Когда разъезженные
Зарастающие травой
Колеи
Выносят тебя на холм,
Приподнимают над местностью,
Дают обзор,
И местность становится картой,
Где отмечено всё:
Перелески
(Здесь жил мохноногий канюк
в наше первое лето),
И поля
(по этому полю
ты брела через дождь,
а то поле – болотной совы),
И овраги.
Деревни,
Те, что рядом, и те,
До которых никогда не дойти
(До которых дороги
ещё не проложены,
Или давно
травой заросли).
Пробившийся луч
Словно кость,
Словно башню из кости слоновой,
Выбеливает вдруг далёкую
Крышу, стену
Или трубу,
И воздух дрожит
От расстояния,
сказочного,
Между тобой и этим объектом?
Поднявшийся
Ветра порыв вдруг доносит
Свист и гудки
С железной дороги,
Что за многие километры
За лесом, за тёмным бором
И волчьими, заросшими
Люпином,
полями,
Отсюда.
По безымянной дороге
сквозь поле,
По вершине холма,
Ты совершаешь обход территории,
И она
Обновляет
Обеты
С тобой.
Дорожный затор на 102-м километре
Тёмная ненастная ночь,
Опустившаяся раньше срока:
Освещая друг друга фарами,
Сотни незнакомых
людей продвигаются вперёд
в ночи.
Угрюмое
Факельное шествие
Через ночной осенний лес,
Каждый движется к своей цели,
(к цели, видной только ему),
Но все движутся в одну сторону.
Облачённые в железные
Корпуса
доспехов.
Светят друг другу огнями
В спину,
Сжав зубы, молчат.
Где вы были в пятницу
Двадцать восьмого числа
В девять часов
Ненастного вечера?
Я был на сто втором километре.
Есть ли свидетели?
Сотни свидетелей.
И никто не даст показаний.
Почтовые ящики
В воспоминаниях -
Остановка автобуса
на краю деревни,
Скамейка в курином помёте,
Колючая скошенная трава.
И покосившийся ряд
зелёных железных
почтовых ящиков,
Покорёженных,
с козырьками над щелью,
с надписанными краской
номерами домов.
