Оттолкнуться от дна
Сергей Тарадин
…И вот между этими обломками образовывались сильные водовороты. Прыгнешь в него, он тебя закручивает и тащит в глубину. И тут важно не сопротивляться, набрать в легкие побольше воздуха и дать воронке утащить тебя до самого дна. Потому что, если испугаешься и начнешь барахтаться, то водоворот все равно не пересилишь, а движение свое к дну замедлишь, и воздуха не хватит. И лишь когда ногой коснешься дна, нужно резко оттолкнуться в сторону, выскочить из воронки и уже в спокойной воде всплывать.
Оттолкнуться от дна
Сергей Тарадин
Художник Геннадий Шелестов
© Сергей Тарадин, 2023
ISBN 978-5-0060-0219-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сергей Тарадин
Трилогия «Связь времён»
Книга вторая
ИЛЛЮСТРАЦИИ ГЕННАДИЯ ШЕЛЕСТОВА
АННОТАЦИЯ
Тех, кто знаком с повестью «Закон сохранения», ждет новая встреча с ее главным героем, Егором. А тем, кто ничего не знает об этом персонаже – желаю приятного знакомства. Книга охватывает период с 1980-го по 2012 год. Хронология повествования точна и достоверна: Егор проживает свою жизнь, а страна – свою.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Герой этой книги, Егор – одаренный парень, который не ищет приключений. Он просто пытается найти ответы на вопросы: «На что потратить жизнь?» «Можно ли примирить любовь и разум?» «Как выбрать жену?» «Что в мире от Бога, а что от лукавого?»
Но приключения находят его сами. На жизнь Егора выпал переломный момент в истории, как, впрочем, и на жизнь любого поколения в нашей стране.
Давайте вместе посмотрим: какими видятся глобальные вехи времени глазами простых людей, как переплетаются между собой ход истории и судьба человека, далекого от политики, не облеченного властью, но оказавшегося современником знаковых исторических событий.
ГЛАВА 1. АРКТИКА
– Так она что – такая прямо красавица, эта твоя Ева? – Тамара Венедиктовна элегантно надкусила лепешку домашнего печенья и поднесла чашечку кофе к ярко накрашенным губам.
– Ну, да, она славная девушка, – ответил Егор.
– И ты собираешься на ней жениться?
– Собираюсь. Конечно. Я, правда, предложения ей пока не делал, но, думаю, она согласится. Надеюсь… Я ведь уже больше года ее не видел.
– Ну, и зачем тебе такая жена?
– Какая?
– Красивая.
– Она мне просто нравится.
– Просто нравится – это одно. А жена – это совсем другое.
– Жена, Егор, должна быть серенькой и незаметной в доме, как мышка! – вступил в беседу Валерий Моисеевич. – Тебя же никто не поймет, если ты начнешь гулять от красивой жены. А, женись ты на страшненькой – любая женщина посчитает своим долгом тебя пожалеть и утешить, показать тебе, что такое настоящая красота!
– Но я вообще не собираюсь гулять от жены.
– Так ведь никто не собирается, Егор! – мягко улыбнулся Валерий Моисеевич. – А гуляют – все! Жизнь – такая штука. Как говорит о себе один мой приятель: «Я – однолюб, но – много…б».
Егор смутился от неприличного слова, произнесенного в присутствии дамы, но Тамара Венедиктовна то ли не расслышала, то ли сделала вид, что не расслышала и продолжила свою мысль серьезно и рассудительно:
– У тебя будет женщина, которую ты будешь любить. Она вот, действительно, должна быть красивой. А жена – хранительница твоего очага. Это твой тыл. Что же будет хорошего, если тыл все время под атакой?
– Какой атакой?
– Егор, поверь мне, я знаю, что такое быть красивой женщиной. Это очень непросто. Это – не тыл. Это – передовая. Это вечный обстрел. Его нелегко выдерживать в молодости, но еще труднее – позже, когда ты знаешь, что он скоро прекратится, а ты к нему уже привыкла.
– Запомни, Егор, одну вещь, – Валерий Моисеевич назидательно поднял палец. – Красивая женщина никогда не будет только твоей. Конечно, можно утешать себя, дескать, лучше есть торт в компании, чем дерьмо в одиночку, но это – на стороне. А семья – дело святое. Жена должна встречать, провожать и ждать. Жена должна родить тебе – твоих! – детей, выкормить и вынянчить их. Это большой и самоотверженный труд. Красивой женщине этим заниматься некогда. Ей надо свою красоту обслуживать, поддерживать и нести миру. Вот так-то, дружок.
– Мой Вам совет: не слушайте их, Егор, – отозвался интеллигентный Женя, до этого молча пощипывавший свою пегую бородку. – Если Вы намеренно, из каких бы то ни было соображений соедините свою судьбу с женщиной, которая Вам не нравится, Вы сойдете с ума от необходимости видеть ее рядом год за годом и узнавать ее нелюбимые черты в Ваших детях. Красивая женщина иногда более стойка – она все-таки привычна к всеобщему восхищению. А вот у некрасивой земля может уйти из-под ног от самого банального комплимента, потому что она их не так много слышала. В глубине души все равно каждая считает себя красавицей, ну, во всяком случае, эффектной и неординарной. Эдаким лакомым кусочком. Так уж пусть лучше внешность соответствует этому мнению. А то ведь от Вас всю жизнь будут требовать ценить то, чего нет. А, что касается атак и обстрелов, так для дурнушки – любой случайный и ничего не значащий взгляд – уже атака. В этом деле важно не то, что происходит, а то, как это воспринимается. Женщины ведь фантазерки!
Уже месяц Егор снова трудился в Доме на набережной над очередным годовым отчетом, который на этот раз должен был стать эпохальной вехой. Шеф пробивал финансирование экспедиции уже не на Белое море, а в масштабе Северного Ледовитого океана с выходом на Атлантику.
Весь год Антон Антонович страдал без Егора, ругая по чем свет бестолкового, с его точки зрения, Женю, неспособного к пониманию революционных идей в океанологии. Магомет, который наплел с три короба, мол, Егор всех предал и сбежал, в итоге был поставлен перед дилеммой: либо он находит и привозит своего подопечного, либо его экспедиционный отряд ликвидируется.
Прихватив по пути в Тырныаузе свою тетю, заведующую РайОНО, Магомет заявился к директрисе школы, где учительствовал Егор. Все формальности были решены в один день, и молодой преподаватель с трудовой книжкой, в которой стояла запись «Уволен по собственному желанию», покинул, теперь, по-видимому, навсегда, Баксанское ущелье, ставшее ему почти родным. Весну 1980 года он встретил уже в Москве.
Войдя в подъезд знаменитого дома на набережной впервые после годового отсутствия, Егор опять столкнулся с той самой пожилой уборщицей, которая рассказывала ему о своей дочке, внучке и о котах на фермах. Он поздоровался, женщина узнала его, и ему стало тепло. «Словно домой вернулся…» – невольно подумалось скитальцу. Он поднимался в шумном лифте на двенадцатый этаж, и память озвучила в голове слова и интонации этой женщины, слышанные полтора года назад: «А вот эти сепараторы – их же надо категорически мыть горячей водой. Категорически! А где ж она, горячая вода? И вот в них прямо черви заводятся. Мне рассказывали – вот такие черви, да! А люди пьют потом. С чего же здоровью-то быть?»
Дверь ему открыла мать шефа, Ольга Алексеевна, приятная светлоглазая женщина уже преклонного возраста, но с абсолютно ясным умом, не считавшая нужным подкрашивать свои седые кудри и не расстававшаяся с дымным «беломором». В разветвленной квартире, оставшейся от отчима-архитектора, у нее имелась своя небольшая комната, и вся зона обитания Ольги Алексеевны в прежние приезды Егора ограничивалась только этой ее комнатой, да еще кухней, где пожилая дама нет-нет, да и пекла блины, зажав папиросу в уголке рта под прищуренным глазом. Помнится, живя и работая здесь, Егор даже не каждый день виделся с Ольгой Алексеевной.
«Что-то изменилось», – подумалось ему теперь. И первое, что бросилось в глаза, когда хозяйка отступила, пропуская его в квартиру – черная курица, стоявшая посреди коридора на дубовом паркете. Хохлатка посмотрела на гостя, слегка присела, выдавила из себя жидковатый кренделек помета и важно прошла за угол в сторону кухни.
– У вас – курица? – удивленно спросил Егор.
– Так ведь у нас теперь малыш! – сказала Ольга Алексеевна. – Ты не знал? У Антона Антоновича сын родился.
– Ой, извините, я не знал, – смутился Егор. – Поздравляю!
Шеф был женат вторым браком на довольно молодой женщине, но Егору как-то не думалось, что это может иметь такие последствия.
– Уже восьмой месяц пошел! А Ксения – так зовут нашу курочку – несет каждый день по яичку. Как раз мальчику на прикорм!
– Отли-ично! – изумленно протянул Егор.
Ему вспомнились кордонные куры, сбегавшиеся со всех сторон, когда он выходил во двор с плошкой пшена. «Если честно, не представлял, что курицу можно держать в квартире, да еще в самом центре столицы», – мысленно усмехнулся он теперь.
Стиль жизни шефа изменился. Видимо, растущая семья стала теснить его производственные площади в знаменитой квартире. Если в рабочие часы с минимальным количеством работников домочадцы еще как-то мирились, то к вечеру жилье следовало от посторонних освобождать. Кипучая натура шефа, конечно, не могла сдерживать себя рамками восьмичасового трудового дня, и Антон Антонович нашел выход. В Подмосковье, на Клязьменском водохранилище для нужд экспедиции была арендована часть водноспортивной базы.
Научным обоснованием этого шага послужила выдвинутая шефом смелая гипотеза о том, что даже такой относительно небольшой водоем, как водохранилище на реке Клязьма, на самом деле является микромоделью Мирового океана, и некоторые эксперименты по изучению океанических фронтов можно проводить прямо здесь, экономя тем самым значительные государственные средства. Не смущала ни пресноводность полигона, ни отсутствие каких-либо признаков заметной неоднородности его структуры.
Антон Антонович практически переселился на арендованную базу. Там имелись домики для спортсменов, где можно было жить не только летом, но и зимой. В одном из них шеф оборудовал себе рабочий кабинет, так что трудился он по-прежнему в две смены, только дневная проходила в Москве, а вечерняя – в Подмосковье. Егору тоже был выделен домик. Так как основная часть сотрудников по-прежнему каждое утро собиралась в столичной квартире, то шеф на своем москвиче ежедневно курсировал между базой и Москвой. Егор же был обязан сопровождать начальника в пути и записывать научные идеи, обильно рождавшиеся в голове шефа в момент управления автотранспортным средством на ухабистой дороге.
Пробок в те времена практически не было, и время в пути определялось только качеством асфальта, скоростными возможностями машины и квалификацией водителя. А шофером Антон Антонович был опытным. Свой первый автомобиль, «Москвич-401» с двигателем увеличенной мощности – двадцать шесть лошадиных сил! – он приобрел, еще будучи студентом геофака МГУ. Собрал, не потратил, как другие, валюту за рейс с заходами в иностранные порты. Недостающую сумму подбросил дед. Егор знал эту допотопную модель, она еще встречалась на дорогах, поэтому с иронией поинтересовался у шефа:
– Ну, и как Вам была такая тачка?
– Шикарно! – на полном серьезе ответил тот. – Самая удобная из всех, что имел!
– Но у нее же ширина – метр сорок! Меньше, чем высота на пятнадцать сантиметров! Да еще крылья выступающие, и салон зажат между задними колесами. Как Вы в нее, вообще, влезали?
– Ничего ты не понимаешь! Сколько девчонок я в том москвиче перелюбил! На самом деле это же был «Опель Кадет K38», причем в редком варианте – четырехдверный и с независимой передней подвеской! Сталин лично отобрал в качестве образца именно эту версию и приказал не менять в конструкции ни одного винтика! А бензин? А-66! Красота! С любого грузовика можно было слить! Никаких проблем!
Такая восторженная оценка напомнила Егору анекдот. Старого деда спрашивают:
– При каком правителе лучше жилось? При Брежневе, Хрущеве или Сталине?
– Конечно, при Сталине! – отвечает дед.
– Так ведь тоталитарный режим же был – страх, несвобода!
– Да, это все мелочи! Главное – при Сталине у меня стоял!
Весь март ушел на напряженную работу, но к концу месяца шеф вернулся из Комитета по науке сияющим.
– Все! Принципиальное решение принято. Остальное – дело техники. Летом едем в Мурманск. К экспедиции подключаются Всесоюзное объединение «Севрыба» и Северный морской флот.
Все стали наперебой поздравлять Антона Антоновича, побежали за шампанским.
В разгар короткого веселья Егор решил воспользоваться хорошим настроением шефа:
– Антон Антонович! Ну, теперь-то можно меня отпустить? Дня на три.
– Куда?
– В Архангельск.
