Отлепил ее руки от груди, припечатав к стеклянной стене, глядя в ее расширенные зрачки. Невозможно было не опустить взгляд на вздымающуюся грудь, которая соприкасалась с моим телом. Красивая, уверен, без лифа, она еще прекрасней.
– Я чувствую твое возбуждение, – сделав выпад бедрами.
– Не придумывайте… отпустите, я вас практически не знаю… а то, что уже успела, не вызывает ничего, кроме неприязни.
– Ну, так пора узнать, даю тебе такую возможность.
– Благодарствую… не стоит.
– Ну, как знаешь, тогда буду действовать по своему принципу.
– То есть?
– Пришел, увидел, забрал.
– Вы мне неприятны… отойдите, я вполне согрелась.
– А может, разгорячилась? – отпустил ее, отступая на шаг. – Неприятен говоришь… Странно тогда, что ты очень хорошо запомнила мою фамилию, а прошел без малого год. Понравился тебе сразу… Да? Ну, давай… признайся.
– Что? Самовлюбленный…
– Еще слово и я надеру твою задницу, и не факт, что это будет моя ладонь.
Она чуть не взорвалась от возмущения, совсем забыв, что стоит только в нижнем белье, перестала прикрываться руками. Пошла бордовыми пятнами, поджала губы, и ее взгляд метнулся к моему паху. Ухмыльнулся, поправив член в боксерах.
– Я вообще-то говорил о ремне… извращенка, – засмеявшись, вышел из кабинки, оставив ее одну…
11 глава. Марина
Смотрю, как он, смеясь, повернулся и пошел, сверкая своей натренированной задницей в мокрых и съехавших вниз боксерах. Открывая мне ее напоказ, и даже не стыдится этого. Уверена, знает, что половина его задницы на демонстрации. Арсоев специально подвел, намекая на то, что он имел в виду, а в итоге вывернул так, словно это я, а не он только об этом и думает… Один секс у него в голове… Долго еще сидела в душевой на корточках, только он и все недавние события крутились у меня в голове.
Вышла только тогда, когда поняла, что он ушел. Обмоталась полотенцем и с мокрыми волосами, которые на ходу пыталась хоть как-то поправить. Перебежками добралась до своей комнаты… ну, до той, что мне выделили. Дверь-то выломанная, «бугай» сломал… это ж сколько в нем дури… Он меня как хворостинку переломит, надо быть ниже травы и тише воды. Вопрос в другом, смогу? Скажем так, постараюсь. Возникает следующий вопрос, а кто эту дверь ставить будет? Вот он выломал, пусть сам и ставит, ну… или его халдеи. Пошла в ванную, сняла с себя все влажное, надела свежее белье, просушила волосы. Пошла к гардеробу, нырнула в него, достала серенькие лосины и футболку. Пошла обратно в ванную одеваться, предварительно закрывшись на замок. Разве можно себя чувствовать в безопасности со взломанной дверью… вот и приходится переодеваться в ванной. Заплела косы, посмотрела на себя в зеркало, взгляд упал на губы, и я снова вспомнила нас в душе. Пальцы сами потянулись к губам, почувствовала, как меня накрыло жаром. Посмотрела в зеркало на свои расширенные зрачки и раскрасневшееся лицо, отдернула пальцы от губ, развернулась и вышла. Надо решать что-то с этой дверью. Полная решимости, я направилась к Арсоеву в кабинет. Иду, а навстречу мне взволнованная тетя Галя.
– Марина… с тобой все хорошо?
– Не переживайте, тетя Галя, все нормально.
Она пошла за мной.
– Вижу, снова тебе неймется. Наш хозяин терпеливый, но ежели разозлится… пиши пропало. Вот как сегодня, он был очень зол.
– Ну, во-первых, он мне не хозяин.
– Ой, ну не придирайся ты к словам.
– Ладно, не буду, но слово «хозяин» звучит по-рабовладельчески.
Тетя Галя засмеялась:
– Молодая ты совсем. Ладно уж, говори, а во-вторых то что?
– Ах, да… а во-вторых, я могу за себя постоять.
– Ага… я слышала твой визг на весь дом и все работники, которые были в доме, тоже.
– И что с этого, я может голос разрабатывала.
– Ну, мы все так и подумали.
Остановилась, нахмурив брови, повернулась к тете Гале, а она махнула на меня рукой и сказала:
– Ой, ладно… иди, куда собралась, – повернулась и пошла по своим делам, бубня себе под нос что-то по поводу того, что я упрямая. А я не упрямая… не могу же я спать с открытой дверью, а жаловаться тете Гале тоже не стану, а то влетит ей еще от «хозяина».
Подошла к кабинету, поправила свои косы, постучала и вошла с видом, будто ничего особенного между нами не было, и наши практически голые тела не соприкасались. Застала Арсоева за увлеченным занятием, он, нахмурив брови, что-то помечал в документах. Подняв свой взгляд на меня, изменил выражение своего лица на удивленное, явно не ожидая меня увидеть в своем кабинете.
– Что такое, соскучилась уже, Снегурка? – уже иронично спросил он меня.
– Ага, как же, соскучилась и не мечтайте… вы для меня слишком, эм-м…
– Хорош? – заложив карандаш за ухо, по-мальчишечьи ухмыльнулся он.
– Старый, – ответила, вылупив на него глаза.
– Ой, да брось, саму себя обманывать. Ну, сколько тебе лет… двадцать плюс минус год. Мне подходит.
– Замечательно, а мне – нет.
У него такая ухмылка была на лице, так бы и стерла ее чем-то тяжеленьким.
– Может, уже пора перейти на «ты». Как считаешь?
– Извините, но я не могу… мне воспитание не позволяет. Меня бабуля воспитала так, что к людям преклонного возраста только на «вы» надо обращаться, – с сарказмом сказала я.
– Замечательно, значит, могу быть спокоен за твое воспитание. Ну что, продолжим с чего начали… – выходя из-за стола, направился ко мне. Он так быстро передвигается, что я успела сделать всего пару шагов назад, как он оказался рядом.
– Прекратите, я пришла не за этим.
– А зачем же? – напирая на меня, оттесняет меня к стене.
– Я… я… – снова стала волноваться, он давит на меня. У меня не было парней настолько наглых, как Арсоев.
– Чего так разволновалась?
– Послушайте, вы-ы… напираете на меня и нарушаете мое… – начала дергать нервно пальцем, очерчивая в воздухе несколько раз линию.
– Твое что? – поднимает руку и во второй раз за сегодня прикасается к моему лицу, убирая с него выбившиеся из прически волосы. – У тебя красивые косы, – вдруг сказал он.
– Мое пространство, – уже не так эмоционально ответила я.
– Тут везде мое пространство…
– Иногда мне кажется, что вы просто издеваетесь надо мной от скуки.
– Нет, тебе кажется. Я впервые испытываю симпатию к девушке с «бланшами» под глазами, и я серьезен, как никогда.
– Угу… рада за вас, но не могу ответить тем же вам.
– Хм… – усмехнулся он. – Мы оба знаем, что это ложь. Да… Марина? – и провел большим пальцем по моей нижней губе.
Попадаю под его гипноз, он словно знает мои слабые места, которых я и сама не знала. Застыла во времени. Такое ощущение испытывала в эти минуты. Могу сопротивляться, но, вроде как, и не хочу… мне интересно ощущение, испытываемое рядом с ним. Его рука сползает и мягко перехватывает меня за шею, поглаживая венку, которая бьется в сумасшедшем ритме. Глядя на меня серьезным взглядом, замедленными движениями приблизился к моему лицу. Прикоснулся к моим губам сначала мягко, а потом с напором, чуть крепче сжав мою шею, я не сопротивлялась, а даже приоткрыла губы, его язык проник в мой рот, заполнив его полностью, лишая меня кислорода. Я не шевелилась, так и стояла истуканом. Это продолжалось несколько секунд, пока он не отлип от меня, сообразив, что с моей стороны ничего не происходит.
Я смогла дышать полной грудью, и абсолютно стеклянными глазами глядя сквозь него, не своим голосом сказала:
– Сделай мою дверь, я хочу себя чувствовать в безопасности, – и пошла на выход.
Ничего саркастического не услышала в ответ, что странно. Поднялась к себе, было желание спрятаться под одеялом в постели, как в детстве, от всех страхов, где чувствуешь себя в безопасности. Только здесь так не получится. В этом доме «бабайка» реальный, от него негде спрятаться. Найдет. Проводя по губам языком, я еще чувствовала его мятный вкус у себя во рту и на губах. Вот так, это должно было произойти? Тысячу раз представляла, но никогда не думала, что это случится именно с Арсоевым. Стыдно признать, но мне понравилось…
12 глава. Талхан
Если она хотела поставить меня в тупик, то сделала это с блеском.
«Снегурка… холодная снаружи, но горячая внутри… Кого ты пытаешься запутать… меня?», – провел рукой по лицу, отгоняя мысли… «Нужно поработать», – сказал себе и вытащил карандаш, что был за ухом. Прокручивая его между пальцев, пошел обратно к рабочему столу. Сложно настроиться обратно на работу, когда твоя голова забита совсем другим…
В итоге работы не вышло. Через час вышел из кабинета и пошел по коридору. Мой дом продуман до мелочей, у меня есть выход к гаражам и мастерской через внутреннюю дверь в коридоре. Мне навстречу шла вездесущая Галя.
– Ну, что еще?
– Нет-нет, ничего, – хитро улыбается она.
– Тебе что, нечем заняться?
– Иду-иду…
– Вот и иди… – я нахмурился и пошел дальше. Что на уме у этой женщины…
Оказавшись в коридоре, накинул на себя дубленку, прошел в мастерскую, она не настолько теплая, чтобы идти туда в футболке. Взял ящик с инструментами и вернулся в дом, поднявшись на этаж к Снегурке. Зашел и увидел ее в дальнем углу, сидящей в кресле с ногами и читающей. Поставил с шумом ящик на пол. Она встрепенулась и повернула голову в мою сторону.
– Что читаешь?
– Какая разница? – отвернулась от меня.
– Да никакой… это был обычный вопрос.
– Обычный? Знаете, что касается вас, ничего обычного не может быть. С кем угодно, но не с вами.
– Это называется индивидуальность, – ухмыльнулся я, присев на корточки и выбирая инструмент.
– Не хочу с вами спорить, как показывает практика, это ни к чему хорошему не приводит.
Вижу, она находится еще под впечатлением после того, как я ее поцеловал. Мне нравится… теперь знаю, как ее можно угомонить, а может, если еще и трахнуть, вообще смирной станет.
Пришлось повозиться с дверью, но краем глаза видел, как она посматривала на меня. Закончив, обратился к ней:
– Не заставляй меня гонять взрослую женщину дважды.
– Не поняла… зачем?
– К ужину, чтобы пришла вовремя.
Сидя с подобранными коленками, глядит на меня открытым взглядом, с книжкой в руках, еще эти ее косы… Я застыл на этой картине до сухости во рту. В этот момент я понял, что не хочу ее отпускать.
– Хорошо… – ответила она. А я не расслышал ответа, потому что был занят своими мыслями, в которых она выступала главной героиней. – Я не заставлю вас ждать и приду вовремя. Не стоит гонять тетю Галю.
– Да… будь вовремя, я не люблю ждать, – еще раз окинул ее взглядом и вышел, прикрывая за собой двери. Одно знаю точно, образ девушки, сидящей в кресле с книжкой в руках, будет часто всплывать в моей памяти. Только бы этого не произошло на совещании или куда хуже, если это произойдет на партнерских переговорах…
Только я вошел в столовую, как за мной следом вошла Марина, прошла мимо и сказала:
– Добрый вечер.
Я проследил, как плавно и очень соблазнительно покачивается ее круглая попа в этих облегающих колготках. Или что это лосины? Их нужно запретить… невозможно спокойно смотреть на это, все мысли утекают в другое место.
– Виделись вроде сегодня и не раз, – как можно спокойно сказал я.
– Это не этично входить в помещение и молча садиться за стол, – ответила она мне, сев на свое место.
Я ничего не ответил, только посмотрел на нее, усаживаясь на свое место. Вошла Галя с одним подносом в руках, а за ней помощница с другим. Разложили блюда перед нами и удалились. Ели молча, но ее взгляды украдкой от меня не укрылись. Покончив с едой, попросил ее задержаться, когда она, поблагодарив за ужин, собиралась встать. Поднявшись с места, протянул ей руку. У нее был растерянный вид, но я подбодрил ее словами:
– Смелее, Марина, – неуверенно вложила свою ладонь в мою, и я обратил внимание, насколько она у нее миниатюрная, с короткими и ухоженными ноготками.
– Куда вы меня ведете?
– Не стоит меня опасаться, – я вел ее через второй этаж на мансарду.
– Вы себя, вообще, слышите со стороны?
– Марина… не порть вечер, ты ведь прекрасно понимаешь, что я не мальчик, с которым можно так разговаривать. Я и так тебе многое спускаю с рук. Не понимаю, ты мое терпение испытываешь? Ответь.
– Нет… не испытываю. Вы тоже многое себе позволяете, – пытается освободить свою ладонь из моей руки. Но я держу крепко.
– Что, например? – спросил, когда мы уже пришли на место. В комнате царил полумрак. Это часть крыши была стеклянная, но Снегурка не замечает пока всей прелести и то, что я открыл защитные ставни от метели и снега.
