– Ещё? Поп-панк?
– Ещё, ещё.
И так как я молчала, думая, он перечислил, загибая свои толстые пальцы:
– Хард-рок, поп-панк, металкор, глэм-метал, ню-метал, пост-хардкор, рэп-метал и…Эмо.
– Эмо? – повторила я, впервые услышав об этом направлении.
– Да. Это стиль рок-музыки, характеризуемый мелодичной музыкальностью и экспрессивной лирикой. Можно сказать, тот же хардкор-панк или постхардкор, – объяснил Закк. Мне нравились его зеленые волосы.
Во второй раз мы собрались, чтобы порепетировать. Я ночевала у Стеллы, поэтому проблем не возникло. Мы провели на репетиционной базе около трёх часов, и никогда в жизни я не получала столько удовольствия.
Однажды, когда я играла на своём рояле, отрабатывая сложную партию для песни «Популярный монстр», в комнату зашла мама. Я испуганно уставилась на неё.
– Какие-то странные мелодии ты играешь в последнее время, – сказала она.
– Странные? Это для колледжа. Меня попросили поиграть кое-что для показного выступления.
– О-о-о, – протянула мама. – Тогда трудись, детка. Папа видит тебя знаменитой пианисткой.
Постаралась натянуть улыбку, но было больше похоже на искривление лица. Мама поняла, что мешает и ушла.
***
В баре меня все полюбили, наверное, потому, что я ни с кем никогда не спорила. Я вообще человек сговорчивый, доброжелательный и могла поладить с кем угодно.
В группе, которая называлась «No escape the fate», помимо Ронни, вокалиста, были другие музыканты. Я долго запоминала их имена и старалась не перепутать, кто на каком инструменте играет. Зеленоволосый Закк владел ритм-гитарой и стоял на бэк-вокале. Рыжий, крупного телосложения Тайлер играл на бас-гитаре, а потом ломал ее об усилитель. Хозяин заведения злился на него, но Тайлеру не объяснить, что так делать нельзя. Он утверждает, что контролю это не поддаётся.
Нейсон тоже умел бренчать на бас-гитаре, но пока я не вступлю в их ряды окончательно, он будет играть на синтезаторе. Люк сидел за ударной установкой. Он, кстати, мало говорил – тихий, спокойный… И татуировок на его теле было меньше всех. Однако и кожа выглядела бледнее.
Ещё один парень Дерек с прической каскад играл на соло-гитаре. Он мне безумно нравился как человек. Он никогда не говорил зря. Все его слова были обоснованы, поэтому к нему хотелось приходить за советом, споры тоже разрешались благодаря ему.
Мой дебютный концерт состоялся два месяца спустя после усиленных тренировок и репетиций. Стояла глубокая осень, листва постепенно опадала, дул неприятный прохладный ветер, но это не помешало сесть в машину, которую Крис одолжил у брата, и поехать в «Ночной койот». Я дико волновалась. Казалось, что когда выйду на сцену, пальцы откажутся двигаться.
Стелла подбодрила меня:
– У тебя всё получится! Раз Ронни сказал, что ты готова – значит, ты готова.
– Это обычное волнение, – сказала я, скрывая за улыбкой страх. Я боялась не сцены, нет. Я боялась подвести свою команду. Чертова ответственность! Я никогда не умела отпускать ситуацию и быть пофигисткой.
Перед выходом на сцену Закк вручил мне бутылку с пивом и попросил сделать пару глотков. Я замотала головой.
– Я никогда не пила спиртное…
– Два глотка с тобой не сделают ничего плохого, – сказал он. – Расслабишься, раскрепостишься. Давай.
Доверившись ему, я сделала сначала один короткий глоток, потом ещё два длинных. На вкус пиво оказалось очень горьким, а ещё терпким. Поморщившись, я отдала Закку бутылку и пошла на сцену. Голова не кружилась, разум будто прояснился. Я тихонько настроила инструмент, положила ноты так, чтобы подглядывать, если забуду. Хотя давно выучила все мелодии наизусть.
Ронни выглядел очень стильно. Неизменные кожаные брюки хорошо сочетались с серой рубашкой, которую он расстегнул почти до пупка, чтобы люди видели его татуировки. Рукава на пиджаке были закатаны до локтей. В этот вечер он не стал подводить чёрным глаза, благодаря чему казался милее. Проходя мимо к микрофону, он подмигнул мне. Это взбодрило и помогло настроиться.
Дальше всё прошло как в тумане.
Громкая музыка, с которой я будто слилась воедино, яркий свет прожекторов, крик людей и возбуждающий тенор Ронни – всё это мне словно привиделось во сне. Но я слышала, видела и чувствовала… Непередаваемая эйфория.
Тайлер разбушевался и разбил гитару об усилитель. Толпа от этого завелась ещё больше. Ронни не переставал петь. Закк несколько раз подходил ко мне во время концерта и улыбался, подбадривая. К концу от страха не осталось и следа.
Стелла и Крис были в восторге, когда я вышла к ним после концерта. Подумать только! На часах было почти четыре часа утра! Ох, мама с папой этого бы не пережили.
– Ты справилась! – воскликнула Стелла. – Сегодня получишь свой первый в жизни гонорар.
– Да. И обязательно прикуплю одежды. Надеюсь, твой шкаф не против?
Стелла захихикала.
– Я тебе целую полку выделю. Мне не жалко.
– Вы домой едете? – спросила я Криса.
– Мы хотели немного посидеть. Ты хочешь домой?
– Всё нормально. Тогда я пойду возьму кое-что и к вам присоединюсь.
Мы разошлись. Но не успела я сделать шага, как передо мной образовался Ронни.
***
Ронни наблюдал за ней весь вечер и понимал, что его мышление начинало меняться. Что-то в этой девушке его привлекало. Невинная, добрая и изящная. В отличие от многих девушек, которых знал Ронни, Бриелла была совершенным существом, в том смысле, что порочность ее была чистой и неподдельной.
Когда он подошёл к ней, взгляд упал на клык, висевший у девушки на шее. Возможно, она подумала, что он таращится на ее грудь, поэтому покраснела. Он не стал ничего объяснять по этому поводу. Смущение ей необыкновенно шло: лёгкий румянец, подкупающая наивность движений, откровенное простодушие и ускользающий взгляд темных глаз придавали Бриелле особую прелесть, способную взволновать любое мужское сердце.
– Мне понравилось, как ты сегодня играла, – сказал он.
– Ты не представляешь, как важны для меня эти слова.
Снова покраснела. Ему хотелось улыбнуться, но сдержался.
– Хочешь остаться на час-другой и посидеть с нами, отпраздновать?
– Я бы хотела, но… поздно уже. Надеюсь, без обид.
– В другой раз.
– Да, – сказала она, развернулась и направилась в их подсобку, называемую гримерной.
Ронни отошёл к бару. Он ждал, когда она снова появится в шумном зале.
Прошло минут пять. Бриелла вышла со своим рюкзачком и телефоном в руке. Ее лицо показалось Ронни взволнованным, но он не стал подходить к ней и спрашивать. Бриелла поискала, вероятно, свою подругу глазами, а не найдя, направилась к выходу.
Ронни пошёл следом.
***
Как сквозь землю провалились!
Сначала я позвонила Стелле, но подруга была вне зоны доступа. У Криса шли гудки, но он не отвечал.
«Наверное, трахаются где-то», – пронеслась мысль.
Постояв минут пять, я решила пойти на стоянку такси, чтобы поехать домой. Стелла оставила мне запасной ключ. Пускай эти двое развлекаются, а я желала отдохнуть после стресса.
Дорога тянулась на север, вдоль неё стояли аккуратные домики с садами, затем начинался пролесок, через который можно выйти прямо на стоянку такси. Я прикинула время. Идти всего десять минут, если ускорить шаг.
Я не боялась темноты. В Мандевиле редко происходили случаи с нападениями. Да и что со мной случится за такой короткий путь? Этот вопрос повис в воздухе, когда в том самом пролеске навстречу мне вышли четыре человека. Они окружили меня в один миг, я даже не успела сообразить.
– О, какая красотка!
– И одна!
– Слушай, Энтони, это не новенькая в группе нашего Ронни?
– Хм, – хмыкнул длинноволосый парень азиатской внешности. – Заменили меня этой… недурно.
Я попыталась протиснутся между мужчинами и уйти, но один из них схватил меня и бросил другому. Они принялись толкать меня друг другу, задавая какие-то вопросы и переговариваясь между собой. Я в тот момент уже ничего не соображала, страх затмил разум, а сердце стучало как отбойный молоток. Ты-дыш, ты-дыш. Даже закричав, я не услышала собственного голоса. Зато почувствовала удар по щеке. Что-то царапнуло кожу, жгучая боль поразила меня.
Неожиданно я оказалась на земле, вокруг что-то происходило… какая-то суета. Но я не могла поднять головы, громко ревела и желала уползти из этого места подальше. Я слышала глухие удары, рычание, писк… слов не было. Или я их не разбирала.
Спустя время возле меня кто-то присел. Увидев знакомые ботинки, убрала ладонь с глаз и привстала.
Передо мной оказался Ронни.
***
Он помог мне встать.
– С тобой всё в порядке?
Я стряхнула с одежды сырую листву.
– А что с ними?
– Они ушли. Как ты?
Потянулась к голове и с шипением сказала:
– Висок болит. Кажется, они поранили меня. Посмотри, есть кровь?
Ронни быстро кивнул и отвёл взгляд в сторону. Наверное, он один из тех, кто не может видеть кровь.
– Есть, да?
– Немного, – ответил он, усиленно отворачиваясь.
Не успела я опомниться, как Ронни, схватив мою руку, повёл обратно к бару. Он шёл впереди и не оборачивался. А я тащилась за ним и боялась ещё куда-нибудь вляпаться. Когда мы прошли мимо «Ночного койота», я всерьёз забеспокоилась.
– Куда мы идём?
– Ты веришь мне? Я спас тебе жизнь, что ещё тебе будет?
– Но куда мы…
– Ко мне домой. Это близко.
– И… что ты там собираешься делать?
– Лечить твою ранку.
Мне, конечно, было интересно, почему нельзя обработать рану в баре, но потом я подумала, что Ронни просто не хочет объяснять своим друзьям, как так получилось.
– Эй, они тебя знают. Я даже имя одного запомнила – Энтони. Кто они такие?
Тут Ронни остановился и посмотрел прямо в мои глаза, я вздрогнула, поскольку они неестественно блестели. На улице, куда мы свернули, не горели фонари. Темнота искажала черты парня.
– Бриелла, больше никогда не ходи одна ночью. Энтони и его люди опасны для тебя.
– Для меня? А для тебя?
– Я их не боюсь. Они боятся меня. Меня, – подчеркнул Ронни, – но не тебя. Если нет Криса или Стеллы, попроси нас проводить тебя.
– Я всего лишь хотела дойти до такси.
– Бриелла, – почти пропел он мягким голосом, а в моей голове будто прозвучала самая прекрасная музыка. Я внимала каждое его слово, мне хотелось его слушать. Вдруг он улыбнулся, и я просияла. – Есть телефоны. Такси можно вызвать к бару. Ты меня поняла?
Я молча кивнула головой и затянула полы куртки потуже. Не лето, холодно.
– Пришли.
Ронни открыл дверь и пропустил меня внутрь. Я ступила на старый коврик, в нос ударил запах пережаренной курицы и чеснока. Справа я заметила комнату. Свет мелькал от того, как сменялась картинка на экране телевизора. В кресле сидел старик в очках, но он не обратил на нас никакого внимания. Может быть, и вовсе не слышал.
– Сюда, – сказал Ронни, указывая на лестницу, ведущую вниз.
– Ты живёшь здесь? – спросила я, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в кромешной тьме. Ронни держал меня за руку и подсказывал, где встретится препятствие. – Это подвал, что ли?
– Не совсем. – Он отпер дверь и пригласил внутрь.
