
Задержав дыхание, нерешительно следую его указанию и снова прикусываю горячую кожу. Боже, что я творю? Абсолютно голая, в пещере с незнакомцем. А если точнее, с двумя. Один из которых гребаный извращенец, и я убеждаюсь в этом, когда от вспыхнувшей злости и презрения к себе кусаю блондина еще сильнее и слышу гулкий стон удовольствия. Вот же черт…
Сама не зная зачем, я усиливаю давление и, почувствовав укол искаженного возбуждения от вкуса его кожи, отстраняюсь, едва ли справляясь с поломанным дыханием. Ерунда какая-то, мне не может нравиться такое, я не… Качаю головой. Это все потому… Сглатываю, пряча взгляд на его испещренной чернилами груди. Я просто давно не занималась сексом. Вот и все. Отсутствие оргазма, вот причина моих абсурдных поступков. Мои мысли затуманила похоть. Нужно как можно быстрее убраться отсюда. Мне не нужны проблемы.
4.2
