Елена Лерак Маркелова "Я унесу четыре части горя…"

Стихи обо всём. От страшных сказок до частушек. Вы не найдёте тут вычурных образов или сложных аллегорий, но очень надеюсь, что найдёте над чем улыбнуться и от чего погрустить.С любовью… Книга содержит нецензурную брань.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательские решения

person Автор :

workspaces ISBN :9785006003507

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 18.05.2023

И хозяйство своё, и сад.
Денег слали немало тоже,
не сказать, чтоб на хлеб да квас.
Дед недолго потом и прожил.
Схоронили его без нас.
…Ни раскаяния, ни боли.
Только снится из года в год:
Лошадь белую тёмным полем
Старичок в поводу ведёт.

Дом на окраине

Дом на окраине. Окон разбитых оскал.
Старые ходики глухо пробили двенадцать.
Дряхлый безумный бобыль тяжело умирал,
Словно и смерть не хотела к нему прикасаться.
Руки иссохшие, ногти желты и длинны,
Губы искусаны, в корке запёкшейся крови.
Из ниоткуда, из бледного света луны
Тень серебристая встала в его изголовье:

Было ли… Встреча последняя. Яблочный Спас.
Праздничный пояс дарёный на талии тонкой.
Пряники с мёдом, на травах настоянный квас…
– Мы же поженимся? К Вербному жду я ребёнка.
(В жёны безродную взять против воли отца?
Ладная девка, да скарба – ухват и опорки.
Батя просватал мне дочку Матвея – купца.
Свадьбу сыграть сговорились на Красную горку).
– Что же молчишь ты? Не люба? Полгода мне лгал?
(Девка бедовая. Будет скандал, не иначе.
В лоб топором да в Кутижму. И вся недолга?.
Сроду никто не найдёт, а найдёт – не заплачет).

…Дом на окраине. Тихо, темно и мертво.
Загодя гроб припасён, да неладно обструган.
Тень серебристая. Шёпот: «Прощаю его»…
Помнят ли прошлое души девятого круга?

Королева, танцуй

Королева, не плачь, танцуя
на потеху толпе порочной!
«Мы – и бог, и закон!» – ликует
чернь, восставшая этой ночью.
Не дрожи на ветру нагая,
вспоминая, как все зверели,
Как забили, смеясь, ногами
дочку, спавшую в колыбели.

Поцелуи дари убийцам,
торопливо меняй партнёров,
отирая платочком лица, —
всё закончится очень скоро.
Отдавайся блудливой стае —
душегубам, ворам и прочим, —
В онемевшей руке сжимая
заражённый чумой платочек.

В страстном танце кружись босая.
Надо всех до утра пометить!
Ночь возмездия истекает.
Всё закончится на рассвете.
Пусть хохочет клошар беззубый,
с детской шейки сорвавший крестик.
Нынче имя твоё – Гекуба.
Мать безумия в танце мести.

Три утра

Старичок просыпается затемно, в три утра.
Неприкаянным призраком, маясь, по дому бродит,
дверцей шкафа скрипит, открывает на кухне кран.
И чего-то бурчит непрерывно. Молитвы, вроде.

То уронит тарелку. То выглянет на балкон.
Будто знает и ждёт.
Молодым неприятна старость.
Хуже редьки да хрена родным опостылел он.
Утешают себя, что недолго терпеть осталось…

Заалел горизонт, обрамляя земную твердь.
И неведомо правнучке спящей и внучке с мужем —
На заре по домам милосердная ходит смерть,
забирая себе стариков, никому не нужных.

Бабушка вяжет

Бабушка вяжет. Мелькают спицы.
В комнате вечер и мы вдвоём.
Может быть, правда, а может, снится —
третий под ёлкою суетится —
прячет подарки зелёный гном.

Бабушка вяжет. Почти вслепую.
Шторы задёрнуты. Полумрак.
Что там, под ёлкой, узнать хочу я.
Гном на ресницы мне тихо дует:
«Ну-ка скорей засыпай. Вот так.»

Бабушка вяжет. Мелькают спицы.
Звёзды затеплились за окном.
Сон пахнет яблоком и корицей.
В мягкой, как облако, рукавице
дремлет довольный уставший гном.

Серый волчок добродушен, ласков
(вовсе не хочет хватать за бок) —
я запрягаю его в салазки…
Бабушка вяжет мне веру в сказку.
И бесконечен её клубок.

Бабушка вяжет…

Папе

Звала, искала, исходилась криком,
ждала: «Не плачь. Всё будет хорошо.»
За много лет я так и не привыкла
к тому, что ты безвременно ушёл.
Моя судьба – то штопка, то заплатка.
То камни, то овраги на пути.
А знаешь, в общем, жизнь сложилось гладко.
И швов не видно. Всё срослось… почти.
Старею не от времени – от стрессов.
До станции «финита ля» билет.
Никто не скажет: «Ты не плачь, принцесса.
Всё будет хорошо. А смерти нет.»
Но я приму без сожалений старость.
Без разочарований и обид.
Не одинок в тумане моря парус,
пока дорожка лунная блестит.

Ты не подумай, что жила уныло.
И счастье было, что ни говори.
…А на рябину у твоей могилы
зимой летят красавцы снегири…

Дело номер

Куда попал я? Темень. Грязный снег.
Следы каких-то тварей. Тихо. Страшно…
В глазах туман, а тела словно нет.
Обрывками всплывает день вчерашний:
Я помню, как пытали должника.
Как верещал сынок его ушастый.
(мальца всего лишь стукнули слегка,
а он, задохлик, взял и склеил ласты.)
Я помню, как, хлебнув для куража,
По мокрой трассе от ментов летели.
И кореш мой Виталя пьяно ржал:
Мол, мы с тобой – коллекторы, земеля.
Я помню вставший дыбом автобан.
Горящее нутро автомобиля…
Мы выбрались! Мы выжили, братан!
Мы есть!
Но возражает эхо: были…
Я чувствую – куда-то волокут,
И слышу чей-то голос: «Сдох подонок.»
Не надо! Я живой!…
Последний суд.
Свидетель – лопоухий пацанёнок.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом