– Я так рада, что ты пришел, – шепотом сказала она. – Ты все такой же мягкий.
– Извини, что не приходил к тебе так долго. После того, как я вылечился, я еще год не выходил из дома.
– Совсем-совсем? Даже в магазин? Кто же приносил тебе вкусности?
После этого я понял, почему мы когда-то подружились.
– Мама всегда приносила мне что-то вкусное. Но сейчас я могу ходить в магазин сам. Как твое здоровье?
– Все отлично, – не слишком уверенно вымолвила она. – Вот, это теперь мой дом.
Шэрон обвела рукой по палате. Повсюду висели постеры с разными знаменитостями, на тумбочке лежала стопка журналов, рядом книга и небольшой сувенир в виде фарфоровой кошечки, на полу удобно расположился махровый прикроватный коврик.
– Давно ты сюда переехала? – осторожно спросил я.
– Полгода назад.Только я почти не помню, как это произошло. У меня тогда был шок. Но мама говорит, что я кричала от боли ночью, и меня привезли сюда.
– Тебе и сейчас больно?
– Нет. Прямо сейчас нет. Но иногда бывает. – Она вгляделась в мое лицо и улыбнулась. – Ты такой взрослый.
– Ты тоже очень выросла. Хотя и осталась такой же малышкой. Что ты читаешь?
Она взяла с тумбочки книгу и протянула мне, широко улыбнувшись, как она умела. На темно-зеленой обложке голубыми буквами было написано название. «Виноваты звезды».
– Мне нравится, она классная. Я ее уже третий раз перечитываю.
– Когда я был в твоем возрасте, она мне тоже нравилась.
– А сейчас? – удивленно уточнила Шэрон.
– Сейчас мне почти семнадцать. И я прочитал слишком много классики, чтобы называть эту книгу отличной.
– Зря ты так, – она забрала у меня книгу, вернула ее на тумбочку и состроила наигранную обиду на лице. – Хочешь мармелад?
– Нет, спасибо. Разве тебе можно сладкое?
– Конечно. Я люблю сладкое. Только мне нельзя его слишком много. Что-то там происходит с сахаром в крови и потом происходит еще что-то… В общем, я в этом не разбираюсь.
– Правильно. Когда я болел, я тоже не хотел разбираться, как именно рак убивает меня.
– Ты не боишься снова заболеть? – она смотрела на меня в упор и хлопала длинными ресницами.
– Конечно, боюсь. Я бы не хотел снова испытать то, что со мной было. Но мне сказали, что рецидив исключен.
– Это правда. Мама говорит, что хорошие люди всегда выздоравливают. А ты хороший парень, поэтому вылечился.
– Ты тоже будешь здорова, Шэрон, я уверен.
– Я знаю, – она снова широко улыбнулась.
Мы оба понимали, что это чистая ложь.
Тем же вечером в своей комнате я жевал яблоко и смотрел новый сериал на «Нэтфликс», когда в мою комнату с шумом ввалились Скотт и Лоуренс. По глазам Скотта, я сразу понял, в чем дело.
– Очередная гениальная идея? – усмехнувшись, спросил я.
– Почему я слышу сарказм в твоем голосе? – Скотт уселся рядом со мной на кровати. – Ладно, думаю, ты заберешь свой сарказм обратно, когда услышишь мой гениальный план.
– Как человек заранее осведомленный, хочу отметить, что план, действительно неплох, – Лоуренс так же присел рядом.
– Итак, дорогой Лиам. Думаю, ты прекрасно помнишь, какой день послезавтра, в пятницу. Одиннадцатое сентября.
– Да, не поверишь, я помню, что у меня день рождения.
– В общем, план такой: нужно устроить вечеринку, пригласить Эби, пригласить Дилана, а потом реализовать тот план, о котором я рассказывал тебе позавчера.
– Скотт, когда я сказал, что план нужно отложить до лучших времен, я имел ввиду не четыре дня. Но идея с вечеринкой мне нравится. Я попробую поговорить с мамой.
– Лиам, мы знали, что тебе понравится эта идея, поэтому уже рассказали обо всем мисс Байатт, и она одобрила наш план.
– Вы рассказали ей весь план? Включая «завоевание Эбигейл»? – я показал кавычки пальцами.
– Ну да, – Лоу пожал плечами так, словно не видел в этом ничего необычного. – Вообще-то, мы думали, что ты хотя бы перед мамой не отпираешься и признаешь, что влюблен в нее. Но, судя по ее словам, ты говоришь ей то же, что и нам.
– Я не влюблен в Эби, как же вы не можете этого понять.
– Не начинай, мы слышали это уже десятки раз, – закатил глаза Скотт. – Давай лучше обсудим, что нужно подготовить для вечеринки.
Утро моего семнадцатого дня рождения началось с того, что мама ворвалась в мою комнату, вооруженная связкой цветных гелиевых шаров и телефоном, из которого звучала поздравительная мелодия, разразившая мою сонную голову, словно вспышка молнии среди ясного неба. Я сел в постели и сонно улыбнулся – так она будила меня каждый мой день рождения. После того, как она исцеловала все мое лицо, не оставив на нем живого места, она вышла из комнаты и вернулась с небольшой коробкой.
– Судя по размеру коробки, там… утюг? – еще не проснувшись окончательно, пробубнил я.
– Открывай, – мама смотрела на меня теми глазами, какими игроман смотрит на автомат, ожидая, что вот-вот сорвет джек-пот.
Коробка была обернута крафтовой бумагой и перевязана белой лентой. Расправившись с оберткой, я увидел сам подарок. Это была коробка шоколада «Милка», лиловая, как и положено, по всей ее площади были нарисованы белые пятна-облака, подобно пятнам на теле коровы. К коробке сверху – еще одной белой лентой – был привязан конверт.
– Шоколад – это приятный бонус. Основной подарок там, – мама нетерпеливо указала глазами на конверт.
Аккуратно освободив конверт из объятий ленты, я распечатал его и не поверил своим глазам. Это были два авиабилета; поля «пункт назначения» и «дата и время вылета» были пусты.
– Мам, ты с ума сошла? Спасибо! – я крепко обнял ее, все еще не веря своему счастью.
– С днем рождения, любимый. Вообще-то, эти билеты не настоящие. Я распечатала их на принтере. Просто так более эффектно, чем если бы я словами объясняла тебе в чем мой подарок. Хотя я и сейчас объясняю… В общем, выбирай место и того, кого возьмешь с собой. Мы уточним, когда будет удобно устроить поездку, и я все оплачу.
– Мам, ты самая лучшая. Я не могу в это поверить. Спасибо!
Каждый день рождения мама удивляла меня. Когда мне исполнилось шесть, она подарила мне поездку в Диснейленд. На одиннадцатый день рождения она подарила мне скоростной велосипед, о котором мечтал каждый ребенок в то время. А через несколько дней я узнал, что болен. Когда мне исполнилось пятнадцать, мама подарила мне золотой сборник неизданных рассказов Фицджеральда. После того, как мне удалось уговорить ее сказать, сколько она отдала за него, я решил, что больше никогда не буду спрашивать маму о том, сколько стоит мой подарок.
Скотт написал мне прошлым вечером и предупредил, что не сможет заехать за мной перед школой, так что я пошел пешком. Едва отворив дверь школы, мои глаза были заполонены конфетти, а уши – звуком поздравлений. Скотт и Лоуренс самыми первыми подбежали ко мне, крепко обняли – так крепко, что я снова забеспокоился о сохранности своих легких – и предупредили, что вручат подарок вечером. После этого в холе появился наш учитель по биологии мистер Фолли, пожал мне руку, догадавшись, что сегодня мой день рождения, и строго приказал всем навести порядок, пока не появилась директриса. Одноклассники и еще несколько десятков человек с других классов поздравили меня, пожелали успехов, здоровья и всего прочего. Я даже не думал, что они устроят для меня такое. И я даже не предполагал, что, когда все эти люди разойдутся, ко мне подойдет она.
– С семнадцатым днем рождения, Лиам, – она была, как всегда прекрасна, и очень мило улыбалась. Так и не скажешь, что несколько дней назад эта девушка направляла на меня дуло пистолета.
– Спасибо. Не думал, что ты станешь участвовать во всем этом.
– В последнее время я слишком часто слышу от тебя подобное, – ехидно заметила она, и мы рассмеялись.
– Ты придешь на вечеринку сегодня?
– Я приглашена? – Я согласно кивнул. – Тогда, пожалуй, приду.
– Я буду очень рад тебя видеть.
– Я могу взять с собой Дилана?
– Если хочешь, то, конечно, можешь. У нас нет регламентированного списка гостей. Только, Эбс… – я подошел немного ближе и перешел на шепот. – Не могла бы ты попросить его не заниматься своими делами в моем доме. Понимаешь, о чем я?
– Конечно. Можешь не сомневаться, я поговорю с ним. Нам не нужны проблемы. И да, если мы стали друзьями, это еще не дает тебе право называть меня Эбс.
– А мы стали друзьями? – удивленно уточнил я.
– В свете последних событий, думаю, что да. Или ты против?
– Нет, что ты. Я буду рад иметь такого друга, как ты.
Эби улыбнулась, еще раз поздравила меня и пошла по коридору в сторону лестницы. А я стоял на том же месте, у входа в школу, еще несколько минут и самодовольно улыбался, глядя куда-то перед собой.
Мистер Фолли, видимо, решив поздравить меня с днем рождения по полной программе, устроил тест по теме прошлого урока, чему я был несказанно рад. Мне всегда нравилось ощущение, когда что-то хорошо знаешь и имеешь возможность продемонстрировать это. Когда прошло одиннадцать минут из двадцати, отведенных на тест, я уже дважды перепроверил выбранные ответы и успел нарисовать забавное существо, похожее на инопланетянина, в своей тетради. Я не хотел подставлять весь класс, ибо знал – сдай я тест раньше положенного времени, мистер Фолли решит, что остальные тоже уже справились, и соберет работы. Все, что мне оставалось, с задумчивым лицом глядеть по сторонам, и мой взгляд, конечно, остановился на Эби, сидевшей прямо передо мной. Я не мог видеть ее работу, но заметил, что она как-то слишком уж нервно крутила ручку аккуратными тонкими пальцами. Решив, что она не справляется с тестом, я не мог ей не помочь – мы ведь все-таки друзья, как выяснилось. Внимательно наблюдая за мистером Фолли, я легонько коснулся ладонью спины Эби, она обернулась. Я протянул ей свой листок и едва слышно произнес:
– Возьми, только аккуратно, чтобы мистер Фолли не заметил.
Лицо Эбигейл приняло самое оскорбленное выражение, на которое, кажется, было способно. Она сделала глубокий вдох и резко повернулась обратно, окатив мое лицо копной своих волос с ароматом карамельного шампуня. Я не совсем понял, что сделал не так, но догадался, что обидел ее. Теперь я понял, о чем говорят взрослые мужчины в фильмах и книгах. «Этих женщин не понять». Вот и я ничего не понял.
После урока Эби вышла из класса в числе первых, причем так стремительно, что я засомневался – стоит ли подойти к ней.
– Эбигейл! Эбигейл! – я, наконец, догнал ее в конце коридора.
– Чего тебе? – на этот раз ее лицо не было игривым, как обычно; она была зла.
– Эбигейл, что случилось? Я чем-то тебя обидел?
– Да, вафля, ты меня обидел, представь себе. Ты решил, раз я занимаюсь чем-то, что не вызывает доверия, у меня и мозгов нет?
– Что? Эбс, прошу тебя…
– Не надо называть меня Эбс!
– Хорошо, Эбигейл, прошу, выслушай меня. – Она скрестила руки на груди, а лицо будто говорило: «У тебя минута, и она уже заканчивается». – Я хотел помочь, не подразумевая ничего плохого. Я не считаю тебя глупой. Ты крутила пальцами ручку, ничего не писала, и я решил, что тебе нужна помощь.
– Я ничего не писала, потому что уже выполнила тест, ясно? Об этом ты не подумал? Или ты считаешь, что ты один такой умный?
– Боже, Эбигейл, прости. – Попытка сделать жалобное лицо, кажется, удалась, ибо взгляд девушки смягчился. – Я совсем не подумал об этом. Я, правда, искренне хотел помочь.
Она прожигала меня взглядом. Ее грудь вздымалась все медленнее – злость истощалась.
– Тебе повезло, что у тебя сегодня день рождения, – с привычной ухмылкой произнесла она. – И ты извини, я сегодня немного нервная.
– Все хорошо, – я улыбнулся и получил ее улыбку в ответ.
Неожиданно для самого себя я заключил Эби в своих объятиях. Она совершенно опешила, я чувствовал это по напряжению в ее теле. Но в следующее мгновение она расслабилась и даже обняла меня в ответ. Я чувствовал, как моя одежда пропитывается ароматом ее парфюма. Кажется, в моем гардеробе прибавится еще пара вещей, которые я не буду стирать.
– Так, хватит, нас увидят, – она быстро отошла на шаг назад. – Будем считать, что конфликт исчерпан. Но, на будущее, имей ввиду: я не так глупа, как ты думаешь.
– Я не думаю, что ты глупа.
– Увидимся вечером, – она снова окатила мое лицо копной своих шоколадных волос, как волна окатывает берег, и скрылась среди подростков в коридоре.
Мой семнадцатый день рождения был незабываемым. Все веселились, выпивали, танцевали, и я был в центре внимания. Эби появилась в моем доме чуть позже вместе с Диланом. Вместе с ними была Моника и еще одна девушка, из параллельного класса, имя которой я не помнил. На Эби были массивные белые кроссовки, черная джинсовая юбка с большими карманами, белый кроп-топ и та самая косуха, в ушах большие серьги-кольца.Заметив меня, она широко улыбнулась, помахала рукой и, с трудом оттащив Дилана от импровизированного бара, вместе с ним направилась в мою сторону.
– С днем рождения! – Дилан крепко пожал мне руку. – Классная вечеринка. Ты сам занимался этим?
– Нет, все устроили мои друзья.
– Так вот почему Скотт и Лоу сбежали с последнего урока, – заметила Эби. – Где твои родители?
– Любезно согласились переночевать у друзей, – я не стал уточнять, что из родителей у меня только мама, потому что отец был последним, о ком я хотел думать в тот день.
– Я пойду возьму что-нибудь выпить. Тебе принести? – Дилан обращался к Эби, она отрицательно кивнула. – Понял. Еще раз с днем рождения.
– У меня есть для тебя подарок, – глаза Эби горели, и я не мог понять, из чего этот огонь: пожалуй, нечто среднее между азартом и нетерпением.
Я взял ее за руку – чуть выше запястья – и вытянул из толпы танцующих людей к лестнице наверх. Из-за громкой музыки я с трудом мог слышать кого-либо, а ее я хотел слышать как можно яснее.
– Это моя комната, – я открыл дверь и пропустил ее вперед.
– Вафля, тебе не кажется, что приглашать девушку в свою комнату в присутствии ее парня, немного странно?
– Внизу слишком шумно. Я только посмотрю твой подарок, и мы сразу же вернемся к остальным.
Тогда я почувствовал нечто невообразимое, словно сотни маленьких светлячков заполонили все мои внутренности. Меня не покидало ощущение, что я свечусь изнутри, как бы странно это ни звучало. Самое странное в том, что я совсем не понимал, почему это ощущение пришло ко мне именно в тот момент.
Она уверенно протянула мне небольшую коробку, которую держала в руках все это время. Совпадение или нет, но коробка была запечатана точно так же, как та, в которой был подарок моей мамы – крафтовая бумага и белая лента.
