Женя Паук "Предрассветный час"

– А ты что – нет?

Винсент не нашелся что ответить, и они продолжили путь в молчании. Вдруг на потолке погасла лампа, Мари вздрогнула и ускорила шаг.

– Надо будет отправить сюда Альфи, электрику проверить. Хорошо, что мы уже почти пришли.

Они остановились в конце туннеля, перед огромной железной дверью и круглым вентилем.

Рядом стояла обычная лестница с перекладинами, ведущая наверх.

– А что за той дверью? – спросил Винсент.

– Бомбоубежище.

Винсент снова присвистнул.

– Да, не говори. Но я сама там ни разу не была. Туннель был затоплен, когда мой отец купил этот дом вместе с участком, и дверь заржавела намертво. Он собирался снести её, но… в общем, то одно, то другое – никто этого так и не сделал. Так что там всё ещё царит эпоха прошлого века.

– …и все призраки, стало быть, обитают за ней. Кстати, почему партизаны не укрылись от армии Освобождения там?

Мари покачала головой.

– Неизвестно. Возможно, с дверью было что-то не так уже тогда… кто ж теперь скажет. Ладно, идём. Прошлое лучше… оставить в прошлом, верно? – неожиданно добавила Мари.

– Ну да… Наверное, – согласился Винсент, скорее от желания закончить разговор, и Мари, помолчав, полезла наверх. Сам он всегда считал, что можно отвернуться от прошлого, но оно всё равно будет продолжать смотреть в спину.

Лестница привела их в большую комнату с камином, у которого на корточках сидел человек в чёрном костюме и старательно шевелил угли кочергой. Едва завидев Мари, человек подскочил и согнулся пополам в поклоне. Мари захихикала и махнула на него рукой.

– Брось, Альфи, лучше-ка принеси нам чистой одежды! Мне и моему новому…сожителю, Винсенту Смиту.

Названный Альфи повернулся к Винсенту, вспыхнувшему от слова «сожитель», но решившему промолчать.

– Приятно познакомиться, меня зовут Альфред, дворецкий поместья Денуа, но вы можете звать меня просто Альфи. Прошу, обращайтесь ко мне по любому поводу в любое время – заговорил Альфред, произнося слова чётко, вежливо, но с достоинством. На вид ему было около шестидесяти, волосы сплошь седые, длинные, аккуратно убранные в хвост, выбрит гладко, осанка, речь и пронзительный взгляд выдавали в нём бывшего военного.

– Благодарю Вас, прошу, на мой счёт особенно не беспокойтесь. Я здесь…

– В первый раз, а то он не видит, Винс! Поверь, у него прекрасная память на лица, – нахально перебила Мари, – Не беспокойся, он тебя запомнит. Альфи, считай Винса вторым хозяином. Пока приготовь ему спальню. Ту, что рядом с моей.

Альфи вежливо поклонился Мари, затем Винсенту и удалился.

– А других свободных спален в этом особняке нет? – враждебно осведомился Винсент.

– Увы, нет! По крайней мере на эти выходные все места заняты. Приедет много гостей.

– А нельзя мне ни с кем поменяться?

Мари проигнорировала этот вопрос, сняла зимнюю куртку, сапоги и бесцеремонно бросила прямо посреди комнаты.

– Можешь сделать так же. Или разденься в гардеробе, прямо по коридору, но…

Винсент не дал ей договорить, молча вышел из гостиной и отправился на поиски гардероба.

Особняк Денуа выглядел совершенно не так, как представлял его себе Винсент. Слишком старомодно, слишком банально для такой персоны, как Мари. Казалось, она въехала сюда недавно и ещё не успела навести тут свои порядки. Повсюду мебель под старину из красного дерева, картины на стенах, ковры, золоченые перила у лестниц – словом, абсолютно типичное поместье родом из девятнадцатого века, только электрические лампы выдавали современность. Винсент без труда нашел гардероб. Располагался он, как полагается, в прихожей, на первом этаже, рядом с широченной мраморной лестницей, укрытой зелёным бархатным ковром. Не успел он оглядеться, чтобы найти входную дверь в гардероб, как из-за стойки выскочила маленькая пожилая женщина и до ужаса неестественным молодым голосом осведомилась:

– Позвольте ваше пальто, мистер?

Винсент аж подпрыгнул на месте, уронив своё пальто на холодный мраморный пол. Гардеробщица ахнула и кинулась было на помощь, но Винсент жестом остановил.

СТРАНИЦЫ ВЫРВАНЫ

– Волны – это речь. Ты ведь знаешь? Да ты знаешь!

Он схватил Винса за руку мёртвой хваткой и очень твердо произнес:

– Это не твой мир. Не твой. Ты ведь знаешь? Знаешь!

– Нет, не знаю! – закричал от испуга Винсент, с трудом вырвал руку, пошатнулся и упал прямо на ковёр.

Безумец засмеялся жутким зловещим смехом и вдруг резко оборвал себя и очень спокойно сказал:

– Враньё.

Винсент испуганно смотрел на него и думал о том, что это и ждёт в конечном итоге многих, очень многих. Либо смерть, либо безумие. И неизвестно, что лучше. Ну, то есть хуже.

Но тут кто-то прервал его размышления, положив руку на плечо.

– Он был отличным психотерапевтом, – грустно проговорила Мари, – Даже гениальным. Признанным во многих странах.

– У тебя очень… разнообразный круг общения, – сказал Винсет, стряхнул с плеча её руку и поднялся, – И как же вас жизнь вместе свела?

Мари не ответила. И что самое странное – даже не ухмыльнулась.

СТРАНИЦЫ ВЫРВАНЫ

Винсент вдруг очень остро почувствовал, что смертельно устал от людей. Не произнося больше ни слова, он развернулся и чуть ли не бегом понёсся прочь по коридору, подальше от звона бокалов, болтовни и смеха. Самым тихим местом оказалась, кажется, библиотека. По крайней мере, в этом помещении с высоченными потолками лабиринтами расположились книжные шкафы. Винсент, не думая ни о чём, кроме спасительного одиночества, нырнул в этот лабиринт, мельком читая названия книг. В основном на старинных полках пылилась классика да наука в дорогих на вид кожаных обложках. Создавалось впечатление, что книги эти никто никогда не читал, и поставлены они здесь исключительно для создания нужного впечатления. Мельком Винсент отметил, что, вероятно, Мари не добралась до этой комнаты, иначе она выглядела бы совсем по-другому. Никакой науки, классики… и книжных полок. Она бы выкинула всё это к чертям собачьим на помойку, а в помещении красовался бы бильярдный стол. Как минимум. Винсент решил, что спросит Мари об этой странной, так не идущей образу Мари комнате, когда отдохнёт и выберется оттуда, но тут оказалось, что это не так-то просто. Попытавшись двигаться назад, Винсент с испугом обнаружил тупик. Он уже начал было паниковать, как услышал неподалёку звук переворачивания страниц.

– Эй! Тут кто-нибудь есть?

Ответом проследовало молчание, и через короткий промежуток снова кто-то перевернул страницу.

– Прошу, ответьте! Я, кажется, заблудился!

Снова равнодушное молчание и перевёрнутая страница. Человек явно игнорировал его крики о помощи, либо уши его были заткнуты наушниками. Винсенту ничего не оставалось, кроме как попытаться идти на этот звук и, к счастью, ему удалось. Он выбрался на свет Божий, которым оказались лучи заходящего солнца, льющиеся сквозь невероятной красоты цветные витражи, выполненные в стиле 19 века, изображающие ангелов и демонов. Вечерний свет заливал огромный читальный зал, а на широком подоконнике, развернувшись спиной к окну, сидела женщина. На вид ей было не то двадцать, не то сорок, с короткими спутанными чёрными волосами, в черных шортах и громадном, размеров на пять больше чем надо бы белом балахоне с чёрной выцветшей цифрой «0» на груди. Она сидела скрестив босые ноги по-турецки, и ноги эти, докуда видно, были покрыты синяками и ссадинами. Она была погружена в чтение, но никаких наушников Винсент не заметил.

– Доброго вечера, – как мог, вежливо, произнёс Винсент, но вышло всё же с ноткой враждебности, – Настолько интересная книга?

Женщина нахмурилась, и нехотя подняла на него глаза. Светло-серые, почти прозрачные.

– Тебя разве не учили не шуметь в библиотеке? – спросила она безо всякой вежливости.

– Нет, зато меня учили не оставлять в беде тех, кто зовёт на помощь.

Она с шумом захлопнула книгу и весело рассмеялась, как будто Винсент рассказал ей смешной анекдот.

– На помощь? "Я, кажется, заблудился"? Да это про каждого первого. Что ж мне, всех спасать прикажете? Это не моя обязанность. И вообще ничья. Спасение утопающих… сам знаешь чьих рук дело.

Винсент махнул на неё рукой и заторопился прочь, найдя глазами ближайшую дверь. И за что столько сумасшедших на мою голову, раздражённо думал он.

– Да ладно, постой. Ну, может, я не права. Просто я тебя первый раз вижу. Откуда мне знать, что тебе стоит помогать?

Винсент обернулся.

– Значит, это ты решаешь, кто достоин помощи, а кто нет? – сердито спросил он.

– Ну конечно. В тех случаях когда нужна моя помощь, решаю я, а как иначе? Или ты всем подряд помогаешь, без разбору?

Винсент задумался.

– Вообще-то говоря, нет.

– Ну вот, видишь! – заулыбалась неизвестная, – Это абсолютно нормально. А вдруг ты злодей? А я тебя спасу и тем самым стану поборницей зла?

– Ну, в целом, это логично, но уж больно… жестоко, не по-человечески. А вдруг я НЕ злодей? И тогда ты бросишь на верную смерть хорошего человека. Разве в таком случае ты не становишься… поборницей зла?

– Нет, не становлюсь, если только не я сама завела тебя в этот лабиринт. А мне этого… не дано.

– Ну ладно. Просто будем надеяться, что нам никогда не понадобится помощь друг друга, – заключил Винсент, чуть поклонился ей и вышел в коридор.

В самом деле, это перебор. Я бы даже сказал… передоз, думал Винсент, направляясь в сторону туалета, который, похоже, суть единственный оплот свободы в этом доме. Расстраивало, что он не взял никакой книги, но возвращаться назад было немыслимо. А потому он просто заперся в кабине, уселся поудобнее и закрыл глаза. Проснулся Винсент от того, что кто-то со всей силы барабанил в дверь.

– Ау, Винс, ты там? Выходи скорей, нам уже пора, опе… опаздаем! – последовал за ударами невероятно пьяный голос Мари Денуа.

– Никого здесь нет! – рявкнул Винсент, – И вообще что за манеры для леди, ломиться в мужской туалет!

– Винс, я хозяйка дома или нет? И сколько раз повторять, никакая я не… леди! Так что ломлюсь, куда хочу! Выходи, я не уйду! Без тебя всё равно не уедем.

И она забарабанила кулаками по двери кабинки с неженской силой.

Винсент вздохнул и вышел. Мари тотчас же схватила его под руку и потащила вниз. От неё отвратительно несло перегаром и она то и дело спотыкалась.

– И как это ты так быстро успела накидаться? – пораженно и даже с некоторым восхищением спросил Винсент, в очередной раз поддерживая Мари, которая уже практически висела на нём.

– А у меня вообще много талантов, ты ещё не раз удивишься!

* * *

Винсент перепрыгнул через подоконник и оказался в саду. Свежий воздух, песни ночных птиц, огромная полная Луна в небе – всё было как нельзя кстати, и Винсент жадно поглощал глазами, ушами и носом эту ночную атмосферу. Но тут он краешком глаза заметил некий лишний элемент. Силуэт человека в белом, который тоже стоял и смотрел на Луну. Винсент подошёл ближе и убедился, что это женщина, та самая, равнодушная к чужим проблемам нахалка из библиотеки. Винсент с удивлением отметил, что на ногах её по-прежнему не было никакой обуви и даже носков, а между тем лето давно уже сменилось золотой осенью. И вообще было в её образе что-то неестественное, нереальное. А потому Винсент подошёл ближе и громко спросил:

– Скажи честно – ты одна из них, да?

Девушка нисколько не испугалась, и отвечала, не сводя глаз с Луны:

– Из кого это – из них?

– Не прикидывайся. Из этих самых… Смотрителей… пришельцев… всадников апокалипсиса… кто они там есть.

– Всё равно не понимаю о ком ты, – продолжала нахалка, – здесь только ты и я. Вот как эта Луна – видишь? Она существует только для нас с тобой и только здесь и сейчас. В другом месте она будет выглядеть по-другому. А значит это уже не та Луна. Попробуешь приблизиться к ней – её красота, её свет – пропадёт. Ослепни – и она совсем исчезнет.

– Хорошо, я полностью согласен, – отвечал Винсент, стараясь говорить убедительно и серьёзно, – Тебе кстати там не холодно, эм… как тебя зовут, напомни?

Она повернулась к Винсенту лицом. По щекам её бежали слёзы.

– Скажи, почему вы тратите то, что вам дано так… бездарно? Так глупо, так убого?

Затем она развернулась и убежала в лес, захлёбываясь в рыданиях. Ну наконец-то, с облегчением думал Винсент. Теперь можно отдохнуть.

Он устроился поудобнее на подоконнике, закрыл глаза и стал впитывать ночную тишину и прохладу. По неясной ему самому причине, в тот момент все проблемы вдруг куда-то испарились, ушли на задний план и вообще перестали быть таковыми, это было похоже на эффект опьянения, только разум его был трезв. Даже ненависть к Смотрителям исчезла, и словно желая проверить это, Винсент громко позвал:

– Эй, Аматэрасу!

На удивление, тут же раздался её голос, какой-то неестественно добродушный:

– И тебе доброго вечера, Винс. Смотрю, хорошо проводишь время.

Не открывая глаз, Винсент отвечал:

– Ты знаешь, сам поражаюсь. Вынужден признать, тут бывает хорошо. Иногда.

– Не место красит человека, Винс! – весело подмигнула Аматэрасу и уселась рядом с ним, болтая ногами, как ребёнок.

– Будут какие-то распоряжения на ближайшее время?

Аматэрасу задумчиво приложила палец к губам.

– Нет, на сегодня точно нет. Отдыхай. Позволь разве что сделать одно замечание, или, скорее, дать тебе совет – будь внимательнее к людям. Это поможет тебе наконец перестать думать, будто ты лучше всех остальных.

– Опять нотации! Кто бы сомневался. Да не думаю я так. Просто люди меня… утомляют. Они мне не особо интересны.

– Но не будешь же ты отрицать, что тебе они всё же нужны?

– Ну… да, иногда мне, разумеется, требуется общение, я, как-никак, человек… а кстати, для чего нам, людям, так оно необходимо, как думаешь?

Аматэрасу, помолчав, ответила:

– В качестве замены.

– Замены… чему? Или кому?