– Я не считаю себя зависимой от социальных сетей. Но сейчас телефон бы не помешал.
– Считайте, что этот вечер – детокс. Свечи, ароматерапия и тишина, – последнее он особенно выделяет. Да, тишину нужно уметь ценить. Понимаешь это, когда ребенок спит. – Если хотите, можете прилечь. Диван раскладывается.
– Спасибо, воздержусь.
Усаживаюсь поудобнее и, облокотившись на спинку, прикрываю глаза. Диван и правда отличный, будто бы создан для того, чтобы на нем немного подремать. Честно говоря, я совершенно не высыпаюсь. С самого утра в разъездах по делам. То встречи, то просмотр квартиры, то анализы, то подготовка к очередному собеседованию. А теперь еще и младенец на мою голову. Хочется выдохнуть и забыться.
– Я разбужу вас. Можете отдохнуть. Только сильно не храпите. Ненавижу храп.
– Угу, постараюсь. – киваю, медленно осознавая, что он снова меня подколол. В очередной раз. Ну и босс. С таким не расслабишься.
2
– Юля! Юль! Ответьте! Вы живы?!
Медленно открываю глаза, не сразу понимая, что происходит. Похоже, Артемий трясет меня за плечо.
– Вроде да. А что со мной не так?
– С вами? Все зашибись! Вы неплохо приспосабливаетесь к обстоятельствам и дрыхли, как убитая. А вот у меня сейчас уши лопнут.
Подтверждая слова босса, в воздухе раздается новая порция детского плача. Не могу быстро перестроиться после сна на реальность. Особенно когда не привыкшая психика отторгает факт наличия орущего младенца. Шестеренки в мозгу со скоростью улитки начинают прокручивать прошедший день, и я понимаю, что аист, удивительная находка и вечер в компании с незнакомцем вовсе не приснились мне. И я до сих пор нахожусь в полутемном, запертом кабинете.
Мда. Найденный ребенок явно не из тех, кто хорошо спит по ночам. Может, поэтому его и отдали аисту?
– Сколько я проспала?
– Час или два… Без понятия! Сделайте что-нибудь с ней! Если нужна вода, возьмите хоть целую канистру!
– Да не волнуйтесь вы так, Артемий Аристархович. Дышите через раз.
– Зачем? Это успокаивает?
– Нет. Кажется, наша малышка перепачкала пеленки. Так что, пардон. Придется что-то с этим делать.
– Вы собираетесь менять подгузник? В кабинете?! На моем рабочем столе?!
– К счастью, я подгузники не ношу. Но уж точно не стала бы для этого залезать на рабочий стол. А вот ребенок этого требует. В вашем чудо-шкафу, случайно, не найдется запасного памперса?
– Нет! Более того, скоро догорят последние свечи, и мы останемся даже без них. Зато есть еще одна бутылка вина.
– Боюсь, младенец не оценит ваши «погреба».
Судорожно перебираю в голове альтернативы памперсу. Пакет? Кусок тряпки? Губка? Мама дорогая, я чувствую себя, словно в каменном веке!
– Не подскажите, из чего можно соорудить самодельный подгузник? Моя фантазия не работает.
– Бумага?
– Офисная? Которой палец легко обрезать? Ну уж нет. Бинт, вата, марля… есть что-то из этого?
– Сомневаюсь.
Артемий шарит по ящикам. Безуспешно.
– А, нашел! – вытаскивает из-под стола клочок ваты, которой не хватит даже на котенка.
– Мало. Ищите лучше.
– У меня офис, а не аптека!
– Тогда вам придется потерпеть этот концерт, пока нас не освободят.
– В корзине есть пеленка. Воспользуйтесь ей.
– Это плед. А на улице осень, да и в офисе прохладно. Не буду лишать крошку теплого одеяла.
– И что предлагаете? Может, мне предоставить вам свою рубашку или пальто?
– А давайте! Думаю, вполне подойдет.
– Вы серьезно?
– Вполне.
Хочется взять его «на слабо». Отчего-то я уверена, что самовлюбленный красавчик не станет идти на такие жертвы. И уж тем более не отдаст свою личную вещь на такие «приземленные» цели.
– Ладно, ваша взяла, – сдается, расстегивая ворот у рубашки и вводя меня в транс.
– Что вы делаете?!
– Раздеваюсь, очевидно.
– З-зачем?
– Сами просили. Вот. Получите, распишитесь.
Невозмутимо щелкает пуговицами на сорочке и, ловким движением избавляясь от нее, демонстрирует бицепсы и неплохо подкачанное тело. Замираю, словно не видела ничего подобного раньше. А мужик-то хорош собой, даже слишком. Нервно сглатываю и беру белоснежную брендовую сорочку, приятно пахнущую дорогим одеколоном. Мысленно считаю до пяти и заставляю себя сосредоточиться на задаче, а именно соорудить подобие трусиков для младенца из подручных средств.
– Дайте мне ножницы.
– Зачем?
– Нужно избавиться от пуговиц. Вы же не планировали после этого носить свою рубашку? – не могу удержаться, прыскаю.
Оставляет без ответа, протягивая мне инструмент. Трясущимися руками отрезаю все, что может помешать или травмировать нежную кожу малышки, а после раскладываю рубашку так, чтобы получился треугольник.
– Давайте сюда вашу… вату.
Кручу, верчу… пока босс отвлекает внимание ребенка какой-то шуршалкой. В борьбе с плачем все средства хороши. Удивительное зрелище, конечно… Догорающая свеча, полуголый бизнесмен и младенец в грязном памперсе. Такое не каждый день увидишь!
– Так, а теперь самое сложное. Нужно как-то снять старый подгузник.
– Предоставляю это почетное право вам.
Артемий отходит на безопасное расстояние и с тревогой поглядывает в мою сторону. Ну что ж. Где шипы, там и розы… а где дитя, там и… сами знаете что.
Как можно аккуратнее снимаю переполненный памперс и запихиваю его в заранее подготовленный пакет для мусора. Вытираю ребенка влажными салфетками, к счастью, обнаружившимися в моей дырявой сумочке, и аккуратно «запаковываю» в мужскую рубашку.
– Вау. Впечатляет.
– Спасибо. Я старалась.
– А говорите, что не имеете опыта.
– Так и есть, экспромт. Вот уж не думала, что кружок оригами, который посещала в детстве, когда-нибудь пригодится.
Артемий начинает смеяться, а малышка забавно дергает ручками. В подгузнике-коконе она выглядит на удивление мило. Но главное, что теперь ей сухо и тепло.
– Наверное, нужно дать ей смесь.
На этот раз мы не разбавляем содержимое банки, а нагреваем кипятком. Девочка кряхтит, но не отказывается от перекуса и снова засыпает у меня на руках. Только сейчас понимаю, что жутко устала. Руки немеют, спину тянет, а шею сводит. Как же нелегко быть родителем младенца!
– Похоже, можно выдохнуть, – резюмирует босс.
– Не уверена… – киваю на вспыхивающую свечу, которая с треском гаснет. Ну все. Теперь ничего не освещает кабинет, кроме тусклого уличного фонаря. К счастью, глаза успели адаптироваться к полумраку и я могу разглядеть очертания предметов вокруг.
– Удивительный вечер.
– Согласна. Вы, наверное, жутко злитесь на судьбу? И на то, что не выгнали меня сразу.
– Без вас мне было бы скучно сидеть взаперти.
Усмехаюсь, перекладывая сверток поудобнее.
– Садитесь в кресло руководителя. Там подголовник… В общем, оно лучше.
Удивленно смотрю на этот жест неслыханной щедрости. Жаль, не могу разглядеть выражение лица босса.
– Спасибо. А вы куда? Приляжете на диван?
– Еще не решил.
– Что-то у вас тут заклинило… – пытаюсь одной рукой настроить поддержку спины, но ничего не выходит. Какое-то странное кресло.
– Нужно нажать на кнопку.
– Это не так легко, когда на руках спящий младенец.
– Сейчас помогу.
Слышу шаги, вижу приближающийся силуэт. Сердце отчего-то начинает биться быстрее.
– Что вы делаете?! – вспыхиваю, ощущая его руку на своей пояснице.
– Кнопку ищу, а вы что подумали?!
– Можно ее как-то поаккуратнее искать?!
– В темноте и стоя не слишком удобно! Уж потерпите, пожалуйста, ради вашего же комфорта!
Вжимаюсь в кресло, потому что босс наклоняется и задевает меня плечом. Отчетливо улавливаю его запах и энергетику мужчины. Приходится задержать дыхание, чтобы случайно его не коснуться. Что-то щелкает, а затем кресло начинает двигаться, откидывая меня назад.
– Мама дорогая, что же вы творите?! – вздрагиваю от неожиданности.
– Стараюсь сделать вам хорошо! Сами просили!
– Кхм. Простите, – голос кого-то третьего и яркая вспышка света заставляют прийти в себя.
Даже не представляю, что могло показаться со стороны. Обнаженный до пояса Артемий Аристархович, нависающий надо мной и твердящий что-то про мое «хорошо», бутылка вина, бокалы, свечи… Стыдоба! Что про нас подумают теперь?!
– У нас тут ничего не было! – оправдываюсь, краснея и привыкая к свету. У открытой двери, перетаптываясь с ноги на ногу, стоят несколько мужчин, видимо, специалистов по электронным замкам. Узнаю среди них и охранника. Он с интересом посматривает на то, что происходит в офисе, а я не знаю, куда деться от этого пристального внимания. Отворачиваюсь, пряча ребенка и прячась сама. Хорошо, что я не работаю в этой фирме, иначе сплетни пошли бы впереди моей карьеры.
– Почему так долго? – вместо радости в голосе босса сквозит раздражение.
– Сложное оборудование. Пришлось перепрограммировать систему и подключить несколько дополнительных генераторов. Электричества до сих пор нет. Все здание обесточено.
– Ясно. Тогда пока свободны. А утром нужно будет решить вопрос.
– Хорошо, – мужики перебрасываются еще парочкой фраз и предупредив, чтобы мы не вздумали пользоваться лифтом, удаляются.
Беру ребенка и вновь укладываю в корзину, молясь, чтобы девочка не проснулась. У меня в голове сплошной сумбур. Электронные часы, ожившие на стене приемной, показывают два ноль пять. Куда мне девать младенца посреди ночи?! В такое время не работает ни один детский магазин…
Углом зрения замечаю, что Артемий накидывает на плечи какой-то пиджак и надевает пальто. Поспешно натягиваю куртку, завязываю шарф. Сейчас я выйду на свежий воздух и что-нибудь придумаю.
– Всего доброго. Удачи с поиском девушки.
– Спасибо. И вам всего доброго, – не оборачиваясь отвечает босс.
Осторожно беру ребенка и покидаю офис. Наверное, утром я буду думать, что все это мне почудилось. Так не бывает.
Лестница, освещенная тусклыми резервными лампами, выглядит неуютно. Тело болит, поясница ноет, на душе скребут кошки. Но я упрямо иду, невзирая ни на что. А ведь он мог бы и помочь! Не просто пожаловать с барского плеча рубаху, но и донести корзину хотя бы до первого этажа… Накрывает необоснованной злостью. Девушка – такое беспомощное существо! Ну почему вселенная наградила мужчин силой, а женщин заставила выполнять работу курицы-несушки? Несправедливо!
Наконец, спускаюсь на первый этаж. Ловлю на себе все тот же оценивающий взгляд охраны и, случайно зацепившись за железку турникета шарфом, неуклюже вываливаюсь за пределы «компании».
