Ольга Тигра Ильина "Ведьма и вампир"

Вечером почти всё повторилось – на этот раз пораньше. Просто мне раньше захотелось посетить туалет и лечь уже спать, сколько можно без сна? Хотя на природе и высыпаешься по-другому как-то.

– Опять будем играть? – сказала я на его тихий смех, над моими выкрутасами на тропинке и я на самом деле не боялась.

– Ты ещё что-то вспомнила? – прозвучал его голос сзади.

Я быстро обернулась и глазами уткнулась как раз в кулон на его груди.

– О, какой красивый! – я потрогала пальчиком камушки и взвесила кулон на ладошке.

– Интересно как, на артефакты у тебя аллергии нет, а на меня, просто на прикосновение, есть!

Комары вились только вокруг меня и очень настойчиво жужжали.

– Пойдём в дом, а то тебя здесь съедят! – церемонно отступив, он пропустил меня к дому, но мне хотелось как раз пройтись, и я вытащила из предбанника кофту и завернулась в неё.

– В доме фумигатор от комаров работает. Интересно, тебе он не мешает? – шла я впереди по дорожке к калитке.

– Нет. Я за тебя переживаю – у тебя все руки покусаны и опухли.

– Это крапива, а не комары! – засмеялась я, – Говорят, что от ревматизма полезно.

– Значит от ревматизма ты излечилась лет на десять вперёд. Не надо тебе комарам поддаваться.

– А то тебе не достанется? – усмехнулась я, запирая калитку.

– Может потому и такая реакция, что у тебя кровь привлекательна? – пробормотал он, и уже за калиткой предложил мне локоток, ох уж, эти церемонии!

Бархат в летней прохладной ночи ощущался так мило и приятно, но комары просто озверели и прогрызали мою кофту, а за нею и кожу насквозь.

– Надо мне начинать курить, они хоть дыма боятся! – отмахивалась я от настырных насекомых кровопийц.

– Ах-ха, я представляю тебя с сигаретой и всю в комарах, какая же ты забавная!

– С трубкой! Забавная. Кровь привлекательна. Почему и зачем всё это? – остановилась я.

– Ты больше ничего не вспомнила? – вампир замер передо мной.

– Если только комаров на балконе и разговоры в ночи. – я нахмурилась и замолчала.

– Дети ночи! Что-то ты помнишь, но так мало и так избирательно. А ведь я силён и полностью закрыл тебе доступ к воспоминаниям. – поднял он нежное своё лицо к луне, роскошно подсвечивающей локоны ореолом окружающие его лик.

– Каким воспоминаниям?– я схватила его за руку и опять обожглась! – Да что же я какая неосторожная, всё время или ожоги, или порезы, или…

– Вампиры? – услужливо подсказал он.

– Неприятности! – картина перед глазами, что я схватила рукой раскалённую сковороду с маслом так и стояла перед глазами.

– Вот за эти картины я тебя и люблю! Они живые, даже болезненные для меня тоже.

– Что? Ты это видишь? – я уже не трясла рукой.

– Да, в твоих мыслях – они для меня даже осязаемые. – вампир прокусил себе запястье и протянул руку с дорожкой крови мне. – Пей, может стать легче.

– Или я умру от болевого шока. – заворожено я не могла оторвать взгляда от медленно, неправдоподобно медленно собирающейся капли на его запястье пытающейся и никак не сорвавшейся на траву.

– Пей, рана быстро затягивается. – торопливо проговорил вампир.

Вздыхать и переживать мне уже было некогда – я вся чесалась от укусов насекомых, а искусанная ими спина вообще не позволит мне теперь спокойно уснуть. Я приложилась к ранке на его руке губами, мысленно целуя вышеупомянутую сковороду, и провалилась из нашего мира: Тихий предрассветный лес, каждая паутинка, роса и листики, травинки, бутоны распускающихся на рассвете цветов и всё это в необыкновенном сиянии и красоте зарождающегося дня!

– Что это было? – оторвалась я, облизнула губы и с жалостью посмотрела на абсолютно целую кожу на его руке.

– Мой последний рассвет. И не говори, что ты хочешь ещё – тебе нельзя! – и настороженно уставился на меня.

Я прислушалась к себе: ожоги или что там устраивала моя кожа – не болели, очки стали резко мешать, и я их сняла совсем и убрала в карман кофты, пропало чувство голода и усталости, я даже спать расхотела вовсе!

– Я хочу ещё! Я хочу много, и много раз, и… и ты не дашь больше, да? – я потянулась к нему.

– Как ты на меня похожа сейчас, жадная и наглая, ненасытная и роскошная, хорошо, что к утру всё пройдёт, а ты сейчас себя не видишь!

Я увидела: рыжая, длинноволосая роскошная красавица цеплялась руками за вампира и даже, ух!

– Это я? – картинка тут же исчезла и мой спутник нахмурился.

– Прости, я не должен был. Мне трудно с тобой закрываться, мне хоть с кем-то хочется быть просто друзьями. Я поэтому общаюсь с тобой и потом просто закрываю память. Твою память. – он склонился ко мне.

– Ты хочешь быть человеком? Не надо отвечать, я не вынесу ответа, никакого! – я поцеловала его, в губы.

Надо было видеть эту замершую статую! Он и так прохладный, не холодный, я потрогала, прохладный и твёрдый, а тут ещё и я поцеловала, и он замер. Кажется, что он даже не дышал.

– Ты живой? – я потрогала его и слегка потрясла.

– Нет… – выдохнул он торопливо.

– Я убила вампира поцелуем – я круче Ван Хельсинга! – я опять поцеловала его уже в щёчку.

– Ты можешь быть осторожнее? Я не всегда могу сдержаться! – он вытянул руку и отстранился от меня.

– А, так это ты сдерживался? – я понимающе отошла от него на шаг в сторону, и мы продолжили прогулку.

– Шалишь? Понимаю, у меня тоже такое было. – проговорил он.

– Я что стану такой как ты? – вдруг как-то поздно перепугалась я.

– Надеюсь, что не сегодня, и не сейчас – просто моя кровь играет в тебе. – он опять притянул меня к себе, уже спокойнее и увереннее.

– Ты хочешь меня укусить?

– Да!

– Тебе нужно моё разрешение?

– Нет!

– Тогда я буду осторожнее.

Комары отстали от меня окончательно, и мы с вампиром чудесно прогулялись под луной.

Люблю полнолуние!

Под утро меня стошнило кровью. К счастью вампир меня предупредил об этом, и я сбежала на озеро, чтобы меня вырвало прямо в воду – рыбкам на радость.

Не спать вторую ночь оказалось тяжелее, не смотря на кровь вампира во мне. Что-то всё-таки всосалось и поддерживало меня – даже и следы от ожогов не появились, хотя все *признаки* его крови во мне пропали с рассветом – чему я была рада, потому что пялилась в зеркало на свои мерцающие зрачки почти час! Про остальное, что я в себе разглядела, благоразумно промолчу. Как прошёл день не помню абсолютно, я была не в себе, задумчива и непривычно тиха.

Он абсолютно невыносим! Даже не разговаривал со мной, а сразу, как появился в комнате, подсунул мне своё прокушенное запястье!

– На всякий случай!

– Псих! – я впилась в ранку и пила пока мне позволили!

– Хватит! – он вырывал руку, а я вдруг зарычала!

Я по-настоящему на него зарычала.

По ощущениям это было намного круче, чем в прошлый раз: полное погружение в другую реальность, но такое, с силой и временем. Или это вампир так подготовился? Или я вошла во вкус и заглянула слишком глубоко. Часть его жизни, и моей в том числе, а я и не знала что та сумочка с бахромой и шишками в костёр – это его рук дело. Хорошо что это была только шутка, а сумку эту я потом всё равно больше не любила. Зато прекрасно помню как он мне чистил печенную картошку и не обжигался даже и теперь понятно почему. А ведь мне было шесть или семь лет?

Квест с записками целиком в четырнадцать лет и балконные посиделки в двадцать восемь, а так же поздние возвращения с курсов института в двадцать один… Всё вперемешку и по степени важности для него.

Он так испугался моей реакции, что выскочил со мной на руках в окно и отошёл подальше от жилых домов со спящими людьми.

– Ты меня не убьёшь! – я отпрянула от него и, ошалело на него уставилась.

– Хотел бы убить, давно уже сделал бы, хватит спрашивать об этом! Теперь моя очередь!

Вот тут я и почувствовала его *поцелуй!*

Теперь путешествие было в другую сторону: мой рассказ о жизни – моей жизни.

Заодно и его картины: что ему нравилось или случайно совпадало, пролетали перед глазами или внутренним зрением.

Я затихла, прижалась к нему всем телом и просто смотрела, а он жадно пил и читал мою жизнь, как книгу или фильм.

– Скучная жизнь. – пробормотала я.

Картинка спящего человека возникла у меня перед глазами.

– Мне помолчать? – понятливо проговорила я.

Я увлеклась уже ближе к концу: занимательно оказалось, что к концу каждого цикла семи лет у нас просто пересекались общие интересы.

– Отлично! – очень довольный вампир улыбался, одними губами.

Порозовевшая кожа сияла совершенством, он стал совсем мягкий и человечный?

Я потрогала его щёки, шею, руки, втянула носом запах – изменился, весь!

– Как ты это сделал?

– Это ты, не я. Твоя кровь и мой подарок от твоего дара: не чтение мыслей, не картины как живые – человечность!

Поцелуй его теперь был совсем настоящий, реальный, пугающий тем, что как раз я не смогу удержаться!

– Не вздумай ко мне прикасаться! – я вырвалась и отошла подальше.

– Что так? Только вчера ты меня вожделела, а сейчас отшатываешься и уходишь? – усмехнулся он. – Всё как всегда.

Нет-нет, красотой и привлекательностью он не обделён, но как сильно он изменился? Если вампиром он слегка отталкивал твёрдой красотой мраморной статуи, то сейчас он был как настоящий – тёплый, мягкий, с запахом возбуждающим и кружащим голову до одурения.

– Ты сама хотела быть со мной! Но я понимаю твои опасения. Спасибо за день на солнце! Я не смогу лишить тебя твоего дара дав другой взамен, но я сделаю это, если вдруг ты будешь в этом нуждаться или попросишь! – говоря это, он подошёл ко мне.

– Можно я попрошу о другом: не стирай мне память больше никогда! – я не отталкивала его рук, я больше не сопротивлялась – бесполезно, хотя и человечным был он, силой обладал всё той же.

– Раньше молила о другом: забыть просила ты тревожно! В ночи со знанием так сложно прожить свой путь. – его руки вытворяли немыслимое и прекрасное на моём теле.

– Я об одном тебя молю: не дай забыть того что было, чтоб память всю я сохранила и знание сама переживу с трудом, я всё же руки опалила, прикосновением к тебе, хочу я помнить, ждать и верить, что не покинешь ты в беде меня тревожную совсем.– я, уже не в силах оттолкнуть его, обмякла в его руках.

Поцелуй, картины, слияние мысли: мы плыли, обнявшись, в эфире бытия и солнце не опалило его кожу, а я сбежала от него домой, как только можно стало уйти.

День прошёл ужасно, если бы не дождь в полдень, я бы просто умерла от ужаса и страха выйти на улицу под лучи полуденного солнца. Утренней рвоты не было – кровь не вышла из меня, усвоилась вся. Следующая ночь ничем не отличалась от многих предыдущих. Пришёл вампир только через ночь, без просьбы, без широких жестов жертвы, лишь с благодарностью, что не забыл мои мольбы, и память мне стирать не будет.

И без прикосновений знала, чем кончатся эти игры, мне было плохо, хорошо, одновременно – расплата.

Но не жалею ни о чём – за знание нужна оплата.

Лишь солнца свет обжигающий напоминает мне: в чём дар мой и моя беда.

Любой вампир использовать меня так может и память мне стереть: теперь запрет висит печатью – игрушка одного я навсегда и буду я ему верна.

А как всё начиналось: «– Кто здесь?..»

– Зачем ты приходишь?

– Ты уже знаешь, чтобы у меня была возможность побыть человеком, хоть на время.

– Глупости, моя кровь не делает тебя человеком! Те не ешь человеческую еду, не спишь, не потеешь, как человек и не занимаешься сексом! Ты ведь не становишься человеком, как и я не становлюсь вампиром от твоей крови. Просто у тебя есть возможность быть на солнце и не сгореть. Так зачем? Меня интересует для чего именно солнце, ты и во тьме отлично прикидываешься человеком, если хочешь, конечно!

– Если хочу. А если хочу днём, то погибну.

– Почему тебе не хватает ночи?