– Но Дилан очень воспитанный мальчик, он бы никогда не ударил человека просто так, – переполошилась, как выяснилось, мисс О’Нейли.
– Мы все решим, подождите, пожалуйста, здесь, – тут же «смело» ретировался в кабинет директор.
– Присаживайтесь, – достаточно надменно глянула на маму Дилана секретарь, от чего я начала злиться. То есть, как выстиласться перед богатыми родителями, так она – сама вежливость, а как простой человек, так надменность и холодность. Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы не начать орать.
– Извините, – процедила я сквозь зубы, обращаясь к секретарше.
– Да, мисс Бейли, – радостно перевела она на меня взгляд.
– А Вы не хотите предложить мисс О’Нейли чай или кофе, – сверлила я секретаря взглядом, та открыла рот и, опешив, уставилась на маму Дилана.
– Чай, кофе, мисс О’Нейли? – Напряженно выдала она.
– Нет, спасибо, – присела мама Дилана на краешек кресла рядом с нами.
Секретарь, видимо, от греха подальше, решила ретироваться из кабинета.
– Вот это ты всех тут строишь, – восхищенно глянул на меня одноклассник.
– Ну, я же – олимпийская чемпионка, мне можно, – психанула я и посмотрела, куда сесть.
Одноклассник подал мне руку и помог сесть, потом устроился между нами с его мамой и, тяжело вздохнув, закрыл лицо руками. Несколько минут мы сидели в гробовой тишине, погруженные каждый в свои мысли.
– Так значит Дилан? – Посмотрела я на хоккеиста.
Тот усмехнулся и глянул на меня:
– Я ж говорил – прозаичное имя.
При этих словах его мама уставилась на сына.
– И это, – подчеркнула я слово, – ты говоришь человеку с именем Келли, – острила я.
Дилан прыснул со смеху, а мама открыла рот от изумления. Ее сын, заметив это, тут же стал серьезным.
– А мне нравится имя Дилан и Келли, – вдруг встряла она в наш разговор.
– Мне тоже, – поддержала я ее.
– Угу, спелись значит вот так с ходу, да? – Посмотрел на нас Дилан.
Я лишь дернула бровью. А Дилан снова рассмеялся, качая головой.
– Э… – начала было что-то говорить мама Дилана, протягивая мне руку, но мы с ней подскочили от голоса моего отца:
– Келли, – влетел он вихрем в приемную. – Родная моя, что случилось? – С тревогой смотрел он на меня.
– Папа, Дилана хотят отчислить из-за меня, – тут же выпалила я.
– Мистер Бейли, – протянул руку отцу Дилан, моментально став серьезным.
Никак не могла понять, как ему удается настолько владеть своими эмоциями, что он в секунду прятал их от окружающих.
– Можно просто Питер, – пожал папа руку моему герою, но тут его взгляд остановился на маме Дилана, которая растерянно выглядывала из-за широкой спины сына.
Папа замер, буквально не дыша, и не отводил взгляда от нее. Мисс О’Нейли смутилась и слегка улыбнулась уголками губ. Честно говоря, в эту секунду я жутко гордилась тем, что мой папа в свои пятьдесят выглядел просто потрясающе. Спортивный, подтянутый, со стильной прической и идеально выбрит. Костюм сидел на нем, как влитой. Единственное, что я видела первый раз в своем отце – растерянность и такой взгляд. Но, надо сказать, я его понимала, мама Дилана была умопомрачительно красива, и такая юная в своем простом приталенном плате в синий цветочек, которые, казалось, отражались в ее глазах.
– Питер Бейли, – наконец, оторвался папа от Дилана и протянул руку его маме. – Отец Келли.
– Эшли, – пропела она грудным голосом, тоже не сводя глаз с папы, – мама Дилана.
– Безмерно польщен, Эшли, – буквально выдохнул папа ее имя.
А мы с Диланом переглянулись.
– Мистер Бейли, – выскочил тут же из кабинета мистер Олрад. – Рад, очень рад, – тараторил он, тряся руку папы.
– Не могу ответить взаимностью, мистер Олрад, – сощурился папа. – Мне кажется, Вас ввели в заблуждение, из-за чего возникло недоразумение насчет мистера О’Нейли, – чеканил он слова.
– Да, да, мистер Бейли, – покраснев, тараторил директор, – видимо, меня ввели в заблуждение. Я рад, что Вы здесь, и я уверен, мы сможем разобраться во всем, – выпучил он глаза. – Просто тут такая ситуация, – уставился директор на Дилана, – он трижды избил ученика.
– Во-первых, я его не избивал, – возмутился Дилан. – Во-вторых, сколько?
– Мистер О’Нейли, первый раз Вы ударили ученика в кладовке, – цедил директор сквозь зубы.
– По-вашему, я должен был позволить ему продолжать приставать к Келли, когда она явно дала понять и словами, и действиями, что ей это не приятно, – стал злиться Дилан. – Да еще и транслировать все это в интернет.
– Господи, какой кошмар, – вскрикнула Эшли, закрыв лицо руками.
– Мама, мам, – начал трясти ее Дилан, – мама, посмотри на меня пожалуйста, – отрывал он ее руки от лица.
– Давайте без сцен, – недовольно выдал директор.
– А давайте будем повежливее, перед Вами все же женщина, – навис папа над директором.
– То, что велась трансляция – не доказано, – зло тараторил директор.
– У меня есть запись, – глянул на него Дилан. – Некоторые наши одноклассники тоже не любят несправедливость и записали то, что устроил этот… – запнулся Дилан.
– Даже так, – перевел на него взгляд папа. – Мистер О’Нейли, а не могли бы Вы быть так любезны, переслать мне запись.
– Конечно, – отошел от трясущейся матери Дилан, достал телефон, и они с отцом стали обмениваться номерами, чтобы переслать видео.
Эшли колотило так, что мне стало страшно за нее. Надо же, как трепетно она реагировала на проблемы сына. Я взяла ее за руку, чтобы поддержать, но именно в этот момент в приемную ввалился грузный краснеющий мужчина.
– Мистер Олрад, что здесь происходит? – Взвыл он высокомерным басом, но не успел директор ответить, как на мужчину развернулся мой отец.
– Гарри? – Перебил он всех.
– Питер? – Выдохнул мужчина, с которого тут же сошла спесь.
– А Хью, я так понимаю, твой сын? – Чуть сощурился папа и на его лице появилась едва заметная улыбка.
– Да, – окончательно растерялся мужчина.
– Вот как, – протянул папа. – А Келли, – указал он на меня, – моя дочь, и у меня есть много вопросов относительно того, что твой сын пытался угробить мою дочь – раз, приставал к ней, когда она этого не хотела – два, и транслировал все это в интернет – три. Как ты считаешь, стоит ли мне начать с херасмента или с того, что Дилана – единственного достойного молодого человека, заступившегося и буквально спасшего мою дочь, хотят отчислить по ложным обвинениям твоего сына? – Чуть повысил голос папа. – Посчитаем количество статей или сразу перейдем к совокупности лет? – Навис он над побледневшим мужчиной.
– Питер, – стал судорожно оправдываться тот. – Я… я все решу с ним, я…
– А вот и герой сегодняшней встречи, – перебил Дилан Гарри. – Хью присоединяйся к нам.
– Угу, Хью, значит, – зло глянул папа на ошарашенного придурка, который в секунду стал тихим и смирным. Надо же!
– Давайте продолжим в моем кабинете, я думаю, сначала нужно решить вопрос с исключением Дилана О’Нейли, – повернулся директор, заходя в кабинет.
– Ну уж нет, – вкрадчиво перебил его отец, но этот тон не сулил ничего хорошего, уж я-то знала, после такого тона папа развелся с мамой. – Сначала мы решим вопрос относительно того, что приличная школа позволяет подобное обращение с юными девушками, совершенно ничего не предпринимая для безопасности, после мы обсудим, почему директор допускает обвинение учащихся, основываясь лишь на сплетнях. А далее, мы посмотрим, как уголовные дела скажутся на репутации школы, – пропустил он вперед Гарри и Хью, которые уже пошли пятнами.
– Леди, – повернулся папа к нам, – я прошу прощения, но, пожалуй, мы решим вопрос без Вас, не сочтите сексизмом.
– Но… – наконец, подала голос Эшли.
– Миссис О’Нейли… – начал было папа.
– Мисс, – перебила она его, но папа скорее обрадовался тому, что узнал, чем расстроился тому, что его прервали.
– Простите, мисс О’Нейли, клянусь Вам честью адвоката, что Вашего сына никто не посмеет исключить из этой школы, по крайней мере, пока моя дочь учится здесь. Но у меня есть к Вам одна просьба, – улыбнулся он.
– Да, – хлопала глазами Эшли.
– Присмотрите, пожалуйста, за моей дочерью, позавчера она попала в больницу из-за действий одного молодого человека, – грозно глянул он на Хью, который на полусогнутых забился в угол в кабинете. – Боюсь оставлять Келли одну.
– Конечно, я присмотрю за ней, – тут же согласилась Эшли. – Питер, – выдохнула она, – спасибо Вам.
– Все будет хорошо, обещаю, – поцеловал папа ее руку, но я его таким видела первый раз в жизни. Казалось, он сейчас как шарик взлетит в воздух – так он был воодушевлен.
Мужчины скрылись за дверью, а секретарь стала судорожно делать кофе и относить в кабинет. Мы с Эшли сели рядом, чуть не прижавшись друг к дружке, и уставились на дверь за которой папа толкал какую-то суровую речь, судя по тону.
– Все будет хорошо, – взяла я Эшли за тонкую руку, – если папа пообещал, то он обязательно сделает, правда.
– Спасибо, – улыбнулась она мне скорее из вежливости, чем из радости. Напряжена она была так, что сжала мою руку до боли. – Ваша мама счастливица, что у нее есть такой муж, – потупила она глаза в пол.
– Мы с папой живем одни, – выпалила я, а Эшли подняла на меня ошарашенный взгляд. – Мама ушла от нас, у нее другая семья, – разоткровенничалась я ни с того ни с сего.
– Мне так жаль, Келли, – погладила она меня по волосам. – Бедная моя девочка, – вдруг поцеловала она меня в лоб, от чего у меня слезы навернулись на глаза. Я бы мечтала иметь такую мать, которая ради своего ребенка готова на все.
Эшли прижала меня к себе и мне стало так тепло и спокойно. С такой бы мамой я бы точно обсуждала все свои сомнения и проблемы, она бы, наверняка, нашла бы правильные слова, чтобы подсказать, как быть в ситуации с Диланом. Правда, это был ее сын. Так что я просто прижалась к ней, ловя это мимолетное состояние материнской любви. Так мы и сидели, она обнимала меня одной рукой и гладила второй, а я роняла слезы ей на платье.
– Все будет хорошо, – утешала она меня. – Зато посмотри, какая ты красавица, – оторвала она меня от себя, откровенно любуясь. – Такая сильная девочка, так юна, а уже чемпионка, – восхищала она.
– Откуда Вы знаете? – Нахмурилась я.
– Дилан очень много рассказывал про тебя, – улыбнулась она мне.
Я открыла рот, правда, сказать ничего не смогла, соображая, что бы это могло означать. Но тут же догадалась, что, наверняка, это не относилось ко мне лично.
– Ну да, мы же оба спортсмены, – выдохнула я, но тут же напугалась, что сказала что-то не то. Эшли часто заморгала, прогоняя навернувшиеся слезы, и отвела взгляд.
– Да, он был очень успешным хоккеистом, надежда нации, – убрала она от меня руки.
– А что случилось? – Не сводила я с ее напряженного лица взгляда.
– Он из-за моей ошибки потерял все, и карьеру, и успех, и… – запнулась она.
– Какой ошибки? – Не унималась я.
Эшли выглядела такой потерянной и напуганной, что ни оставалось ни секунды сомнения, что стряслось что-то серьезное. Но она не ответила, лишь отрицательно покачала головой.
– Вам нужна помощь? – Старалась я поймать ее взгляд.
– Нет, нам уже никто не сможет помочь, – сделала она судорожный вздох.
Я хотела ее успокоить, выяснить все, сказать, что у моего папы большие связи, он сможет все решить, тем более, что я обязана Дилану своим здоровьем.
– Гарри, я предупредил, – открыл дверь папа и вышел вместе с отцом Хью из кабинета директора. – Еще одна выходка в сторону Келли или Дилана, и я его посажу, доказательств у меня достаточно, ясно?
– Питер, конечно, спасибо тебе, – тряс Гарри руку отцу, чуть ли не кланяясь. Выглядело достаточно комично, как быстро этот грузный и грозный мужчина стал пресмыкаться.
– Прошу, – нарочито вежливо пропустил Дилан Хью из кабинета директора.
Тот шмыгнул мимо, злобно глянув на моего героя. Хью был весь бледный и напуганный, вся его спесь спала, как и не было.
– Вперед, – скомандовал сыну Гарри и подтолкнул его для скорости. – Я тебе устрою дома, бизнесмен доморощенный, – ворчал он уже в коридоре.
– Ты представляешь, этот придурок еще и билеты продал на шоу с твоим участием, – возмутился папа.
– Боже, – побледнела Эшли.
– Мама, – обнял ее подоспевший Дилан. – Мам, все хорошо, он ничего не сделала.
– Благодаря Дилану! – Хлопнул его по плечу папа. – Мисс О’Нейли, Дилан, я – Ваш должник.
– Да что Вы, – подняла на него глаза Эшли. – Мистер Бейли, это я Вам обязана тем, что Вы во всем разобрались.
– Можно просто Питер, – улыбнулся папа. – Как я и обещал, к Дилану никаких претензий, мисс О’Нейли.
– Просто Эшли, – улыбнулась мама Дилана.
Боже, в эту секунду я поняла в кого у Дилана такая очаровательная улыбка, от которой невозможно оторваться – это у него от мамы.
