– Эй, Влаксан, заходи.
Волк словно проснулся от дремоты: хлебнул ещё настоя, вытянулся во весь рост, расправил плечи и вошёл в палату. Свечи горели только в дальнем конце, освещая единственный трон и скамьи, выставленные у подножия. Брониимира сидела с идеально ровной спиной, богатое платье, расшитое золотыми и серебряными бусинами и драгоценными камнями давило ей на плечи. Голову украшал тяжёлый кокошник, с нитями самоцветов и мелкого речного жемчуга. Её прекрасные брови были сурово нахмурены, а губы капризно поджаты. Весь вид: от детской позы и выражения лица, до нелепых, громоздких для такой тонкой фигуры одежд, напоминал маленькую беззащитную девочку, которая пытается казаться взрослой, и от того ещё более уязвима.
– Выходит, правду сказывают, – произнёс Влаксан, медленно шагая по залу. – Князь Награйский не войной идёт.
– Ты только за этим пришёл? – грозно спросила княгиня, но стоило Волку войти в освещённый круг, как от её напускной суровости не осталось и следа.
Брониимира вскочила с места, забыв, было, о своём высоком положении, но осеклась и замерла на второй ступени:
– Что случилось?
– Всё в порядке, – улыбнулся Влаксан, в два шага оказавшись возле неё.
Он крепко прижал её к себе, такую крошечную и напуганную. Провёл рукой по тугой косе, смахнув с головы тяжёлый кокошник, повисший на лентах за спиной, склонился к её волосам и поцеловал в лоб. Горечь в душе сменилась терпким успокоением:
– Что бы ни случилось, если я здесь – оно того стоило, – произнёс он.
– Теперь я точно боюсь, – призналась Брониимира, и, отстраняясь, приказала, – Ты расскажешь мне, что с тобой произошло.
– Не здесь.
– Пошли, – княгиня направилась за трон, на ходу развязывая ленты и снимая кокошник.
Волк пошёл следом. Она завела его в дальний угол зала и толкнула небольшую, ведущую на чёрную лестницу дверь.
– Скройся, – зло прошипела она дружиннику, и, дождавшись, когда лестница опустеет, поманила Волка следом.
Дойдя до четвёртого этажа, княгиня отворила дверь:
– Заходи, – кивнула она и обратилась к дружиннику, охраняющему этаж:
– Позови знахарку.
– Не надо знахарку, – перебил Влаксан. – Я уже был у лекаря.
– Хорошо, – согласилась Брониимира, запирая дверь.
Комната оказалась небольшой клетью без окон: три двери вели на красную и чёрную лестницу и в княжьи покои.
– Я хотела взять двоих отличившихся дружинников себе в личную охрану, чтоб посменно подле меня были, – разглядывая Волка, улыбнулась княгиня, – а теперь сомневаюсь: хорошая ли это затея.
– Воля твоя, государыня.
Брониимира недовольно поджала губы, видно, она ждала другого ответа.
– Это мне теперь здесь с Трифоном жить?
– Скорее, по очереди: вы будете сменять друг друга или вместе заступать на стражу. Так, что с тобой случилось? – начала терять терпение княгиня.
– Лихой человек повстречался. Сам хорош, нужно внимательнее быть. Это пустое, – отмахнулся Волк. – Как ты? Тогда ночью, когда увидел возле терема ночного вора… я действительно испугался за тебя.
– Не переживай, – улыбнулась княгиня, заправляя ему прядь волос за ободранное ухо. – Терем неотступно охраняют сотни дружинников.
Да уж. Таких дружинников хоть сотня, хоть две, хоть и вовсе ни одного, толку от них, как от саней летом.
– Так, значит, правда, что Любослав награйский свататься идёт?
– Правда, – прошептала Брониимира. – Но лучше так, чем войной. Я не князь, и войско за мной не пойдёт. Если Награй на нас выступит, придётся мне среди бояр искать жениха, да замуж спешно выходить. Выбор не велик: замуж или замуж.
Когда отец сосватал меня за Брониимира, я рыдала полгода. Помню, матушка меня утешала. Она рассказывала про свою родину: маленькое, но гордое княжество. Оно настолько мало, что его, порой, и вовсе нет. А потом родится доблестный князь, и снова поднимет непокорную голову над горами княжество Вольных Сивых Земель. Но всё беднее становились земли Сивые, меньше витязей рождала заснеженная земля. Вздумалось тогда князю Гратскому себе прибрать Сивые земли, пошёл он войной в горы. И вот, на подступах к городу вышла встречать войско тонкая, хрупкая красавица – последняя сивая княжна. То была мать моя, ещё совсем юная, но по-княжески храбрая. Так она полюбилась княжичу Гратскому, что взял он её в жёны. Не стал Ярош Гратский воевать с сиваками. А ведь была она уже просватана за витязя сивого, храброго да красивого, но не выстоял бы гордый Сивый народ против Великого войска Граты. Пришлось забыть матери и любовь, и волю. Я всегда знала, что не принадлежу себе, и должна буду идти туда, куда княжеству будет надобно, но сердце своё не продам.
Волк смотрел в её грустные глаза и не мог налюбоваться печальной красотой.
– Что ты так смотришь? – по-детски смутилась Брониимира.
– Безумно хочу тебя поцеловать, – признался он.
– Что мешает? – княгиня шутливо склонила на бок голову.
– Я не могу дышать носом, – засмеялся Волк, обнимая свою маленькую, но смелую княгиню.
37
На утро Брониимира велела Белораду перевести двух отличившихся на ночной страже дружинников в княжескую, личную охрану. Трифон радостно оглядел клетушку с широкой скамьёй во всю стену:
– Отлично! Значит, здесь и будем теперь жить? Видел бы ты кислые рожи Арона с Колываном! Они на это место давно метят, а ещё даже до Красной дружины не доросли, – засмеялся мальчишка, закидывая в сундук свой узелок. – Жаль только, что теперь с тобой в разные смены всегда.
– Угу, – кивнул Волк, затягивая красный кафтан поверх безрукавки.
– Эх! Зато, пожалте, никаких тебе жеребьёвок, жратвы в общей обеденной и дежурства на стене. Стой в тепле, дверь в покои княжеские сторожи. Ещё позади трона стоять, и все важные дела первым узнавать! – казалось, мальчишку сейчас разорвёт от радости, – Жаль только, рассказать некому будет. За это сразу на кол садят. Ты знал? Теперь вот знать будешь. Не любят князья, когда охрана языком много трепет. А ежели княгиня куда соберётся, то и мы с ней поедем. Так и Мир поглядим… Вот жизнь-то! Видал бы батя младшего сына своего, тут же от гордости-то и помер! Хм… хорошо, что уже помер, хоть я ни при чём.
Влаксан внимательно поглядел на Трифона. Мальчишка! Видят духи, мальчишка! Ещё рожа вся в прыщах, и дурь детская в голове, а дружинник, и, судя по всему, не плохой. Всё же хорошо, что Любослав не войной идёт. Не гоже таких юнцов на убой отправлять.
– Слыхал? – снова спросил Трифон, – Говорят, к концу месяца уже посольство из Награя будет – дней десять – и они тут. Когда Любослав придёт, нам обоим велят возле Брониимиры стоять. Ты только шибко близко ко мне не трись, а то я низким казаться буду. Стой где-нибудь поодаль.
Волк только покачал головой. Благо, что теперь его трёп слушать придётся реже.
Однако Трифон не солгал. Действительно, едва снег накрыл поля тонким пушистым покровом, начали прибывать первые люди посольства. Они не пошли в город. Так же остановились через мост.
Едва стража приметила обоз со стороны Руи, тут же по всему городу забили колокола. Босоногая детвора побежала по улицам, громко вопя про посольство награйское. Княгиня распорядилась перенести свои сундуки в небольшую горницу под крышей терема. Здесь Ярош гратский встречал награйские войска. Из горницы был выход на узкое гульбище вокруг башни, так что можно видеть подступы к городу со всех сторон.
Городские ворота плотно затворили, и выставили на улицы дозор. Волк неотступно следовал за княгиней. Трифону же поручили быть на два шага сзади, а на ночь он оставался на сундуке за дверью.
Три дня прибывали люди из Награя. Щерились кольями огромные шатры и небольшие палатки. Костры не гасли даже ночью, окутывая сизым терпким дымом схваченные льдом берега Гратки.
Брониимира дважды засылала гонца в табор награйцев, приглашая князя к обеду, и дважды гонец приносил один ответ: «Князь Любослав ещё не прибыл».
Утром третьего дня доложили о прибытии Великокняжеского Войска Награйского, с князем Любославом во главе. Брониимира стояла на гульбище, не сводя глаз с рыжих языков, лижущих рассветное небо, на том берегу Гратки. Даже на мгновение забыть о прибытии наргайцев не давал постоянный шум военного табора: ржание коней, резкий голос, отдающий приказы, стук топора.
Княгиня куталась в богатую шубу, с тёмными полосами меха горных котов, обшитую синей парчой и малахитовыми бусами. Голову её укрывал тонкий шерстяной платок и аккуратная княжеская шапка под стать шубе. Белорад стоял у выхода на гульбище. Его брови были сдвинуты так, что казались одной линией. Он прекрасно видел огромный палаточный город, в три дня раскинувшийся у стен Граты.
– Нам хватит сил отбиться? – княгиня говорила тихо, чтоб скрыть дрожь в голосе.
– Да, государыня, – нахмурился ещё сильнее воевода.
– А потери?
– Потери будут неимоверные.
– Что ж… – судорожно вздохнула Брониимира, – коли на то воля Духов… Что слободы?
–Ворота заперты, кто успел – укрылся на нижней улице, – Белорад подошёл к княгине, его красный кафтан светился в золотом зареве рассвета. – Государыня, бояре говорят, что стоит выждать, прежде чем горячиться. Всё же гонец известил нас о мирных намерениях князя.
– По-твоему, это похоже на сватовство? – Брониимира указала на выстраивающееся за рекой войско.
Белорад сменил хмурый гнев на отеческую мягкость:
– Не думаю, что Ярош Гратский сватал тебя иначе, государыня. Любослав Награйский не настолько бесчестен, чтоб лгать.
– Гвенеш не передумал?
– Гвенеш твёрд в своём решении: волею Духов Награй имеет право на кровную месть, даже несмотря на то, что князь умер случайно. Однако князь Великого княжества Гвенешского заверил, что останется в стороне, – покачал головой Белорад, – это всё, что нам удалось сторговать. Если Гвенеш передумает и выступит за Награй – Грата падёт в тот же день.
– Будем надеяться на честь князя Любослава награйского и Златомира гвенешского, – кивнула Брониимира. – Зашли гонца в табор, скажи, что я приглашаю их князя к обеду. На этом всё.
Белорад резко развернулся, взмахнув длинными рукавами красного кафтана, и скрылся за дверью.
Влаксан всё это время стоял у окна, пристально наблюдая за Брониимирой. Стоило Белораду затворить за собой дверь, она рухнула на лавку под окном. Волк опустился возле неё на колени и крепко прижал к себе.
– Волк, мне страшно, –призналась Брониимира. – Я не хочу снова… – княгиня шумно вдохнула и сжалась, словно стараясь стать ещё меньше, совсем исчезнуть, – не хочу опять замуж. Что если я не смогу его полюбить?
– И не надо, – Волк старался произнести это как можно мягче, чувствуя, как внутри всё перевернулось от ревности.
– А вдруг он не собирается свататься? – княгиня не плакала, не кричала, она смиренно несла свой ужас глубоко в душе.
– Не бойся, Брониимира, – Волк провёл ладонью по её спине, – что бы князь ни решил, я не оставлю тебя и не позволю причинить тебе боль.
– Надо подготовить приём гостям, – выучено улыбнулась княгиня.
Волк вздрогнул, словно обжёгся: лицо Брониимиры не выражало ничего, кроме радости, в то время, как глаза были полны отчаянного ужаса.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/lina-andreevna-slavyanova/zovi-menya-volkom-69207751/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
