Все выступление прошло для Симы, как в тумане. Она смутно помнила, как вышла, отдала купчихе Азаровой письмо, как произнесла слова.
– Молодец! – Режиссер удовлетворенно хлопнул ее по плечу, но сразу одернул руку, вспомнив, что Сима – барышня. – Все хорошо! Серафима… как вас по-батюшке?
– Васильевна.
В голове у нее неожиданно прояснилось, – “Меня что, похвалили? Сам режиссер?” – Она расплылась в счастливой улыбке.
Остаток спектакля Сима провела стоя за кулисой, как завороженная наблюдая за происходящим на сцене.
На общий поклон ее впрочем не допустили.
– Куда? – Одернул Симу помощник режиссера, – не положено!
Она расстроилась, но не сильно. Гораздо большее расстройство испытывала в это время Азарова. Исполнители главных ролей выходили на поклон по центру сцены. Она же довольствовалась местом почти у кулисы и все это на глазах Симы! Последнее Азаровой было отчего-то особенно неприятно.
После поклона Раиса Денисовна ворвалась в гримерку, быстро переоделась и, не снимая грима, удалилась, сильно хлопнув за собой дверью.
На улице начинался дождь. Почти вся публика уже разъехалась. Но господин Чжан не торопился покидать театр. В фойе им повстречался банкир господин Мелихов с супругой. С ним чрезвычайный уполномоченный Чжан Шуан Ли имел общие интересы в связи с КВЖД – Китайской Восточной железной дорогой.
Некоторое время они обсуждали какие-то дела. Их супруги перекинулись парой любезностей, а дети Тао и Юи молча ожидали в стороне. Впрочем, Юи молчала всегда. Немая от рождения, она все слышала, но говорить не могла.
Сима оставалась за кулисами пока все на разошлись. Ее переполняли эмоции. Настоящий театр! Еще вчера… нет, даже еще сегодня утром, она об этом только мечтала.
Убедившись, что никто не увидит, Сима вышла на середину сцены. Она поклонилась и послала множество воздушных поцелуев в зал, будто его не закрывал занавес. Зал в ее голове взорвался бурей аплодисментов. С распростертыми руками она закрыла глаза, наслаждаясь этими овациями.
Спустя минуту, сломя голову, Сима неслась по коридору театра. Добежав до гримерки, она толкнула дверь. Там у трюмо пожилая актриса не торопясь стирала с лица грим, зажав уголком рта длинный мундштук с сигаретой.
– А где Раиса Денисовна? – Спросила запыхавшаяся Сима. Стоя на сцене, она неожиданно вспомнила, что Азарова обещала рассказать про Наташу.
– Ушла, – томно произнесла актриса, глядя на свое отражение в зеркале, – жаль, что не навсегда.
Сима припустила вниз по лестнице к выходу.
На улице почти никого. Она завернула за угол и у центрального входа в театр увидела экипаж, в который садилась очень похожая на Азарову дама.
– Раиса Денисовна! – Закричала Сима.
Экипаж тронулся с места.
– Подождите! – Кричала Сима на бегу, но экипаж только набирал ход.
Сима не смотрела под ноги и в результате запнувшись ботинком о выступающий из мостовой булыжник полетела прямо в лужу. Она попыталась подняться, но подвернутая нога не хотела слушаться. Сидя в луже, Сима с досадой смотрела на стремительно исчезающий из виду экипаж.
Неожиданно, перед самым ее носом возникла чья-то протянутая рука. Сима машинально схватилась за нее и привстала, но повернув голову, внезапно застыла на месте. На нее внимательно смотрели два хитро сощуренных глаза. Она слегка наклонила голову и тоже подозрительно прищурилась. Хозяин глаз как-то не понятно хмыкнул и тут до нее дошло.
– Китаец! – С ужасом воскликнула она одергивая руку и еле удерживая равновесие на одной ноге.
Китаец высокомерно усмехнулся и резко толкнул ее обратно в лужу.
– Глупый мальчишка, – прошипел он на чистом русском языке.
* * *
Дождь усиливался. Когда Сима, прихрамывая, добралась до служебного входа на ней уже не было ни одной сухой нитки.
– Куда? – Равнодушно спросил вахтер.
– В костюмерную. Вернуть костюм.
Сима громко чихнула и вытерла нос рукавом мокрой рубахи.
– Ну да, – заключил вахтер, выглядывая из-под очков, – а где костюм?
– Вот он… – она растерянно обвела себя взглядом. Вахтер в недоумении нахмурился, а Сима поплелась по лестнице, оставляя за собою мокрые следы.
Переодевшись и наспех застирав под краном в уборной испачканные в грязи штаны, она крепко уснула на диване завернувшись в большую меховую шубу, удачно обнаруженную среди костюмов.
То ли от тепла шубы, то ли от огромной усталости сон настиг ее моментально, стоило только закрыть глаза.
Глава 4
Сима отчаянно колотила кулаком в дверь Наташиного дома.
На этот раз никто даже не вышел. Совершенно ясно, если там кто и есть, отвечать он ни за что не собирается. Одно Сима поняла наверняка – Наташа не вернулась. И господин Вульферт тоже. Иначе они бы давно распорядились ее пустить.
Наташин теперешний супруг хоть и казался несколько высокомерным и слегка заносчивым, но его хорошее воспитание не позволило бы держать родственницу на пороге.
Не даром Наташа выбрала именно его. Красивый, статный, образованный да еще и обходительный. У кого угодно голова закружится. И, в отличие от ее первого мужа, Сергея Ивановича Мамонтова, отца Таты, Владимир Вульферт уделял Наташе гораздо больше времени и внимания.
Мамонтова вообще кроме музыки ничего не интересовало. Наташу он конечно тоже любил, но по-своему. Давал ей слишком много воли и ничем хорошим это для него не закончилось.
Теперь с Вульфертом сестра была совершенно точно счастлива. Она определенно нашла того, для кого так хотела стать той единственной и неповторимой.
Наверное, этого хочет любая женщина. Чтобы кто-то забыл обо всех на свете и думал только о ней.
Волнение, опять охватившее Симу, с этими мыслями понемногу утихло.
Все хорошо. Просто нужно набраться немного терпения.
И действительно, откуда эти переживания? Приехала без предупреждения и с чего-то решила, что они будут сидеть на месте и ждать! Мало ли какие у них дела?
Сима перешла на противоположную сторону улицы и в задумчивости уставилась на дом сестры. И тут ее сердце екнуло. Занавеска в окне второго этажа слегка шелохнулась. Или ей показалось? Нет, кто-то определенно выглядывал в окно!
Сима бросилась к парадной двери и начала колотить в нее с новыми силами.
Там кто-то есть! Почему не пускают? Что происходит?
Но ей никто так и не открыл.
Может это слуга? Просто не желает опять повторять то, что уже сказал вчера? Ох и влетит же ему от хозяев, когда они вернутся! Уговаривала себя Сима. Однако что-то не давало ей покоя.
Она опять перешла улицу.
Рядом с домом большое дерево. Нет. По нему забраться не получится, слишком далеко. Водосточная труба! И под окнами второго этажа достаточно широкий карниз.
Решение было принято! Оставалось дождаться темноты и переодеться. Барышня, штурмующая дом среди белого дня в платье и шляпке, вряд ли останется незамеченной. Другое дело – мальчишка под покровом ночи.
Спектакля вечером не ожидалось. Репетиция днем прошла быстро. У режиссера случилась сильная мигрень после вчерашнего гуляния в привокзальном ресторане. Не в состоянии даже ругаться, он неожиданно всех похвалил и отпустил с богом по домам.
– Пару дней в театре будет тихо! – Заключила Софья, – можешь пока тут оставаться, но с жильем нужно что-то решать. Поймают – мало не покажется!
Софья накормила Симу пирогом с картошкой. Это был очень вкусный пирог.
– Домой не хочешь вернуться? – Спросила Софья, глядя, как та с жадностью заглатывает еду.
– Ни за что! – Уверенно заявила Сима.
* * *
Перевалило далеко за полночь. Ясный солнечный день сменился ясной белой ночью!
В ожидании темноты Сима выглядывала из-за угла противоположного дома. Ей казалось, нет, она была совершенно уверена, что отчетливо видит свет не то ночника не то настольной лампы из глубины комнаты на втором этаже, где днем колыхалась занавеска.
Может это комната прислуги? Странно. Обычно прислуга занимает помещения внизу, где-нибудь возле кухни, а не наверху, в больших комнатах с высокими потолками. Может, конечно, в отсутствии хозяев, кто-то решил пожить с комфортом в их покоях?
Тянуть смысла не было. Темнее уже, вероятно, не станет.
Подтянув штаны и проверив, крепко ли держит шнурок на поясе, Сима оглянулась по сторонам, ловко вцепилась в водосточную трубу и поползла вверх. Труба издавала неприятный глухой металлический звук.
– Гляди ка, что творит, шельмец! – За спиной Симы послышался грубый мужской голос.
Страх холодком пробежал по позвоночнику куда-то в пятки.
– А-ах ты, маленький воришка! – Вторил первому другой мужской голос, – держи его!
Кто-то дотронулся до ее ноги. Сима обняла трубу и начала отчаянно брыкаться, но сильная рука поймала таки ее за ногу и грубо стащила вниз.
– Пусти! – Завопила Сима, чувствуя железные объятия незнакомца. Из этой мертвой хватки казалось нет спасения, но она не привыкла давать себя в обиду. На даче с деревенскими Сима всегда одерживала победу. Со всей силы она вцепилась зубами в голую руку противника. От боли тот немного ослабил хватку. Сима пнула его по ноге носком ботинка и выкрутившись штопором, как пробка из бутылки, бросилась наутек.
Сима бежала быстро, преследователи начали отставать, но тут ее подвела нога, подвернутая вчера при падении в лужу. Ее настигли уже у третьего дома. Один, похожий на дворника, в белой рубахе с закатанными рукавами, схватил ее за шиворот и отвесил такую оплеуху, что у Симы потемнело в глазах. Барахтаясь, как котенок, она пыталась брыкаться и царапаться. Даже понимая, что двух здоровенных мужиков одолеть нереально, она все равно не собиралась сдаваться.
– Вот чертенок, чтоб тебя! – Выругался дворник и сжал Симу за загривок так, что она взвыла от боли.
– Уши ему оторвать! – Заявил второй мужик в кожаных сапогах и не заправленной в военные штаны рубашке.
Он протянул к Симе руку, но вдруг на секунду замер и неожиданно отлетел куда-то в сторону. Дворник моментально отпустил Симу и сцепился с кем-то в черном.
Почувствовав свободу, она прихрамывая побежала дальше, но моментально опять попалась в чьи-то цепкие лапы.
– Отпусти! – Она попыталась пнуть очередного противника.
– Тс, всю улицу перебудишь! – Раздался над самым ухом отдаленно знакомый голос. Захватчик прикрыл ее рот рукой и увлек за собой под арку ближайшего дома. – Не брыкайся, не обижу.
На улице слышались ругательства и постепенно стихающий топот чьих-то ног.
Через секунду в подворотне, как тени, беззвучно возникли две фигуры в черном. Одна держала в руке Симину кепку.
Тот, кто ее удерживал что-то сказал на непонятном шикающем языке и фигуры послушно отошли в сторону.
– Ты воришка? – Он обратился к Симе уже на русском, убирая от нее руки. Чувствуя боль во всем теле, Сима обмякла и опустилась на землю.
– Зашибли? – Усмехнулся незнакомец, – так тебе и надо! Не будешь по чужим домам лазать!
Он наклонился, приподнял двумя пальцами ее голову за подбородок и заглянул прямо в глаза.
Симу будто ударило током. На нее опять смотрели два узких хитрых глаза и казалось сейчас они просверлят ее насквозь.
Ее затрясло. Она нащупала на своей шее крестик и прижала его ладонью к телу. Достать из-под ворота рубахи и поцеловать не решилась.
– Пойдем. Отведу тебя домой.
– Домой? – Не поняла Сима.
– Где ты живешь? – Спокойно спросил китаец, аккуратно поднимая ее за плечи и ставя на ноги, – идти можешь?
– Могу. Вроде, – Сима попробовала наступить на подвернутую ногу, но скривилась от боли.
– Нога? Давай посмотрю, – он усадил ее обратно на землю и не спрашивая разрешения задрал штанину.
– Не лезь! – Воскликнула Сима.
– Хочешь тут до утра просидеть, пока дворник не придет?
Сима отрицательно замотала головой.
– Как тебя зовут, – спросил китаец, снимая ботинок.
– Сера… Симка меня зовут, – прошептала она, – а тебя?
Он медленно ощупывал ее ногу спускаясь от колена вниз и поднимаясь обратно. Сима ощутила пробежавшие по всему телу мурашки и зажмурилась.
– Тут больно?
