Два лета одного года
Ержан Бауржанович Берсагуров
Порой бывает, что всего одна случайная встреча может с ног наголову перевернуть целую жизнь, и именно это совершенно внезапно происходит с главным героем произведения – очерствевшим автомехаником Фрэнком, который в прошлом был профессором именитого университета, прежде чем лишиться всего из-за страшной катастрофы и оказаться на улицах Парижа, который к началу двадцать первого столетия отгородился от всей угасающей цивилизации нескончаемыми рядами бетонных стен, чтобы однажды повстречать загадочную девушку Эмилию. Неожиданно сердца героев разгораются в попытке построить свое комнатное счастье.
Глава 1
Погода испортилась почти мгновенно, Фрэнк расстегнул большие и толстые размером с монету пуговицы своего пальто, обнажив верх старой клетчатой рубашки молочного белого цвета. В последние дни августа частые проливные дожди шли только в обратную сторону, стремительно испаряя окружающую влагу, и температура в городе поднималась до значений самых теплых летних дней. Герой неспешно осушил бокал полный тягучей кисловатой смеси – розового сахара, виски вдруг отозвались тяжестью и легким покалыванием, но уже вскоре от этого болезненного ощущения не осталось и следа: Фрэнк, как и абсолютное большинство горожан, что еще при жизни стали свидетелями краха человеческой цивилизации, привык к растворенным психотропным веществам в пище, что так заботливо и щедро были заготовлены властями последнего города. Мощный антидепрессант, который бы в бытность до великого разлома отпускали только строго по врачебному рецепту, сейчас же бесплатно дарил покой всем желающим, и этого добра в совершенно разных формах было навалом. Оказалось, что это далеко не самая худшая альтернатива безумному агонизирующему миру тоскливых одиночек, где даже ход времени регулярно заставляет сомневаться в реальности происходящего, словно вся жизнь и длинная история навсегда поделилась только на мир до разлома и после.
Фрэнк огляделся вокруг своего привычного места на малой безлюдной террасе, в которой он находил покой от полных грязи и невежества обрывков разговоров неблагонадежного контингента в здешнем баре «Вавилон». С террасы открывался вид на большие окна и крыши старых домов по соседству, а вдали красовался величественный шпиль Эйфелевой башни, что казалась такой крошечной на фоне парящих в воздухе скал, переливающихся причудливым фиолетово-зеленным сиянием. Это все что доставалось простым людям от бесконечного праздника жизни на парящих островах, где самые влиятельные люди решили с комфортом встретить закат человечества, бездумно прожигая остатки своей жизни. Небо до самого горизонта было довольно привычно и уныло затянуто свинцовыми непроглядными тучами, лишь иногда солнечный свет пробивался сквозь эту пелену, чтобы подарить земле золото своего сияния.
– Кто знал, что все будет именно так? – каждое утро задавался одним и тем же вопросом Фрэнк, в тайне осознавая, что ответа уже никто и никогда не узнает, хотя это и не имеет значения: мир изменился навсегда.
Герой решительно отогнал от себя сомнения и возвратился в мрачное помещение бара, где царил мрак и невежество, а в нос сразу ударил едкий запах сигаретного дыма вперемешку с копотью и потом. Отборная ругань сразу же ударила по ушам героя, но он вновь предпочел этого не замечать: вскоре рабочие отправятся на смену. Фрэнк облокотился на деревянную поверхность грубой барной стойки, за которой с важным видом восседал стройный мужчина с правильными немного угловатыми чертами лица и длинными светлыми волнистыми волосами. Его звали Олаф, и толи от одиночества или от обаяния Фрэнка они были хорошими приятелями и часто проводили время за длинными разговорами по вечерам.
– Ты сегодня раньше обычного. Что-то случилось? – поинтересовался Олаф, взяв из рук гостя пустой стеклянный стакан квадратной формы.
– Нам с Эриком нужно поспеть закончить ремонт двигателя в машине одного богатея в срок – объяснил Фрэнк, протянув медную монету в руки бармена, заостренные эльфийские уши которого были умело сокрыты за прядью волос.
– Они еще не разгадали твоего секрета? – с усмешкой спросил герой, повернувшись вполоборота и бросив мимолетный взгляд во мрак глубины помещения, где утрами перед сменой собирались чумазые рабочие одной из бесчисленных мануфактур на окраине города. Большинство из этих людей были выходцами из середины девятнадцатого века, они без лишних вопросов снова взялись за привычную работу. Многих из них обучили элементарной грамотности уже после перехода через разлом. И никто из них уже не надеялся найти лучшее место.
– Во вторую смену допустили группу «С». С ума сойти! Они нас скоро выживут, и будут на станках работать гоблины, тролли и прочие порождения разлома. Что с нами будет? Куда катится этот богом забытый мир? – громко возмущался один из рабочих, что выглядел заметно старше остальных, хотя возраст теперь это понятие относительное.
– Можно подумать, что все сюда попали по своей воле. Для них все живое делится только по графе в паспорте. Хорошо, что хоть серию «В» приняли – заметил Олаф, когда на его палец приземлился четырехкрылый разноцветный Кики, похожий внешне чем-то на смесь попугая и бабочки, а по поведению на домашнюю собаку.
– Зато все люди вне зависимости от языка и цвета кожи, вероисповедания равны и объединены в серию «А» и «В». Нашли новый объект для ненависти и одновременно причину всех бед – существ категории «С» и беспаспортных – добавил Фрэнк, поглаживая по длинной шее Кики, пернатый зверь тихо замурчал, словно кот. В помещении было душно, а вентилятор на потолке никак не помогал.
– Искренне сочувствую человечеству, если ему для осознания этой простой истины пришлось пережить разлом. В моём королевстве все было много проще – признался Олаф, когда в заведении затеяли очередной спор, Фрэнк не стал слушать и, попрощавшись с приятелем, направился прямиком к старой деревянной двери.
Герой оказался на тихой мощенной камнем улочке на северо-западной окраине города, немногочисленные опавшие желтые листья ковром осыпались на землю. Прохожие в самых разных одеяниях спешили по своим делам: пара зелёных и низкорослых гоблинов, которых можно издали легко принять за человека, трудились над сменой газовой лампы на чугунном столбе, скучали с важным видом прямоходящие схожие с ростом человека серые зайцы в деловых костюмах, морды которых были непропорционально велики по отношению к остальному телу. Герой за долгие годы так и не смог привыкнуть к тому, что волшебные существа из сказок и полузабытых легенд стали обыденностью. Волшебство и детский восторг разбились вдребезги о суровую реальность. Заяц закурил сигарету, огонь на конце отразился ярким пятном в черных бездонных глазах животного. Довольно жуткая картина, даже если видишь это не в первый раз. Пришлые довольно быстро пристрастились к всевозможным соблазнам, словно скверна прилипала к ним сильнее, в темных подвалах можно было легко отыскать опустившихся на самое дно гоблинов, гномов и прочих безымянных существ. Сказка в реальности оказалась уже и не такой волшебной и доброй.
Фрэнк прошел в переулок, где отыскал одноэтажный каменный дом мастерской с потускневшей от времени вывеской «Хартман и компания». Забавно, что это компания состояла лишь только из самого героя. Фрэнк повесил пальто на гвоздь и надел на себя грязный халат, в холодном помещении помимо различных ящиков и приборов стоял с важным видом роскошный желтый кабриолет времен начала 20 века с безжалостно вскрытым кузовом и снятыми хромированными декоративными элементами. Этот элегантный автомобиль даже в таком состоянии все еще смотрелся в грязной мастерской неестественно, точно он прибыл из другого, лучшего мира. Вдруг из-под кузова выкатился на доске худощавый мужчина лет тридцати пяти, в лице его даже под масляными пятнами проглядывались умеренно аристократические ноты: вздернутый нос, большие глаза, густые брови и пышные рыжеватые волосы.
– Здравствуй, Фрэнк. Ты вовремя, я только заменил коммуникации. Что там со свечами в двигателе? – начал, на секунду оторвавшись от работы, Эрик.
– Вчера задержался допоздна, но все закончил. Можем уже поставить, проверить и вывезти на дорогу. Там будет видно – предложил герой и подошел к громоздкому сложному механизму, подвешенному на цепях крана.
Цилиндры и поршни, замененные накануне, ярко блестели, что, несомненно, радовало Фрэнка, для которого будто и не существовало больше другой радости. Ему даже стало несколько больно на душе, когда он вспомнил, что они должны будут распрощаться с творением и отдать машину мяснику с серой волчьей мордой. Фрэнк при помощи цепей поднял двигатель еще выше и аккуратно потянул в сторону разобранной машины прямо по рельсам на потолке. Эрик протер руки полотенцем и принялся подгонять конструкцию с другой стороны, чтобы сложный механизм точно встал на свое место. Пара рывков и двигатель оказался внутри, корпус кабриолета прогнулся к земле, что резиновые шины заметно вздулись. Фрэнк без дополнительного указания быстро взял ключ стандартного размера и стал быстро затягивать болты по периметру, надежно соединив деталь со всей машиной. Сразу после Эрик вновь нырнул под днище на доске и присоединил все оставшиеся коммуникации всего за полчаса. Оставалось только залить все масла и можно будет завести роскошную машину. Примерно через час работы были сделаны, и Эрик повернул продолговатый ключ в гнезде, смазанный двигатель взревел, поршни в туже секунду пришли в движение. Напарник внимательно проследил, чтобы из-под днища машины ничего не капало, только тогда Эрик аккуратно нажал на педаль, проверив тормозную систему, в ногу приятно отдавало. Значит, что тормоза работают исправно, остальное уже второстепенно.
– Прискорбно, что нам придется отдать ее Больцману – признался герой, завершая последние приготовления перед первым пробным выездом полюбившейся машины после ремонта.
– Удивлен, что ты не дал ей имя. Этот заказ стал особенным, сравни тщательной работе живописца: получить роскошный кабриолет после десятка развалин на колесах это хороший знак. Мясник обещал довольно приличный гонорар – поддержал Хартман, успешно включив яркие фары.
Вскоре напарники осторожно вывезли желтую элегантную машину без капота на улицу и аккуратно направились на второй передаче в сторону пустующей загородной трассы. Фрэнк, ухватившись за мягкую ткань руля, словно чувствовал машину изнутри, каждый оборот двигателя, Эрик прекрасно знал об этом удивительном трепете своего старого товарища. Он полностью доверял герою, без которого пришлось бы нанимать еще пару человек. Сейчас главное лишним словом не порвать невидимую нить, связавшую Фрэнка с машиной. Приборная панель еще не была подключена, что лишало героев возможности узнать точную скорость автомобиля, но они и не собирались разгоняться. Обогнув громоздкий грузовик с телевизорами и мерседес двухтысячных годов выпуска, товарищи выехали за территорию 27 квартала прямо на шоссе, протянувшегося вдоль полотна монорельса. Поезда уже давно не ходили в том направлении, одноколейные пути стали неким памятником ушедшей эпохи, теперь их облюбовали волшебные птицы, свив на заброшенной дороге десятки гнезд. Розовые длинноногие пернатые с вздернутыми клювами отдаленно напоминающие фламинго манерно провожали роскошный кабриолет своими взглядами. Вдруг Фрэнк заметил, что машину сильно тянет вправо, и ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы продолжить движение в прямом направлении.
– Нужно проверить давление в шинах – предположил герой, поправив прямоугольное зеркало, осенний ветер приятно обдувал волосы и бодрил напарников.
Фрэнк знал Эрика еще в прошлой жизни, до разлома, в городе Айнер, что в Дании. Нельзя сказать, что они были друзьями или хорошими приятелями в то время, скорее не более чем дружелюбными соседями, но потом Фрэнк повстречал Эрика здесь, когда они оба потеряли все, став товарищами по беде, и им было нетрудно сдружиться на новой земле. Неровность на дороге, за состоянием которой уже давно никто не следил, заставила кабриолет сотрястись, вернув Фрэнка из мира далеких воспоминаний к реальности.
– Больцман предупреждал, что машину клонит вправо, поэтому это уже не наши заботы. Веди аккуратнее. И попробуй немного поддать газу – сказал Эрик, развалившись в удобном кресле кабриолета.
Слева воль дороги мелькали построенные бессистемно бетонные коробки длинных домов, порой надстроенных друг на друге. На маленьких балконах на все обозрение красовался хлам и волшебные цветы, словно они могли приукрасить тоскливую картину. Герой сделал небольшое усилие, нажав кожаным ботинком правой ноги на педаль, и двигатель взревел с новой силой. Левая нога прожала педаль сцепления, и Фрэнк аккуратно перешел на следующую передачу, кабриолет стал идти заметно плавнее. Довольное лицо Эрика растеклось в улыбке. Вдруг впереди показались неоновые огни полицейского поста, пришлось тормозить. Параллельные пути монорельса здесь резко обрывались, на самом краю стоял искореженный одинокий вагон, который уже никогда не придет в пункт назначения. Это место, укрепленное мешками с песком, колючей проволокой и пулеметными гнездами когда-то являлось перекрестком оживленных улиц, но теперь от прошлой жизни остались лишь только рождественские гирлянды поверх поста, что горели насмешливыми огнями, всюду лежали горы строительного мусора. Узкий коридор вдоль стены регулярно патрулировали вооруженные огнеметами солдаты, чтобы не допустить попаданию на улицы города самых разных кровожадных тварей. Прямо над укреплениями развеивался флаг организации «Поинт Альфа», к машине подошел худощавый офицер в смешном полицейском котелке на голове, напоминающий внешне Эрика, герои показали паспорта, служащий внимательно присмотрелся к графе с серией.
– Хорошей дороги. Вы покидаете внутренний периметр – холодно сказал офицер, и нелепая лампа на бетонной стене загорелась одобрительным зеленым светом, толстые врата быстро отворились, открыв героям путь за периметр.
Желтый кабриолет стремительно оставил позади линию исторических домов с железными крышами, над которыми расположились длинные металлические балки, что служили заграждением для белого тумана. Высокое напряжение и магнитные волны достаточно эффективно подавляли неизвестную напасть, что не оставляла после себя даже тела несчастных, не успевших вовремя найти укрытие. Мимо пустой дороги мелькали высокие футуристические изогнутые аркой осветительные столбы. По правую сторону раскинулся до горизонта палаточный лагерь для беженцев, в котором ранее Фрэнк провел девять месяцев жизни, прежде чем старый знакомый профессор не вытащил его оттуда, невероятными усилиями сделав ему паспорт. Не самые приятные воспоминания. Герой перевел взгляд в противоположную сторону, где стояли безмолвно многоэтажные стеклянные небоскребы делового центра, между которыми были протянуты, точно паутина, десятки стеклянных переходов. Эрик бросил на обочину окурок и потягивал из фляги розовый сахар после утомительной работы. Плотная застройка резко оборвалась, кабриолет пронесся по металлическому мосту над водами Сены, в мрачной реке виднелись укрытые густым туманом брошенные навсегда паромы и суда поменьше, в небе летел клин причудливых внеземных птиц, что несколько успокоили Фрэнка. Доступ к воде был полностью закрыт при помощи высокого забора с колючей проволокой, протянувшегося вдоль всей набережной, чтобы надежно отгородить Париж от ужасных тварей, вышедших из миров разлома. Олаф рассказывал, что раз в несколько месяцев эти места подвергаются полной зачистке при помощи напалма.
– Поворачивай назад. Нужно закончить косметический ремонт до обеда. Отладить системы. И хочется отдохнуть – признался уставший Эрик, когда вдали показался шпиль скривившейся под собственным весом Останкинской телебашни, громада которой возвышалась прямо на руинах стареньких домиков, никто не мог объяснить, каким образом и когда именно здесь появилось это сооружение.
Человечество довольно быстро свыклось со структурной перестройкой мира, мистическую природу которую невозможно предугадать. Иногда предвестником таких перемен может являться возникновение множества аномалий в выделенном районе. Они крайне опасны для жизни при любом контакте с человеком, потому что аномалии могут буквально свести с ума, многие контактеры начинали нести бессвязный бред, прежде чем рассыпаться на атомы. Но существуют вещи куда опаснее враждебных аномалий. Белый туман, что забирает с собой тысячи людей, изменяет местность до неузнаваемости и иногда переносит неживые объекты в любую другую точку планеты. Страшная лотерея, где почти не бывает победителя.
Фрэнк умело выкрутил руль, и кабриолет за один смелый маневр развернулся у самого края моста в обратном направлении. Этой дорогой никто кроме городских служб не пользовался вовсе, ведь вела она прямиком в опустошенные земли запада за внешним периметром, где вплоть до аванпоста в Руане не было людей. Все случилось в первую неделю разлома, когда туман прошел по тем землям, забрав с собой всех людей и животных. Рядом ученных было выдвинуто множество различных гипотез, но никто так и не узнал, куда они все попадают.
Эрик опустил рычаг, и роскошный салон заботливо накрыло темной крышей.
– Забавно, что мы используем дорогу смерти в качестве полигона, с ветерком наслаждаясь жизнью – заметил Эрик, пристально смотревший в безжизненное серое небо, парящие острова как и всегда были затянуты вязкой дымкой.
– Да. По моему мнению, это даже правильно. Как бы мы не старались, мы просто не в состоянии бороться с этой страшной угрозой. Никто этого не может, словно сама вселенная рассыпается на части, но зато мы можем наслаждаться остатками нашей умирающей цивилизации. Посещать рестораны, кинотеатры, парки, словно ничего и не произошло. А всех этих пришлых воспринимать, как туристов из очень далеких земель. Чтобы не сойти с ума в этом скверном мире, нужно надеть розовые очки и больше никогда их не снимать, по утрам принимая двойную дозу антидепрессантов. Возможно, этого от нас и хотят – высказался Фрэнк, тоже посмотрев высоко в небо, где висели парящие острова, обжитые новой элитой. Кто-то уже успел отстроить там дворец или резиденцию, чтобы свысока наблюдать, как весь мир погружается в хаос.
– В твоих словах что-то есть. Жить по-старому уже не выйдет. Связь человечества нарушена, коммуникации с далекими землями уже просто нет. Спутники давно взбесились и остались бессмысленно висеть вокруг Земли. Лишь только поезда, которые при помощи силовых полей прорезают туман, сохраняя тонкую нить всего человечества – согласился Эрик, когда мимо промчалась колонна из трех грузовиков «Поинт Альфа», в трюмах которых вывозили тварей серии «Е» и далее: Париж не рад кровожадным монстрам и прочим порождениям темной магии, особенно после очередной вспышки серой хвори.
– Говорят, что мы потерянное поколение, ведь мы застали в сознательном возрасте прошлый мир, а потом в одночасье все потеряли. А те, кто родились позже разлома, воспринимают окружающий хаос, как что-то должное. Им никогда не понять вкуса той беззаботной жизни, они словно туннельные крысы, рожденные в темноте и никогда не видевшие света. Это страшно. Зачем им все это? Никто не даст ответа – вымолвив задумчиво Фрэнк, чтобы закончить разговор он включил магнитолу, и в кожаном салоне заиграл веселый джазовый мотив.
А в прямоугольном зеркале заднего вида герой увидел собственное отражение, мужчина с несколько грубыми чертами лица, черными волосами и уставшими от жизни глазами. Миновав полицейский пост, герои вновь оказались на таких маленьких и тихих Парижских улочках, ярко горели огни фонарей, красочных неоновых вывесок и огромных витрин, продавали газеты, какой-то юноша старательно иссекал звук из скрипки, рестораны и кафе были полны посетителей, что в эту секунду наверняка не думали о своем удручающем положении. Когда герой впервые оказался внутри периметра, то он долго не мог понять, как люди могут ходить в рестораны и баловать себя кулинарными изысками, пока в паре десятков километров от них множество таких же живых людей испытывает острую нехватку самых обыкновенных продуктов питания. Вскоре Фрэнк смирился и списал все это на человеческий эгоизм, ведь именно он помогает в упор не видеть всех бед, словно поможет кто-то другой. Главное, что ты не поту сторону, верно?
Кабриолету пришлось резко остановиться, когда пара гномов в плащах переносила через дорогу элегантный черный рояль, а милая девушка в платье деловито показывала руками, в какую из дверей красивого трехэтажного дома заносить сложный музыкальный инструмент. Фрэнк даже на секунду позавидовал этой счастливой девушке, ведь она смогла заниматься обычными людскими делами, найдя свое маленькое море спокойствия посреди целого океана хаоса.
Всего через пару поворотов машина уже стояла в мастерской, до полудня еще было пару часов, напарники повесили на корпус кабриолета хромированные детали, что подчеркивали премиальный статус, Фрэнк старательно домывал черные широкие радиаторные решетки, Хартман установил длинный желтый капот. Работа, наконец, приобретала завершенный вид. Эрик должен получить за ремонт шестьсот золотых монет, из которых двести пятьдесят достанется Фрэнку, этого ему хватит примерно на месяц сытой жизни. Удачный заказ, ведь бывали времена и похуже, когда мастерская без дела простаивала целыми неделями и даже была на грани разорения. Фрэнк работал над мелким ремонтом бесплатно. Эрик по его словам отложит часть золота в городской банк, Фрэнк же потратит все до последней монеты, ведь он считает, что жить нужно здесь и сейчас. Возможно, кто-то скажет, что это безрассудно и глупо, но переубедить Фрэнка у него не получится, ведь он видел, как в один миг обесценились все накопления, а деньги стали простыми бумажками, которыми можно было со спокойной душой растопить печь, видел, как исчез его город и дом вместе со многими людьми.
В назначенный час в помещение мастерской вошел тучный хозяин кабриолета в дорогом костюме и с волчьей мордой, в его желтоватый глазах постоянно чудилась какая-то дикая агрессия, хотя это и объяснимо. Мясник пожал руки героям своей волосатой лапой с аккуратно подточенными когтями и бросил оценочный взгляд на машину. Его лицо исказилось в непонятной героям гримасе, будто он уже готовился к решительному броску за невнимательной жертвой. Или это были глупые предрассудки напарников, что не привыкли уже к обыденным человекоподобным прямоходящим животным, хотя они точно также умели чувствовать, страдать и мыслить. У них были похожие потребности и желания, похожие соблазны, одним словом между людьми и этими животными разница сохранилась только во внешнем виде.
– Она теперь идеально работает, ход плавный, двигатель отчистили, масло сменили – с отчетливой гордостью в голосе рассказывал Эрик, вытирая руки почерневшим полотенцем, когда Фрэнк освободил выезд из мастерской от посторонних вещей.
– Да я вижу, знаете, непросто в наше отчаянное время найти добросовестных людей. Меня устраивает. Вы заслужили свои деньги – сказал Больцман и протянул из своего кармана мешочек полный монет в руки довольного Эрика.
– Будете пересчитывать? – спросил важный хозяин и закурил толстую сигару прямо в салоне, дым поднимался к потолку.
– Нет. Думаю, что вам можно доверять – отказался Эрик, надеясь, что Большой Больцман станет постоянным посетителем мастерской.
– Польщен вашим доверием к такому дикому зверю как я. Забавно, что вы лучшего мнения о моей персоне, чем большинство людей. Но лучше всегда пересчитывайте: обаятельный образ может легко вас одурманить. А деньги в вашем человеческом мире занимают не последнее, если не главенствующее положение, и я понял это сразу, когда попал сюда. Всего вам хорошего – неспешно попрощался очеловеченный волк и следом выкатил свой роскошный кабриолет прочь на улицу, чтобы потом с шумом удалиться прочь.
– Пятьсот девяносто девять. Довольно символично, чтобы это не значило – сказал удивленно Хартман, передав Фрэнку обещанную заранее сумму.
– Да, он, наверняка, просто преподал нам урок. А я куплю себе, наконец, новые туфли и схожу в ресторан – заметил Фрэнк, на ногах которого, действительно, были уже порядком заношенные ботинки.
– Он приедет сюда снова – проронил с невероятной уверенностью Эрик, он остался доволен удачной сделкой с волком, затем герои попрощались и разошлись.
Довольный Фрэнк повесил на гвоздь халат и надел пальто, чтобы вскоре оказаться на улицах вечернего города. Из раскрытого окна второго этажа дома напротив, где на подоконнике красовались ярким алым пятном эльфийские цветы, доносилась приятная музыка. Это началось еще с середины лета, но за все это время герой так и не узнал, кто скрывается за этой волшебной мелодией и за этими вечно стройными цветами. Когда Фрэнк оставался летом с работой на ночь, то приоткрывал двери гаража, чтобы только услышать тонкие звуки скрипки. Порой они трогали его до глубины души, заставляя хоть на миг привести в порядок мысли откуда-то из глубины синтетической дымки антидепрессантов и розового сахара.
С неба сыпались пожелтевшие листья, герой направился вдоль ряда мощных газовых фонарей в поисках подходящего обувного магазина. Вновь заморосил привычный для обывателя дождь, на асфальте быстро образовывались лужи, забегали в темных и грязных углах крысы. Фрэнк почему-то вспомнил про свои первые дни пребывания в лагере для беженцев. Показался вдали шпиль залитой мерцающими огнями Эйфелевой башни, герой вышел к утопающей в красной листве осенних деревьев округлой площади, над которой величественно и монументально возвышалась громада Триумфальной арки. Здесь, на самой площади, разместились повсюду уютные кафе и небольшие рестораны. Фрэнк заглянул в первое попавшееся заведения на первом этаже углового дома и устроился во мраке, названия он, как обычно, не запомнил, хотя здешние интерьеры были сравнительно приятными, он заказал стейк и розовый сахар. На меленькой сцене Эльф в красном жакете пел блюз под аккомпанемент футуристического синтетика в куртке, играющего в три руки на пианино. Приятная музыка стала не более чем фоновым шумом для задумчивого героя, который уже запивал сахаром тающее на языке теплое мясо. Утонувшие во мраке посетители впереди что-то оживленно обсуждали. От столика с уставшими и загадочными человекоподобными черными котами тянулся дым. А от отражения розового сахара веяло чем-то зловещим, Фрэнк заказал джин. По вечерам он часто проводил время в подобных местах, ведь идти по большему счету и некуда: в его скромной квартирке на чердаке можно просто умереть от тоски, Эрик наскучил, беседы с Олафом в «Вавилоне» быстро приедаются, играть в шахматы с профессором Рене Локампфом уже и не хочется. Осталось только топить одиночество в одном из множества подобных заведений, куда отовсюду стекаются заблудшие души одиноких людей, которых после разлома подавляющее большинство. В неоновом мраке они придавались воспоминаниям из прошлой жизни. Фрэнк даже и не знал, зачем он остался жить. Почему его в тот роковой день не унесло туманом? Он уже слишком стар, чтобы начинать жить по-новому. Длинные уши человекоподобного зайца впереди привлекли взгляд Фрэнка. За столик к зайцу присоединилась приятного вида девушка в вечернем платье, насколько можно было судить во мраке. Через минуту они вместе ушли прочь. Героя посетили мрачные мысли, но он вдруг вспомнил про туфли. Механик с трудом поднялся, расплатился и вышел на вечернюю улицу. Показался блеск маячков угловатой бронемашины «Поинт Альфа», которая остановилась прямо у входа в один из ресторанов. Оперативники в бронежилетах и с автоматами выводили наружу тучного гнома в наручниках и с густой бородой. Должно быть, что он устроил отчаянную драку, столь любимый народом подземелий, которые никак не хотели смириться с местной культурой. Фрэнк еще раз убедился, что есть на свете ксенофобы кроме человека.
– Это потому что у меня в паспорте серия «С»? Он первый начал, чертовы ксенофобы, проклятый город! Я просто зашел расслабиться – возмущался задержанный, которого вели под руки невозмутимые оперативники с белыми эмблемами «Поинт Альфа».
Фрэнк прошел дальше этого досадного эпизода, минуя громаду Триумфальной арки, которая переливалась огнями сотен прожекторов, подобно рождественской игрушке. Отсюда открывался вид на множество причудливых улиц вокруг площади, но выбор героя остановился на широких Елисейских полях, которые тянулись прямо до доминанты Египетского столба на площади согласия вдали. Герой бесцельно побрел в прямом направлении, рассматривая бесчисленные витрины бутиков, заваленных доверху самой разной одеждой. Даже после разлома Париж остался законодателем мод. Вдруг в одной из сказочных витрин Фрэнку приглянулся стильный красный галстук на волчьем манекене, который, казалось, был точной копией Большого Больцмана. Герой через стеклянную дверь вошел в светлый магазин, заваленный вещами. Фрэнк осмотрелся вокруг.
– Мсье, вам что-нибудь подсказать? – спросила манерная женщина в деловом костюме лет сорока.
– Мне нужен этот галстук – уверенно ответил Фрэнк, указывая на волчий силуэт, дама сняла аксессуар и поднесла к клетчатой рубашке героя.
– Текстиль эльфийских мастеров из Пуатье. Он обойдется в пятьдесят монет – предупредила продавец.
– Беру – согласился Фрэнк и передал женщине всю сумму, после чего надел галстук, который стильно смотрелся на Фрэнке, что стал отдаленно походить на Больцмана, чтобы это не значило.
Довольный приобретением герой снова вышел на утопающую в огнях улицу, свет отражался в лужах, делая облик Елисейских полей почти нереальным, бездонным и завораживающим, подобно какому-то дальнему морю. Где-то в небе проплывал красный цеппелин с огромной трубой на корпусе, откуда тянулся столб пара. Он, наверное, направлялся к скрытым за густыми облаками парящим островам, тайны верхнего города были надежно спрятаны от взора рядовых граждан: отсюда можно было разглядеть только фиолетовый отблеск острых скал обители самых состоятельных граждан. Нулевой округ Парижа, о котором ходит так много слухов и легенд. Поговаривают, что наверху уже давно нашли лекарство от серой хвори, но делиться с жителями нижнего города они и не желают. Что из этого правда, никто не знал, а Фрэнк вовсе старался и не задумываться.
Неожиданно мимо героя прошел ошарашенный французский офицер в парадной форме с черным элегантным кителем и красными штанами времен начала первой мировой войны, держа под руку не менее удивленную даму в длинном, почти до земли, синем платье и маленькой шляпке, походившей скорее на берет. Должно быть, они из тех, кому вскоре дадут паспорт серии «Б». Молодой офицер сблизился с довольным от недавнего приобретения Фрэнком под вывеской ресторана «только для жителей королевства Марвов», вполне возможно, что эльф Олаф без труда смог бы туда войти. Кто-то всеми силами цеплялся за прошлое, держался за свои потерявшие смысл ранги, чины, звания, создавая для себя отдельный от реальности мир грез вперемешку с воспоминаниями.
– Мсье, а не подскажите, что здесь произошло? Отсюда только уходил на фронт четвертый егерский полк. Они куда-то исчезли. И здесь все изменилось – не мог сформулировать шокированный юноша, не выпуская из виду девушку с аккуратно собранными на затылке волосами.
– Поздравляю вас, господин офицер. Вам уже и не нужно отправляться на войну. Ожидайте людей с белой эмблемой «Поинт Альфа», они вам все доходчиво объяснят. Форму можете выбросить, здесь она уже и не нужна – ответил резко Фрэнк, чем просто еще больше шокировал офицера.
– Постойте, как не идти? А мое Отечество? Где это мы? – не мог остановиться юноша с блондинистыми волосами, когда показался автомобиль «Поинт Альфа», который и отыскивал таких людей, кто-то уже позвонил в дежурную часть, ведь эти пришлые очень уязвимы для мошенников. Обмануть таких растерянных людей является тяжким преступлением.
– Вам многое предстоит узнать. Мой вам совет. Наслаждайтесь жизнью, ничего уже не вернуть назад. Признаться, я вам даже завидую: вы попали сюда не в одиночестве – закончил Фрэнк, когда пару без лишних слов забирали оперативники «Поинт Альфа». Их ждал целый мир, пусть и не такой сказочный, но главное, что они были не одни.
Фрэнк продолжил свою бесцельную прогулку по городу дальше, ряды стройных домов с великолепными мраморными фасадами сменились на некогда зеленеющие сады с пожелтевшими и опустевшими деревьями, листья ковром лежали на траве. Дождь прекратился, в душе героя наступил покой, Фрэнк любил бесцельно гулять по ночному Парижу, был бы он моложе, то возможно бы просто влюбился в этот город. Он стал большим его знатоком за эти годы одиночества, знал много хитрых путей, видел много сцен, словно пропустил весь город через себя. Во мраке мощных крон деревьев горели сотни огоньков гирлянд, столь любимых внеземными гостями. На удивление было совершенно безлюдно, лишь вдали пара жандармов в смешных шлемах стерегли порядок.
Вдруг мимо Фрэнка пронесся на огромной скорости желтый кабриолет, подобный тому, что был у Больцмана. Листья позади машины взмывали вверх, гонимые потоком воздуха. Фрэнк провожал взглядом удаляющийся вдаль кабриолет, но не придал этому значения и побрел дальше, оказавшись на площади согласия, где разместился огромный рынок, уходящий далеко вдоль набережной и стены сада Тюильри вплоть до широкого моста Каррузель. Здесь можно было приобрести всевозможные магические предметы из множества миров разлома. Только на описание которых уйдет не одна ночь, ведь в существование некоторых из них даже сложно поверить. Когда-то давно Фрэнк приобрел здесь редкий артефакт, что постоянно носил с собой, потому что он позволял воспринимать чужую речь на любом языке. Стражи «Поинт Альфа» ведали всеми магическими делами с первых дней разлома, но вскоре им пришлось смириться с тем, что «Поинт Альфа» не обуздать пришлых с магией под полный контроль. Организация могла придать лишь упорядоченный характер катастрофическим изменениям в этом безумном мире, как и здесь. Была разрешена торговля всеми магическими предметами, кроме тех, что лишают разум и напрямую угрожают безопасности мира, они изымаются и отправляются в специальные фонды.
Фрэнк подошел вплотную к бесчисленным лавкам, как увидел неподалеку небрежно лежащего на асфальте в луже собственной крови священника, немногочисленные прохожие пытались что-то предпринять, но четно: старый священник был уже мертв. Пара полицейских-жандармов уже бежала сюда из сада. Как позднее выяснится из газет, что его сбил насмерть неизвестный на желтом кабриолете. События этой ночи начинали приобретать интересный оборот, полицейские уже огородили тело умершего желтой лентой по периметру и опрашивали очевидцев. Герой ушел.
Фрэнк вдруг обнаружил, что очень устал и в скором времени спустился в опустевшее метро, чтобы добраться до дома. Потрепанный вагон монотонно раскачивался из стороны в сторону, доставив сонного героя к нужной станции на севере. Позднее герой брел по тихой и ужасно грязной улочке до своего дома, поднялся по лестнице, минуя дверь надоедливой хозяйки, и вошел в свою квартирку на самом чердаке, что встречала его своими, кажется уже родными, старыми бежевыми обоями с приевшимся скучным узором. Фрэнк нажал на круглый выключатель, к которому тянулся по всей стене черный кабель, загорелся свет, осветивший гостиную с большим столом в центре, кожаным диваном вместе с креслом. Помещение плавно переходило в кухню, а на угловатом потолке расположилась пара приятных окон, что иллюзорно расширяли пространство дневным светом, в ясные летние ночи отсюда можно было наблюдать за звездами.
Фрэнк разделся, привел себя в порядок и, наконец, погрузился в столь желанный сон – пожалуй, единственное, что дарило герою настоящий покой помимо щедрых присыпок в пище, которое так старательно продвигалось правительством города.
***
Больцман под густым одеялом мрака этой ночи уехал за рулем своего кабриолета, он словно был не в себе, его будто разрывал страшный голод, казалось, что он готов наброситься на любого встречного. Вдруг впереди показался прохожий в темной рясе, водитель, толи не успел среагировать, толи не захотел, кабриолет на полном ходу протаранил священника. Его тело взлетело, ударилось о лобовое стекло и отскочило прочь, а водитель продолжил движение. Он был не один? Не более чем дурной сон, не более…
Глава 2
Фрэнк проснулся рано, умылся и позавтракал, пока вдруг внезапно не заметил странное ощущение полной нереальности происходящего, словно красочное сновидение не покидало его, и он продолжал спать. В маленьком окне на угловатом потолке вновь виднелось серое безжизненное небо, через которое лишь изредка пробивался солнечный свет. Герой быстро оделся и покинул ненавистную квартиру, на лестнице ему встретилась хозяйка по имени Диана Заулич. Ей было немногим больше пятидесяти, она сдавала квартиры в этом доме, не слишком сильно заостряя вопрос о документах.
– Здравствуйте, Фрэнк. Вы сегодня довольно рано, а вчера пришли за полночь – заметила женщина, будто у нее не было других забот, кроме частной жизни ее постояльцев. Это до жути раздражало героя, хотя с другой стороны, а что с нее взять? Заулич шел пятый десяток, и у нее не было никого, кроме кота со смешной кличкой.
– Доброе утро. Дела на работе, нужно закончить ремонт двигателя в машине одного богатея – слегка соврал Фрэнк, надеясь скорее от нее отвязаться, пока она не начала бессмысленный разговор о погоде или о новостях.
– Понимаю вас. Всего хорошего, слышали, что ночью в центре неизвестный на кабриолете задавил насмерть священника? – начала было Заулич, но Фрэнк уже был далеко внизу.
В подъезде трехэтажного дома хозяйка сдавала пять квартир, под Фрэнком жил бухгалтер Дижон Жанжак вместе с женой Лизаветой. Герой часто слышал крики и обрывки бесконечных ссор этих супругов, которые вечно упрекали друг друга в несостоятельности, что жить в Лионе было лучше, хотя это и не могло быть так, ведь Лион превратился в руины, после того, как союзники взялись за оружие, будто авиабомбами и снарядами можно было прекратить разлом. Вскоре командование объединенными силами оставило эту идею, но было уже поздно – город был стерт с лица Земли.
Приглушенные звуки ругани из соседней квартиры заставили героя вернуться из пелены воспоминаний.
Дижон с раннего утра до позднего вечера пропадал на работе, ведь он страшно боялся потерять свое кресло или, как казалось герою, просто прятался там от гнилой жизни.
– Уже на работу? А я и не ложился спать – спросил неожиданно Роман, который учился на третьем курсе медицинской академии. Все постояльцы знали, что у него уже нет средств, чтобы продолжать обучение, но Роман не сдавался, учил днями и ночами, хотя это было бессмысленно. Казалось, что он просто помешался. Студент учился при свете лестничных ламп, чтобы сэкономить немного средств.
– Да, нужно доделать важный заказ, а ты все учишь? – вскользь ответил Фрэнк уже возле выходной двери.
– Скоро сессия… – пытался убедить скорее самого себя Роман, когда герой уже ушел прочь, словно ошпаренный.
На маленькой улице днем было также тихо и безлюдно, ставни маленьких окошек были открыты нараспашку, обнажив секреты жизни незнакомцев, до которых у Фрэнка не было дел. Он поймал такси и направился к мастерской. Маленький и смешной автомобиль полз по окраине города, объезжая загруженные утренними пробками трассы, мелькали в окне небрежно надстроенные на несколько этажей классические Парижские дома, на крышах которых неожиданно возник второй уровень города, но это было особенностью лишь только северо-западной окраин. Водитель – стройный мужчина в самом расцвете сил с кудрявыми черными угольными волосами мастерски управлялся с машиной, проезжая мимо преград практически вплотную, чем удивил даже Фрэнка.
– Двадцать лет за рулем, но такие маневры встречаю не часто. Что заставляет вас так рисковать? Разве лишь только желание поскорее нажиться на мне, чтобы взять следующего пассажира – спросил вдруг герой, бросив взгляд на необычайно спокойного водителя, выкручивающего очередной резкий поворот в узкий переулок.
– Я нахожу в этом что-то большее, развожу людей, даже не зная, куда они спешат. Такси просто так не берут. Даже вы: по вам не скажешь, что вы можете сорить деньгами. Возможно, что многие мои пассажиры торопятся на встречу, которую они ждали целый год, а помогаю этой столь желанной встрече произойти раньше. Понимаете? Ведь мне уже спешить некуда… А куда торопитесь вы? – ответил неожиданно обоснованно таксист, глаза которого, как заметил герой, отливали морской лазурью.
