Александр на призыв доктора не отреагировал. Он снова полез в графическое меню компьютерного стола. Биокиборг искал способ проникнуть в кабинеты Фроста и Ермолова. Их двери не открывались централизованно с пульта дежурного и блокировались системой защиты, но он был не просто уверен, а знал о существовании альтернативной возможности проникновения в заветные помещения.
Все вроде бы шло как по маслу, но радар не позволял расслабляться. Александр краем глаза продолжал следить за движением точек на экране. Он контролировал ситуацию, но время, как вода сквозь пальцы, неумолимо утекало. Меню компьютера прокручивалось все ниже, а ответа так и не было. В очередном всплывающем списке Александр увидел надпись «Удаленные терминалы». Вылез список всех удаленных компьютеров. Биокиборг пробежался по выведенным на экран значкам.
Зрачки его глаз хищно расширились, когда он увидел искомое. Первым ему попался терминал Ермолова. Александр радостно пробежался по списку вниз и тут же обнаружил значок с надписью «Терминал_Фрост_О». Он активировал компьютер заместителя руководителя «Биокиберии». Появилась панель идентификации пользователя с надписью «Поднесите к экрану бейдж дежурного».
Александр, немедля, побежал к комнате отдыха. Андерсон продолжал периодически стучать в дверь и уговаривал биокиборга одуматься. Пульт разблокировал замок. Едва Александр коснулся панели терминала, дверь сдвинулась в сторону. На пороге застыл доктор, уже занесший кулак для очередного удара. Он обрадовано выдохнул и опустил руку.
– Слава науке! Алекс, ты одумался…
Договорить он не смог. Электрический заряд шокера отправил Андерсона в глубокий обморок, и доктор обессилено рухнул на пол. Александр перешагнул через него и оказался перед Хельгой и Дарьей.
Девушки забились в дальний угол комнаты и вжались друг в друга. В их глазах царил ужас. Их трясло. Страх довел их почти до беспамятства. Александр, сбавляя градус напряженности, спрятал электрошокер в карман и протянул пустую ладонь.
– Бейдж дежурного.
Хельга посмотрела на Симонову.
– Быстро! – рыкнул он.
Как все странно в этом мире, мощная Хельга заревела, а хрупкая Дарья держалась из последних сил, дрожавшей рукой вытащила из переднего кармана золотистую металлическую пластину и бросила ее на пол к ногам Александра. Биокиборг подобрал бейдж и направился обратно к компьютеру.
– Алекс, – испуганным голосом позвала его Симонова, – там, на радаре странные объекты. Пожалуйста, свяжись с военной базой и активируй систему защиты.
Он остановился, задумался, но посмотрев на бледное лицо находящейся на грани истерики Симоновой, ответил как можно мягче:
– Хорошо.
Пластина играла на свету, сверкая изображением Виртрувианского человека, выполнявшего по совместительству роль логотипа «Биокиберии». Александр вернулся в зал и приложил бейдж к табличке, выведенной на компьютерном столе.
Появилась долгожданная надпись: «Доступ разрешен, для продолжения прикоснитесь к экрану». Едва рука биокиборга коснулась сенсора, компьютер отобразил свое функциональное меню. Среди огромного списка Александр без труда отыскал нужную ему службу. Система переспросила: «Вы действительно хотите снять блокировку с входной двери и перевести систему доступа на пульт дежурного?», и он, не мешкая, подтвердил выполнение операции. Следом разблокированной оказалась дверь в кабинет Ермолова. Теперь точно все дверные терминалы лаборатории находились под контролем у Александра.
До прилета «гостей» осталось чуть меньше пятнадцати минут. Александр засомневался. Протокол безопасности существовал не для галочки. Устав гласил: «Не отвечают на радиосвязь? Активируй пушки, сообщи военным». Все просто. Думать не требуется, требуется выполнять действующие инструкции. Какие бы выводы Александр не сделал о своих лабораторных «истязателях», он не мог их оставить на произвол судьбы. Не понимал почему, но не мог.
Биокиборг вновь обратился к компьютеру, нашел пункт «база «Геркулес»» и вызвал дежурного. Началась загрузка, и на экране видеопанели появилось изображение молодого военного с большими лопухами-наушниками на голове.
– Старший оперативный дежурный объединённой стратегической бригады быстрого реагирования, сержант Максвелл, – зычно отрапортовал он.
– Я доктор Хенрик Андерсон, лаборатория «Биокиберии», – без тени сомнения соврал Александр.
– Слушаю Вас!
– К базе движутся три неопознанных летающих объекта. Движутся быстро, под прикрытием циклона. Скрываются от радаров, засечь смогли только по одному. На радиоконтакт не выходят. Примите меры.
– Принято. Сейчас к вам отправиться группа. Подождите секунду, – сержант набрал что-то на пульте и обратился к Александру, – всё, группа стартует.
По экрану побежали помехи, изображение запрыгало, из динамиков донесся приглушенный гул. Сержанта Максвелла выбросило из-за стола и, когда он поднялся, наушники болтались у него на шее.
– Что за чертовщина? – вскричал он и начал хаотично стучать по экрану компьютера.
На видеопанель на мгновение вывелось изображение камеры наружного наблюдения военной базы. В небе над ней кружили неопознанные корабли и обстреливали взлетавшие из ангаров истребители. На земле пылала уже куча сбитой военной техники.
– Черт возьми, нас атакуют, – закричал Максвелл, вновь появившийся на экране, – группа вашего прикрытия уничтожена, но новая, я обещаю, попытается прорваться. Держитесь. Связь может прерваться. Они расстреливают узел связи. Держитесь, – повторил он и исчез.
По экрану побежала серая рябь. Александр бросился к двери с надписью «Уровень два, уровень три». Неведомая могущественная сила стремительно приближалась к лаборатории. Александру пора было подумать и о себе.
По лестнице дежурного Александр спустился на третий уровень. Здесь он был редким гостем, но и тех нескольких раз ему хватило, чтобы безошибочно проложить маршрут в паутине лабораторных коридоров. Он миновал три отсека, а на пути ему так никто и не повстречался. Ночь и режим тишины делали свое дело. Сотрудники либо спали, либо были заперты в лабораторных помещениях. Пару раз Александр слышал недовольные голоса ученых и лаборантов, которые обнаружили свое пленение в рабочих чертогах. Где-то совсем рядом кто-то неистово барабанил в дверь и истерично кричал:
– Выпустите меня!!! – вопил хриплый, уже надорванный криком, голос скрытого клаустрофоба.
Александр бесшумно прокрался мимо и через несколько кабинетов оказался у двери с надписью «Орландо Фрост». Пульт активировал дверной терминал, и Александр, заметно повеселев, ступил на порог комнаты.
Кабинет Фроста был гораздо скромнее, чем у Ермолова. Здесь не было никаких исторических ценностей, зато обстановка создавалась во имя вкуса и удобства. Свет включился, стоило Александру сделать шаг внутрь. Заработал климат-контроль с предустановленными комфортными для человека характеристиками. Специальное оборудование стало освежать и ионизировать воздух.
Александр посмотрел на удобный мягкий уголок, который запоминал параметры любого, кто на нем сидел. О такой роскоши в своей спальне он мог только мечтать. На стенах кабинета висели электронные рамки с фотографиями. Снимков за долгую жизнь Фроста накопилось много. На них профессор был запечатлен и на отдыхе, и на встрече с главой правительства Конфедерации, и даже на вручении Нобелевской премии в качестве одного из членов комитета.
В работе Фрост пользовался двумя компьютерными столами. Один из них соединялся с внутренней лабораторной сетью, другой оставался автономным источником данных. Современными системными блоками, размером со спичечный коробок, Фрост пользоваться не любил, отдавая предпочтение масштабной сенсорной поверхности стола.
Но самое главное, что нельзя было не отметить, на одной из стен висела огромная картина с портретом Леонардо да Винчи. Фрост, что называется, боготворил уникальный ум легендарного человека, бесконечно цитировал его и перечитывал всю известную литературу о нем.
Александр посмотрел на портрет гения и запустил автономный компьютер. Именно на нем должен был храниться алгоритм обхода защиты самой совершенной разработки «Биокиберии». На графическом дисплее стола высветились интерактивная клавиатура и табличка, затребовавшая пароль.
Веры в конечный успех всего предприятия у Александра не убавилось, но ввод пароля добавил ему новую проблему. Биокиборг даже не знал, с какой стороны подступиться к ее решению
– Пять минут, – задумавшись, пробормотал он.
Столько оставалось до прилета «гостей». Биочип стал лихорадочно подбирать варианты пароля. Александр попробовал их использовать, но ни один из них не принес ожидаемого результата.
Биокиборг старался действовать хладнокровно, не думая о последствиях и причиняемых людям проблемах, но оказавшись в шаге от снятия блокировки, вдруг будто испугался. Испугался, что мог не успеть. Спешившие в лабораторию военные, пираты или кто-то там еще могли запросто перечеркнуть все его начинания. С блокированным биочипом Александр обрекал себя на неудачу. А на кону стояло самое дорогое, что было в его жизни – его свобода.
Тревожное ожидание тут же сказалось на его эмоциональном фоне. Организм с большим трудом подавлял волнение. В такой ситуации долго противостоять выработке гормонов Александр был не в состоянии. Ладони его мгновенно вспотели, лоб покрылся испариной. Терялся самоконтроль, а эмоции внутри нарастали снежным комом.
Александр оторвался от сенсорного экрана и, зажмурившись, стал проговаривать все вероятные варианты пароля, воспроизводимые в голове. Сердце бешено колотилось. Давление подпрыгнуло до устрашающей отметки. Сосуды головного мозга от перенапряжения силились разорваться. Нервная система импульсами боли пыталась заставить Александра остановиться. Биочип уже готовился «успокоить» своего хозяина. Вот-вот все должно было решиться. Либо пан, либо пропал.
Александр собрал волю в кулак, начал осматривать кабинет. Он искал подсказку, но постоянно натыкался на портрет Да Винчи. Что в гении прошлого мог найти не менее талантливый ученый современности? Александр сорвал портрет со стены и осмотрел рамку. С задней стороны портрета красовалась надпись: «Истина, в конце концов, не остается скрытой». В словах было что-то до боли знакомое. Струна нетерпения заиграла внутри. Решение витало совсем рядом.
Глаза биокиборга широко распахнулись, зрачки сузились до крошечных точек. Его лица будто коснулась рука просветления. Среди бесконечного потока мыслей мозг вычленил ту единственную, которая и подарила ему надежду. Зрачки вновь расширились, а глаза зашлись блеском. Руки сами потянулись к клавиатуре.
На экране стали появляться и мгновенно прятаться под символом «*» буквы пароля.
«Д»…
«*А»…
«** »…
«***В»…
«****И»…
«*****Н»…
«*******Ч»…
«********И»…
Александр нажал «Вход». Система, как и прошлый раз, высветила красное сообщение «Не корректный пароль!!!» и озвучила ошибку противным сигналом. Биокиборг вытер со лба редкие капли пота и невольно прикусил губу. Пальцы вновь коснулись экрана.
«Л»…
«*Е»…
«**О»…
«***Н»…
«****А»…
«*****Р»…
«******Д»…
«*******О»…
Система призадумалась, отобразив процесс обработки пароля вращающимся волчком. Волчок замедлился, описал последние круги, заваливаясь в разные стороны, и повалился на бок. Изображение исчезло, и на темном фоне появились долгожданная фраза «Добро пожаловать». Ее сменила надпись: «Истина была единственной дочерью времени». Сразу после этого мягким белым светом загорелась кнопка «Начать работу».
Слова да Винчи про время были как нельзя актуальными – времени оставалось в обрез. Но стало легче. Внутри затеплило спокойствием. Теперь Александр мог снова взять себя в руки. Он потянулся к заветной кнопке, но остановился и прислушался. Сверху послышался мощный гул. Стены затрясло, несколько рамок с фотографиями и портрет да Винчи рухнули вниз. С потолка сорвало облицовочные панели. Моргнуло и тут же погасло освещение. Время истекло. Гости «постучались» в дом.
Единственным источником света в кабинете остался компьютер Фроста, питавшийся электричеством от системы бесперебойного питания. Александр, не теряя драгоценных минут, начал поиск нужного ему алгоритма.
***
Прежде чем обрушиться ливнем и ураганным ветром, циклон принёс обжигающую прохладу. Потянул легкий ветерок, слегка касаясь верхушек могучих деревьев. Низкие тучи затянули небо так, что и без того ночная тьма стала вовсе непроглядной. На севере, откуда шел циклон, молнии, будто сотни фотовспышек, подсвечивали небо. Там вдалеке в секунды грозовых сияний становилось светло как днем. Освещенные клубы густых тяжелых облаков и светлая пелена под ними гарантировали беспокойную ночь.
Усилился ветер, и первые капли дождя, совсем мелкие, коснулись коттеджа. Вода, едва касаясь черепицы, впитывалась в камень. Но капли становились чаще, и вот уже вниз с крыши бежали веселые ручейки. Гром, как запоздалый гость на празднике стихии, оповестил о себе издалека, но почти сразу начал хозяйничать раскатами над крышей особняка. То и дело вспыхивали ветвистые молнии, заплетая причудливые узоры. Они поражали красотой, но вселяли неподдельный страх, давая понять, что один на один с природой человечек по-прежнему был ничтожеством.
А ветер становился все сильнее и злее. Он выл так, словно его гнали вперед кнутами. Деревья ходили ходуном, готовые вот-вот сорваться вслед за ним с корнем. Обломанные ветви мгновенно уносило вдаль, оставляя лесу обглоданные сиротливые стволы.
Зарядил настоящий ливень. Сплошной поток воды низвергался с небес, но подхватываемый все тем же ветром, летел к поверхности немыслимо долго. Создавалось впечатление, что вопреки всем законам, дождь не падал, а парил над землей.
Естественно никто не заметил, как под покровом стихии к лаборатории подлетели три космических корабля. Это были армейские многоцелевые транспортники, угловатых форм, без опознавательных знаков и световых обозначений. Такие космолеты обычно использовались для работы на околоземных орбитах, для доставки грузов и личного состава с межпланетных кораблей. Даже их форма выдавала в них транспортники. Судя по ней, человеческая фантазия в этом вопросе не далеко ушла от угловатых контейнеров прошлого. Но такие корабли отличались удобными вертикально открывающимися на обе стороны дверьми и хорошим вооружением. Транспортники несли на борту лазерные пушки, а иногда и ракетные установки с разными боеголовками.
Запущенная Александром система безопасности лаборатории отреагировала на приближающие объекты, едва они пересекли первую отметку безопасности. Лазерные пушки вынырнули на подъёмниках из колодцев и стали вести цели ровно до километровой зоны.
Было глупо ожидать, что противник собирался лезть на рожон без оглядки на собственную защиту. На кораблях работала система предупреждения удара ПВО. В тот момент, когда пушки выполнили наведение на ближайший к ним объект, корабли разделились и, не пересекая пограничную отметку, стали облетать зону безопасности по её периметру.
С десяток ярких точек оторвались от огромных кораблей. Ракеты устремились к целям. Лишь одна установка среагировала и ответила встречным огнем на угрозу. Три другие пушки в этой ситуации оказались статистами. Мощные взрывы, уничтожающие многотонные конструкции, затмили яркими вспышками бушующие молнии. Защитные установки, выбивая снопы искр, с визгом и грохотом обрушились на землю. Один из атакующих кораблей зацепил бортом зону безопасности. Уцелевшее орудие отреагировало молниеносно. Корабль качнуло, из поврежденной обшивки корпуса вырвалось пламя.
Разбуженный нештатной ситуацией коттедж заходил ходуном. При активации системы безопасности за оружие схватились солдаты роты охраны. Но после первых взрывов в окнах особняка повсеместно стал загораться свет. Сотрудники лаборатории, напуганные странным шумом, подбегали к окнам и не могли скрыть удивления на своих сонных лицах. По периметру лабораторного комплекса пылали колодцы с защитными установками, а единственное уцелевшее орудие вело бой с тремя неопознанными объектами в облюбованном стихией небе. Смесь огня, воды, ураганного ветра и вспыхивающих молний приводила людей в ужас.
Один из солдат, карауливший вход в особняк ринулся к двери дежурного, но, увидев заблокированный терминал, поспешил на кухню. Там он открыл специальный люк, вмонтированный в стену, и ударил по находящейся в нем кнопке тревоги. Голосовая система произнесла:
– Внимание! Чрезвычайная ситуация! Персоналу, не задействованному в лаборатории, срочно пройти в защитный модуль. Повторяю, чрезвычайная ситуация, персоналу, не задействованному в лаборатории, срочно пройти в защитный модуль.
Система продублировала информацию на всех видеопанелях и отключилась. На лабораторию данное сообщение не распространялось. При любых чрезвычайных ситуациях, входные двери в нее блокировались. Лаборатория становилась автономным объектом, способным выдержать осаду до прихода военной помощи. Сохранение технологии было главной задачей при нападении пиратов.
Защитный модуль не соединялся с лабораторией, но по условиям выживаемости ни в чем ей не уступал. Он находился под кухней, внешне его обнаружить было невозможно, так как вход в него располагался за большими холодильниками. Холодильные камеры выезжали на специальных салазках и открывали проход к тяжелой бронированной двери. Модуль хранил запасы провизии, воды и оружия, позволяя отсидеться в безопасности до спокойных времен.
Два корабля с легкостью уничтожили четвертую пушку и стали заходить на посадку прямо в районе мерцающей буквы «Т». Корпус третьего поврежденного транспортника зашелся серьезным пожаром. Он приземлился первым, занимая место заметно дальше от особняка. Загорелись огни, осветив взлетно-посадочную площадку. На кораблях не было ни одного опознавательного знака. Свежая полимерная краска виднелась там, где обычно указывались борт приписки и порядковый номер космолета.
Как лепестки транспортники плавно раскрыли посадочные двигатели и, замерев на секунду над самой поверхностью, очень мягко и медленно коснулись земли.
Охваченные паникой, несколько сотрудников лаборатории растолкали солдат из роты охраны и бросились к ангарам с аэромобилями. Командир роты истошно завопил:
– Назад!!!
Его никто не послушал. Тогда он бесцеремонно ударил прикладом ближайшего лаборанта, пытавшегося последовать за товарищами, от чего бедняга, сделав сальто, распластался на полу. На остальных сотрудников такой довод подействовал отрезвляюще. Они остановились и, подобно стаду баранов, безвольно посмотрели в глаза военному.
– В защитный модуль! Быстро!!!
Панику удалось остановить, но выскочивших на улицу людей уже было не вернуть. Военные развели руками и почти силой затолкали оставшихся людей в модуль. Командир роты включил видеопанель модуля и вызвал военную базу. На экране сквозь сильные помехи появился сержант, с которым ранее довелось пообщаться Александру.
– Старший оперативный дежурный объединённой стратегической бригады быстрого реагирования, сержант Максвелл, – в своем приветствии он не был оригинален.
– Это лейтенант Крю, лаборатория.
– Мы в курсе. Но нас обстреливают, мы не можем отправить вам помощь прямо сейчас, – оборвал лейтенанта Максвелл.
– Нас тоже обстреливают, – ответил спокойно Крю, – они уже уничтожили нашу батарею.
– Дерзкие ребята. Большими силами пошли, – присвистнул сержант, – ждите группу, как только отобьемся, сразу вылетим. К вам уже перебрасываются силы с базы «Тетрагон», но это займет время. Терпите, мы делаем все возможное. Закройте гражданский персонал в модуле, держите оборону и… молитесь.
Экран погас. Мужчина в белом халате с бейджем, на котором красовались фотография и идентификационные данные – «доктор Луис Гарсия», подошел к лейтенанту и похлопал его по плечу.
– Ребята. Бросайте это дело. Какая оборона. Давайте к нам!
Крю подошел к ответу со всей серьезностью, задумался на секунду, но ответил отрицательно:
– Нет, доктор Гарсия. У вас своя работа, у нас своя. Закрывайте двери.
– Но идти на смерть – это не работа, это сумасшествие!
– Не открывайте двери, ни при каких условиях, – будто не слыша ученого, сказал лейтенант, покидая модуль.
– Храни Вас бог, – печально проронил Гарсия, и заблокировал вход в модуль.
Транспортники какое-то время не проявляли никакой активности. Даже на охваченном огнем корабле не предпринимались никаких шагов по спасению людей. Но так продолжалось недолго. Двери космолетов открылись одновременно, как по команде, и на площадку выскочил десант, одетый в стандартное для армии Конфедерации обмундирование: черный бронекостюм с усиленными защитными вставками в районе груди, плеч и рук. Не тяжелый, обладающий достаточной прочностью он являлся идеальной экипировкой для быстрых и скоротечных операций. В броне реализовывалась технология, дающая возможность использовавшему её человеку существенно улучшать свои физические кондиции. Десантник в таких латах, бегал быстрее, кидал дальше, бил сильнее, поднимал больше. К броне прилагался сложный композитный шлем с тонированным бронированным передним стеклом, закрывающим лицо бойца до самых губ. С внутренней стороны стекло использовалось как тактический компьютер, выводящий на экран информацию о попадающих в поле зрение объектах, их размерах, расстоянии до них. Помимо этого, шлем позволял видеть в неосвещенных местах, имел целеуказатель с привязанным к нему оружием бойца. На любой поворот головы реагировала лазерная автоматическая винтовка ЛАВ-900 с плазменным подствольным гранатометом БП-400+. Заряд лазера корректировал направление в соответствии с движением захваченной шлемом целью. Так же в шлем встраивалась радиостанция, а в бронекостюм – даже собственная климатическая система. Радиосвязь управлялась или сетчаткой глаза, или специальным пультом, вшитым в одну из перчаток.
К ЛАВ-900 каждому десантнику прилагались свето-шумовые и боевые гранаты, лазерный пистолет, запасные обоймы, нож и небольшой наплечный рюкзак, водонепроницаемый и огнестойкий, для переноса дополнительного инвентаря.
